- Скажите мне,  -  попросил
он. - Почему для вас важно то, что я подумаю о вас?
   Гильда хотела отвернуться, но он не позволил.
   - Скажите, - прошептал маркиз, и просьба прозвучала почти как приказ.
   Гильда была так растеряна, напугана и взволнована его близостью,  что
не нашла в себе сил утаивать правду.
   - Я.., люблю.., вас! - запинаясь, проговорила она. - Я знаю.., что не
имею на это.., права, но.., ничего не могу с собой.., поделать.
   - Я тоже люблю вас, - жарко ответил маркиз и припал в  поцелуе  к  ее
губам.
   На мгновение Гильде показалось,  что  такое  счастье  не  может  быть
правдой, она решила, что умерла, и попала в рай.
   Но восторг от его поцелуев развеял страх и  темноту,  в  которой  она
оказалась, и Гильда чувствовала  себя  так,  словно  взлетает  к  самому
солнцу.
   Она готова была поклясться, что слышит  шорох  ангельских  крыльев  и
неземную, дивную музыку.
   И когда ей уже казалось, что большего счастья, радости и восторга  не
существует, маркиз поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза, и она еле
слышно прошептала:
   - Я люблю.., вас! Я вас  люблю!  Я  мечтать  не  могла,  что  встречу
такого.., такого прекрасного мужчину!
   Гильда опустила голову ему на плечо, словно эти слова  отняли  у  нее
последние силы, и слезы вновь брызнули у нее из глаз.
   Через несколько мгновений маркиз тихо спросил:
   - Скажите, что вы чувствовали, когда я целовал вас?
   - Разве это можно выразить словами? - восхищенно прошептала Гильда.
   - Вы счастливы? - спросил маркиз.
   - Я и не думала, что поцелуй  может  быть  прекрасен,  как  солнечный
свет, как цветы, как звезды...
   И маркиз знал, что она говорит искренне.
   - Такое случалось с вами раньше?
   - Разве кто-то другой мог доставить мне столько счастья?
   Маркиз еще крепче сжал ее в объятиях и сказал:
   - Я был уверен, что вы так ответите.
   И раз вы любите меня, то как скоро мы сможем пожениться?
   Гильда оцепенела: этот  вопрос  напомнил  ей  о  реальности,  рассеял
иллюзию сказки, созданную его неземными поцелуями.
   - Ах нет! - воскликнула она. - Я не могу... выйти за вас замуж!
   - Почему?
   Гильда мучительно пыталась подобрать правильные слова.
   - Во-первых, потому что вы слишком знатны, чтобы жениться на мне.
   - Это мне решать, - отозвался маркиз. - Скорее всего вы не  знаете  о
том, что вы первая женщина, которой я сделал предложение. Так что мне не
хотелось бы получить отказ.
   -  Боюсь,  мне  придется  отказать  вам,  -  быстро  сказала  Гильда,
высвобождаясь из его объятий. - Я не могу всего объяснить.  Ио  несмотря
на то что предложение стать вашей женой - это самое  замечательное,  что
со мной когда-либо случалось в жизни, я вынуждена ответить: "Нет".
   Гильда подошла к окну, словно ей не хватало воздуха.
   Она знала, что, отказав маркизу, захлопнула перед собой двери в рай и
что ей никогда больше не суждено испытать восторг его поцелуев.
   Гильда вздрогнула, услышав за спиной его голос, она и не слышала, как
он подошел.
   - Я просил вас доверять мне! - тихо сказал маркиз.
   - Я доверяю вам, я доверила бы вам даже собственную жизнь...
   - Тогда что за тайну вы от меня скрываете?
   Гильда затаила дыхание, боясь пошевелиться.
   - О какой.., тайне.., вы говорите?
   - Вы сами мне об этом скажете.
   Гильда крепко сцепила пальцы рук, отчаянно пытаясь  найти  подходящее
объяснение.
   Словно почувствовав, как ей  сейчас  трудно,  маркиз  сам  пришел  на
помощь:
   - Сегодня утром я был  в  департаменте  обороны  и  просмотрел  досье
вашего отца. Он был выдающимся человеком, таким  солдатом  гордилась  бы
любая страна.
   - Жаль, что отец не слышит вашей похвалы, - тихо сказала Гильда.
   - Из документов также следует, - продолжал маркиз, -  что  ваша  мать
умерла, оставив двух дочерей.
   Гильде показалось, что комната погрузилась во мрак, а потолок  сейчас
рухнет прямо на нее.
   Говорить она не могла: слова застревали в горле.
