о, поэтому герцог решил, что тот,  должно  быть,  снова  пег
спать.
   Герцог вошел в комнату, где он оставил Мимозу.
   Его не удивило, когда он нашел ее крепко спящей.
   Имам оставил на стопе зажженную свечу.
   При  свете  свечи  герцог  заметил,  что  девушка   спит,   по-детски
уткнувшись в подушку и подложив руку под щеку.
   Она выглядела очень красивой, очень молодой и очень невинной.
   Герцог довольно долго смотрел на нее,  потом  осторожно  снял  с  нее
ботинки.
   Наконец герцог разулся сам и устроился рядом с девушкой на тахте.
   Она даже не пошевелилась, и он  понял,  что  она  спит  крепким  сном
совершенно измученного человека.
   Герцог ясно понимал, каких усилий стоило ей  напугать  и  обратить  в
бегство бандитов; при этом она очень боялась, что те, вместо того  чтобы
убежать, нападут на нее.
   Герцог потушил свечу и усмехнулся, подумав, что, расскажи он друзьям,
как находился ночью подле самой красивой девушки  на  свете  и  даже  не
притронулся к ней пальцем, они бы не поверили ему.
   Герцог решительно отогнал такие мысли и попытался заснуть.
 
*** 
 
   Мимоза проснулась как от толчка.
   Солнце заливало комнату, поэтому она догадалась, что уже поздно.
   Сначала девушка никак не могла понять, где она.
   Но,  когда  Мимоза  оглядела   комнату,   воспоминания   о   событиях
предыдущего дня нахлынули на нее.
   Последнее, что она помнила, - как герцог внес ее в дом.
   Интересно, где он сейчас.
   Девушка повернулась и внезапно  сообразила,  что  подушки  на  другой
стороне тахты смяты, а на той, что лежала в изголовье, остался  след  от
головы герцога.
   "Неужели он действительно спал рядом!"  -  подумала  она  и  залилась
румянцем от одной этой мысли.
   Невероятно!
   Но ведь все происходящее с тех пор, как она оказалась в Тунисе,  было
невероятным!
   Она села, увидела свои ботинки, аккуратно  поставленные  у  тахты,  и
догадалась, что разул ее, должно быть, герцог.
   Она опять покраснела.
   На стене между двумя картинами висело зеркало.
   Она взглянула на себя  и  ужаснулась  тому,  в  каком  беспорядке  ее
волосы. Она попыталась пригладить  их  и  уложить  при  помощи  немногих
оставшихся у нее шпилек.
   Потом открыла дверь комнаты, надеясь найти место, где можно умыться.
   Это  оказалось  совсем  нетрудно,  поскольку   в   соседней   комнате
обнаружились таз и большой кувшин, полный воды.
   Мимоза вымыла лицо и руки и нашла полотенце, чтобы вытереться,  потом
решила осмотреть все вокруг.
   Далеко идти ей не  пришлось:  в  другом  конце  узкого  коридора  она
различила голоса.
   Открыв дверь в комнату. Мимоза увидела герцога и имама,  завтракавших
за столом.
   Когда она вошла, те встали.
   Имам обратился к ней по-французски:
   - Бонжур, мадам, я надеюсь, вы хорошо спали.
   - Я очень вам благодарна, - сказала Мимоза. - Я так  устала,  что  не
смогла бы сделать еще и шага!
   Имам улыбнулся и подвинул ей стул.
   - Поешьте, - сказал герцог. - Святой отец так добр, что разрешил  нам
присоединиться к его полуденной трапезе.
   Мимоза была голодна. Она с удовольствием отведала  йогурта,  который,
как она  знала,  подавали  в  каждом  тунисском  доме.  С  удовольствием
попробовала она и какое-то национальное  блюдо,  которое  ей  предложили
после йогурта.
   Был также подан мятный чай - традиционный  для  всех  арабских  стран
напиток.
   Мимоза  поняла,  что  герцог  торопится  уехать:  он  отправился   за
лошадьми, не дожидаясь, пока она закончит есть.
   Они горячо  поблагодарили  имама  за  его  гостеприимство,  а  герцог
оставил на столе значительную сумму "для тех, кто молится в мечети".
   И вот они опять отправились в путь.
   Они ехали быстро, но Мимозе казалось,  будто  прошло  много  времени,
прежде чем  они  снова  увидели  акведук;  она  поняла,  что  скоро  они
доберутся до столицы Туниса.
   Действительно,  еще  не  было  и  пяти  часов  пополудни,  когда  они
поднялись по крутому склону Сиди Бу Сайда и достигли виллы.
