ивычной   обстановки.   Шум   стоял   такой   же
оглушительный, как и в тот момент,  когда  они  поднимались  на  помост  для
гражданской церемонии бракосочетания.
   У Теолы появилось ощущение, что генерал очень смущен тем, что  произошло,
и еще не вполне представляет, как решить эту проблему.
   Ей не надо было говорить, что он очень религиозный человек. Она  понимала
это инстинктивно. Когда они опустились на колени перед архиепископом,  перед
прекрасным серебряным  алтарем,  Теола  почувствовала  в  Алексисе  Василасе
благоговение и сознание священного долга, которые ни с чем  невозможно  было
спутать.
   "Как   мы   можем   стать   свободными   после   свадьбы   при   подобных
обстоятельствах?" - спрашивала себя  Теола.  "Интересно,  -  думала  она,  -
беспокоит ли это его сейчас, когда ему следует думать только  о  предстоящем
сражении с королевскими войсками".
   Солнце село, и быстро наступила темнота, но в небе светил молодой  месяц,
а скоро над высокими пиками гор ярко засияли звезды.
   Стало холодно, и Теола с радостью  завернулась  в  тяжелый  кавалерийский
плащ, отороченный овчиной, который по настоянию Магары пристроили позади  ее
седла на  тот  случай,  если  он  ей  понадобится.  Когда  они  остановились
ненадолго у подножия горы, один из офицеров подошел к ней и  отстегнул  плащ
от седла. И тут, к своему удивлению и радости, она  узнала  в  нем  капитана
Петлоса!
   - Вы с нами! - порывисто воскликнула она. - Я так рада!
   - Разве я мог быть где-то в другом месте? - с улыбкой спросил он.
   - Я искала случая поговорить с вами с тех самых пор, как  мы  приехали  в
Зантос.
   - Мне многое надо было сделать для генерала.
   - Вы поддерживали с ним связь все время, пока  находились  во  дворце?  -
спросила Теола.
   - Алексис Василас убедил меня, что я буду более полезным для  него,  если
останусь во дворце.
   - Могу это понять, - ответила Теола. Он набросил плащ ей на плечи, и  тут
же к нему подошел солдат и сказал:
   - Генерал хочет поговорить с вами, майор.
   - Майор! - удивилась Теола.
   - Меня повысили в звании, - объяснил Петлос, - и должен вам сказать,  что
считаю это  заслуженным  после  всего,  что  мне  пришлось  вынести  за  эти
последние несколько лет!
   Он произнес это с улыбкой. Потом отошел от нее, а Теола осталась  ожидать
приказа двигаться дальше.
   Час спустя Теолу проводили в пещеру на середине горного склона. В  пещере
слегка пахло каким-то диким зверем, но она была чистой,  с  песчаным  полом.
Теола обнаружила, что отсюда можно смотреть вниз на дорогу, извивающуюся  по
долине внизу, ту дорогу, по которой  должна  была  пройти  на  Зантос  армия
короля.
   В горах имелось множество пещер, ущелий, зазубренных скал и  провалов,  в
которых можно было спрятаться так, что никто бы и не заподозрил,  что  здесь
есть люди.
   Та пещера, в которую ее привели, оказалась довольно большой,  и  один  из
солдат разостлал на полу одеяло, на которое она присела, а другое положил  у
противоположной стены пещеры.
   - Это для генерала? - спросила Теола.
   - Да, ваша светлость, - ответил солдат.
   Он положил на второе одеяло подзорную трубу и  еще  несколько  предметов,
отдал честь и оставил Теолу одну.
   Она сняла плащ и стала ждать.
   Полночь еще не наступила, но Теола знала, что не сможет  спать,  чувствуя
напряжение и страх перед тем, что принесет следующее утро.
   Теола была уверена, что генерал расставляет  своих  людей  по  местам  на
противоположной стороне долины, и почти не ждала, что он вообще  появится  в
пещере. И все же примерно в два часа ночи он неожиданно появился.
   - С вами все в порядке?
   - Я беспокоилась о вас.
   - Я сделал все, что мог, - ответил генерал, садясь на одеяло. - Все  наши
люди заняли свои места, и теперь было бы ошибкой передвигаться среди них:  я
опасаюсь, что враг вышлет вперед разведчиков, которые могут обнаружить  наше
местонахождение.
   - Звучит разумно, - заметила Теола.
   - У меня для вас есть кое-что, - неожиданно сказал он.
   - Что именно?
