местом  для  влюбленных,  как  бы
располагавшим к принятию серьезных предложений и,  конечно  же,  affaire  de
coeur .
   Без сомнения, этим вечером воздух был просто напоен любовью.
   На деревьях висели  китайские  фонарики,  они  освещали  дорожки,  словно
маленькие порхающие мотыльки.
   Только там, где парк спускался к  площади  Беркли,  темень  прорезывалась
лунным светом.
   Марсия шла по мягкой зеленой траве к фонтану.
   О, фонтаны всегда приводили ее в восхищение!
   Ей казалось, что водяные струи,  устремленные  вверх,  подобны  молитвам,
возносящимся к небесам.
   Она убедила отца построить фонтаны в их поместье.
   Они будут прекрасно смотреться в  окружении  изящно  подстриженной  живой
изгороди.
   Эта изгородь была достопримечательностью  сада,  основанного  еще  первым
графом Грейтсвудским во времена правления Карла II.
   - Вы так и не ответили мне, Марсия, - с досадой промолвил герцог.
   Она совершенно забыла о нем, и его голос ошеломил ее.
   - Извините, Джордж, я не расслышала. О чем вы меня спрашивали?
   - Я задавал вам этот вопрос много раз, но вы никогда не  давали  на  него
прямой ответ. Я хочу, чтобы вы вышли  за  меня  замуж.  Я  знаю,  что  смогу
сделать вас счастливой.
   Марсия отвернулась к фонтану.
   Купидон держал в руках curnicopia ,  из  которого
текла вода.
   Из бального зала доносились звуки вальса.
   Она  подумала,  до  чего  подходящее  место  выбрал  герцог  для   своего
предложения, но вслух сказала:
   - Это бесполезно, Джордж. Вам хорошо известно, что  я  никогда  не  выйду
замуж без любви, а я не люблю вас.
   - Почему вы меня не любите? - Он не скрывал раздражения.
   Ему было  двадцать  восемь  лет,  и  он  всегда  находился  под  прицелом
амбициозных матерей светских красавиц.
   Ему казался совершенно нереальным тот факт, что, наконец решив  жениться,
он получил отказ.
   Почему именно его избранница оказалась единственной в  Лондоне  девушкой,
не любящей его?
   - Все дело в том, - с горечью заявил он, -  что  вы,  Марсия,  ничего  не
знаете о любви и судите о ней по нескольким вздорным романам  и  собственным
мечтам еще в том возрасте, когда обычно любят сказки.
   - И что же в этом плохого? - удивилась Марсия.
   - Это не более чем фантазии. Вам, Марсия, так же  как  и  мне,  прекрасно
известно, что из вас выйдет замечательная герцогиня.
   Девушка посмотрела на него.
   - Я ничего не имею против мужа-герцога, - тихо произнесла она.
   - В чем же тогда дело?
   Действительно, как тут было не удивиться,  если  его  считали  не  только
самой выгодной партией, но и самым красивым женихом.
   С него писали портреты по крайней мере три знаменитейших художника.
   Эти портреты были выставлены на  обозрение  в  Бакстедском  дворце,  дабы
каждый визитер мог полюбоваться на них.
   - Поговорим о чем-нибудь другом, -  внезапно  предложила  Марсия.  -  Мне
кажется, ваша лошадь сегодня совсем неплохо выступила на скачках  в  Эскоте.
Жаль, что она не победила.
   - Исключительно по вине жокея. - Герцог состроил недовольную  мину.  -  Я
уволил его, и в следующий раз Чемпион придет первым.
   Марсия чуть заметно ухмыльнулась, и он поспешно добавил:
   - Что бы вы ни думали,  именно  так  я  и  поступлю.  Но  хватит  болтать
попусту! Вы выйдете за меня замуж,  о  нашей  помолвке  будет  объявлено  на
следующей неделе.
   - Ничего подобного, - возразила Марсия. - Я же говорила вам, Джордж,  что
вы мне нравитесь как друг, но о браке не может быть и речи.
   - Проклятие! - воскликнул герцог.  -  Вы  можете  вывести  из  себя  даже
святого! Я просто отказываюсь принимать такой ответ.
   Он обнял Марсию, собираясь запечатлеть на ее губах требовательный поцелуй
на правах полновластного жениха.
   Марсия не сопротивлялась, она лишь немного подалась в сторону, и  герцог,
потеряв равновесие, неожиданно поскользнулся.  При  падении  он  перевалился
через ограждение фонтана и рухнул в воду.