   - Вот мы и вернулись! - радостно воскликнула Мимоза.
   Они с герцогом едва ли перекинулись хоть словом с того  момента,  как
покинули дом имама.
   - Вам надо пойти отдохнуть, - посоветовал он.
   Именно этого девушке и хотелось.
   Ее пугала сама мысль о необходимости объяснять Сюзетте, где они  были
и что с ними произошло.
   Как только они вошли в дом, их радостно приветствовал Жак.
   Минутой позже показался Дженкинс, торопливо спускавшийся по лестнице.
   - Мы не ожидали вашу светлость назад так скоро! - заявил он.
   - Позже узнаете, почему так  получилось,  -  сказал  герцог.  -  Мисс
Тайсон очень утомлена и должна немедленно отправиться отдыхать.
   - Конечно, - согласился Дженкинс и побежал вверх по  лестнице,  чтобы
открыть дверь перед медленно поднимавшейся по ступеням Мимозой.
   Девушка ожидала в любой момент услышать голос Сюзетты.
   Однако  когда  горничная  пришла,  чтобы  помочь  ей  раздеться,  она
сказала:
   - Боюсь, мадемуазель, у нас плохие новости о мадам Бланк.
   - Плохие новости? - переспросила Мимоза.
   - Она вчера так разболелась, что мы послали за доктором. А он сказал,
что она страдает не от мигрени, у нее лихорадка!
   Мимоза удивленно смотрела на горничную, и та продолжала:
   - Они забрали ее в больницу, там ее будут лечить.
   - Мне ужасно жаль, - только и сумела произнести Мимоза.
   На самом же деле она почувствовала облегчение.
   Теперь ей не придется  разговаривать  с  Сюзеттой  и  не  надо  будет
рассказывать той обо всем случившемся с  ними;  сейчас  девушка  мечтала
только об отдыхе.
   Мимоза проспала три часа.
   Она проснулась, чувствуя себя намного лучше, и позвонила.
   - Я спала, - зачем-то сказала она, когда явилась горничная.
   - Мсье герцог велел нам не беспокоить вас и дать  вам  отдохнуть.  Он
велел подать ужин в девять часов и надеется,  что  вы  присоединитесь  к
нему, если будете чувствовать себя достаточно хорошо.
   Мимоза вскочила с постели.
   - Я чувствую себя отлично, - сказала она, - но я  хотела  бы  принять
ванну.
   Это причинило бы  массу  беспокойства  в  обычном  французском  доме,
однако граф Андре побеспокоился о своем комфорте весьма обстоятельно.
   Он устроил ванную рядом с комнатой, в которой сейчас спала Мимоза.
   Холодная вода  поступала  из  водопровода,  весьма  современного,  по
мнению Мимозы.
   Горячую воду носили снизу по лестнице.
   После ванны с  душистыми  солями  Мимоза  оделась  в  самое  нарядное
вечернее платье.
   Когда она спустилась вниз, ее глаза сияли от волнения.
   Она страстно желала снова видеть герцога и снова говорить с ним.
   Она  только  ужасно  боялась,  что  после  их  неудачной  поездки  он
постарается уехать как можно скорее.
   Одетый в вечерний костюм, герцог ждал ее в гостиной, выходящей в сад.
   Когда она вошла в комнату и остановилась у двери, оба  они  некоторое
время молчали.
   Наконец он спросил своим звучным голосом:
   - Вам лучше?
   - Да, спасибо. Я намного лучше себя чувствую после хорошего сна.
   - Именно это я  и  хотел  услышать,  -  сказал  герцог,  улыбаясь.  -
Шампанское ждет нас, чтобы отпраздновать наше возвращение:  ведь  только
благодаря вам мы сейчас целы и невредимы.
   - Из этого получится  занимательная  глава  вашей  книги,  -  сказала
Мимоза. - Надеюсь, вы смогли собрать достаточно  материала,  прежде  чем
нас так грубо прервали.
   Герцог разливал шампанское.
   Он протянул ей бокал и поднял свой:
   - За удивительную молодую женщину!
   Они выпили, и тут Жак объявил, что обед готов.
   Повар превзошел себя, особенно если принять во внимание,  что  он  не
ожидал их назад так скоро.
   Впрочем, возможно, подумала Мимоза, ей это только так казалось:  ведь
она была с герцогом.
   Каждое блюдо было амброзией, каждый глоток вина - нектаром.
   Поскольку в стоповой все время находились  Дженкинс  и  Жак,  они  не
говорили о похищении, а только о Фубурбо Майус.
