кто-то  из  мужчин.  -  Мы  все
знаем, как легко  совершить  в  обществе  промахи,  сразу  же  разоблачающие
чужака.
   - Что ты этим хочешь сказать? - спросил Перри.
   - Ну возьмем, например,  наш  круг.  Допустим,  кто-нибудь  попытался  бы
втереться к нам, мы бы ведь сразу определили, кто это и что.  Ведь  это  все
равно что если бы кто-нибудь попытался выдать  искусственные  бриллианты  за
изделие от Картье. Мы бы сразу же определили подделку.  А  ты  как  думаешь,
Элстон?
   - Я склонен согласиться с тобой, - отвечал молчавший до тех пор герцог. -
И все же пьеса Шоу кажется мне  весьма  забавной,  надо  мне  ее  как-нибудь
посмотреть.
   - Я бы не стал на это тратить деньги! - сказал Арчи Карнфорт. -  Все  это
ерунда от начала до конца.
   - Я не согласен, - резко возразил Хьюго Бенсон. - Помимо  всего  прочего,
женщины легко приспосабливаются к окружающей обстановке  и,  как  хамелеоны,
принимают окраску своего окружения.
   - И  это  вздор!  -  с  раздражением  сказал  лорд  Карнфорт.  -  Женщины
приспосабливаются к своей собственной среде,  к  людям  своего  уровня.  Вне
знакомой среды они беспомощны и торчат,  как  прыщ  на  носу,  -  язвительно
закончил он.
   Хьюго резко встал.
   - Самое дурацкое заявление, какое я когда-либо слышал! На протяжении всей
истории  женщины  устраивались  и  приспосабливались  в  обществе,  где  они
оказывались в силу сложившихся обстоятельств. Более того, они царствовали  в
нем, иногда в буквальном смысле. Не  забывайте,  джентльмены,  что  почти  в
каждой женщине скрыта хорошая актриса.
   - Пожалуй, я согласен в этом с Хьюго, - заметил герцог.
   - Сомневаюсь, что он сумеет  это  доказать,  -  раздраженно  сказал  Арчи
Карнфорт.
   - А ты сможешь? - насмешливо спросил кто-то.
   - Сам подумай! Мы все здесь знаем друг друга очень хорошо, так же, как  и
большинство женщин, которых Элстон принимает у себя. Тебе  не  кажется,  что
человек со стороны, оказавшийся в  нашем  кругу,  будет  выделяться  в  нем,
вызывая общую неловкость и до смерти нам надоедая?
   - Я понимаю, о чем  ты  говоришь,  -  заметил  кто-то.  -  Такой  человек
оказался бы бельмом на глазу. Он не понимал  бы  наших"  шуток,  не  мог  бы
принимать участие в  разговоре  о  наших  общих  знакомых,  и  в  результате
положение стало бы одинаково невыносимым как для нас, так и для него.
   - Вот именно! - сказал Арчи. - И у Хьюго не найдется  на  это  ответа,  -
злорадно заметил он.
   - Нет, найдется! - раздраженно  возразил  Хьюго.  -  Общество  все  время
находится в развитии. В него вливаются новые члены,  мужчины  и  женщины,  и
хотя сначала они и могут испытывать некоторую неловкость, они быстро  в  нем
ассимилируются.
   - Я  все  же  утверждаю,  что  это  не  так  просто,  если  люди  разного
происхождения и между ними нет общности интересов,  -  возразил  неугомонный
спорщик Арчи Карнфорт.
   Оглядев своих собеседников, он добавил:
   - Представьте себе, что сегодня среди нас оказался  бы  человек,  который
никогда не был на скачках, никогда не играл в бридж, не учился  в  одной  из
известных привилегированных школ и никогда раньше не встречался ни с кем  из
нас. Все, что я могу сказать, - мне было бы жаль такого беднягу.
   - А если бы это была женщина? - спросил кто-то со смехом.
