ю свою жизнь он прилагал все возможные усилия, чтобы его имя не связывали никоим образом с многочисленными женщинами, которые пытались женить его на себе, чтобы воспользоваться его титулом и богатством.
     Он прекрасно понимал, как легко мог мужчина против своей воли запутаться в сетях брака. Стоило только пойти потоку сплетен, связывающему его с какой-то одной женщиной, как у истинного джентльмена не остается иного выхода, кроме как предложить ей стать его женой.
     Лорд Фроум твердо решил никогда не связывать себя брачными узами. Он относился к женщинам с яростной неприязнью, которая накладывала особый отпечаток на все его взгляды на жизнь, и пришел к выводу, что самый простой способ избежать осложнений - не иметь ничего общего с представительницами слабого пола, то есть совсем отказаться от общения с ними.
     Это было гораздо легче сделать, поскольку его глубокий интерес к санскритским манускриптам заводил его в такие уголки мира, куда женщины просто не могли попасть.
     Деймону Фроуму нравился Тибет. Здесь он находил душевный покой, и не только потому, что в горах он соприкасался с духовными сокровищами, но и потому что там он не видел ни одной женщины, по крайней мере до тех пор, пока ему не приходилось возвращаться в Индию.
     К несчастью, о его достижениях пожелал услышать вице-король, и когда лорд Фроум прибыл к нему в Симлу, то обнаружил себя в окружении женщин, охотившихся за будущими мужьями.
     Они всячески лебезили и заискивали перед ним. Они угождали ему и делали все возможное и невозможное, чтобы Завлечь его в ловушку брака. Он сбежал оттуда сразу же, как только это стало возможным.
     Казалось невероятным, что после всех чуть ли не титанических усилий, потраченных им на то, чтобы добиться въездной визы, что на этот раз было особенно нелегко, вдруг в момент триумфа все удовольствие было испорчено появлением дочери профессора Уорделла.
     Лорд Фроум питал к профессору неподдельную симпатию и высоко ценил его эрудицию, которая, по его мнению, была непревзойденной.
     Было бы просто смешно предположить хотя бы на мгновение, что его дочь, такая юная, что скорее похожа на школьницу, чем на взрослую девушку, могла обладать опытом и знаниями, хотя бы отдаленно сравнимыми с теми, которыми обладал ее отец.
     Однако тщеславие, присущее всем женщинам, заставило эту девушку утверждать, что дело обстоит именно так.
     И все же, какие бы чувства он ни испытывал к Чандре, лорд Фроум понимал, что раз уж получение въездной визы на более поздний срок может поставить под угрозу весь его проект, у него нет иного выхода, кроме как взять ее с собой сразу же после ее приезда в Байранию.
     Когда она появилась так неожиданно и когда выяснилось, что взять ее в Непал он может, только выдав за свою жену, его охватила такая злость, что он чуть было не бросил всю эту затею и не велел этой дерзкой юной особе отправляться ко всем чертям.
     Однако лорд Фроум не зря славился своим упрямым и несговорчивым характером. Он привык добиваться своего, чего бы это ему ни стоило.
     Если он хотел отправиться в Непал, значит, именно это он и сделает, и никакая назойливая девчонка не сможет расстроить его планы. Такую возможность он сразу же решительно исключил и запретил себе даже думать об этом.

***

     "Мне придется взять ее с собой, - нехотя признался он. - И дай бог, чтобы от нее был хоть какой-то толк, хотя я сильно в этом сомневаюсь".
     Он не стал объяснять Чандре, чем же в действительности было вызвано его настоятельное предложение, чтобы она отправилась в эту экспедицию под видом его жены.
     Дело было в том, что новый британский резидент, полковник Уайли, который давным-давно уже не бывал в Катманду, советовал ему быть осторожнее при посещении ламаистских монастырей и работе с хранящимися в них древними манускриптами.
     Полковник Уайли писал:
     "Думаю, что было бы ошибкой и дальше вывозить оттуда рукописи, являющиеся национальным достоянием Непала.
     Как вам, несомненно, хорошо известно, сэр Брайан Ходжсон передал большое количество санскритских манускриптов как Королевскому азиатскому обществу, так и Управлению по делам Индии. Я не могу не думать о том, что будущие поколения упрекнут нас за то, что эти ценные и уникальные работы не остались там, где они должны были находиться".
