ев.
   - Здесь мы обычно останавливались на ленч во время  охоты.  Я  думаю,
нам будет удобнее поесть в охотничьей хижине, нежели просто на траве.
   - Конечно, - согласилась Манелла. - К  тому  же  домик  такой  милый,
будто из сказки.
   По приказанию маркиза грум отнес корзинки в дом, и Манелла  принялась
их разбирать.
   Ленч начался с изысканного паштета, оставшегося с вечера.  К  паштету
полагался особый салат и французский соус.
   Маркиз объявил, что в жизни не ел ничего вкуснее.
   Затем  на  столе  появилось  несколько  сортов  сыра,  в  том   числе
сливочный, собственноручно приготовленный накануне, а к сыру -  душистые
круассаны с хрустящей румяной корочкой.
   Манелла намазала их маслом из молока джерсейских коров, изготовляемым
в одном из дальних имений и регулярно доставляемым в замок.
   После долгого пребывания на свежем воздухе молодые люди ели с  особой
охотой. Аппетит проснулся даже у  Манеллы,  которая  обычно  ела  совсем
мало. "Вы, барышня, клюете, как птичка", -  всегда  говорила  ей  миссис
Белл.
   Она даже пригубила терпкого белого вина, которого вовсе не водилось у
них в доме, во  всяком  случае,  в  те  последние  два  года,  когда  ей
разрешили бы его выпить.
   Потом Манелла достала из корзинки фрукты.
   В этой уютной хижине, воздух которой был  напоен  смолистым  сосновым
ароматом, они долго сидели, разговаривая обо всем и ни о чем.
   Грум, желая напоить лошадей,  углубился  в  лес,  туда,  где  у  него
имелось на примете озерцо.  Ничто  не  нарушало  безмятежной  атмосферы.
Единственным звуком, который доносился сюда, было щебетанье птиц.
   Манелле казалось, будто они  с  маркизом  знакомы  целую  вечность  и
находятся одни на необитаемом острове.
   Даже у маркиза, не обладавшего особой фантазией, мелькнула мысль, что
он нашел волшебное место, куда не доходят даже слабые отзвуки назойливой
обыденной суеты.
   Постепенно разговор смолк, и маркиз  с  Манеллой  сидели  за  столом,
погруженные в свои мысли.
   - О чем вы думаете? Готов заплатить пенни за вашу мысль, -  улыбнулся
маркиз,  которого  всегда  забавляла  грубоватая   меткость   английских
поговорок.
   - О вас, - просто ответила Манелла. - В вашем присутствии  невозможно
думать о чем-либо другом.
   Если в устах более искушенной дамы такая фраза показалась бы  слишком
вызывающей, для этой девушки она была как нельзя более уместна.
   - А я думаю о вас, - признался маркиз. -  Я  удивляюсь,  что  девушка
может быть такой красивой и в то же время умной. Я уж не упоминаю о том,
что бедная миссис Уэйд приготовила бы для этого  пикника  совсем  другой
набор. И говорите вы так, словно успели попутешествовать.
   - А я и успела, - согласилась Манелла.  Заметив  во  взгляде  маркиза
недоверие, она пояснила:
   - В мечтах. Мне посчастливилось пользоваться  хорошими  библиотеками,
вроде вашей.
   - Придет пора, и какой-нибудь счастливчик, женившись на  вас,  сможет
показать вам те края, по которым вы странствовали в своем воображении, -
задумчиво сказал маркиз.
   Судя по интонации, это был вопрос, предполагавший ответ.
   Манелла отвела глаза и, помедлив, согласилась:
   -  Конечно.  То  есть  я,  конечно,  хочу,  чтобы  так  случилось,  -
поправилась она. - Но пока я не встречала человека, которого  хотела  бы
видеть своим мужем.
   Только  теперь  она  поняла,  что  наконец  попала  в   сети,   ловко
расставленные маркизом. Она, по сути, призналась, что бежала вовсе не от
мужчины.
   Слишком поздно заметив свою оплошность,  Манелла  упрекнула  себя  за
неосторожность. Она решительно встала из-за стола.
   - Если мы хотим увидеть то место, которое вы хотели мне показать, нам
пора отправляться в дорогу. Вы можете посидеть еще пять минут, а я  буду
собираться.
   Она ожидала, что маркиз станет возражать. Но он  воспринял  ее  слова
безропотно. Более того, он начал помогать ей укладывать  остатки  еды  в
корзину и закупорил бутылку с недопитым вином.