   - Даже если бы она была хорошенькая, - отвечал лорд Карнфорт, - или, если
угодно, красавица, она все равно бы оказалась в  затруднительном  положении,
не зная наших знакомых, не бывая там, где бываем мы, не имея представления о
том, что Элстон - самый красивый герцог во всей книге знатных родов Англии.
   - Ну если бы она это не оценила, значит, она слепая! -  воскликнул  Перри
под общий хохот.
   - С женщинами в этом случае гораздо проще,  чем  с  мужчинами,  -  сказал
Хьюго Бенсон, когда смех затих. - Поэтому я сказал бы, что идея  Шоу  вполне
осуществима.  Профессор  немало  потрудился,  чтобы  научить  Элизу  Дулиттл
говорить правильно. Но ведь он был специалистом в этом деле. А  если  бы  мы
взялись за кого-то, кто не принадлежит по рождению к высшему кругу?  Вам  не
кажется, что она бы очень быстро освоилась с нами, и мы бы приняли ее в свое
общество безоговорочно?
   - Невозможно! Абсолютно исключено!  -  не  выдержал  темпераментный  Арчи
Карнфорт. - Ты  несешь  чушь,  Хьюго!  Ты  можешь  себе  представить,  чтобы
подобная особа заговорила с Дейзи или Китти? Да они бы раскусили ее и довели
до слез за десять минут!
   - Окажись она с большими претензиями, безусловно! - кивнул Хьюго  Бенсон,
- Но если бы это была очень юная особа, как, например, Элиза в пьесе Шоу,  я
думаю, они бы приняли ее в свой круг.
   - Очень юной? - переспросил Арчи Карнфорт. -  Да  ты  видел  когда-нибудь
такое юное создание, когда она впервые переступает порог  классной  комнаты,
мучительно застенчивая, неловкая, не в состоянии  связать  двух  слов?  Меня
всегда  изумляет,  каким  образом  замужество  преображает  этих  краснеющих
барышень в остроумные обаятельные существа, прельщающие всех нас.
   - Я думаю, замужество оказывает такое же воздействие, как и  профессор  у
Шоу, - предположил Хьюго. - Однако, джентльмены, мы уклонились  от  темы.  Я
утверждаю, что совершенного аутсайдера можно натренировать так же,  как  эту
чертову лошадь, что выиграла сегодня, обойдя фаворита, если,  конечно,  есть
возможность создать подходящие условия.
   Герцог слушал сэра Хьюго с явным интересом.
   - Так ты заявляешь, - сказал он наконец, - что если  молоденькую  девушку
ввести в наш круг, она не останется  застенчивой  и  неловкой,  как  считает
Арчи, но вскоре станет  такой  же  элегантной  и  самоуверенной,  какими  мы
воображаем себя.
   - Какие мы и есть! - вставил Перри.
   - Пусть так. Какие мы есть, - согласился герцог.
   - Вот именно, - сказал Хьюго. - Ты все это очень точно выразил, Элстон. А
что на это скажет Арчи?
   - Я скажу, что ты рехнулся, Хьюго. Такое возможно только на  сцене.  Если
ты так уверен в том, что говоришь, докажи свою правоту, иначе тебе никто  не
поверит.
   Все умолкли,  удивленные  его  выпадом.  После  паузы  герцог  насмешливо
заметил:
   - Это вызов, Хьюго.  И  я  готов  держать  пари  на  результат  подобного
эксперимента.
   - И я, - воскликнул кто-то. - А кто у нас будет букмекером?
   - Я! - вызвался Перри.
   Он видел, что идея заинтересовала  герцога,  и  усматривал  в  этом  пари
превосходный способ рассеять его невеселое настроение.
   "Во всяком случае, - подумал он про себя, - это что-то новое,  но  только
небу известно, сколько это продлится".
   Перегрин подошел к изящному  письменному  столу  в  стиле  Людовика  XVI,
достал из бювара листок бумаги с гербом и взял перо.