   - Пистолет! Думаю, вас надо вооружить. Вы умеете стрелять?
   - Умею. Я стреляла из старого дуэльного пистолета, который достался моему
отцу в наследство от его деда, в мишень у нас в саду.
   - Надеюсь, вам не придется им  воспользоваться,  -  вздохнул  генерал.  -
Просто на тот случай, если дела пойдут совсем плохо, разумнее иметь при себе
оружие.
   С этими словами он протянул пистолет Теоле, и она взяла его, подумав  при
этом совершенно спокойно и равнодушно, что если дела  действительно  "пойдут
плохо", то ей, возможно, придется приберечь этот пистолет для себя самой.
   - Он заряжен, - предостерегающе произнес генерал.
   - Я буду очень осторожна, - заверила его Теола  и  положила  пистолет  на
одеяло.
   - Предлагаю вам попробовать уснуть, Теола. Лично я именно это и собираюсь
сделать. Завтра наверняка будет трудный день.
   - Конечно, вы должны поспать, - ответила Теола. -  Все  зависит  от  вас,
всем это хорошо известно.
   - Я думал об этом сегодня, во время нашей свадьбы, - сказал  генерал.  Он
помолчал, потом прибавил:
   - По-моему, излишне говорить, как вы были прекрасны и  что  означает  для
народа вера в то, что вы пришли к нему на помощь в самый трудный момент  его
жизни.
   В его голосе прозвучали такие потки, от которых Теола почувствовала  себя
так, словно ее всю пронизывала музыка.
   - Спасибо, - ответила она. Генерал откинулся на одеяло.
   - Спокойной ночи, Теола! - произнес он совсем другим голосом.
   Теоле хотелось попросить его не засыпать и поговорить с ней еще  немного.
Ей так много хотелось узнать, так много хотелось услышать. Но она  понимала,
что ему просто необходимо отдохнуть. Он трудился весь день  и  теперь,  если
ему удастся уснуть хотя бы на короткое время, будет готов  руководить  своей
армией в один из самых важных моментов в жизни страны.
   "Господи, позволь ему победить!" - молилась про себя Теола.
   Вместо того, чтобы лечь  на  спину,  она  легла  на  живот,  чтобы  иметь
возможность смотреть на выход из пещеры, на лунный свет, и подняла взгляд  к
заснеженным вершинам, возвышающимся над ними.
   Ей казалось, что они указывают дорогу на небеса, или, может быть,  к  тем
богам, в которых верил ее отец? Возможно, эти боги завтра будут  с  ними,  и
духи, обитающие в горах и стекающих с их склонов  водопадах,  поддержат  их,
чтобы в Кавонии воцарились мир и счастье.
   Теоле не хотелось спать. Ей хотелось продолжать молиться, потому что  она
чувствовала, как важно, чтобы ее молитвы были услышаны.
   "Помоги нам, папа, - молилась она, обращаясь к отцу. - Подскажи генералу,
как действовать правильно. Помоги ему победить его врагов".
   Было очень тихо. Теола чувствовала, как ее  охватывают  красота  и  покой
этой ночи, принадлежащей другому миру, и уже не помнила о солдатах,  сидящих
в ожидании, в засаде, с оружием в руках.
   Она знала, что генерал спит мирно  и  без  сновидений,  как  может  спать
только солдат в минуты отдыха. Она слышала его ровное дыхание и жалела,  что
здесь так темно и невозможно посмотреть на него и увидеть совершенные  черты
его лица сейчас, когда оно так безмятежно, спокойно.
   Внезапно Теола уловила какое-то движение. Она подумала,  что  между  скал
двигается какое-то животное, и вздрогнула от страха при мысли о том, что это
может быть змея. Затем, не веря собственным глазам,  она  разглядела  голову
человека!
   Он крался совсем рядом, чуть пониже пещеры,  и,  глядя  на  него  сверху,
Теола поняла, что он ползет между скалами, поднимаясь все выше и  пробираясь
почти бесшумно прямо к ним.
   У нее мелькнула мысль,  что  это,  должно  быть,  один  из  солдат  несет
генералу  какое-то  сообщение  и  не  хочет   быть   замеченным   вражескими
разведчиками.
   Она спрашивала себя, следует ли ей разбудить генерала и сказать ему,  что
его ищет какой-то человек. Но пока она  колебалась,  человек  поднялся  чуть
повыше, и Теола увидела у него в руке длинный острый нож!  Она  поняла,  что
это вовсе не вестовой, а враг!