   Марсия не стала выслушивать его ругательств.  Она  просто  повернулась  и
пошла прочь. Вскоре она исчезла среди деревьев и  направилась  к  дому  иным
путем - не тем, которым они шли с герцогом.
   А потом Марсия вместе с отцом покинула бал, и они отправились в свой  дом
на площади Гросвенор.
   - Что у вас произошло с Бакстедом? - поинтересовался граф. - Я видел,  ты
танцевала с ним, как только мы приехали, после чего он куда-то исчез.
   Не дождавшись ответа дочери, граф произнес:
   - Только не говори мне, что он просил твоей руки и ты отказала ему.
   - Он просил меня об этом по крайней мере шесть раз, и,  правда,  папа,  я
вновь отказала ему. Граф недовольно вздохнул.
   - Ты отказала Бакстеду! Но почему? Боже мой, девочка, ты ведь не  найдешь
лучшего кандидата! Он самый богатый герцог в Англии.
   - Но ты же знаешь, папа, - тихо произнесла Марсия.
   Граф  все  еще  пытался  осмыслить  сказанное   дочерью,   когда   экипаж
остановился у лестницы, ведущей к парадной двери дома.
   Это было впечатляющее строение.
   Граф потратил значительную сумму на его отделку в прошлом году, перед тем
как Марсия впервые вышла в свет.
   Тогда он думал, что ему вряд  ли  придется  провести  еще  один  сезон  в
Лондоне.
   Было совершенно очевидно, что красота  и  приданое  Марсии  обеспечат  ей
всеобщее признание и любовь.
   Каждый холостяк с положением и средствами, решивший  обзавестись  семьей,
считал своим долгом сделать ей предложение.
   Но ее родственники и  светские  дамы  с  изумлением  наблюдали,  как  она
отказывает всем претендентам.
   Когда же Марсией заинтересовался  Бакстед,  граф  решил,  что  дочь  была
права, не торопясь с выбором мужа.
   Ведь герцог, обладая сказочным богатством, принадлежал к одному из  самых
знатных родов Англии.
   Его жена по традиции становилась фрейлиной королевы Виктории.
   Бакстеда почитали в окружении премьер-министра, он был влиятелен и  среди
других серьезных политиков.
   Помимо  этого  Бакстед  владел  превосходными  беговыми  скакунами,   что
являлось для графа немаловажным аргументом в пользу герцога.
   Граф надеялся, что вместе они  могли  бы  вывести  еще  более  прекрасных
скакунов, которые преумножили бы громкую славу английского коневодства.
   Лакей поспешно открыл дверь экипажа.
   - Мне необходимо поговорить с  тобой,  Марсия,  сказал  граф,  ступив  на
землю. - Пройдем в мой кабинет.
   Она молча отдала свой плащ лакею и прошла в дом.
   Тоскливо взглянув на лестницу, Марсия последовала за отцом через  холл  и
коридор, ведущий в его кабинет.
   Комната отличалась спартанской простотой.
   Когда они жили в Лондоне, Марсия  проводила  здесь  много  времени  -  ее
привлекала отличная библиотека, полки  буквально  прогибались  от  огромного
количества книг.
   Здесь, среди книг, Марсия чувствовала себя особенно уютно.
   На столе все еще горел канделябр,  зажжены  были  и  свечи,  стоявшие  на
каминной полке.
   Как только Марсия подошла к  комнате,  в  дверях  в  ожидании  приказаний
появился дворецкий.
   - Вы свободны, Боулс, - промолвил граф.
   - Спокойной ночи, милорд. Поклонившись, дворецкий покинул кабинет.
   Марсия зевнула.
   - Папа,  сейчас  слишком  поздний  час  для  твоей  лекции.  Я  знаю,  ты
недоволен, что я отказала Джорджу, но я не могла не отказать ему.
   - Что ты хочешь этим сказать? Я вынужден повторить, у тебя не будет более
удачного варианта. К тому же у него лучшие конюшни в Англии.
   - Я с тобой согласна, папа, но, к сожалению, мне пришлось бы выйти  замуж
за его скакунов, а не за него.
   Граф, сидевший за рабочим столом, гневно ударил по нему кулаком.
   - Ты пытаешься обернуть все в шутку, Марсия, но, по правде говоря,  я  не
вижу в этом ничего смешного. Рано или поздно тебе все равно  придется  выйти
замуж, и я убежден, что Бакстед наиболее подходящая для тебя партия.
   - А я убеждена в обратном, - не сдавалась Марсия. -  И  как  мы  разрешим
этот вопрос?