   - Ну смотри, Хьюго, - сказал он. - Я надеюсь, ты нас не подведешь.
   - Не имею ни малейшего намерения, - отозвался сэр Хьюго. - Дай мне только
минутку на размышление.
   - Все, что от тебя требуется, - заговорил  герцог,  чувствуя,  что  нужно
ясно все изложить, - это найти девушку - ради  экономии  времени  она  может
быть и леди по происхождению, - никогда не бывавшую в  свете,  незнакомую  с
нашей жизнью. И за очень короткое время она должна настолько хорошо  усвоить
все тонкости высшего общества, чтобы мы могли принять ее как свою. Так?
   Хьюго Бенсон кивнул.
   - Ставлю тысячу к одному, что Хьюго потерпит неудачу в своем сомнительном
предприятии, - сказал с улыбкой лорд Карнфорт.
   - Разделяю  твою  уверенность,  Арчи,  -  сказал  сидевший  с  ним  рядом
приятель. - Ставлю пятьсот фунтов, Хьюго, что у тебя ничего не выйдет.
   - Принимаю ваше пари, - отозвался сэр Хьюго. - А что скажешь ты, Элстон?
   - Я намерен стать бесстрастным судьей, - ответил герцог. - И  пусть  всем
будет ясно с самого начала, что за судьей последнее слово.
   - Разумеется, - согласился Перри. - Будут еще ставки? Лично я поддерживаю
Хьюго.
   - Спасибо, Перри, я чувствую, что мне понадобится друг, - кивнул Хьюго.
   - Можешь рассчитывать и на меня,  -  сказал  еще  один  из  гостей.  Трое
остальных мужчин поставили небольшие суммы против Хьюго Бенсона.
   - Тебе это  недешево  обойдется,  приятель,  -  сказал  Перри,  произведя
подсчеты.
   - Я не собираюсь проигрывать, - уверенно ответил Хьюго. - Клянусь тебе, в
начале спора у меня и мысли об этом не было, но сейчас мне кажется,  я  знаю
подходящую девушку для нашего эксперимента.
   - Мы должны знать о ней как  можно  больше,  -  сказал  герцог,  -  чтобы
убедиться, что ты играешь честно.
   - В этом не должно быть никаких сомнений,  потому  что  я  не  видел  эту
девушку уже три года.
   - А кто она такая?
   - Моя племянница, - сообщил Хьюго.
   - Мы должны знать все подробности об  этой  девушке,  прежде  чем  примем
предложенную Хьюго кандидатуру,  -  сказал  лорд  Карнфорт  после  минутного
молчания.
   - С удовольствием сообщу их вам, - отвечал Хьюго Бенсон. - Эта девушка  -
дочь моего брата, который, вы, может быть, помните, был викарием в небольшом
приходе в Вустершире. Кто-то из мужчин засмеялся.
   - Извини, Хьюго, я и не знал, что у тебя брат  священник.  Это  же  надо,
чтобы у самого светского человека в Лондоне брат был духовным лицом.
   - И тем не менее это так, - ничуть не обидевшись, сказал Хьюго.  -  Когда
он умер, я отправил его дочь в школу в Риме.
   - А почему в Рим?
   - Моя племянница казалась  тихонькой,  прилежной  девочкой  с  некоторыми
художественными  наклонностями,  и  я  подумал,  что  там  ей  дадут  лучшее
образование. К тому же, по правде говоря, это избавляло меня от забот о  ней
на каникулах, - признался он со слегка виноватым видом.
   - Ты хочешь сказать, - проницательно  заметил  герцог,  -  что  Китти  не
знала, куда деть твою племянницу?
   - Совершенно верно. Китти терпеть не  может  молоденьких  девушек,  -  со
вздохом сказал Хьюго.