   Они обсуждали, что еще может быть  обнаружено  при  раскопках,  когда
полностью закончатся работы по снятию грунта.
   Потом они вернулись в гостиную.
   Пампы уже зажгли, но окна в сад были открыты.
   Там, за пределами комнаты, звезды на небе сверкали подобно алмазам.
   Луна, освещавшая им дорогу к безопасности предыдущей  ночью,  бросала
на море серебристую дорожку.
   Мимоза встала у окна.
   Когда герцог подошел к ней сзади, она спросила:
   - Что вы собираетесь делать теперь?
   Этот вопрос вертелся у нее на языке весь вечер.
   Девушка знала: стоит ему сказать, что он  уезжает  немедленно,  и  ей
трудно будет сдержать слезы.
   Боясь выдать свои чувства, она крепко стиснула руки, чтобы  заставить
себя сдержаться.
   - Я отвечу вам позже, - сказал герцог после  небольшой  паузы,  -  но
сначала я сам хотел бы задать вам кое-какие вопросы.
   Мимозу охватило нехорошее предчувствие.
   - Какие.., вопросы? - спросила она.
   - Прежде всего, - начал герцог, - как  случилось,  что  у  вас  такие
обширные познания по части римских древностей?
   Мимоза не отвечала, и он продолжал:
   -  Как,  живя  между  Америкой  и  Англией,  вам  удалось   в   таком
совершенстве овладеть арабским языком?
   Мимоза попыталась найти слова для ответа, но не смогла.
   Герцог придвинулся немного ближе к ней и спросил:
   - Если вы не хотите отвечать на эти вопросы, скажите, сколько  мужчин
целовали вас до меня?
   Этот  вопрос  оказался  такой  неожиданностью  для  Мимозы,  что  она
невольно сказала правду:
   - Никто... Никто ни  разу  не  целовал  меня,  -  прошептала  она,  -
кроме.., вас.
   Герцог взял ее за плечи и медленно повернул к, себе лицом.
   - Именно так я и понял, когда я поцеловал вас, - сказал  он.  -  Так,
может, хотя бы теперь вы объясните мне, почему вы здесь?
   Почему прячетесь под именем мисс Минервы Тайсон?
   Он говорил медленно, держа Мимозу за плечи так, чтобы  она  не  могла
убежать от него.
   Она быстро взглянула на него снизу вверх,  тут  же  отвела  взгляд  и
заговорила почти бессвязно:
   - Почему вы... Почему вы меня об этом спрашиваете? На такой вопрос  я
не могу ответить!
   - Почему нет? - требовательно спросил герцог.
   Не в состоянии ничего придумать. Мимоза пробормотала:
   - Я думаю, мне следует.., пойти спать.
   Она попыталась высвободиться, но герцог все так же крепко держал ее.
   - Я хочу получить ответ, - сказал он, - и это очень важно для меня.
   - Но почему это.., должно быть важным для вас? - спросила  Мимоза.  -
Вы побывали в Фубурбо Майус, ради чего и приезжали сюда... Так  чего  же
вам больше... чего вы еще хотите?
   - Я хочу вас! - тихо произнес герцог.
   От изумления Мимоза широко раскрыла глаза, взглянула  на  него  и  не
смогла отвести взгляд.
   - Я люблю вас! - сказал герцог мягко. - И хочу, чтобы вы  стали  моей
женой.
   Он произнес эти слова с такой искренностью,  которая  не  могла  быть
истолкована не правильно.
   Мимоза смотрела на него, словно никак не могла поверить в услышанное.
   Потом лицо ее преобразилось, освещенное неземным внутренним светом.
   Он никогда  и  представить  себе  не  мог,  что  женщина  может  быть
настолько  красивой,  настолько  одухотворенной,   настолько   достойной
благоговейного поклонения.
   Затем, полностью осознав значение услышанного, Мимоза поникла, сияние
погасло. Она прошептала:
   - Пет... Нет! Я не могу выйти за вас замуж!
   - Нет? Но почему нет? Почему вы отказываете мне?
   Не сумев вырваться и убежать. Мимоза подалась вперед  и  уткнулась  в
его плечо.
   Герцог прижал ее к себе еще крепче.
   Еле слышным голосом она сказала:
   - Я люблю вас... Но я лгала вам.
   - Я так и подумал.
   - Но я ничего не  могла  поделать..,  у  меня  не  оказалось  другого
выхода...
   Герцог поцеловал ее волосы.
   - Расскажите мне, почему вы лгали.
   - Я... Я не Минерва Тайсон...
   - Я догадался об этом, - прервал ее герцог. - Думаю, вы -  дочь  сэра
Ричарда Шенсона.
