! - молилась она, веря, что  они
слышат ее, поддерживают в этот час испытаний.
   Теперь Мелинда не могла с  уверенностью  вспомнить,  в  какой  момент
почувствовала  страшную  усталость  и   больше   не   могла   оставаться
коленопреклоненной. Она лишь помнила, что легла на скамью и  погрузилась
в дремотное состояние. И  теперь,  после  пробуждения,  ночные  волнения
показались ей менее значительными и пугающими.
   Она встала на ноги, испытывая легкую дрожь. В  церкви  было  холодно,
хотя она заметила, как через окошко на востоке уже проникали первые лучи
восходящего солнца. "Я должна вернуться", - подумала Мелинда.
   Она прошла через маленькую дверцу в  этой  отделенной  части  церкви.
Мелинда ступала неслышно, спускаясь по боковому приделу к входной двери.
Она распахнула ее и вышла из церкви. Когда она  переступила  порог,  мир
вокруг показался ей золотистым и свежим, но на  какое-то  мгновение  она
заколебалась. У Мелинды  было  чувство,  что  церковь  каким-то  образом
защищала ее, а теперь она вновь подвергнется  опасности.  Но  затем  она
сказала себе, что представителей ее рода никогда нельзя было обвинить  в
трусости, и она смело будет смотреть в  лицо  всем  трудностям,  которые
ждут ее в будущем.
   Садик располагался совсем недалеко, и из него  ей  был  хорошо  виден
величественный дом, розовеющий  в  лучах  утреннего  солнца.  Вновь  она
ощутила, как он гостеприимно тянет ее к себе, и  на  какое-то  мгновение
даже заколебалась: а не приснился ли ей весь ужас  прошлой  ночи?  Но  с
замиранием сердца Мелинда осознала, что ей вновь предстоит встретиться с
маркизом лицом к лицу. Что он скажет ей при встрече? И  что  она  сможет
ответить ему?
   Шторы на окнах были еще опущены, и, оценив, насколько  высоко  встало
солнце, Мелинда решила, что сейчас никак не больше пяти часов.
   Она медленно прошла через сад с розами и, подходя  к  дому,  заметила
горничную, которая открыла боковую дверь,  встала  на  колени  и  начала
скрести ступеньки. Мелинда тихо подошла и встала  у  нее  за  спиной,  а
когда девушка заметила ее тень, то подняла голову, не скрывая удивления.
   - Боже милостивый, что же вы так меня  пугаете!  -  воскликнула  она,
вскочив на ноги; затем добавила торопливо:
   - Прошу прощения, мадам, у меня как-то случайно это вырвалось.
   - Ничего страшного, - улыбнувшись,  ответила  Мелинда.  -  Думаю,  вы
просто не ожидали таких гостей в доме, которые просыпались  бы  в  такую
рань.
   - Нет, мадам, не ожидала, - сказала девушка.
   Мелинда прошла мимо нее и вошла в дом.
   Там было тихо и темно, особенно  после  яркого  солнца  в  саду.  Она
прошла в зал и поднялась по лестнице. Мелинда боялась услышать шорох  от
раздвигаемых занавесей или поднимаемых штор, но никого  не  встретила  и
благополучно добралась до своей комнаты.
   Затем он  вспомнила,  что  прошлой  ночью  оставила  дверь  запертой.
Какое-то мгновение она стояла в замешательстве, не зная, что же  делать,
но потом вспомнила, что имеется еще одна дверь, которая ведет в  ванную,
из которой можно было бы попасть в ее комнату. Конечно, эта  дверь  была
не  заперта,  и  тут  у  нее  мелькнула  мысль,  что  если   бы   маркиз
действительно вознамерился любыми путями пробраться в ее покои, то легко
выполнил бы задуманное, воспользовавшись этой дверью.
   Мелинда прошла к себе в спальню, отперла дверь и задернула занавески,
которые так торопливо раздвинула прошлой ночью. Она  решила,  что  будет
лучше всего, если она не даст повода горничной заподозрить, что ночью  в
комнате произошло что-то необычное, поэтому она разделась, надела ночную
сорочку и улеглась в постель.
   Она не спала, а  просто  лежала  в  сумраке,  размышляя,  что  же  ей
все-таки делать дальше. Вдруг маркиз снова захочет поцеловать ее? Должна
ли она проявить твердость и решительно отмести все его  попытки?  Хватит
ли у нее сил на то, чтобы ночь за ночью вести с  ним  борьбу,  чтобы  не
пустить маркиза в свою комнату и отказать в том неясном для нее, чего он
добивается?  Чувствуя,  что  эти  вопросы  молоточками   стучат   в   ее
воспаленном мозгу, она зарылась лицом в подушку.
