герцога.
   - Если вы, Трина, намерены  напугать  свою  мать  тем,  что  я  собираюсь
властвовать над ней в браке, то я вас лучше запру в  темнице,  как  это  уже
один раз сделал маркиз, - ничуть не смутился де Жирон.
   - Этого ему нельзя простить! - с негодованием воскликнула  леди  Сузи.  -
Как ты могла ему позволить обращаться с собой подобным образом?
   - У меня был очень небольшой выбор, - тихо ответила Трина, У нее вовсе не
было желания продолжать разговор о том, что произошло между ней и маркизом.
   Девушка обрадовалась, когда экипаж прибыл  домой  и  она  смогла  убежать
наверх к себе в спальню.
   Приставленная к ней служанка в ужасе посмотрела на ее платье.
   - Чем это вы занимались, мадемуазель? - воскликнула она.
   Ничуть не смутившись, Трина соврала:
   - Мы изучали заброшенную часть старого замка.
   Она больше ничего не добавила,  и  служанка  ушла,  причитая,  что  новое
платье непоправимо испорчено и уже никогда не будет таким, как прежде.
   Уже лежа в благоухающей жасмином ванне, Трина с удовлетворением подумала,
что ей удалось решить поставленную перед собой проблему: как помочь  матери.
Единственное, что ее теперь заботило, это то, что будет дальше с ней самой.
   А пока девушка не могла заставить себя ни о чем думать, даже о  матери  и
герцоге.
   Первое, что они захотят сделать во время своего медового месяца, подумала
Трина, это остаться вдвоем, а она вовсе  не  хотела  сейчас  возвращаться  в
Англию.
   Там зануды-тетушки не только снова сделают ее жизнь невыносимой, но еще и
учинят грандиозный скандал, после того как получат известие о  том,  что  ее
мать снова вышла замуж, едва успев овдоветь. Да  не  за  кого-нибудь,  а  за
ненавистного французишку!
   Единственное, что пришло в голову Трине, так это то, что она  пока  может
оставаться с герцогиней Д'Оберг. Ну а потом будет видно...
   Она не могла не признаться себе, что больше всего ей  хотелось  бы  лучше
узнать маркиза, но Трина понимала, что зря мечтает об этом.
   Ни один мужчина не  любит,  когда  из  него  делают  дурака.  А  то,  что
совершила  она,  трудно  забыть.  Наверняка  маркиз  считает  ее  лгуньей  и
авантюристкой, не гнушающейся для достижения своей цели никакими средствами.
Эта мысль  неотступно  преследовала  ее.  Даже  сознание  того,  что  маркиз
согласился присутствовать на ужине, не могло поднять ей настроение.
   Трина машинально выбирала, что ей надеть  к  обеду,  меняя  свое  решение
дюжину раз, пока наконец не остановилась на белом кружевном платье,  которое
было настолько прекрасно, что, надев  его,  она  ощутила  такую  легкость  и
воздушность, будто эта одежда была соткана руками феи.
   Служанка причесала волосы Трины совсем не так, как она делала это раньше.
Повинуясь  какому-то  внутреннему  чувству,   вместо   того   чтобы   надеть
драгоценности, девушка выбрала в стоящей в  спальне  вазе  белую  камелию  и
прикрепила ее к своим локонам.
   - C'est charmant, M'mselle!   -  воскликнула
служанка, и Трине оставалось только надеяться, что маркиз будет  думать  так
же.
   Когда же он вышел  к  ужину,  то  она  подумала,  что  ни  один  мужчина,
наверное, не  мог  бы  выглядеть  более  представительно  в  своем  вечернем
костюме.
   Но когда он галантно  поцеловал  руку  леди  Сузи,  а  ей  только  издали
поклонился, Трина поняла, что он до сих пор сердится на нее.
   Однако во время ужина все были веселы  и  беззаботны.  В  этой  атмосфере
невозможно было думать о чем-то неприятном.
   Маркиз был в таком хорошем настроении, что оно невольно  передалось  всем
присутствовавшим. Трина обнаружила еще одну привлекательную черту в маркизе,
о которой даже не подозревала.
   Он был забавен и остроумен, когда во время обеда они с герцогом  пытались
перещеголять друг друга, рассказывая разные смешные истории.
   Но только когда слуги покинули комнату, зашел разговор на  тему,  которая
всех больше всего волновала.
   - Что вы собираетесь делать со всем тем, что лежит в темнице?  -  спросил
маркиз.  Он  был  достаточно  осторожен,  прямо  не  называя  то,  что   там
находилось.