   Маркиз тихо спросил:
   - Так что случилось с Элоизой? Я абсолютно уверен, что вы - Гильда.
   Повисла пугающая тишина. Наконец Гильда, запинаясь, спросила:
   - Но.., как вы.., узнали?
   Маркиз улыбнулся:
   - Просто вы совсем не похожи на сестру.
   С тех пор,  как  вы  появились,  вы  не  переставали  удивлять  меня,
интриговать и ставить в  тупик.  Я  никак  не  мог  найти  причин  вашей
перемены.
   Гильда опустила голову.
   -  Элоиза..,  умерла.  Она   приехала..,   домой   и   умерла..,   от
передозировки.., настойки опия.
   Я решила.., занять ее место.
   - Но зачем?
   - У меня не было денег, и, если бы я осталась, как советовала Элоиза,
в деревне, мне бы пришлось голодать.
   Говоря это, Гильда подумала, что подобное объяснение служит ей слабым
извинением.
   Маркиз хранил молчание, и она добавила:
   -  Теперь  вы  понимаете,  почему  вам  нельзя  на  мне  жениться.  Я
обманывала вас, обманывала леди Ниланд, которая была необыкновенно добра
и к Элоизе, и ко мне.
   - Элоиза никогда не проявляла к ней столько внимания  и  заботы,  как
вы.
   - Просто мне было необходимо хоть как-то замаливать свои грехи.
   - Я уверен, вашей сестре такое никогда бы не пришло в голову, -  сухо
заметил маркиз.
   - Но это было не правильно.., не правильно, - сказала Гильда. - Прошу
вас, простите меня  и  позвольте  уехать  домой.  Я  никогда  больше  не
потревожу вас.
   - Позволить вам голодать?
   - Я что-нибудь придумаю...
   -  И  вы  никогда  не  будете  сожалеть  о  том,   от   чего   сейчас
отказываетесь?
   Гильда подумала, как сильно она будет страдать и жалеть  о  том,  что
никогда больше не сможет увидеть его, но сказала совсем другое:
   - Я всегда буду с благодарностью вспоминать те  дни,  что  провела  в
Лондоне, и то, как познакомилась с вами.
   - Это имеет для вас какое-либо значение?
   - О, конечно! Я и  представить  не  могла.  что  в  мире  есть  такой
человек, как вы. Когда Элоиза рассказывала мне о вас, у  меня  сложилось
на ваш счет неверное впечатление.
   - Вы ненавидели меня? - спросил маркиз.
   - Со слов Элоизы выходило, что вы жестокий человек, так как подали ей
надежду на брак, мешая тем самым выйти замуж за кого-нибудь другого.
   - Например, за сэра Хэмфри Гранжа?
   - Он ужасный человек? - воскликнула Гильда. - По,  возможно,  нашелся
бы кто-нибудь другой.
   - Человек моего положения?
   - Ваше положение не имеет никакого значения.
   - Вы действительно так считаете?
   - Конечно! Если бы я выходила замуж, то только за  мужчину,  которого
полюбила. А какое он занимает положение в  обществе,  богат  или  беден,
меня бы нисколько не интересовало.
   Гильда говорила искренне и взволнованно.
   Замолчав, она оторвала невидящий  взгляд  от  окна  и  повернулась  к
маркизу.
   - Теперь.., вы знаете.., правду. Как мне следует поступить?
   Задавая этот вопрос, она уже представляла  себе  овощные  грядки,  на
которых будет работать, чтобы выжить, и свой пустой дом, где ей не с кем
поговорить даже тогда, когда бывает совсем страшно и одиноко.
   Маркиз взял ее за плечи и заставил посмотреть себе в глаза.
   - Сказать, как я хочу, чтобы вы поступили? - переспросил он.
   Гильда вновь почувствовала, что  ее  охватывает  какая-то  невидимая,
необъяснимая волна, объединяющая ее с этим человеком.
   Не дожидаясь ответа, маркиз сказал:
   - Мы поженимся немедленно, любовь моя.
   И из вашей жизни исчезнут шпионы, грязные тайны, страх,  одиночество,
голод. Вы хотите быть со мной?
   - Но.., вы не можете.., вы не должны...
   Ее слова утонули в его страстном и жарком поцелуе.
   Гильде показалось, что они с возлюбленным воспарили вместе к звездам,
луне и солнцу.
   - Я никогда не думал, что смогу так сильно  кого-нибудь  полюбить!  -
сказал маркиз, крепко прижимая ее к себе.
   - Неужели это правда?!
   Он улыбнулся.
   - У нас впереди долгая жизнь, любовь моя, и я успею вам это доказать.