   Затем  он   позвал   грума,   пригнавшего   лошадей   с   водопоя   и
расположившегося неподалеку от хижины.
   Тот быстро уложил корзинки в фаэтон, запряг лошадей, и они продолжили
путь.
   Не прошло и получаса, как лес стал редеть. Когда путники  выехали  на
открытое место, невдалеке  показался  довольно  высокий  холм,  поросший
разнотравьем.
   Маркиз спрыгнул на землю, помог Манелле спуститься и, не отпуская  ее
руки, бережно повел девушку к вершине.
   Манелла испытывала райское блаженство, ей  было  странно  прикасаться
ногами к земле; ее душа парила в  небесах.  Но  это  продолжалось  всего
несколько мгновений. Девушка вдруг отчетливо представила себе, что  идет
рука об руку наедине с посторонним мужчиной -  грум  лениво  разглядывал
лес, из которого они только  что  выехали.  Она  ужасно  застеснялась  и
осторожно, чтобы не обидеть  своего  спутника,  выдернула  руку.  Маркиз
безропотно ее отпустил.
   Забравшись на холм по еле заметной тропинке - у  местных  крестьян  и
арендаторов  хватало  всевозможных  дел,  и  им  было  не  до  любования
красотами природы, - молодые люди молча стояли, оглядывая окрестности.
   Вряд ли отсюда можно было  видеть  шесть  графств,  но  и  без  этого
ландшафт, открывавшийся с вершины холма, был так прекрасен,  что  вполне
мог разбередить душу самого убежденного любителя городской жизни.
   Что  же  говорить  о   Манелле,   унаследовавшей   от   отца   нежную
привязанность к сельскому пейзажу?
   Спустившись по склону туда, где их ждал фаэтон, Манелла сказала:
   - Глядя на вас, я представила себе монарха из рыцарского романа,  чья
власть простирается на все, что можно  охватить  взором.  Неудивительно,
что вы гордитесь своим замком и его историей, уходящей корнями в глубину
веков.
   - Разумеется, горжусь, - кивнул маркиз. - Хотя если уж речь  зашла  о
моем положении, то должен вам сказать, что не  бывает  добра  без  худа,
если перефразировать известную пословицу.
   Манелла приготовилась услышать о  неприятностях,  сопряженных  с  его
блистательным  положением.  Но  маркиз  не  пояснил   своего   туманного
высказывания. На самом деле он  подразумевал  бремя  обязанностей  перед
семьей и титулом,  которое  теперь,  когда  он  встретил  очаровательную
девушку, по рождению принадлежавшую к низшему классу,  впервые  в  жизни
показалось ему нестерпимо тягостным.
   Возвращаясь, маркиз впал в глубокую задумчивость.  Казалось,  поездка
наскучила ему и он очень торопился в замок.
   Обратный путь они проделали очень быстро. На такой  скорости  Манелла
не могла не  только  разговаривать,  даже  раскрыть  зонтик,  но,  остро
почувствовав, как вдруг отдалился от  нее  ее  кавалер,  она  передумала
ехать простоволосой, чтобы не беспокоить его по пустякам.
   Маркиз подъехал на фаэтоне к парадной  двери.  Грумы,  ожидавшие  его
прибытия, кинулись распрягать лошадей. Спустившись,  он  начал  отдавать
какие-то распоряжения.
   Манелла, легко спрыгнув с фаэтона и не сказав больше ни слова,  уныло
направилась к боковой двери, через которую постоянно входила в дом.
   Поднимаясь по  лестнице,  она  с  волнением  вспоминала  приключения,
выпавшие ей в этот чудесный день. Однако она  была  несколько  озадачена
мрачноватым молчанием маркиза на обратном  пути.  В  лучшем  случае  оно
граничило с невниманием,  а  если  говорить  откровенно,  было  довольно
невежливым.
   Флэш восторженно приветствовал хозяйку: принялся носиться кругами  по
комнате, а потом, не в силах  выдержать  нахлынувшей  радости,  упал  на
спину и лежал, дрыгая лапами и виляя хвостом, пока Манелла  не  почесала
ему живот.
   Таким образом он не только выразил свою преданность,  но  и  намекнул
хозяйке, как мучительна для него была разлука.
   Манелла решительно встала.
   - У меня еще есть дела, Флэш, - объявила она.  -  Я  бы  охотно  тебя
вывела, но тебе придется подождать, пока не кончится ужин.
   Интересно, пошлет ли маркиз за ней, как накануне?
   Как ей хотелось поговорить с ним, послушать его рассказы,  посмотреть
на него!