   Всем слушателям было отлично известно, что супруга Хьюго -  леди  Бенсон,
постоянно пребывающая в пылу любовных увлечений, не хотела  терпеть  в  доме
юную девушку, которая могла бы по наивности не одобрять поведения тетушки  и
своим свежим личиком напоминать ей о безвозвратно уходящей молодости.
   Более того, все понимали, что Китти приближалась к такому возрасту, когда
женщина не испытывает желания быть чьей бы то ни было тетушкой.
   - Итак, ты отправил ее в Рим, - продолжил расспросы герцог. - Что же было
дальше?
   - Она повзрослела, и ее уже не хотят оставлять в школе,  которая,  кстати
сказать, представляет из себя нечто вроде монастыря.
   - Монастыря? - удивленно воскликнул Перри.
   - Это пансионат при монастыре, - объяснил сэр Хьюго. - Некоторые предметы
там  преподают  монахини,  но  есть  учителя  и  со  стороны.  Ученицы   все
преимущественно   католички,   но   там   принимают   девочек    и    других
вероисповеданий, так что мне не стоило особого труда пристроить туда Лорену.
   - Вот как, ее  зовут  Лорена?  -  заметил  герцог.  Сэр  Хьюго  кивнул  и
обратился ко всем присутствующим.
   - Я был с вами абсолютно откровенен, джентльмены. Я не видел ее три года.
Тогда, на мой взгляд, она была  весьма  привлекательна,  хотя  внешность  ее
несколько своеобразна. Но за это время  многое  могло  измениться,  -  пожал
плечами Хьюго.
   - Ты надеешься, - сказал кто-то, -  что  темная  лошадка  превратилась  в
красавицу.
   - Конечно, надеюсь, - согласился Хьюго. - Но я спортсмен, и вы понимаете,
что я даю всем вам шанс доказать, что я не прав, хотя это и  может  обойтись
мне в кругленькую сумму.
   - По крайней мере в этом отношении ты  не  ошибаешься!  -  сказал  Перри,
взглянув на список участников пари.
   - Расскажи нам еще что-нибудь о твоей племяннице, - попросил герцог.
   - Откровенно говоря, мне мало что известно. Она регулярно писала  мне,  и
надо сказать, довольно забавные письма. Она явно неглупа и, надеюсь,  хорошо
образована.
   - Надеюсь, не слишком хорошо! - воскликнул  кто-то.  -  Терпеть  не  могу
заумных женщин!
   - Ум ей пригодится, - возразил Перри, - иначе ей не  осуществить  надежд,
возлагаемых на нее Хьюго.
   - Ах да, я и забыл!
   - Но Лорена может оказаться глупенькой, застенчивой, бессловесной, как  и
ожидает Арчи, - сказал сэр Хьюго. - Я  могу  только  надеяться,  что  в  ней
скажется наша кровь и она приведет меня к победному финишу.
   - Ты ожидаешь слишком многого, - улыбнулся герцог. - Но если Лорена  хоть
немного похожа на тебя, она сразит общество наповал, как это сделала героиня
Шоу.
   В этом утверждении несомненно была доля истины, потому что сэр Хьюго  был
известен в обществе как воплощение светскости и элегантности.
   В каком-то смысле в нем возродился денди эпохи Регентства. Король  Эдуард
находил его одним из самых занимательных из своих друзей, без которого редко
обходились приемы в Мальборо-Хаузе, а впоследствии и в Букингемском дворце.
   После смерти короля сэр Хьюго подружился с герцогом, оживляя  общество  в
Уиндлмиер-Хаузе своим остроумием и оригинальностью.
   В настоящее время ему было за сорок, но он выглядел намного  моложе.  Его
прекрасная фигура и элегантность костюма были предметом зависти всех молодых
людей, претендующих на успех в высшем свете.
   "Как это похоже на Хьюго - придумать какое-нибудь  новое  развлечение,  -
подумал Перри, когда они садились за ужин, - и как удачно  это  пришлось  на
тот момент, когда герцог как раз начал скучать".