Но прежде чем мы назначим день свадьбы, мне нужно решить кое-какие  дела
с лордом Хоксбери и убедиться, что шпион Бонапарта попал за решетку.
   - Но как вы собираетесь это сделать? - удивилась Гильда.
   Маркиз посмотрел ей в глаза. Он никогда не видел, чтобы лицо  женщины
светилось такой любовью и радостью.
   Он знал, что ее любовь льется из самой  глубины  сердца,  что  это  -
настоящее чувство, благословенное Богом.
   Маркиз не мог думать ни о чем, кроме своей любви, но сейчас ему  было
необходимо сосредоточиться на делах, и он неохотно отошел к камину.
   - Я должен обдумать все то, что вы мне рассказали, - сказал он.
   - Я.., рассказала вам.., не все...
   - Нет?
   - Мне очень стыдно, но вы должны знать.
   - Знать что?
   Преодолевая  неловкость  и  унижение,  Гильда  рассказала  маркизу  о
саквояже для драгоценностей и о счете в банке.
   Маркиз слушал внимательно, презрительно поджав  губы.  Закончив  свой
рассказ, Гильда потерянно проговорила:
   - Теперь у вас есть повод.., отказаться... от меня...
   Маркиз улыбнулся и раскрыл ей объятия, в которые она  бросилась,  как
маленькая птичка.
   - Придется, моя драгоценная, поучить вас, что такое любовь, -  сказал
он. - Настоящую любовь, какую мы с вами нашли, не может погубить ничто.
   - Я не разлюбила бы вас, даже если бы вы совершили тысячу  убийств  -
страстно воскликнула Гильда.
   Маркиз прижался щекой к ее волосам, и сказал:
   - А теперь мы должны серьезно подумать над тем, что  нам  может  дать
хоть какую-то зацепку. Я не  говорю  о  том  мужчине,  который  подложил
записку вам в сумочку, я уже знаю, кто он.
   - Знаете?
   - Да, он работает в департаменте иностранных дел, - ответил маркиз. -
Сейчас меня интересует тот, кто должен был получить информацию.  Опишите
его еще раз.
   - Я не очень хорошо его рассмотрела, - вздохнула Гильда. -  Я  просто
обернулась, когда он сказал: "Pardon".
   - Как он сказал? - воскликнул маркиз.
   - "Pardon", - повторила Гильда.
   - Вы уверены, что он сказал это по-французски, а не по-английски?
   - Я как-то об этом не думала, - ответила Гильда. - Но я уверена,  что
он именно так и сказал.
   - Тогда я знаю, кто это!
   - Знаете?
   Маркиз кивнул.
   - Вчера на приеме был только один иностранец  -  спутник  княгини  де
Ливен. Он русский!
   Теперь-то мы точно знаем, кто враг;
   - Я рада, очень-очень рада! - воскликнула Гильда.
   - Я тоже, - согласился маркиз, - потому что теперь мы может  подумать
о нас и о нашем будущем.
   Он привлек Гильду к себе и спросил:
   - Где ты хочешь жить после свадьбы?
   - С тобой!
   Маркиз рассмеялся:
   - В этом ты можешь не сомневаться. Но я подумал, что ты привыкла жить
за городом, ты была там счастлива, так, может, уедем из Лондона?
   - Жить с тобой за городом - счастье, о котором я не смею мечтать.
   - Значит, именно там мы и будем жить, - пообещал маркиз.
   Он хотел снова поцеловать ее, но Гильда отстранилась.
   - Я хочу еще кое о чем спросить тебя.
   - О чем?
   - Ты правда уверен, что хочешь  сделать  меня  своей  женой?  Я  хочу
сказать, что я совсем не знаю жизни света, к которой ты привык.
   Она перевела дыхание и добавила:
   - Вдруг, женившись на мне, ты  поймешь,  что  я  лишь  бледная  копия
Элоизы, и что ты мог бы быть счастлив только с ней?
   Маркиз заставил Гильду посмотреть ему в глаза.
   - Пожалуйста, послушай, что я тебе скажу, - произнес он. -  Для  меня
важно, чтобы ты знала правду.
   - Я.., слушаю.
   - Я хочу, чтобы ты знала: я никогда бы не женился  на  твоей  сестре.
Правда состоит в том, что, несмотря на ее красоту, я чувствовал, что она
не та женщина,  которая  мне  нужна.  Ее  внешность  скрывала  черствую,
эгоистическую и, как мы теперь знаем, вероломную натуру.
   Маркиз  помедлил,  подумав  о  том,  что,  если  бы  он  сказал   это
несколькими днями раньше, ему бы никто не поверил.