     Однако лорду Фроуму удалось заручиться на этот счет поддержкой вице-короля, официально позволившего ему не принимать во внимание мнение британского резидента. Именно поэтому он не должен был давать последнему никаких поводов для жалоб лично на него, лорда Фроума. Его поведение должно было быть безупречным.
     Прибыть в Катманду с молодой девушкой, присутствие которой рядом с собой он объяснил бы тем, что она является знатоком санскрита, означало бы, что в кругах, близких вице-королю, многие изумленно подняли бы брови.
     Его также могли бы вежливо, но достаточно строго упрекнуть за то, что он уронил престиж британской аристократии в такой отсталой стране, как Непал.
     Разъяренный тем, что ему пришлось опуститься до недостойного джентльмена обмана, однако сознавая, что без него не обойтись, если он хочет продолжить свое путешествие, лорд Фроум все-таки покорился обстоятельствам.
     Он делал через силу то, что должен был делать. Его неприязнь, граничившая с враждебностью, была необоснованна и совершенно иррациональна.
     Допив виски, лорд Фроум поставил бокал на стол. Его взгляд случайно упал на слуг, безмолвно ждавших его распоряжений, и он встрепенулся, вспомнив, зачем здесь находится. Но почему же не было видно Чандры?
     - Передайте леди-сахиб, что обед готов! - приказал он.
     - Я постучал в ее дверь, лорд-сахиб, - ответил его слуга, исполнявший обязанности камердинера, - однако ответа не было.
     Лорд Фроум нахмурился.
     Неужели эта взбалмошная девчонка вздумала показать свой характер? Она, наверное, вертится перед зеркалом, нарочито заставляя его томиться в ожидании. А может быть, она слишком устала? Но тогда она могла бы, как принято в приличном обществе, хотя бы предупредить его, и он пообедал бы без нее.
     Он уже собирался распорядиться, чтобы накрывали стол, но затем передумал и, выйдя из столовой в коридор, направился к двери Чандры.
     Сильно постучав, лорд Фроум прислушался. Ответом была полная тишина. Очень странно, подумал он. Не бродит ли она опять где-нибудь, как позапрошлым вечером, мелькнуло в его голове. Он поднял щеколду и заглянул внутрь.
     Сначала ему показалось, что в комнате никого нет, затем, к своему удивлению, он увидел Чандру, лежащую на полу почти у его ног.
     Что с ней? Обморок? Фроум встревожился, но потом, посмотрев внимательнее, понял, что девушка спит.
     Сложив руки, ладонь к ладони, она подсунула их под щеку. Если не считать шляпы, лежавшей на столе, весь остальной костюм для верховой езды по-прежнему был на ней.
     Лорд Фроум долго смотрел на девушку, на ее длинные ресницы, казавшиеся почти черными на фоне бледной кожи, на ее волосы, волнами обрамлявшие красивый лоб, на ее губы безупречной формы, на которых блуждала слабая улыбка.
     Теперь он видел, что Чандра спала. Ее дыхание было ровным и спокойным, и ему стало ясно, что этот сон был результатом крайнего истощения ее организма тяжелой дорогой.
     Наклонившись, он осторожно поднял девушку с пола и положил на койку, застеленную стеганым одеялом, подложив под голову подушку.
     Когда он укладывал девушку на постель, та тихо пробормотала что-то во сне и, свернувшись, попыталась прижаться к нему, подобно тому, как маленький ребенок прижимается к матери.
     Но она так и не проснулась, и лорд Фроум понял, что сон ее слишком крепок и она не осознает, что происходит.
     Когда он высвободил из-под нее свои руки, то неожиданно для себя удивился тому, какая она маленькая, изящная и довольно трогательная.
     Ненависть, которую он к ней испытывал, исказила его представление о ней как о крупной властной женщине, исполненной решимости любым способом добиться своего, и поэтому олицетворяющей собой именно тот тип женщины, который наиболее отталкивал его.
     Однако теперь она казалась ему очень юной и очень хрупкой. Он еще раз взглянул на Чандру. Что-то было не так: ах да, ведь на ее ногах до сих пор были ботинки для верховой езды. Он осторожно стащил их с ее ног и поставил у порога.