   Когда ей принесли завтрак,  она  медленно  поднялась,  самостоятельно
оделась и тщательнее,  чем  обычно,  привела  себя  в  порядок.  Мелинда
понимала, что втайне старается выиграть время. Но потом,  когда  медлить
было уже невозможно, она решительно, хотя и не без внутреннего  трепета,
вышла из комнаты и спустилась по лестнице вниз.
   Она была почти уверена, что найдет маркиза в  гостиной,  но,  как  ни
странно, его там не оказалось; Мелинда села на диван и вновь  попыталась
решить, что ей предпринять. Она достала из шкафа книгу, но  поняла,  что
читать сейчас не в состоянии. Девушка чувствовала, что  каждый  ее  нерв
напряжен до предела, и  единственное,  чем  она  могла  заниматься,  это
напряженно слушать; не раздадутся  ли  шаги  человека,  который  занимал
сейчас все ее мысли.
   Внезапно она услышала шум: откуда-то до нее доносились смех и  голоса
- мужские и женские.
   Сначала   она   просто   прислушивалась,   но   затем,    одолеваемая
любопытством, подошла к двери в гостиную  и  открыла  ее.  Большой  зал,
казалось, был полон людей. В первый момент Мелинде показалось,  что  она
никого из них не знает, но затем все-таки узнала одно лицо - как  раз  в
ту секунду, когда через парадную дверь в зал вошел маркиз.
   Он не мог видеть ее, но у Мелинды при виде маркиза замерло сердце. Он
был одет в бриджи для верховой езды, а его цилиндр был лихо сбит  набок.
В руках у него был хлыст, его сопровождали две собаки.
   - Что за вторжение! -  медленно  проговорил  он,  когда  увидел,  как
ожидавшая его толпа двинулась ему навстречу. Было трудно понять, рад  ли
он приезду гостей или же раздражен их внезапным появлением.
   - Дрого! Что, черт тебя побери, это значит?
   Ты уезжаешь из Лондона, даже не сообщив мне?
   Распростертые объятия, приоткрытые губы на хорошеньком личике  -  без
сомнения, Мелинда легко узнала ее.
   - Вот уж никак не ожидал увидеть тебя этим  утром,  Кегля,  -  сказал
маркиз.
   - Но ты, надеюсь, рад меня видеть? Ну-ка скажи, что ты  вне  себя  от
счастья!
   Лицо Кегли было обращено к маркизу, ее алые губы  капризно  надулись.
Почти неосознанно пальцы рук Мелинды сцепились.  И  тут  ее  присутствие
заметил капитан Вест и,  отойдя  от  камина,  где  он  до  этого  стоял,
проговорил:
   - Мелинда, как хорошо, что вы тут! Не очень ли вас утомила  вчерашняя
поездка?
   Он поднес руку девушки к губам, и ей стоило больших  усилий  ответить
ему:
   - Нет, благодарю вас, поездка была просто чудесной. Как  хорошо  было
уехать из Лондона!
   - Представьте, и мы все того же  мнения,  -  сказал  он.  -  Как  раз
поэтому Кегля примчалась ко мне ни свет ни заря - я еще глаз  толком  не
успел раскрыть после сна - и настояла на немедленной поездке сюда.
   Взгляд  капитана  Веста  был  устремлен  на  лицо  Мелинды,   и   она
почувствовала, что своей болтовней он дает ей время собраться и в то  же
время благородно пытается уберечь ее  от  зрелища,  как  Кегля  отчаянно
кокетничает, стараясь увлечь маркиза.
   Надо  сказать,  Кегля   выглядела   весьма   изысканно   в   амазонке
изумрудно-зеленого цвета, которая делала ее талию фантастически узкой, а
кожу белой, как фарфор.
   - Тебе все скоро до чертиков наскучит,  если  ты  застрянешь  в  этой
деревне, - продолжала она щебетать своим  довольно  резким  голосом,  но
маркиз уже освободился из ее цепких рук и приветствовал остальных  своих
друзей.
   Все они были мужчинами - элегантными, беспутными на вид - и держались
в высшей степени непринужденно, а  когда  капитан  Вест  представлял  их
Мелинде, приветствовали  ее  с  легким  налетом  фамильярности,  которая
привела девушку в недоумение, так как она не могла понять причину такого
отношения к себе.
   -  Черт  побери,  здорово  мы  придумали  -  подбодрить  тебя   нашим
присутствием? - сказала Кегля. - Жервез рассказал нам о твоей утрате,  и
мы решили, что тебе не пристало сидеть в одиночестве и хандрить, когда у
тебя столько приятелей вокруг.