   Не задумываясь, совершенно инстинктивно, Теола опустила руку на одеяло  и
схватила пистолет, который ей дал генерал.
   Человек поднялся еще выше, теперь он находился у самого входа в пещеру, и
Теола увидела, как сверкнул в  его  руке  занесенный  нож.  Она  выстрелила,
грохот многократным эхом отразился в пещере, и не  успел  генерал  вскочить,
как нападавший уже опрокинулся назад и медленно  покатился  вниз  по  склону
горы, сопровождаемый множеством камней.
   - Что случилось? Почему вы стреляли? - спросил генерал.
   Тут он заметил на гранитном выступе у самого входа в пещеру нож,  который
убитый только что держал в руке.
   Нож зловеще блестел  в  свете  луны,  и  Теоле  не  потребовалось  ничего
объяснять.
   Генерал спустился по скалистому склону вниз, туда, где лежал  нападавший.
Теола слышала, как он разговаривает с солдатами.
   Она сидела и дрожала, и все же убийство человека не вызвало  в  ней  того
ужаса, которого она ожидала. Вместо этого она ощущала некую  отстраненность,
словно случившееся ее вовсе не касалось.
   Генерал вернулся в пещеру. Он поднял пистолет Теолы,  лежащий  там,  куда
она его уронила, и начал перезаряжать его.
   - Вы спасли мне жизнь!
   - Кто.., этот.., человек? - спросила Теола.
   - Он был лазутчиком из армии короля, - коротко пояснил генерал.
   - Вы думаете, они теперь  знают,  что  мы  здесь?  -  испуганным  голосом
спросила Теола.
   - Сомневаюсь, - сказал генерал. - Думаю,  этот  человек  увидел,  как  мы
приехали. Вместо того чтобы доложить своему  командиру,  как  ему  следовало
сделать, он решил поступить умнее и потребовать награду, назначенную за  мою
жизнь.
   - Значит, вы еще сможете застать их врасплох?
   - Надеюсь, - ответил генерал, - и еще раз - спасибо!
   Он говорил спокойно, словно решил не выказывать в данный  момент  никаких
чувств. И, почувствовав, чего он ждет от нее, Теола легла и закрыла глаза. И
ей припомнились слова из легенды: "Нимфа спасет свет от тьмы".
   Если она - нимфа, тогда  светом  Кавонии,  несомненно,  является  Алексис
Василас, и она спасла его от тьмы смерти и, возможно,  самих  кавонийцев  от
вражеской тьмы.

Глава 5

   Теола знала, что генерал не спит.
   Он молчал и совсем не шевелился, и все же она  инстинктивно  чувствовала,
что он не спит.  Ей  казалось,  он  прислушивается,  не  насторожил  ли  тот
выстрел, которым она убила нападавшего, вражеские войска.
   Тогда Теола стала убеждать себя, что звук выстрела из ее пистолета не мог
разнестись слишком  далеко,  и  если  разведчик  был  один,  то  нет  причин
беспокоиться, что выстрел слышал кто-то еще, кроме их собственных солдат. Но
она могла понять, почему генерал так тревожится  и  боится,  что  его  планы
сорвутся. Ей хотелось поговорить с ним, хотелось убедить его в том, что  она
поступила правильно.
   Она убила человека! Но ведь у нее не было  другого  выхода!  И  Теола  не
сомневалась в правоте генерала, предполагавшего, что этот  разведчик  видел,
как они приехали,  и  надеялся  заработать  награду,  обещанную  королем  за
Алексиса Василаса, живого или мертвого. Если бы ему удалось убить  генерала,
революция потерпела бы поражение! Король вернулся бы  и  стал  обращаться  с
народом еще более сурово, чем прежде.
   Теперь, когда  она  поняла,  насколько  жестоким  было  правление  короля
Фердинанда, ей казалось невероятным, что он просидел на троне так долго.  Но
у него хватило ума защитить себя и  своих  австрийских  прихлебателей  силой
оружия, с помощью которого можно было подавить мятеж почти в самом зародыше.
   Безоружные люди,  какой  бы  решимостью  ни  были  наполнены  их  сердца,
беспомощны против современных орудий войны.
   Теола понимала, что потребовались  долгие  годы  подготовки,  прежде  чем
Алексис Василас мог быть уверен, что у  него  наконец  появилось  достаточно
сил, чтобы бросить вызов всемогущим австрийцам.