     Когда он укрыл ее маленькие ступни стеганым одеялом, девушка даже не пошевелилась.
     Затем лорд Фроум осмотрелся.
     На спинке стула висело сложенное теплое одеяло, принесенное Механ Лалом.
     Лорд Фроум аккуратно, что было удивительно для мужчины такого крупного телосложения, накрыл им девушку и, осторожно ступая, вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

***

     Чандра проснулась, потому что откуда-то издалека доносился шум, который почему-то очень досаждал ей. Она не испытывала желания слышать его.
     Затем до нее постепенно дошло, что кто-то стучит в дверь, и она с трудом открыла слипшиеся веки.
     - В чем дело? - спросила она по-английски, еще не проснувшись как следует и забыв, где она находится.
     - Пять часов, леди-сахиб, - услышала она голос Механ Лала и лишь тогда вспомнила, где она и что с ней происходит.
     Она в Непале и прошлым вечером...
     Чандра села на постели, пытаясь вспомнить, что же случилось прошлым вечером, и обнаружила, что на ней костюм для верховой езды, а сверху она накрыта одеялом.
     Она никак не могла сделать это сама. Ее память напряглась. Да, она чувствовала себя совершенно разбитой и вроде бы собиралась раздеться. Но что же произошло?
     Нет, ничего не приходило ей в голову. Механически откинув одеяло в сторону, чтобы встать с постели, она увидела свои ботинки.
     Они стояли на полу у порога.
     И тут Чандра поняла, что их снял с нее кто-то, кто положил ее на кровать и накрыл одеялом.
     Но кто же это мог быть?
     Девушка знала, что Механ Лал никогда бы не прикоснулся к ней без разрешения.
     Ни один индийский слуга не осмелился бы прикоснуться к белой мем-сахиб.
     Оставался лишь один человек - и это предположение казалось невероятным.
     Однако пока она размышляла, время стремительно шло вперед. Чандра спохватилась и стала лихорадочно стягивать с себя одежду.
     Сегодня она собиралась одеться потеплее. Ведь им предстояло подняться на перевал Чандрагири, расположенный очень высоко в горах, на высоте многих тысяч футов, где лежали снега.
     Она открыла чемодан и достала теплое шерстяное платье, свитер и длинный плотный шарф. Эти вещи лежали сверху, и ей не пришлось перерывать весь чемодан и тратить Драгоценное время, которого было и так мало.
     Нужно будет обязательно надеть и дубленку, притороченную к седлу, подумала она.
     И только когда Чандра сняла с себя одежду, в которой проспала всю ночь, она почувствовала, что резкие движения по-прежнему отдавались болью во всем теле, пусть и не такой сильной, как вчера, но все же достаточно ощутимой.
     "Он будет презирать меня за то, что я рухнула без чувств, - сказала себе Чандра. - Этим утром я сделаю вид, что ничего не произошло и я чувствую себя хорошо".
     Ей пришлось приложить немалые усилия, чтобы быстро одеться, не говоря уже о том, чтобы натянуть ботинки. Последнее вообще было для нее едва ли не подвигом. И все же девушка превозмогла боль. Когда она наконец покинула свою спальню и отправилась в столовую, где ее уже ждал завтрак, оказалось, что лорда Фроума еще нет.
     Возблагодарив в душе Бога за эту помощь, Чандра села к столу и, прежде чем съесть что-либо, жадно, большими глотками выпила всю кружку кофе.
     Она надеялась, что кофе придаст ей силы и позволит взглянуть ему прямо в глаза. И тогда она прочтет в них, что он думает о ней после прошлого вечера.
     Еще до того, как он вошел в столовую, Чандра услышала его шаги. Сердце внезапно подпрыгнуло у нее в груди, и на нее накатила волна робости и неопределенности.
     Такого чувства она еще никогда не испытывала. Девушка стала в душе стыдить себя. Не хватало еще, чтобы после того, как она вчера выставила себя на посмешище, заснув в одежде на полу, он увидел ее растерянность и смятение. Хотя, наверное, теперь уже все равно. Она скорее всего окончательно упала в его глазах.
     - Доброе утро, Чандра! - произнес лорд Фроум, и девушке показалось, что его голос прозвучал уже не так враждебно, как раньше.
     - Доброе утро, - с трудом выдавила из себя Чандра.