   Не могло быть никакого сомнения в том, что  герцог  заинтересовался  этой
идеей, потому что уже за столом, где сэр Хьюго сидел от него по правую руку,
он спросил:
   - И когда же начнется наш эксперимент?
   - Это и мне хотелось бы знать, - сказал лорд Карнфорт.  -  И  пожалуйста,
без обмана, Хьюго, не вздумай ее до этого подготовить!
   - Ты это всерьез? - осведомился сэр Хьюго. - Если я не смогу поговорить с
ней заранее и  рассказать,  что  ее  ожидает,  это  поставит  меня  в  очень
невыгодное положение.
   - Напротив, все преимущества на твоей стороне, раз она твоя племянница, -
сказал кто-то.
   - Как судья  я  не  могу  этого  допустить,  -  решительно  прервал  спор
джентльменов герцог.
   - Я вижу, что Арчи меня и впрямь подозревает,  -  заметил  сэр  Хьюго.  -
Поэтому я готов сделать уступку, которую вы, надеюсь, оцените.
   - Какую именно? - спросил лорд Карнфорт.
   - Я позволю любому из вас, джентльмены, поехать со  мной  послезавтра  на
вокзал Виктория встречать Лорену. Тогда вы сами  сможете  решить,  куда  нам
отвезти мою племянницу и как вам всем с ней познакомиться..
   Все замолчали, но вскоре герцог нарушил тишину:
   - Я собирался предложить привезти ее сюда, но послезавтра  пятница,  и  я
уезжаю в Миер.
   - Разумеется! - воскликнул Арчи Карнфорт. - Миер был бы самым  подходящим
местом, где мы могли бы испытать ее.
   - Мне кажется, - с улыбкой заметил Хьюго, - что Миер настолько подавит ее
своим великолепием, что она растеряется и оробеет.
   - А ты можешь предложить место получше? - спросил Арчи.
   - Нет, и я принимаю вызов. Элстон прав. Пребывание  в  Миере  -  нелегкое
испытание для любой женщины, не  говоря  уже  о  неопытной  девушке,  и  это
докажет мою правоту раз и навсегда, - твердо сказал Хьюго.
   - Лично я думаю, что это безумие с твоей  стороны,  хотя  я  и  поддержал
тебя, - сказал  Перри.  -  Но  если  ты  встречаешь  племянницу  на  вокзале
Виктория, ты можешь доставить ее в Миер  в  автомобиле  Элстона  за  полтора
часа.
   - Согласен, - кивнул Хьюго. - Можешь прислать  кого  тебе  угодно.  Арчи,
чтобы сопровождать нас и убедиться, что я не применяю недозволенных  средств
накануне состязаний.
   - Я подумаю, - ответил Арчи Карнфорт.
   - Можешь с этим не спешить, - добродушно заметил сэр Хьюго. - Мы будем  в
Миере около шести, и у девочки будет время переодеться к ужину.
   Он оглядел сидящих за столом с явно самодовольной улыбкой.
   "Хьюго играет наверняка, - подумал Перри, - или он  еще  более  отчаянный
игрок, чем я воображал".
   Однако сэр Хьюго мало волновал Перри, потому что все  его  мысли  были  о
том, что по крайней мере на какое-то время выражение скуки исчезло  из  глаз
герцога.

***

   Когда  из  окна  вагона  показались  пригороды  Лондона,  Лорена   начала
складывать свои вещи. Две ее спутницы последовали примеру Лорены.
   Сопровождавшая их от самого Рима гувернантка строго обратилась к девушкам
на ломаном английском:
   - Пожалуйста, mesdemoiselles, не забывайте ваши вещи. Не растеряйте  свое
имущество.