   Мимоза подняла голову и изумленно взглянула на него.
   - Но как.., вы догадались?.. - спросила она.
   - Когда вы размышляли, как спасти нас  от  похитителей,  вы  сказали:
"Папа рассказывал про ступени, которые вели на платформу".
   Мимоза судорожно вздохнула:
   - Так вот как вы узнали, кто я!
   Она опять уткнулась в его плечо.
   - Меня и так уже многое смущало и заставляло мучиться любопытством, -
признался герцог. -  Вы  казались  мне  настолько  чистой,  неопытной  и
невинной, что я не мог поверить,  будто  даже  профессиональная  актриса
смогла бы сыграть подобную роль так умело.
   Герцог взял Мимозу за подбородок и повернул к себе ее лицо.
   - Когда я  поцеловал  вас,  -  сказал  он  мягко,  -  я  почувствовал
уверенность, что вас никогда не целовали прежде.
   Он наклонился и прижался губами к ее губам.
   И совсем как тогда, в подземелье. Мимоза почувствовала,  как  упоение
переполняет ее.
   Как будто восторг, который невозможно передать словами,  увлек  ее  к
звездам.
   Герцог целовал ее, пока обоим не стало  казаться,  что  они  парят  в
небе.
   Звезды сияли не только в вышине, но и в сердце Мимозы.
   Много позже герцог сказал:
   - Я люблю вас, и хотя вы можете не поверить  мне,  клянусь  вам,  моя
любимая, этих слов я никогда не говорил ни одной женщине.
   И с легкой усмешкой в голосе добавил:
   - И никогда никого не просил выйти за меня замуж.
   - Я люблю вас.., я люблю вас, - шептала Мимоза, - но  как  можете  вы
желать жениться на мне, когда я была настолько лживой?
   - Вы еще не сказали мне, почему вы притворялись мисс Тайсон, - сказал
герцог.
   - Она была моей двоюродной сестрой... и когда я внезапно.., оказалась
после смерти папы совсем без денег... В банке не осталось ни гроша...  Я
знала - ома единственный человек, который помог бы мне, если бы я только
сумела найти ее...
   - Так вы не знали, что она в Тунисе? - догадался герцог.
   Мимоза покачала головой.
   - Я и понятия не имела об этом, пока не прочитала в  газете,  что  ее
похитили, но так и не потребовали выкуп.., хотя полиция  ожидала  такого
требования...
   Теперь  герцог  понял,  почему  ему  рассказывали,  что  мисс  Тайсон
вернулась домой, лишившись памяти.
   - Мы так похожи, что никто не усомнился: я  и  есть  Минерва.  Потом,
когда я узнала про.., графа Андре, я была потрясена и огорчена тем,  как
она поступила...
   Руки герцога напряглись, когда он сказал:
   - Граф - весьма  привлекательный  мужчина,  и  любой  женщине  трудно
сопротивляться ему. Я могу понять вашу  кузину.  Потеряв  родителей  при
столь трагических обстоятельствах, она  нуждалась  в  его  поддержке,  а
потом и влюбилась в этого человека, что вполне естественно.
   - Вы понимаете... Вы действительно понимаете - прошептала Мимоза. - Я
думала, никто не поймет... Но вы.., вы совсем другой.
   - Надеюсь, - сказал герцог. - А теперь, дорогая  моя,  вам  предстоит
предстать перед людьми в вашем собственном обличье, и  нам  обоим  лучше
забыть, что вы явились сюда, выдавая себя за вашу кузину.
   При этом он подумал, что скорее всего убедить в этом придется  только
мадам  Бланк,  которая  оказалась  в  больнице,  слуг   и   полицейских,
расспрашивавших девушку.
   Он решил, что совсем несложно будет объяснить им, кто  она  такая  на
самом  деле:  достаточно  сказать,  что  Мимоза  действительно  потеряла
память, и вызвано это было потрясением от внезапной потери отца.
   Ей без особых трудностей удастся снова стать самой собой.
   Герцог спросил девушку:
   - Это может показаться вам странным вопросом, моя дорогая, но как  же
вас зовут по-настоящему?
   Мимоза рассмеялась:
   - Вы и правда не знаете?..
   - Но каким образом я мог бы это узнать? - спросил он. - Я  знаю  лишь
одно: вы дочь очень умного человека, чью книгу мы  издадим,  как  только
вернемся в Англию.
   - Неужели вы.., вы действительно сделаете это.., для папы?
   - Разумеется, я это сделаю! - пообещал герцог. - Но я все же хотел бы
знать имя его дочери.