   - Мои чувства к тебе, любовь моя, совсем иного рода, - продолжил  он.
- Твое лицо прекрасно, как лепесток розы,  а  волосы  похожи  на  жидкое
золото. А когда ты  говоришь  мне  о  своей  любви,  я  испытываю  такой
восторг, что у меня не остается сомнений: твои чувства идут  из  глубины
сердца.
   Гильда не могла сдержать счастливого восклицания, а маркиз добавил:
   - Поэтому давай больше не будем говорить о прошлом. Я хочу, чтобы  ты
забыла о существовании своей сестры, скоро о ней забудут и  другие.  Это
не ты ее отражение, а она твое, причем весьма бледное и посредственное.
   - Правда?
   - Мы всегда будем говорить друг другу правду. - пообещал маркиз. -  А
правда в том, моя драгоценная Гильда, что  всю  свою  жизнь  я  проверял
женские сердца на настоящее чувство, но ни в ком не находил его, пока не
встретил тебя.
   Гильда просияла и обвила руками его шею.
   - Ты уверен?
   - Абсолютно.
   Ее губы были совсем близко от его губ, когда она прошептала:
   - Научи, как не разочаровывать тебя. Научи, как мне  стать  для  тебя
всем в этой жизни.
   Мне нечего дать тебе, кроме своей любви, но в этом вся я!
   - А больше ничего мне не надо, - промолвил маркиз, запечатав ее  уста
поцелуем.
   И в этом  поцелуе  они  вознеслись  к  небесам,  где  обрели  любовь,
дарованную Богом.



   Барбара КАРТЛЕНД 
   ЛЮБОВЬ В ОТЕЛЕ "РИТЦ" 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   В блестящем парижском отеле  "Ритц"  разыгрывается  история  страсти,
приключений и интриг. Маркиз Линворт, приехавший во Францию, чтобы любой
ценой избежать "дипломатического" брака, неожиданно вынужден вступить  в
схватку со своим давним врагом, коварным французским графом.  Он  должен
спасти    таинственную    красавицу-англичанку     Вильму     Каттсдейл,
путешествующую инкогнито, - девушку, которую страстно полюбил с  первого
взгляда. Невинной Вильме  угрожает  опасность,  и  маркиз  готов,  чтобы
помочь ей, поставить на карту свою жизнь...
 
Глава 1 
 
1898 год 
 
   Граф Катсдэйл пребывал в прескверном настроении.
   Лондон он покидал в гневе, измученный страшными болями в спине, из-за
которых любое движение причиняло ему невыносимые страдания.
   "По крайней мере, - сказал он себе, -  вот  повод  испробовать  новое
средство".
   Всю дорогу граф не переставал поносить английскую медицину и всех  ее
представителей и занимался этим всю дорогу, пока ехали через Ла-Манш,  а
потом и от побережья до Парижа.
   Вильма, дочь графа, сопровождавшая его в этом путешествии, привыкла к
вспышкам отцовского гнева и поэтому почти не обращала на них внимания.
   А камердинер Герберт за  долгие  годы  службы  у  графа  научился  не
произносить ни слова, пока буря  не  стихнет.  Когда  они  подъезжали  к
Парижу, граф обратился к дочери и слуге с такими словами:
   - Итак, вы оба - запомните хорошенько: поскольку я  не  желаю,  чтобы
хоть одна живая душа узнала, что граф Катсдэйл похож на сломанную куклу,
с этого момента я - полковник Кроушоу, а леди Вильма - мисс Кроушоу.
   А так как он уже напоминал им об этом по  крайней  мере  дюжину  раз,
Вильма подумала, что ни она, ни  Герберт  при  всем  желании  не  смогут
забыть его требования.
   В Париже они остановились в роскошном доме, принадлежавшем виконту де
Сервезу. Виконт был старинным; приятелем графа, и  тот,  когда  бывал  в
Париже, почти всегда останавливался в этом доме.
   Сейчас виконта не было в городе.
   Но в своем ответном письме, он писал, что будет только рад, если граф
воспользуется его домом на улице Сент-Оноре.
   Вильма никогда раньше не бывала  здесь.  Она  восхищалась  убранством
комнат и  восторгалась  тем,  что  все  помещения  были  освещены  новым
способом - электролампами.
   - Приятно убедиться, папа; - обратилась она к отцу, -  как  абсолютно
правильно поступили мы, приняв решение  использовать  электричество  для
освещения  дома,   ведь,   полагаю,   французы   больше   соображают   в
электричестве, чем мы.