   Луна поднялась на небе еще выше, и теперь при ее  свете  и  ярком  сиянии
звезд Теола могла различить очертания фигуры  генерала,  лежащего  в  другом
конце пещеры. У нее возникло ощущение, что, хотя он  лежит  в  темноте,  его
окружает ореол света. Света, который должен увлечь за собой его народ  после
того, как он победит всех врагов.
   "Боже, помоги ему.., пожалуйста, помоги, - молилась  Теола,  -  и  прости
меня.., за то, что я отняла у человека жизнь". Прежде она часто думала,  что
если бы убила кого-нибудь, ее замучили бы чувство вины и угрызения  совести.
Но когда генерал застрелил  напавшего  на  нее  солдата,  она  почувствовала
только  облегчение;  а  теперь,  вместо  того,  чтобы   стыдиться   убийства
разведчика, она радовалась, потому что  его  смерть  означала  для  генерала
продолжение жизни.
   Казалось невероятным, что всего несколько недель тому назад она еще  была
в Англии, жалкая, раздавленная и несчастная, опасаясь даже заговорить, чтобы
не сказать  лишнего,  и  будущее  представлялось  ей  пожизненной  каторгой,
приговором к тяжелым и скучным обязанностям, от которых не будет избавления.
   А теперь она лежит в пещере, на горном склоне, рядом с человеком, ведущим
сражение "не на жизнь, а на смерть" за свободу своей страны.
   - И я.., его жена! - прошептала Теола еле слышно.
   Она догадывалась, что, хотя  Алексис  Василас  сможет  легко  расторгнуть
гражданский брак, ему будет гораздо сложнее избавиться от  жены,  с  которой
его связали священные клятвы перед алтарем.  Теола  очень  мало  понимала  в
церковных законах, но была уверена, что этот обряд связал  их  неразрушимыми
узами и что, с точки зрения архиепископа, они останутся мужем и женой до тех
пор, пока смерть не разлучит их.
   "Должна  же  существовать  какая-то  форма  развода,  возможно,  под  тем
предлогом, что я принадлежу к другой вере", - подумала она. Но сердце  ее  с
трепетом спросило: "И что тогда с тобой будет?"
   Ей невыносимо было даже вспоминать о единственной открывающейся перед ней
возможности в том случае, если ей придется покинуть Кавонию, и она заставила
себя не думать ни о чем, кроме того положения, в  котором  они  оказались  в
настоящий момент.
   Теола снова повернулась и посмотрела на выход из пещеры. И  увидела  горы
на противоположной стороне.  Яркий  лунный  свет  играл  на  снежных  шапках
вершин, вырисовывавшихся на  фоне  усыпанного  звездами  неба  и  невероятно
прекрасных.  Глядя   на   них,   легко   было   поверить   в   существование
сверхъестественных сил - духов гор, глядящих с далеких высот на мелкую тщету
людских усилий.
   "Помогите нам! Помогите!" - шептала Теола и гадала, существуют ли в самом
деле такие силы, которые завтра встанут на сторону свободы и человечности.
   Наверное, она все же ненадолго задремала. Затем услышала, как шевельнулся
генерал, и поняла, что рассвет уже близок. Ей  показалось,  что  на  востоке
забрезжил слабый свет, а звезды светят уже не так ярко, как раньше.
   - Что вы собираетесь делать? - прошептала она.  Это  были  первые  слова,
которые Теола произнесла с тех пор, как он поблагодарил ее за  то,  что  она
спасла ему жизнь.
   - Собираюсь удостовериться, что все наготове.
   - Вы думаете.., они придут рано?
   - Полагаю, они выступят в поход на рассвете, - ответил генерал. -  Именно
так поступил бы я, если бы был на их месте.
   - Их будет.., много? - спросила Теола дрогнувшим голосом.
   - Меня пугает не их численность, - сказал генерал, - а  их  пушки!  Если,
как я слышал, в их  распоряжении  имеются  дальнобойные  орудия,  мы  должны
остановить их раньше, чем они смогут начать обстрел Зантоса.
   Теола почувствовала, как ее охватывает дрожь. Она  знала,  что  городские
здания не смогут выдержать обстрел, и то, что в городе собралось  так  много
людей, делало его еще более уязвимым.
   Она не понимала необходимости такой  меры,  и  у  нее  невольно  вырвался
вопрос:
   - Зачем вы собрали в городе так много  народа?  Ведь  это  означает,  что
может пострадать гораздо большее количество людей?