   - Но это же просто неумно. Я  позволял  тебе  отвергать  одного  молодого
человека за другим, начиная с того виконта, когда  тебе  было  восемнадцать.
Еще тогда я думал, что совершаю ошибку.
   Марсия стояла на цыпочках, пытаясь получше разглядеть  свое  отражение  в
зеркале над камином.
   - Я никак не могу понять, папа, почему ты стараешься как можно быстрее от
меня избавиться. Мне так хорошо с тобой, и у нас так много общих интересов.
   Лицо графа смягчилось.
   - Мне тоже хорошо с тобой, но ведь рано или поздно  тебе  придется  выйти
замуж, и, думаю, не  стоит  до  такой  степени  потрафлять  злым  языкам,  с
удовольствием болтающим о том, что  твои  лучшие  годы  проходят,  а  я  все
уменьшаю и уменьшаю твои шансы, оставляя дочь при себе.
   Марсия звонко рассмеялась.
   - Естественно, они будут  сплетничать,  но  разве  это  имеет  какое-либо
значение? Они просто завидуют, что у тебя такая дочь, и злятся,  потому  что
ты не женился вновь после смерти моей матери.
   В комнате воцарилась тишина.
   - Ты знаешь, как сильно я тосковал по твоей матери,  -  наконец  произнес
граф. - Никто не смог бы заменить мне ее.
   - Да, папа, я знаю. Именно поэтому я старалась  уделять  тебе  как  можно
больше внимания.
   Выйдя замуж, я должна буду уделять  много  времени  своему  супругу,  что
скажется на тебе. Граф поднялся из-за стола.
   - Ты снова обвела меня вокруг пальца. Но  тебе  прекрасно  известно,  что
выбор мужа будет лежать не на тебе, а на мне, и для такой семьи,  как  наша,
это нормально.
   - Ах, папа, не начинай все сначала! - со смехом промолвила девушка.  -  Я
слышала это сотни раз. Ты соглашался со мной, что браки по расчету -  просто
дикость и что почти все они закачиваются несчастьем.
   - Я не говорил ничего подобного, - возразил граф.
   Но Марсия неумолимо продолжала:
   - И, полюбив мою мать с первого взгляда, ты пообещал себе, что никогда не
будешь настаивать, чтобы я вышла замуж за нелюбимого человека.
   - Но любое обещание  имеет  границы.  Ты  слишком  далеко  зашла.  Ты  не
говорила мне, что Бакстед и раньше просил твоей руки. Теперь, когда я  узнал
об этом, ты  согласишься  стать  его  женой.  На  этом  я  считаю  наш  спор
завершенным.
   Марсия немного замешкалась, но, как бы очнувшись, с иронией изрекла:
   - Сомневаюсь, что после сегодняшнего Джордж  осмелится  вновь  предложить
мне руку и сердце.
   - И что же произошло сегодня?
   - Он пытался поцеловать меня, говорил какие-то  банальности.  Он  мог  бы
вывести из себя и святого!
   - И тебя, естественно, тоже. Так что произошло?
   - Я столкнула его в фонтан.
   - Что ты сделала! - воскликнул граф. - Боже мой, девочка,  ну  почему  ты
вечно попадаешь в приключения?
   - Ему не следовало прикасаться ко мне. Я  не  хотела,  чтобы  он  целовал
меня.
   - Что ж, я буду страшно удивлен, если он пожелает разговаривать  с  тобой
после такого теплого приема.
   - Понимаешь, я не собиралась делать этого. Я лишь.., оттолкнула его.., от
себя.., и он поскользнулся.
   - Мне можешь не рассказывать, - отрезал граф. - Ты всего  лишь  применила
один из приемов джиу-джитсу, которым столь усердно занималась.  Я  знал,  до
добра это не доведет.
   - Но ведь об этом не знает никто, кроме тебя. И мне кажется, по самолюбию
бедного Джорджа будет нанесен роковой удар, осмелься он  признать,  что  его
легким прикосновением бросила в воду хрупкая девушка. Кроме того,  я  быстро
убежала оттуда, и если  кто-нибудь  увидел  его  в  фонтане,  то  сразу  же,
вероятно, подумал, что Джордж немного переборщил с напитками.
   Граф всплеснул руками.
   - Ты неисправима! Господи, подскажи, что мне с ней делать!
   Марсия слегка придвинулась к нему.
   - Просто воспринимай меня такой, какая я есть, папа.
   - И не надейся! Обдумав этот вопрос, я нашел еще одно решение.
   - В этом я сомневаюсь.  Кстати,  мне  обязательно  надо  узнать  о  твоем
решении сегодня? Я уже хочу спать.