   - Я уже направил телеграмму директору Лувра, которого  я  лично  знаю,  с
просьбой приехать сюда как можно скорее, - ответил герцог. -  Это  займет  у
него день или два.
   При этом он с нежностью посмотрел на леди Сузи и спросил:
   - Ты не будешь возражать, дорогая, если наш медовый месяц начнется  прямо
здесь?
   - Я бы не хотела сейчас находиться нигде, кроме этого места,  -  ответила
та тихо и смутилась.
   - В связи с тем, - вдруг  сказал  маркиз,  -  что  вы  скоро  собираетесь
пожениться, мне хочется сделать одно предложение...
   Все с интересом посмотрели на него.
   - Я понимаю, как никто другой, что вам хотелось бы  увезти  жену  в  свой
собственный замок. Поэтому предлагаю, если  это  возможно,  чтобы  моя  мать
переехала сюда и оставалась здесь с вашей бабушкой.
   Жан де Жирон был явно удивлен, а маркиз продолжил:
   - Я очень много слышал о вдовствующей герцогине от французского  посла  в
Лондоне. Его отец маркиз де Баллон, как я понимаю, много лет любил ее.
   - Конечно! - воскликнул герцог. - Я помню, как моя бабушка рассказывала о
нем. Я его тоже когда-то встречал.
   - Сын де Баллона говорил о вашей бабушке, милорд, как об одной  из  самых
умных и красивых женщин, которых он когда-либо встречал.
   Маркиз сделал паузу и продолжил:
   - Мне не доводилось встречаться с вдовствующей  герцогиней,  но  меня  не
оставляет мысль, что она - именно та женщина, которая  может  нам  помочь  и
окажет влияние на мою мать в этот сложный для нее момент жизни.
   - Что за прекрасная идея! - воскликнула леди Сузи.
   - Наверное, - продолжал маркиз, -  если  моя  мать  сможет  увидеть,  как
другая женщина, такая  же  красивая,  как  она,  не  только  с  достоинством
встречает старость, но с чрезвычайной стойкостью свою немощь, я  думаю,  что
впредь у нее уже не возникнет необходимости во всяких знахарских снадобьях и
гипнотических сеансах.
   - Я целиком согласен с вами, - искренне  заметил  герцог.  -  Ваши  слова
напомнили о том, что я кое-что забыл сделать из-за всех этих треволнений.
   Произнеся эти слова, он достал из внутреннего  кармана  своего  вечернего
костюма чек, который передал через стол маркизу.
   - Если он выписан на ваше имя, - сказал вдруг маркиз, - мне бы  хотелось,
чтобы вы перевели его на меня.
   Жан де Жирон посмотрел на него с удивлением, и маркиз пояснил:
   - Я намереваюсь получить деньги и некоторое время держать у себя,  с  тем
чтобы у моей матери не появилась сразу такая крупная сумма.  Кроме  того,  я
сделаю все от меня зависящее, чтобы ни  при  каких  обстоятельствах  она  не
попала в лапы такого негодяя, как Касапеллио, или  же  любого  другого,  кто
будет вытягивать из нее деньги.
   - Боюсь, что это будет трудной задачей, - заметил герцог.
   - Я понимаю, что это мне ранее не удавалось сделать, - сказал  маркиз,  -
потому что я оставил ее одну и не позаботился, хотя и был обязан,  чтобы  ее
окружали достойные люди.
   - Я думаю, что одиночество наложило на нее свой отпечаток, - выразил свое
мнение Жан де Жирон.
   - Да, это именно то, чего я хотел бы избежать в будущем, -  согласился  с
ним маркиз Клайвдон, - поэтому мне бы  хотелось,  если  вы  и,  конечно  же,
вдовствующая герцогиня согласитесь, чтобы моя мать погостила здесь.
   - Я уверен, что это вполне можно устроить,  -  ответил  герцог.  -  Когда
сегодня вечером я  рассказал  бабушке  обо  всем,  что  произошло,  она  так
разволновалась, что решила завтра утром сама изучить найденные сокровища.
   - Я думаю, она будет очень довольна, - заметила леди Сузи.
   - Она даже примирилась с тем, что я собираюсь жениться на  англичанке,  у
которой нет большого приданого, - сказал с улыбкой герцог.
   - Неужели это правда?
   - Конечно! Бабушка любит меня, а я объяснил, как  мог  красноречиво,  что
никогда не буду счастлив без вас.
   - О, Жан!.. - прошептала леди Сузи, и  ее  глаза  говорили  красноречивее
всяких слов.