   Теола почувствовала, как генерал пристально вгляделся в нее в темноте.
   Потом он ответил тихо и серьезно:
   - Если войска короля пройдут через  эту  долину  и  завоюют  Зантос,  они
пошлют банды мародеров в пригородные деревни убивать крестьян и  угонять  их
скот. Армия всегда голодна, а я сомневаюсь,  что  король  нашел  на  границе
большие запасы пищи.
   - Конечно, нет, - согласилась Теола. - Теперь я понимаю.
   - Для женщины довольно необычно стараться понять маневры армии, - заметил
генерал.
   - Меня  интересует  только  ваша  армия,  -  ответила  Теола,  -  но  мне
ненавистно думать о тех страданиях, которые эта битва причинит столь  многим
человеческим существам, на чьей бы стороне они 1и сражались.
   - Вот почему я считаю,  что,  устроив  засаду  в  этом  месте,  мы,  если
повезет, спасем от страданий множество людей.
   - Я молилась о вашей победе, - тихо  произнесла  Теола.  -  Молилась  всю
ночь, и, думаю, вы тоже.
   У нее мелькнула мысль, что она не смогла бы сказать этого генералу,  если
бы они разговаривали при свете дня. Однако  сейчас  беседовать  с  ним  было
легко: он был всего лишь тенью на противоположном конце пещеры.
   - Уверен, ваши молитвы будут услышаны, - ответил генерал, -  и  позвольте
мне еще раз сказать, как я благодарен вам не только за то, что вы спасли мне
жизнь, но и за то, что у вас хватило смелости поехать с нами.
   - По правде сказать, все дело в том,  что  у  меня  не  хватило  смелости
остаться.
   - Большинство женщин посмотрели бы на эту ситуацию по-другому, -  заметил
он.
   - Вы  считаете,  что..,  ваши  люди..,  рады  тому,  что..,  я  здесь?  -
неуверенно спросила Теола.
   Она надеялась, что ее вопрос не покажется ему слишком самонадеянным.
   - Я считаю, что каждый из них будет стараться так, как никогда прежде,  и
всем сердцем верить в нашу победу!
   Генерал говорил с такой искренностью в голосе, что усомниться в ней  было
невозможно, и после минутного молчания Теола ответила:
   - Спасибо, что.., сказали мне об этом.
   - Когда увидел вас вчера  верхом  на  коне,  -  продолжал  генерал,  -  я
подумал, что вы похожи  на  Жанну  д'Арк,  следующую  за  вдохновляющими  ее
голосами, вливавшую  свежие  силы  и  звавшую  к  новой  жизни  колеблющихся
французов.
   - Именно это я.., хотела бы сделать, -  призналась  Теола.  -  Но  боюсь,
что.., не сумею.
   - До сих пор вы были просто великолепны. Вы  могли  отказаться,  когда  я
попросил вас стать моей женой, и я даже мечтать не мог, чтобы вы согласились
сопровождать меня на передний край сражения.
   Произнося  эти  слова,  он  встал,  и  Теола  осознала,  что,  пока   они
беседовали, первые лучи солнца уже осветили небо.
   Она тоже поднялась и встала рядом с ним, глядя на горы по обеим  сторонам
долины.
   Не было  заметно  никакого  движения.  Окрестности  выглядели  совершенно
пустынными, и все же сотни людей в ожидании затаились  на  этих  склонах,  с
оружием на изготовку, готовые убивать и быть убитыми во имя будущего.
   - Вы уже должны идти? - спросила Теола. - Вам придется остаться здесь,  -
ответил генерал, и  в  его  голосе  зазвучали  повелительные  нотки.  -  Два
человека, которым  бы  я  доверил  собственную  жизнь,  находятся  по  обеим
сторонам от вас. Если дело вдруг обернется плохо, можете положиться на  них:
они доставят вас в безопасное место.
   Теола прекрасно  понимала,  что  он  хочет  сказать  словами  "если  дело
обернется плохо". Он имеет в виду, если его убьют.
   - Но вы будете осторожны? - умоляюще произнесла она. - Обещайте мне,  что
будете осторожны и не станете зря  рисковать  своей  жизнью.  -  Генерал  не
ответил, и, помолчав, она продолжала:
   - Вы должны понимать, что без вас им  не  добиться  успеха.  Все  будущее
Кавонии зависит от того, останетесь ли вы в живых.
   - Неужели мы, живущие в столь маленькой и бедной стране,  так  много  для
вас значим?