   Девушка надеялась, что, отложив посещение друзей, он будет скучать  и
найдет пребывание в ее компании все-таки более интересным, нежели полное
одиночество.
   "Какой он замечательный! - размышляла Манелла.  -  Какая  удача,  что
судьба свела меня, хоть ненадолго, с таким чудесным человеком,  с  таким
героем!"
   Представив себе, как ей  будет  недоставать  нового  знакомого,  если
самой придется возвращаться домой или ему - в Лондон, она почувствовала,
как сжалось, защемило ее сердце.
   Это ощущение тоже было для нее новым.

Глава 6

   Манелла еле добрела до своей комнаты.
   Она рано встала, несколько часов провела в седле, тряслась в фаэтоне,
хлопотала на кухне. Вдобавок под вечер  у  нее  необъяснимо  испортилось
настроение.
   От всего этого она, несколько часов назад летавшая, как  на  крыльях,
не чувствуя усталости, вдруг пришла в совершенное изнеможение.
   По  правде  говоря,  на  нее  подействовало  не  столько   физическое
напряжение, сколько томительное и бесплодное ожидание  новой  встречи  с
Бекиндоном.
   С тех пор, как они вернулись в замок, маркиз  больше  не  посылал  за
ней. Он не договорился с ней о  верховой  прогулке  на  следующее  утро.
Может быть, ее общество показалось ему скучным?
   Перед сном  Флэш  совершил  несколько  кругов  по  комнате,  как  это
заведено  у  охотничьих  собак,  когда  они  собираются  спать.  Наконец
угомонившись, он устроился на своем обычном месте у кровати хозяйки.
   Манелла готовилась ко сну с таким чувством,  будто  от  нее  навсегда
отвернулись и луна, и солнце и ей никогда больше не видать их света.  Ее
словно окутал какой-то странный туман, это ощущение было  непривычным  и
вызывало тревогу.
   "Как чудесно начинался этот день! -  с  горечью  думала  она.  -  Как
весело было состязаться с  маркизом,  как  славно  беседовать  с  ним  в
охотничьей хижине! И почему он так переменился на обратном пути?"
   У  нее   было   только   одно   объяснение,   отчасти   литературного
происхождения.  Графиня,   как   она   теперь   осознала,   была   очень
привлекательной дамой. Возможно, маркиз  скучает  по  ней.  И  от  скуки
попытался найти ей мимолетную замену  в  лице  мисс  Шинон,  хорошенькой
молоденькой кухарочки. Но безыскусная болтовня неискушенной  девушки  не
могла долго занимать мужчину с таким изощренным умом и богатым  светским
опытом.
   Спустившись с холма, он взглянул на свою  спутницу  свежим  взглядом,
заметил все изъяны ее простоты и молодости по  сравнению  с  изысканными
столичными дамами и едва дождался  возвращения  в  замок,  где  их  пути
расходились сами  собой:  мисс  Шинон,  как  Золушке,  надлежало  пройти
боковой дверью к себе на кухню, а ему, блестящему владельцу  обширнейших
поместий, - заняться делами, подобающими джентльмену.
   "Жаль, что,  в  отличие  от  Золушки,  мне  не  суждено  порадоваться
счастливому завершению сказки", - вздохнула Манелла.
   Возвращаясь на более реальную почву, она вспомнила  рассказ  Доббинса
про злодейку-графиню. "Вы же знаете, какие они,  эти  лягушатницы,  -  с
убеждением рассказывал Доббинс, который наверняка в своей глуши  впервые
увидел иностранцев. -  Всегда  говорят  одно,  а  подразумевают  другое,
намекая на  третье.  Да  еще  этот  их  тарабарский  язык!  Правда,  его
светлость говорит по-французски не хуже их. Все понимал, как надо, и все
посмеивался. Видно, ему приятна такая замысловатая беседа!"
   "Надо и мне попробовать держаться так же! - решила Манелла, вспомнив,
что в ней тоже течет французская кровь. Правда, насколько она знала свою
бабушку, та предпочитала искренность и  изящество,  а  иноземная  пассия
маркиза, с ее  действительно  вычурным  разговором,  показалась  Манелле
несколько вульгарной. Если бы девушка была поопытнее, она нашла бы повод
провалиться под землю от некоторых ее шуточек.
   Однако   в   романах   английских   авторов    роковые    французские
обольстительницы  представлялись  именно  в   духе   описания,   данного
Доббинсом. Они были забавны в разговоре, бойки на язык и  умели  держать
мужчин в узде, помыкая ими для своих целей.