   - Хорошая мысль, Кегля, - ответил маркиз с ноткой сарказма в  голосе,
- но почему столь пышный эскорт?
   - А  ты  считаешь,  что  я  должна  была  притащить  с  собой  только
какую-нибудь дурацкую компаньонку,  так  что  ли?  -  спросила  Кегля  и
визгливо захохотала. - Не для этого ли бледнолицего создания?
   При этих словах она взглянула на Мелинду с открытой враждебностью, да
так, что все присутствующие джентльмены в ту  же  секунду  почувствовали
себя  крайне  неуютно,  как  обычно  бывает,  когда   мужчины   являются
невольными свидетелями взаимной неприязни женщин друг к другу.
   - Может быть, чем-нибудь подкрепимся,  Дрого?  -  быстро  вмешался  в
разговор капитан Вест. - Что касается меня, то я даже  не  имел  времени
позавтракать и сейчас ужасно голоден.
   - А мне хотелось бы сообщить вам  еще  кое-что  очень  интересное,  -
проговорила Кегля. - Когда мы подкатывали к этому дому,  то  я  подумала
про себя, увидев здешний парк: а ведь это чертовски подходящее место для
скачек с препятствиями.
   - Черт возьми, а ведь  она  права,  господа!  -  воскликнул  один  из
гостей. - Посмотрите,  ступени  перед  парадной  дверью  дома  могли  бы
послужить нам первоклассными трибунами: в течение  всего  состязания  мы
имели бы возможность наблюдать  за  соревнующимися  всадниками  на  всем
маршруте, не упуская их из виду! Как мы сами до этого не додумались?
   - Потому что вы все,  джентльмены,  настоящие  дураки,  черт  бы  вас
побрал, вот почему! - ответила Кегля. - Давайте лучше выйдем из  дома  и
отправимся в парк - осмотрим место.
   Через парадную дверь Кегля вышла из дома, и все гости последовали  за
ней. Словно повинуясь необъяснимому порыву, Мелинда также направилась за
ними. Джентльмены и две девушки расположились одной группой на  лестнице
у парадной двери; перед их взором раскинулся парк с огромными деревьями,
а слева и справа от него - поля, отделявшиеся низкой изгородью, уходящей
вдаль, к лесу.
   -  Ну  вот,  видите!  -  обратилась  Кегля  к  стоящим  рядом  с  ней
джентльменам. - Отличнейший маршрут для стипль-чеза, будь я проклята!
   - А вы знаете, она права, - сказал капитан Вест. - Когда-нибудь  тебе
следует попытаться устроить здесь скачки, Дрого!
   - А чего ждать? - вызывающе продолжала Кегля. - Я  обойду  любого  из
вас. А какой у нас будет заклад? Пятьсот гиней?
   - А не слишком ли много, Кегля, - возразил один из джентльменов. - Ты
ведь знаешь, что победишь.
   - Ну что, струсили? - сказала Кегля презрительно. - Решайтесь, скупые
шельмецы! Пятьсот гиней за то, что Сарацин и я обойдем любого из вас  на
целый локоть!
   Надо сказать, у джентльменов был весьма смущенный вид. Никто  из  них
не решался принять  вызов.  И  тогда  слабый  голосок,  который  Мелинде
показался совсем чужим, проговорил:
   - Я принимаю ваше пари.
   Как только Мелинда проговорила это, воцарилась гробовая тишина. Затем
все повернулись к ней, и дюжина пар глаз уставилась  на  нее  в  крайнем
изумлении.
   - Вы? - с пренебрежением в голосе переспросила Кегля. - А на чем  это
вы собираетесь скакать? На корове?
   - Я принимаю ваш вызов, - сказала Мелинда,  твердо  устремив  на  нее
свой взор.
   - Так, Мелинда... - начал было капитан Вест, но его прервал маркиз.
   - Это невозможно! - заявил он.
   - И не пытайтесь возражать, - продолжала Мелинда. - Я принимаю  вызов
мисс Уолтере, но только с одним предварительным  условием:  вы,  маркиз,
разрешите мне выбрать любую лошадь в  ваших  конюшнях,  какую  я  только
пожелаю.
   - Какие могут быть сомнения! - воскликнул один из джентльменов.  -  У
Дрого есть несколько просто восхитительных лошадей. Это еще  надо  будет
посмотреть, Кегля, кому достанутся лавры победителя.