   В ответ граф только сверкнул глазами.
   Ему помогли устроиться на кровати так, чтобы он мог дать покой  своей
больной спине.
   Утром, когда Вильма принесла отцу газеты, он был в более  благодушном
настроении.
   - Папа, посмотри, это же здорово, - сказала она. -  Вчера  состоялось
открытие нового  отеля  "Ритц",  и,  похоже,  буквально  все  знатные  и
известные особы, о которых мы когда-либо слышали, присутствовали на этом
открытии.
   - Л ненавижу гостиницы! - пробурчал граф.
   - Я знаю, папа, но  газеты  пишут,  будто  отель  "Ритц"  значительно
отличается от любой другой, существующей или  существовавшей  гостиницы.
Вы только подумайте, в каждом номере есть отдельная ванная комната!
   На  мгновение  показалось,  что  граф  признал   достойным   подобное
новшество.
   Но он тут же отметил:
   - Принц Уэльский вполне доволен пребыванием в Бристоле,  где  имеется
только одна ванная комната на этаже.
   Вильма не слушала. Она продолжала читать газету.
   По-французски она читала столь же свободно, как и по-английски. После
долгой паузы она продолжила:
   - Представьте себе! На открытии были Вандербильды,  а  также  великие
князья Михаил и Александр, а еще  прекрасная  королева  Фоли-Берже.  Мне
кажется, я что-то слышала о ней раньше.
   - Если и так, то вам все же не следует интересоваться ею! - мгновенно
отреагировал граф.
   - Почему? - удивилась Вильма.
   Граф немного помолчал, подбирая слова, потом произнес:
   - Это куртизанка, и должен признать - великая куртизанка, но  тем  не
менее ее имя никогда не могло бы упоминаться в разговорах  вашей  матери
или вашей бабушки.
   Вильма рассмеялась:
   - Вы же знаете, папа, что с вами мы можем говорить обо  всем,  и  для
меня это самая большая радость на свете.
   Взгляд графа смягчился:
   Он и в самом деле очень любил свою дочь и  понимал,  что  ее  красота
вряд ли позволит ему еще  долгое  время  удерживать  девушку  при  себе,
особенно теперь, когда она начала выезжать в свет.
   Хотя теперь, забрав Вильму из Лондона в июне, он лишил ее возможности
присутствовать на наиболее значительных балах сезона.
   Впрочем, казалось, что она совсем не переживала по этому поводу.
   Ее и в самом деле гораздо больше интересовала поездка в Париж, нежели
посещение  вечеров  и  балов,  тщательно  подготовленных   матерями   ее
сверстниц.
   Снова углубившись в чтение газеты, она воскликнула:
   - Там были и англичане - герцог  Мальборо,  герцоги  Портлендский,  и
Сьюзерлендский, и Норфолкский, и все с женами!
   - А вот это и впрямь что-то новенькое! - согласился  граф.  -  В  мое
время, отправляясь в Париж, оставляли жену дома.
   Вильма засмеялась:
   - Теперь уже вы, папа, говорите то, чего не должны были  бы  говорить
при мне!
   - Ты сама меня вынудила, - парировал  граф.  -  А  сейчас  главное  -
постараться, чтобы никто из этих господ не прознал, что я здесь. У  меня
нет ни малейшего желания давать им повод для  насмешек  и  издевательств
надо мной только потому, что я впервые за столько лет свалился с лошади.
   - Да ведь все объяснимо, папа, - успокоила его Вильма, - если учесть,
насколько необуздан нрав у Геркулеса. Но вам непременно надо было  ехать
только на нем.
   Граф понимал, как она права.
   Он нисколько не  сомневался,  что  для  него  будет  детской  забавой
укротить жеребца, купленного у приятеля, - тот  не  сумел  справиться  с
норовистым скакуном.
   К несчастью. Геркулес - несомненно, великолепный жеребец,  -  вздумал
догнать в парке оленя. Граф, застигнутый врасплох, вылетел из седла.
   Вильма знала, в какой  степени  гордился  ее  отец  своей  репутацией
непревзойденного  наездника,  и   понимала:   он   действительно   будет
чувствовать  себя  униженным,   если   кто-нибудь   из   его   приятелей
восторжествует над графом,  который,  как  говорят  французы,  "hors  de
combat" - "выбыл из строя".
   - Никто не узнает о вас, папа, - успокоила она,  -  и  я  буду  очень
внимательна и не забуду, что я - мисс  Кроушоу.  В  конце  концов  я  не
покривлю душой, поскольку это одно из ваших имен.
   Граф принадлежал к очень  ст