   Впрочем, каково бы ни было мнение маркиза об  этой  даме,  теперь  он
должен освободиться от иллюзий, оценив ее коварство. По  правде  говоря,
когда все выяснилось, девушка удивлялась, как маркиз мог  поверить  этой
интриганке с самого начала.
   Даже Манелла, которой так  мало  приходилось  встречаться  с  людьми,
сразу почувствовала неприязнь к гостям маркиза. Они напомнили ей  хищных
птиц: крикливых, с жадностью слетавшихся туда, где угадывалась добыча.
   Когда она заглянула в столовую, и граф, и месье Граве  показались  ей
весьма  несимпатичными,  более  того  -  отталкивающими,  в  особенности
последний.  Ей  еще  тогда  вспомнилось,  как  говорила  миссис  Белл  о
неподходящих знакомых; "Такого в хороший дом и вместо кота не пустят". В
качестве друзей французы явно не подходили для приличного дома.
   Счастье, что она в последний момент спасла маркиза. Иначе быть бы ему
теперь женатым на этой противной графине.
   Она хотела  поздравить  себя  с  победой,  но  ее  пронзила  догадка:
возможно, теперь, когда все улеглось, маркиз сожалеет о своем спасении.
   Минут пять Манелла добросовестно расчесывала свои  роскошные  волосы,
как полагалось в то время у барышень по  всей  Европе.  Считалось,  что,
если проводить по волосам щеткой сто раз с утра и сто раз с вечера,  это
окажет чудодейственное влияние на самую безнадежную шевелюру.
   Вот если бы маркиз случайно увидел, какие у нее длинные волосы!
   Задув свечи, Манелла легла в постель. Ей было тревожно и  грустно.  К
глазам подступали слезы.
   Она наклонилась и погладила Флэша.
   - Красивый мальчик, - сказала Манелла. -  Ты  у  меня  самый  лучший,
самый верный, ты меня никогда не обидишь.
   Только теперь она поняла, что обижена, найдя верное слово для  своего
настроения.
   Ей оставалось лишь утешать себя доводами рассудка. Она никак не могла
рассчитывать на длительное  внимание  со  стороны  маркиза,  это  вполне
естественно. А значит, у нее нет никаких оснований  обижаться  на  этого
человека, который ей ничего не предлагал, не  обещал,  а  следовательно,
волен поступать, как ему заблагорассудится, в том числе и вычеркнуть  ее
из памяти.
   Сказав себе все это,  она  крепко  зажмурила  глаза  и  принялась  за
молитвы.
   Девушка уже  стала  засыпать,  как  вдруг  ее  насторожило  тревожное
рычание Флэша. Судя по поведению пса, он почуял опасность. Умный  сеттер
стремительно поднялся, осторожно, чуть ли не на цыпочках, подошел к окну
и вновь зарычал.
   - Что такое, Флэш? - шепотом спросила Манелла, предчувствуя недоброе.
   Пес не лаял, но в глотке  у  него  все  клокотало,  что  было  верным
признаком тревоги.
   Манелла соскользнула  с  кровати,  подкралась  к  окну  и  выглянула,
чуть-чуть отодвинув штору.
   Хлынувший сквозь щелку лунный свет был так ярок, что она на мгновение
зажмурилась.
   Манелла посмотрела вниз и едва не вскрикнула от неожиданности. Под ее
окном находился мужчина.
   Удивительно было не это. Манелла знала, что в ночное время  по  парку
иногда проходят сторожа. Мужчина не стоял на  земле.  Он  карабкался  по
наружной стене замка, что было не слишком трудно, так как между  камнями
старинной каменной кладки образовались глубокие трещины.
   Взбираясь по стене, можно было даже передохнуть. Над  окнами  свисали
карнизы, а между этажами - украшения грубоватой каменной резьбы.
   Манелла неотрывно глядела на человека, который с неведомой целью  лез
среди ночи по отвесной стене. Присмотревшись, она заметила спрятанный  в
глубине кустарника экипаж, возле которого маячили две мужские фигуры.
   Вдруг Манелла спохватилась: злоумышленник - а кто еще стал бы  лазать
по чужим стенам? - подбирался к ее комнате!
   Пожалуй, она его  даже  узнала.  Во  всяком  случае,  в  этой  цепкой
обезьяньей фигуре ей почудилось разительное  сходство  с  мерзким  месье
Граве.