   - Лавры победителя! - воскликнула Кегля. - Что вы, черт  вас  побери,
раздумываете? Я ставлю пять к одному, что девчонка вылетит из  седла  на
первом же препятствии.
   Услышав последнюю грубость Кегли, Мелинда пришла в негодование,  щеки
у нее порозовели, но затем глаза ее засверкали, а губы  плотно  сжались,
когда она услышала, как маркиз заявил:
   - Я не позволю этого.
   - Вы не сможете помешать мне, милорд, - твердо произнесла она.
   - Конечно, он не сможет помешать вам, - согласился с Мелиндой один из
приятелей маркиза. - Дрого, не отравляй людям настроение. Пусть  девушки
поступают, как знают. В конце концов, еще неизвестно, что можно ждать от
мисс Мелинды.
   Капитан Вест взял Мелинду за руку.
   - Не делайте этого! Ни в коем случае не делайте этого! -  убеждал  он
Мелинду таким тихим голосом, что она едва могла разобрать его  слова.  -
Вы сумасшедшая! Кегля, пожалуй, лучшая наездница из всех женщин, которых
я когда-либо видел. Увильните как-нибудь под благовидным  предлогом;  ну
скажите, что плохо себя чувствуете. Умоляю вас, послушайтесь Дрого.
   Если Мелинда и колебалась, то вида совершенно не подала.  Она  только
взглянула еще раз на Кеглю, которая ухватила маркиза за руку и твердила:
   - Ты уже давно не видел меня на лошади.
   Тебе понравится мой аллюр.
   В ее словах явно присутствовала двусмысленность, и Мелинда  с  трудом
заставила себя сохранить хладнокровие.
   - И когда же мисс Уолтере желала бы  начать  состязание?  -  спросила
она.
   - Не стоит торопиться, - бросила Кегля ей через  плечо.  -  Для  того
чтобы обставить вас, мне не потребуется  много  времени.  Надеюсь,  мисс
Честолюбие, вы сможете заплатить свою ставку. У меня нет  желания  иметь
дело с мошенниками.
   - Если вы выиграете, то получите свои деньги, - спокойно  проговорила
Мелинда.
   - Закуски поданы, милорд!
   Голос дворецкого,  донесшийся  из  дверей,  прозвучал  как  сигнал  к
долгожданной разрядке; напряжение между двумя  женщинами,  от  которого,
казалось, воздух начал вибрировать, внезапно спало.
   - Клянусь Юпитером, с удовольствием перекушу и выпью  чего-нибудь!  -
воскликнул один из джентльменов, которые посторонились, пропуская вперед
Кеглю. Последняя удостоила Мелинду лишь презрительным взглядом.
   Мелинде пришлось последовать за ней.
   Войдя в зал, она направилась к лестнице.  Она  уже  почти  взошла  на
ступеньки,   когда   голос,   раздавшийся   сзади,   заставил    Мелинду
остановиться.
   - Мелинда!
   Это был маркиз. Каким-то образом  они  оказались  в  зале  совершенно
одни: остальные гости уже двинулись по коридору в направлении  столовой.
Она обернулась и оказалась с ним лицом к лицу.
   - Вы маленькая дура, Мелинда! - сказал он. - Вы добьетесь  того,  что
сломаете себе шею!
   В его голосе звучали почти свирепые нотки, и  Мелинда  почувствовала,
что, если он скажет еще хоть слово, она не выдержит. Ничего  не  ответив
маркизу, она  быстро-быстро  поднялась  по  лестнице,  после  чего  тому
осталось лишь молча проводить ее взглядом.
   Только оказавшись в своей комнате, Мелинда вдруг осознала, что у  нее
совершенно нет подходящего костюма для верховой езды. А без него она  не
сможет  принять  участие  в  состязании.  Мелинда   позвонила,   вызывая
горничную.
   - Скажите, а не найдется ли в этом доме амазонки, которая подошла  бы
мне? - спросила девушка у горничной.
   Вид у горничной был еще более надменный, чем накануне.
   - Не имею ни малейшего представления, мисс, - ответила она,  -  но  я
спрошу у экономки, миссис Медоуз.
   Миссис Медоуз оказалась пожилой, седой женщиной; она, как  показалось
Мелинде, изучающе окинула ее взглядом.
   - Амазонка! Совершенно не представляю, где можно  достать  подходящую
для вас. Вы такая миниатюрная.
   - Ну, пожалуйста, - проговорила Мелинда, - прошу  вас,  подыщите  для
меня хоть что-нибудь приличное. Это для меня очень важно!