   - Я тоже. И тем не менее ты сама вынудила меня  пойти  на  это  -  теперь
пеняй на себя.
   - Что ты имеешь в виду, папа?
   Граф опустился в кресло.
   - Сегодня я получил  письмо  из  Франции,  оно  показалось  мне  довольно
интригующим. - сказал он. - На самом  деле  я  получил  два  письма,  но  не
подумал, что они каким-то образом могут касаться тебя, - до тех пор, пока не
услышал, что ты не только отказала молодому человеку с весомым положением  в
обществе, но и оскорбила его. Ты сделала его мишенью для насмешек, чего  он,
поверь, никогда тебе не простит.
   Марсия пожала плечами.
   - Я уже говорила тебе, мне очень жаль. Но я не толкала его в фонтан.  Это
была лишь необходимая самооборона.
   Граф задержал дыхание, словно пытался умерить закипающую внутри ярость, -
Что ж, дело сделано, и обратного пути нет. Нам придется  принести  извинения
за то, что ты больше не покажешься в обществе в нынешнем сезоне;  это  будет
нетрудно сделать, опираясь на письма из Франции.
   - И от кого же они?
   - Первое - от герцога де Рукса; он просит как можно  скорее  нанести  ему
визит  и  посмотреть  лошадей,  которые,   по   его   мнению,   могут   меня
заинтересовать.
   Марсия поняла, о ком говорит отец. Герцог де Руке  был  известен  лучшими
беговыми лошадьми во Франции.
   Отец переписывался ( ним какое-то время по вопросу разведения лошадей.
   Оба владельца обсуждали возможности обмена жеребцами. Они  были  уверены,
что смогут выращивать лошадей, которые будут побеждать как во Франции, так и
в Англии.
   Марсия знала,  что  герцог  приходится  дальним  родственником  ее  отцу,
поскольку жена ею прадеда принадлежала к роду Рукских.
   Она никогда не видела герцога, но отец часто говорил о нем.
   Граф был другом его отца; тот приезжал в Грейтсвуд поохотиться, когда она
была ребенком.
   Девушка пока не увязывала с собой все эти факты, но согласилась  в  душе,
что поездка во Францию в данных обстоятельствах  была  бы  самым  правильным
решением.
   - Второе письмо, - сказал граф, - от тети герцога,  графини  Соиссонской,
кажется, я тебе говорил, что она была детской подругой твоей матери. Я видел
ее в прошлом году, когда она приезжала в Англию.
   - Да, конечно, папа, - кивнула  Марсия.  -  Помню,  ты  говорил  о  некой
очаровательной графине.
   - Она пишет, - продолжал граф, - что очень беспокоится о своем племяннике
- герцоге в связи с какими-то обстоятельствами, о которых она расскажет  мне
при встрече. Она очень хочет, чтобы он наконец остепенился и создал семью.
   Марсия исторгла изумленный возглас, но не стала прерывать отца.
   - К сожалению, это  именно  то,  что  он  отказывается  делать,  и  семья
герцогов Рукских в отчаянии, что он может не оставить после  себя  потомков,
которые унаследуют его титул. И тогда род Рукских на нем и закончится.
   Марсия почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног.
   Она уже начала догадываться, к чему клонит отец.
   - Таким образом, я решил, - четко произнес граф, - несмотря на  кажущуюся
поспешность, что коли для тебя плоха английская знать, то ты  выйдешь  замуж
за герцога де Рукса.
   Марсия удивленно посмотрела на него.
   - Но ты только что сказал, папа, что он не собирается ни на ком жениться.
   - Это в той или иной степени  такое  же  решение,  какое  приняла  ты,  -
возразил граф. - А значит, нам придется проделать долгую и упорную работу по
изменению вашего мировоззрения. Марсия неожиданно засмеялась.
   - О папа, в жизни не слышала ничего  более  нелепого!  Подобные  небылицы
годятся только для журналов. Как  можно  надеяться,  что  такое  возможно  в
реальной жизни!
   - Единственное, что я хочу сказать, - грозно произнес граф, - так это то,
что ты слишком далеко зашла в своей самостоятельной жизни. Я возьму тебя  во
Францию и заставлю выйти за герцога, нравится тебе это или нет!
   - И ты полагаешь, что герцог тоже так считает? - усмехнулась Марсия.
   - Я это чувствую, хотя могу и ошибаться, -  возразил  отец.  -  Мы  можем
съездить заодно к его тете comtesse. Она очень красивая и умная  женщина.  И
мы, я полагаю, создадим семью, лучше которой еще не было.