   - Мимоза.
   - Ваше имя столь же прекрасно, как вы сами! - сказал герцог.
   Он целовал ее до тех пор, пока она была уже не в состоянии  думать  о
чем-либо другом, кроме чудесных и ярких эмоций, рождаемых  в  ней  этими
поцелуями.
   Наконец герцог сказал:
   - Мне следует отослать вас спать, моя любимая.
   - Но.., я не хочу оставлять вас, - прошептала Мимоза.
   - И мне совсем не хочется, чтобы вы оставили  меня,  -  проникновенно
признался герцог. - Никогда больше не повторится, моя красавица, прошлая
ночь, когда я спал с вами рядом, но не коснулся вас.
   С любовью в глазах он посмотрел на Мимозу и сказал:
   - Поэтому я предлагаю нам пожениться как можно скорее  и  насладиться
медовым месяцем до возвращения в Англию, Мимоза  посмотрела  на  него  в
удивлении.
   - Мы можем... Неужели такое возможно? - спросила она.
   - Мы так и  поступим.  Но,  полагаю,  было  бы  ошибкой  после  всего
случившегося оставаться в Тунисе. Есть много других мест, куда мы  могли
бы отправиться, а путешествовать удобнее всего,  наняв  яхту.  Тогда  не
возникнет никаких проблем с ночлегом.
   Мимоза вскрикнула от восторга.
   - Как бы мне этого хотелось... - радовалась она. - Но..,  но  я  буду
счастлива с вами где угодно...
   - Никогда прежде не знал я ни одной женщины, чьи слова  на  эту  тему
заставили бы меня поверить, будто она говорит правду, - сказал герцог. -
Вы безропотно спали одна в вашей палатке, и вы мирно спали  на  тахте  в
доме имама.
   Мимоза улыбнулась:
   - Я совсем не помню ту ночь! Когда утром я поняла, что вы спали около
меня, я почувствовала.., смущение.
   - Я обожаю вас, когда вы смущаетесь, - отметил герцог, - и я  никогда
не видел, чтобы кого-нибудь так украшал стыдливый румянец.
   Мимоза покраснела и зарылась лицом в его плечо.
   - Да, я только сейчас сообразил, что не спросил вас,  кто  была  ваша
мать. Я знаю теперь, что она была  сестрой  жены  Клинта  Тайсона.  Я-то
думал, его жена - американка.
   - О нет? - ответила Мимоза. - Они с мамой приходятся  дочерьми  графу
Кроумбфелду. Он намеревался выдать  их  замуж  по  своему  усмотрению  и
никогда больше не разговаривал с ними после  того,  как  они  убежали  с
теми, кого полюбили.
   Герцог посмотрел на нее и воскликнул:
   - Кроумбфелд! Но я  знаю  нынешнего  графа.  Он  в  родстве,  хоть  и
далеком, с моей матерью.
   Теперь его родня придет в  восхищение  от  его  женитьбы  на  Мимозе,
подумал герцог.
   Ему самому было безразлично,  кто  она  такая,  раз  он  полюбил  эту
девушку.
   Но многое становилось проще и для нее, и для  будущего  представления
ко двору, если станет известно, что кровь Мимозы такая же голубая, как и
у него.
   Ом  крепче  обнял  Мимозу,  признаваясь  себе,  что   ома   оказалась
совершенством во всем.
   - Ну а если, - застенчиво проговорила она, - я  покажусь  вам  совсем
скучной  в  сравнении  со  всеми  этими   великолепными..,   искушенными
женщинами, которых вы знали в Лондоне и Париже...
   В голове герцога промелькнуло воспоминание о леди Сибил и Чаровнице.
   Он знал - они не имели теперь никакого значения для него.
   Скоро он даже не сможет вспомнить, как они выглядели.
   Мимоза была совсем другая.
   Она поймет, что его археологические изыскания являются важной  частью
его жизни, и захочет принимать в них участие.
   Она украсит своим присутствием его большой дом в поместье и его  дома
в Лондоне и других частях Англии.
   Она легко приспособится ко всему, не только потому, что она умна,  но
и потому, что она любит его.
   Ее любовь отличалась от всего, с чем он  сталкивался  раньше,  -  она
рождалась в ее душе.
   Он научит ее и другим радостям любви.
   Он  совершенно  не  сомневался,  что,  став  первым  и   единственным
мужчиной, поцеловавшим ее, он  так  и  останется  для  своей  избранницы
единственным в жизни.
   Герцог теснее прижал к себе Мимозу, словно желая удостовериться,  что
она с ним и никто ее у него не отнимет.
   - Я все подг