   - Вы поговорите с вашей  бабушкой  сегодня  вечером?  -  спросил  маркиз,
почувствовав, что вопрос уже практически решен.
   - Обязательно. Я обещал ей, что мы с Сузи  заглянем  к  ней  после  ужина
пожелать спокойной ночи.
   - А разве ты не пригласил ее поужинать вместе с  нами?  -  спросила  леди
Сузи.
   - Ну конечно же, - ответил он, - но она так  разволновалась  из-за  всего
происшедшего, что, наверное, даже мысль  о  том,  что  ей  надо  вставать  и
одеваться, привела ее  в  замешательство.  Однако  она  настояла  на  бокале
шампанского, который собиралась выпить за наше здоровье!
   - Мне почему-то кажется, что ваша бабушка часто чувствует себя  одинокой,
- заметила Трина. - Наверное, это очень тяжело,  когда  человек,  окруженный
некогда вниманием множества восхищенных друзей, вдруг оказывается не у  дел,
пусть даже и в таком прекрасном месте, как это.
   - Я почти уверен, - улыбнулся герцог, - что у бабушки и маркизы  найдется
много общих интересов, и как уже сказал его милость,  в  будущем  мы  должны
позаботиться о том, чтобы у них были настоящие друзья,  которые  сделают  их
веселыми и счастливыми.
   У леди Сузи промелькнула мысль о том,  что  каждая  пожилая  леди  бывает
полностью счастлива только тогда, когда появятся внуки, которые  займут  все
их мысли и время.
   Когда она заглянула в глаза герцога, то  поняла,  что  он  думает  то  же
самое, и это наполнило ее душу радостью.
   В этот момент она выглядела столь прелестно,  что  он  невольно  сжал  ее
пальцы, которые до сих пор покоились в его  ладони.  Не  было  необходимости
произносить какие-то слова. Их мысли были настолько схожи, что они  понимали
друг друга без слов.
   - Мы закончили ужинать, и теперь, я думаю, пора идти к твоей  бабушке,  -
сказала леди Сузи, - а то становится уже поздно и ей пора спать.
   Она встала и вместе с Триной вышла из столовой.  Мужчины  последовали  за
ними. Леди Сузи поднималась по лестнице рядом с герцогом, который обнимал ее
за талию, а Трина направилась в салон. Маркиз Клайвдон последовал за ней,  и
они остались наедине. Она подошла к окну и посмотрела в  сумрак  ночи.  Было
очень тепло, веявший днем слабый ветерок утих, и вся природа словно замерла.
Казалось, что даже земля остановила свое вращение.
   Неожиданно маркиз взял Трину за руку и вывел ее прямо  через  распахнутое
окно на лужайку перед замком. Оба молчали. Маркиз крепко сжимал ее пальцы, и
она подумала, что в его поведении ощущается какая-то странная решимость.
   Над головой ярко блестели звезды, луна  серебряным  светом  облила  стены
замка, и все было так, будто они  вдруг  попали  в  сказочную  страну  своей
мечты.
   Маркиз повел ее к темным рядам кипарисов, и она поняла, что они идут в то
укромное  место"  над  рекой,  где  когда-то  слушали  завораживающее  пение
соловьев.
   Только тогда, когда они пришли туда, маркиз отпустил  ее  руку,  и  Трина
остановилась точно в том месте, где стояла в ночь их первой встречи.
   Она не смотрела на маркиза. Река внизу сверкала в сиянии луны, а холмы за
рекой были укрыты покрывалом ночи.
   Вдруг очень отчетливо Трина услышала вдалеке  прекрасную  трель  соловья.
Точно так же, как и в тот первый вечер,  она  предупреждающе  подняла  руку,
чтобы маркиз молчал. Когда же рулады птицы раздались совсем рядом, она вдруг
почувствовала, что прошлое как будто вернулось назад.
   То, что случилось тогда,  повторилось  снова.  Даже  невероятные  события
последних дней не смогли  затмить  в  мыслях  Трины  очарование  той  первой
встречи.
   Сначала пел только один  соловей,  однако  вскоре  к  нему  присоединился
второй, и теперь их трели звучали в унисон.
   Пение соловьев таило  в  себе  столько  очарования,  что  Трина  невольно
повернула голову к маркизу, чтобы увидеть, что он чувствует в этот момент.
   Он стоял ближе, чем она предполагала, и смотрел ей прямо  в  лицо.  Почти
шепотом он взволнованно сказал:
   - Песнь любви, моя дорогая, это именно то, что я хотел услышать.