   Приглушенно вскрикнув, Манелла в панике отскочила от окна, распахнула
дверь, выбежала в коридор  и  бросилась  к  единственному  знакомому  ей
человеку, который спал на этом этаже, - к маркизу.
   Покои хозяев находились далеко от ее скромной спаленки. Однако  испуг
прибавил ей резвости, и вместе с Флэшем они домчались до дверей парадной
спальни в несколько мгновений.
   Ни секунды не колеблясь, Манелла без стука пробежала через  небольшую
переднюю  и,  легко  разглядев  дверь  при  свете  большого  канделябра,
осторожно вошла в спальню.
   Вопреки ее ожиданиям, маркиз еще не спал, а читал,  лежа  в  кровати.
Когда в его комнате вдруг появилась Манелла, он поднял  голову,  обратив
на нее удивленный взгляд.
   Запыхавшись от волнения, Манелла принялась  сбивчиво  рассказывать  о
новом происшествии:
   - Там какой-то.., мужчина.  Наверное,  месье  Граве.  Карабкается  по
стене. По-видимому, хочет меня убить за то, что я вчера сделала.
   В возбуждении она едва выговаривала слова.
   Казалось, до маркиза не сразу дошел  их  смысл.  Наконец  он  отложил
книгу и решительно поднялся.
   Накидывая куртку - он был в рубашке и домашних панталонах,  -  маркиз
сказал:
   - Оставайтесь здесь, а я пойду разберусь, что там происходит.
   Он достал из верхнего ящика комода пистолет и засунул  его  в  карман
куртки. Лишь теперь Манелла вспомнила, что она тоже  захватила  с  собой
отцовсский дуэльный пистолет. И как она сама не додумалась вооружиться?
   - Не выпускайте Флэша, - приказал маркиз, затворяя за собой дверь.
   - Берегите себя, - слабым голосом проговорила Манелла ему вслед. - Он
может вас убить.
   Но маркиз уже не слышал ее.
   В первый момент Манелла повела себя собранно и решительно, но теперь,
когда непосредственная опасность миновала, она почувствовала слабость во
всем теле и дрожь в ногах, вдруг отказавшихся ее держать.
   Девушка без сил опустилась на кровать. Флэш присел возле нее на  полу
и тыкался мордой в колени хозяйки, будто понимал, что  происходит  нечто
опасное и странное.
   Прижимая к себе  Флэша,  Манелла  напряженно  вслушивалась  в  ночную
тишину.
   "Интересно, если  будут  стрелять,  донесется  ли  сюда  выстрел?"  -
раздумывала она.
   Чтобы успокоиться, она стала разговаривать с Флэшем:
   - Видишь ли, граф с месье Граве хотят убить  меня  за  вчерашнее.  Но
сильный, смелый, добрый маркиз этого  не  допустит.  Он  спасет  меня..,
спасет...

***

   Маркиз размашисто шагал к спальне Манеллы. Он  не  слишком  верил  ее
рассказу. Скорее всего она не до конца проснулась, услышав  какой-нибудь
обычный ночной шорох, и, выглянув из окна, чего-то испугалась.
   Маркиз снисходительно улыбнулся. Ему  было  известно,  как  обманчиво
лунное освещение, в котором любой предмет становится непохожим на  себя,
изменяясь в зависимости от воображения смотрящего.
   Кроме того, редко сталкиваясь  с  молодыми  девушками,  он  мог  себе
представить, какими они бывают фантазерками.
   Мисс  Шинон  сама  рассказывала,  как  в  мечтах  путешествовала   по
заморским странам, о которых ей приходилось читать.  Неудивительно,  что
на этот раз ей пригрезился злодей из какого-нибудь  авантюрного  романа,
которые как раз стали очень популярны в последнее время.
   Просто невозможно, чтобы этот французишка решился на такую  эскападу,
и именно теперь, когда владелец находится у себя в замке.
   Дверь в спальню была полуоткрыта.
   Сжав рукоятку пистолета, маркиз прислушался.
   В комнате было как будто тихо.
   Маркиз шагнул внутрь.
   Манелла  не  задернула  шторы.  Взору  маркиза  предстало  освещенное
открытое окно. В  окно  влезал  мужчина.  Одну  ногу  он  уже  занес  на
подоконник, а второй, по-видимому, упирался о выступ под окном.
   Оставаясь в тени, маркиз наблюдал за действиями  злоумышленника.  Тот
лез совершенно бесшумно. Это наводило  на  мысль,  что  ему  не  впервой
проникать в помещение таким образом.
   Когда незн