   Марсия привстала.
   - Извини, папа, я тебя люблю и обожаю, но ты не  сможешь  заставить  меня
пойти под венец с ножом у горла.
   Отец ничего не ответил, и она продолжала:
   - Я почти уверена, что герцог, если он хоть чуть-чуть похож на  француза,
о которых я слышала и читала, имеет дюжину любовниц,  более  оригинальных  и
утонченных, нежели я. Граф всплеснул руками.
   - Ты прекрасно знаешь, что хорошо воспитанная молодая леди не должна  так
говорить.
   - Это твой промах, -  с  упреком  заявила  Марсия,  -  что  я  не  хорошо
воспитанная молодая леди. Я делала все, что делал ты, и  получала  от  этого
удовольствие. Истина в том, папа, что я не могу найти человека, которого  бы
полюбила, и в этом только твоя вина, потому что ни один не кажется мне столь
же привлекательным, интересным и интеллигентным, как ты.
   Граф пытался сохранять твердость, но не выдержал и рассмеялся.
   - Ты сущий дьяволенок! Опять решила  обмануть  меня,  чтобы  сделать  все
по-своему. Но в  этот  раз,  моя  непослушная  дочь,  ты  вышла  за  пределы
допустимого. Ты отлично понимаешь, что не можешь оскорбить такого  человека,
как Бакстед, без последующего страшного скандала. Ты думаешь, никто не знает
и никто не видел, но можешь быть уверена: либо он  сам  об  этом  расскажет,
либо кто-то из любопытных смотрел на вас из окна.
   Марсия была вынуждена признать, что это чрезвычайно похоже на правду.
   - Итак, нам необходимо  как  можно  скорее  уехать  из  Лондона.  Лучшего
объяснения, чем поездка во Францию с целью посмотреть на лошадей герцога, не
найти. Когда завтра утром будешь в Гайд-парке, а я полагаю, ты  там  будешь,
скажи своим поклонникам, что на время покидаешь их.
   - Думаешь, они поверят, будто я хочу увидеть его лошадей так  же  охотно,
как ты?
   - Ты должна заставить их поверить в это, - гнул свою линию граф. -  Скажи
им также, что приглашена на бал, - по крайней мере хоть один да будет. А еще
мы уделим внимание некоторым скачкам.
   Он немного подумал и добавил:
   - Одновременно с этим сообщи, что ты выходишь замуж за герцога.
   - Мне кажется, ты сошел с ума, папа, - возмутилась Марсия.  -  Хотя  мне,
вероятно, таким образом удастся избежать  приставаний  Джорджа,  вздумай  он
снова заговорить со мной; ведь если он  перестанет  подходить  ко  мне,  это
вызовет массу сплетен.
   - Единственная здравая мысль,  высказанная  тобою  сегодня,  -  проворчал
граф.
   - Я придумаю еще несколько по дороге во Францию, но, уверяю тебя, папа, я
не намерена выходить замуж  за  одного  из  французских  герцогов,  которого
больше интересует моя родословная, чем я сама.
   Граф попытался возразить, но она опередила его.
   - Он будет проводить время в обществе парижских куртизанок, оставив  меня
в деревне, среди грядок с репой.
   - Не могу представить тебя на  фоне  подобного  пейзажа,  -  расхохотался
граф. - В  то  же  время  герцог  есть  герцог,  и  если  Бакстед  для  тебя
недостаточно хорош, мне остается только надеяться, что герцог  де  Рукса  не
станет делать тебе предложение возле фонтана.
   Марсия подошла к отцу и, наклонившись, поцеловала в щеку.
   - Я люблю тебя, папа. Как бы ни был зол на меня, ты  никогда  не  теряешь
чувство юмора.
   - Мне это необходимо! Видит Бог, как  это  мне  необходимо!  -  проворчал
граф.
   - Только подумай, как скучно тебе было бы, выйди я замуж за  виконта  или
любого юнца, которые делали мне предложение во время моего  первого  сезона.
Тебе пришлось бы провести  этот  год  в  одиночестве,  среди  многочисленных
старых леди, кудахтающих о том, что ты опять должен жениться.
   - Они могут кудахтать до самой своей смерти! - воскликнул граф. - Но я не
намерен их слушать.
   - И при этом ты полагаешь, что я  буду  слушать  тебя?  -  тихо  спросила
Марсия. Граф взял ее ладонь в свои руки.
   - Ты восхитительна, дорогая моя, - сказал он, - и ты знаешь, что я  люблю
тебя и