   Глаза Трины широко раскрылись от этой неожиданной нежности в его  голосе,
и, не отдавая себе отчет в том, что с ней происходит, она вдруг очутилась  в
его объятиях.
   Девушка ощутила, как его губы коснулись ее рта, и поняла, что это  именно
то, чего она ожидала, чего страстно желала и так боялась не найти.
   Его поцелуй лишил ее способности мыслить, так же как  и  в  прошлый  раз,
однако теперь он был более настойчивым, более чувственным, более  страстным,
чем раньше.
   Она почувствовала биение сердца маркиза совсем близко и ощутила,  как  их
тела сливаются все теснее и теснее, как соединяются их сердца и мысли.
   Она теперь полностью принадлежала ему, подчинилась его воле и влиянию.  У
нее не осталось ни сил, ни желания сопротивляться.
   Теперь Трине слышалась не только дивная песнь соловьев, ей казалось,  что
хор небесных ангелов звучит не только у нее  в  ушах,  но  и  в  ее  сердце.
Экстаз, в который ее привел поцелуй маркиза, был самым  волнующим  ощущением
из тех, что ей довелось испытать в жизни.
   Маркиз поднял голову.
   - Я люблю вас!
   Не способная произнести ни слова, Трина молча уткнулась в его плечо.
   - Я полюбил вас, - продолжал он, - когда первый раз пришел в это место  и
увидел, как вы любуетесь звездами. Я тогда принял вас за неземное  создание,
настолько вы были прекрасны.
   - Вы.., на самом деле...любите меня? - стрепетом спросила девушка.
   - Вы заполнили собой весь мой мир. В нем нет ничего, кроме вас. Но  в  то
же время я.., зол.
   - Злы? - прошептала она. - Потому что я обманывала вас?
   - Не из-за ваших фокусов, - ответил он, - а из-за  того,  что  вы  выдали
себя за собственную мать и заставили меня поверить в  то,  что  принадлежите
другому мужчине.
   - А это вас сильно расстроило?
   - Так сильно, - ответил маркиз, - что после того, как  я  поцеловал  вас,
решил больше никогда с вами не видеться.
   - Нет! - испуганно воскликнула Трина и прильнула к сильной груди маркиза.
   - Когда я позавчера уехал в Монте-Карло, то решил, что больше не  вернусь
в замок, как намеревался.
   - Как вы могли подумать о такой..,  ужасной  вещи,  когда  я..,  страстно
желала увидеть вас снова?
   - А как я мог об этом узнать? - спросил маркиз. - Я думал, что  вы  милая
флиртующая дама, которая стремится к тому, чтобы  каждый  мужчина,  которого
она встретит, оказался у ее ног. А я вовсе не хотел войти в их число.
   - У меня нет.., ни одного поклонника, - призналась Трина.
   - Значит, я прав - никто, кроме меня, вас не целовал?
   - Нет!
   - О, моя дорогая, вы даже не  можете  представить  себе,  как  я  боролся
против того, что мне подсказывало сердце. И после этого вы удивлены,  что  я
зол на вас?
   - Пожалуйста, простите меня.
   Он заглянул в ее  мерцающие  в  лунном  свете  глаза.  Трина  была  столь
прекрасна, что он хотел бы навеки запечатлеть в своей памяти это мгновение.
   Маркиз почувствовал такой прилив страстного желания, что снова  приник  к
ее губам. Поцелуй продолжался  до  тех  пор,  пока  мир  не  начал  медленно
вращаться вокруг них, а они оба едва держались на ногах.
   Маркиз подвел Трину к каменной скамье, которая была им уже знакома.
   Они сели, обнявшись, и со счастливой улыбкой Трина склонила голову на его
плечо.
   - Давайте немного помечтаем в эту волшебную ночь, -  сказал  он.  -  Если
ваша мать и де Жирон собираются пожениться послезавтра,  я  хочу,  чтобы  вы
вышли за меня замуж завтра вечером.
   - Завтра? - воскликнула с неподдельным удивлением Трина.
   - А почему нет? - спросил маркиз.  -  Ну  а  поскольку  мы  находимся  во
Франции, то сначала должны официально сочетаться браком в мэрии, потом,  мне
кажется, есть какая-то англиканская церковь в Арле.
   - Но это же очень.., скоро! Куда нам торопиться?
   - А что еще мы должны  сделать,  чтобы  ваша  мать  не  сопровождала  нас
повсюду? Мне с трудом верится, что вы не хотите  расставаться  с  ней  в  ее
медовый месяц.