   - Не беспокойтесь, mademoiselle, - сказала одна  из  девушек  и  добавила
так, чтобы слышали только подруги:
   - Хотя стоит ли  вообще  тащить  домой  эти  убогие  платья,  когда  мама
приготовила мне чудесные платья, особенно то, что я надену на  представление
ко двору.
   - Интересно, будем ли мы представлены ко двору в  один  день,  -  сказала
другая. - А какие планы у тебя, Лорена?
   - Не знаю, что со мной будет, - со вздохом ответила Лорена. - У меня  нет
матери, которая представила бы меня ко двору. А теперь я лишилась отца.
   - Я и забыла, что ты сирота, - воскликнула смущенная девушка. -  Бедняжка
Лорена! Но, может быть, мы все-таки увидимся как-нибудь в Лондоне.
   - Я даже не знаю, где я буду, - ответила Лорена. - Дядя редко мне писал в
пансион и ничего не сообщал о планах на будущее. Меня немножко пугает,  что,
вступая в новую жизнь, я не знаю, что меня ждет, и даже не представляю,  где
я буду жить.
   - Это ужасно, Лорена, - сочувственно сказала одна из ее подруг.  -  Но  я
надеюсь, у тебя все устроится. Ведь ты такая умница.
   - Хотела бы я, чтобы это было так, - улыбнулась Лорена. - Но я знаю,  что
на тетю, во всяком случае, мои достижения в учебе не произведут впечатления,
- грустно сказала она.
   При этих словах Лорена вспомнила  тетю  Китти,  какой  она  видела  ее  в
последний раз, с таким жестким холодным выражением  на  хорошеньком  личике.
Оно появилось, когда Лорена наивно спросила ее, позволят ли ей приезжать  из
Рима домой на каникулы.
   - Приезжать домой? - переспросила леди Бенсон резким тоном.  -  Если  под
"домом" ты имеешь в виду к нам, то, конечно, нет! Ты останешься  в  Риме  до
завершения своего образования, что займет по меньшей мере три года.
   - Так долго? - спросила Лорена с грустью.
   - Тебе очень повезло! - раздраженно произнесла леди  Бенсон,  возмущенная
неблагодарностью  этой  девчонки.  -  Дяде  очень  дорого   обойдется   твое
пребывание в Риме. Ты получишь в пансионе  превосходное  образование,  какое
твой отец  был  бы  не  в  состоянии  тебе  дать.  Тебе  следовало  бы  быть
благодарной, - не удержалась она от упрека.
   - Я очень вам благодарна, - ответила Лорена. - Я просто думаю о том,  как
я буду.., совсем одна, среди чужих, совершенно незнакомых людей.
   - Поскольку ты  сирота,  тебе  нужно  привыкать  к  "чужим",  как  ты  их
называешь. И пойми раз и навсегда, Лорена, что у меня  нет  ни  времени,  ни
желания опекать молодую особу вроде тебя. Я не люблю детей, и,  может  быть,
поэтому у меня, слава богу, своих детей нет!
   - Я.., понимаю, - сказал Лорена смиренно.

***

   Когда  она  на  следующее  утро  покидала  дядин  дом,  чтобы  вместе   с
несколькими другими девочками отправиться в Рим, Лорена не смогла проститься
с тетей, так как та еще не вставала.
   Дядя Хьюго был всегда к ней добр, но его она немного побаивалась.
   Он был настолько не похож на ее отца, что даже странно было  думать,  что
они родные братья.
   Много лет назад Лорена узнала,  что  ее  отец  решил  стать  священником,
несмотря на сопротивление своего отца и старшего брата.
   У него было призвание помогать людям служить богу так, как служил господу
он сам, и никакие доводы не смогли убедить его пойти в армию и  поступить  в
полк, в который по традиции определялись члены их семьи.
   Когда ее отец был еще помощником приходского священника,  он  женился  на
дочери местного землевладельца, таком же создании не от  мира  сего,  как  и
сам. Но они любили друг друга так, что  где  бы  они  ни  жили,  вок