   Сейчас Мелинда понимала, что отказ от состязания будет равносилен  ее
поражению, и не только от Кегли, но и от маркиза тоже.  На  краткий  миг
она заколебалась, думая, что поступила неразумно, рискнув  всеми  своими
деньгами, всеми надеждами  на  собственный  домик,  на  спокойную  жизнь
вместе с нянечкой, когда согласилась на  это  неравное  пари.  Но  потом
поняла,  что  поступить  иначе  была  бы  не  в  состоянии,  потому  что
ненавидела Кеглю и обязана была победить ее - и не только в  предстоящих
скачках.
   - Пожалуйста, помогите мне, - умоляла она экономку.
   Миссис Медоуз взглянула в ее маленькое взволнованное личико  и  почти
непроизвольно воскликнула:
   - Ну никак не могу понять,  зачем  такой  молоденькой  очаровательной
леди, как вы, принимать участие в этих диких  забавах.  Вы  еще  слишком
юная для развлечений подобного рода.
   - Я обязательно должна соревноваться с ней, - сказала Мелинда  скорей
себе самой, чем экономке.
   - Я ведь имела в виду не только скачки, - сказала миссис Медоуз и тут
же одернула себя:
   - Но, разумеется, это не мое дело. Пойдемте, мисс,  пороемся  в  моей
кладовке: а вдруг там найдется что-нибудь подходящее для вас. Как  жаль,
что вы не юноша, потому что у меня сохранилась вся одежда его  светлости
еще с тех времен, как его впервые посадили в седло. А еще  там  хранится
одежда покойной госпожи маркизы; она всегда оставляла часть своей одежды
здесь, но, к сожалению, она была гораздо крупнее, и вам из ее  гардероба
вряд ли что-либо подойдет.
   К тому времени они уже добрались  до  комнаты  экономки,  за  которой
располагалась кладовая, целиком заставленная платяными шкафами.
   - Здесь только поношенная одежда?  -  спросила  Мелинда,  оглядываясь
вокруг себя.
   - Да, мисс, именно так, - ответила миссис Медоуз, - и большей  частью
превосходная.
   Здесь есть мантия пэра, в  которой  его  светлость  присутствовал  на
коронации ее величества, и даже одежда  его  деда  и  его  бабки.  Здесь
хранится диадема  ее  светлости,  а  также  подвенечные  платья  четырех
поколений. Его  светлость  иногда  поддразнивает  меня  и  называет  мою
кладовку "музеем". И он не так уж далек от истины, ведь все это -  часть
истории Чарда, - миссис Медоуз говорила с  гордостью,  но  потом  словно
тень легла на ее лицо. - Но никогда еще прежде этот дом  не  видел  дам,
подобных этой. - Она проговорила слово "дам" так, что  в  ее  устах  оно
приобрело презрительный оттенок.
   - Поэтому я и должна обязательно победить ее, - сказала Мелинда. - На
мой взгляд, она просто чудовище. Я еще ни разу не видела  такой  ужасной
женщины. Но в то же время она так красива!
   - У женщин, подобных ей, и красота может быть отталкивающей! -  резко
прервала ее миссис Медоуз, а потом вдруг радостно воскликнула:
   - Смотрите, у меня же есть то, что вам требуется! Мисс, у  меня  есть
просто замечательная вещь для вас! Я даже и не подумала об этом  прежде,
потому что она из коллекции моих самых  любимых  платьев.  Я  говорю  об
амазонке, которую носила бабушка его светлости, когда была во Франции  и
принимала участие в охоте на кабана, устроенной королем Людовиком IV.
   Насколько я помню, она была очень хрупкого  телосложения,  правда,  в
мое время она, разумеется, была уже дамой весьма  преклонного  возраста,
но всегда строго следила за  фигурой,  и  в  кладовке  осталось  великое
множество ее нарядов, которые и сейчас вызывают восхищение.
   Во время своего рассказа миссис Медоуз  поочередно  открывала  дверцы
гардеробов; наконец она извлекла из одного из них прелестную амазонку из
темно-голубого бархата, украшенную серебряными  галунами  и  сверкающими
пуговками с голубыми сапфирами. Вырез был  отделан  роскошным  кружевным
жабо; к наряду прилагалась  крошечная  треугольная  шляпка  с  изогнутым
страусиным пером.
   - Очаровательно! - воскликнула Мелинда. - Но каковы пуговки!  Неужели
это настоящие камни?
   - Неужели вы могли подумать, чтобы ее светлость надела что-нибудь  не
настоящее? - спросила миссис Медоуз. - Ну а теперь примерьте это платье,
мисс. Я думаю, что оно должно оказаться вам впору, можете мне  поверить,
у меня глаз наме