   - Нет.., ну конечно же,  нет,  -  ответила  Трина.  -  На  самом  деле  я
планировала отправиться в Париж и погостить у  герцогини  Д'Оберг.  Она  так
настойчиво приглашала меня.
   Объятия маркиза стали еще сильней.
   - И вы думаете, что  я  позволю  вам  это  сделать?  Трина  вопросительно
глянула на него.
   - Ну хорошо, хорошо. Я просто ревную, ужасно ревную  вас.  Вот  почему  я
настаиваю на  том,  чтобы  мы  поженились  как  можно  скорее,  пока  вы  не
передумали.
   - Ну.., вы не должны бояться этого.
   - Как я могу быть уверен? - спросил он. - Я не уверен  ни  в  чем,  когда
дело касается вас. Вы насмехались надо мной, дразнили меня,  правда,  должен
признать, проделывали все это самым очаровательным образом.
   Его губы были совсем рядом с ее ртом, когда он продолжил:
   - Я хочу обладать тобой! Я хочу этого так, как никого никогда не хотел  и
жизни. Я никогда раньше не мог даже вообразить, что женщину можно любить так
сильно, как я люблю тебя. Ты моя, Трина, и я не намерен ждать!
   В его голосе была такая решимость, что Трина затрепетала.
   Она поняла, что, как бы ни кривила перед собой душой, в конце концов  она
сделает именно так, как он хочет не только сейчас, но и в будущем.
   Он был покорителем, победителем, именно тем типом  мужчины,  которым  она
всегда восхищалась. Человеком, который, с одной стороны, может  предоставить
ей определенную свободу, а с другой, станет ее полновластным господином.
   В то же время Трина знала наверняка, что ей будет радостно с  ним,  будет
интересно  бороться  против  его  желаний  и,  что  еще  более   чудесно   и
волнительно, в конце концов сдаваться на его милость.
   - А если предположить, - спросила она  тихо,  -  что  я  предпочла  бы..,
пышную свадьбу? Ведь ты же все-таки важная персона  в  Англии.  Твои  друзья
ожидают, что твоя свадьба состоится в соборе святого Георгия на Ганноверской
площади в Лондоне, что ей будет посвящен целый разворот в  разделе  светской
хроники крупнейших газет, что по крайней мере десяток подружек  будут  нести
шлейф за невестой перед несколькими сотнями гостей.
   - Ну, тогда они будут глубоко разочарованы, - твердо сказал маркиз, -  да
и ты тоже, поскольку я не собираюсь отправляться в Англию до тех  пор,  пока
не смогу насладиться счастьем под щедрым  солнцем  Франции.  Я  должен  быть
уверен, что ты любишь меня, как и я тебя. Мне хочется сбежать на край света,
где мы могли бы уединиться...
   -  Ну,  и..,  куда  же  ты..,  намереваешься  отправиться   в   свадебное
путешествие?
   Она была уверена еще до того, как задала вопрос,  что  он  наверняка  уже
обдумал это.
   - Моя яхта по пути в Монте-Карло зайдет  сегодня  в  Марсель,  -  ответил
маркиз. - Я уже отправил капитану телеграмму с приказом  подготовить  все  к
нашему приезду!
   - Ты был так.., уверен, что я соглашусь.., выйти за тебя замуж?
   - Если бы ты отказалась, я снова запер бы тебя в подземелье до  тех  пор,
пока ты не согласилась бы! - шутливо пригрозил он.
   Трина с улыбкой сказала:
   - Тебе не удалось бы удержать меня  в  темнице.  Я  придумала  бы  способ
выбраться из неволи...
   - Тогда я снова поймаю  тебя,  -  пообещал  маркиз.  -  Тебе  никогда  не
спастись от меня! Ты, дорогая, заняла прочное место в моей жизни.
   - Хочется верить, что ты говоришь искренне. Ты смог бы на  самом  деле..,
уехать и.., забыть обо мне? - спросила Трина, испытующе глядя на него.
   - Если говорить честно - нет! - ответил  маркиз.  -  Когда  я  той  ночью
мучался бессонницей в отеле в Ницце, я отчетливо  понял,  что  должен  снова
увидеть тебя, и поспешил на  первый  же  поезд  в  Арль.  Даже  если  бы  ты
принадлежала тысяче герцогов, я все равно бы добился тебя.
   Испугавшись при мысли, что она могла  бы  принадлежать  другому  мужчине,
маркиз  взял  ее  за  подбородок  и  повернул  к  себе.  Затем  он  снова  с
одержимостью и горячностью поцеловал ее. Однако эти  п