     - Я рад, что сегодня вы встали пораньше, - непринужденно сказал он, садясь за стол. - Мне хочется, чтобы вы насладились замечательнейшим видом Катманду, который откроется перед вами через час, после того как мы выкупим отсюда.
     - Я тоже.., очень хочу.., увидеть его.
     Чандра не могла взять в толк, почему язык слушался ее с трудом, а кусок никак не лез в горло.
     Она не решалась поднять глаза и посмотреть лорду Фроуму в лицо. И в то же время она чувствовала его взгляд на своем лице, словно он хотел знать наверняка, что она не будет обузой и в состоянии выдержать дальнейший путь.
     - Вы хорошо спали этой ночью? - спросил он.
     Для девушки эти слова прозвучали насмешкой. Очевидно, этот высокомерный денди хочет напомнить ей о том позорном беспомощном положении, в котором она вчера оказалась. Кровь мгновенно бросилась ей в лицо.
     - Да.., спасибо.
     Чандра не сомневалась, что сейчас лорд Фроум злорадно торжествует свою победу над ней. Она добавила:
     - Спасибо за то, что вы.., позаботились обо мне вчера. Я догадалась, что это вы сняли с меня.., ботинки и.., накрыли меня.., одеялом.
     - Вы же моя гостья. Неужели я мог оставить вас лежать на полу всю ночь? - ответил лорд Фроум.
     Его голос прозвучал сухо. Или это ей показалось? В то же время она почувствовала, что ее собеседника несколько удивило то, что она признала факт его помощи и поблагодарила его.
     Они посидели некоторое время молча. Затем лорд Фроум спросил:
     - Как вы себя чувствуете? Хватит ли у вас сил ехать дальше?
     Это участие настолько удивило ее, что она посмотрела на него широко открытыми глазами.
     Как бы отвечая на этот безмолвный вопрос, Фроум сказал:
     - Я признаю, что вчера обошелся с вами слишком грубо. День выдался и без того трудным, а я его еще больше усложнил.
     - Я не.., оказалась бы в таком.., дурацком положении, если бы не моя нехватка практики, - быстро проговорила Чандра. - Мы давно уже не можем позволить себе держать лошадей.
     Она увидела, что это объяснение сильно удивило его.
     - Не можете позволить себе держать лошадей? - повторил он. - Тогда как же вы выезжаете куда-либо?
     Чандра улыбнулась.
     - Мы теперь домоседы, - пояснила она, - Папа всегда хотел заниматься только своей работой, а я работаю вместе с ним. Я ведь вам уже говорила.
     Со стороны могло показаться, что лорд Фроум осторожно подбирал слова:
     - Однако разве такая жизнь не стеснительна для молодой девушки?
     - Я не замечала этого, потому что всегда была с папой, - ответила Чандра. - Однако когда у нас было больше денег и мама была еще жива, мы обычно путешествовали все вместе, и это дало мне незабываемые впечатления.
     - И вы действительно давно уже не сидели в седле до позавчерашнего дня?
     - Очень редко, только когда кто-нибудь из наших соседей был столь добр, что давал мне лошадь на пару часов.
     - То, что вы сказали, в корне меняет дело. Очевидно, я был с вами не слишком справедлив, даже излишне требователен.
     - Нет, что вы.., это не ваша вина, - смутилась Чандра. - Я же сказала вам, что могу делать все, что делает мой отец, однако я уверена, что папа в подобных обстоятельствах устал бы меньше моего.
     - Сильно сомневаюсь в этом, - произнес лорд Фроум, - и могу лишь принести свои извинения.
     Девушка удивленно уставилась на него, а затем, все еще ощущая некоторую робость, быстро сказала:
     - Наверное, пора идти. Ведь вы предпочитаете выступить как можно раньше, не так ли?
     - Вы хорошо позавтракали? Вы в этом уверены? - поинтересовался лорд Фроум. В его голосе прозвучала нотка озабоченности, совершенно новая для Чандры. - Вчера вы пропустили ужин, хотя, по правде сказать, потеряли немного. Могу признаться, что особого аппетита он не вызывал.
     Девушка слегка усмехнулась.
     - Суп, курица и карамельный пудинг! - вырвалось у нее, прежде чем она успела опомниться.
     - Не могу точно припомнить, но, похоже, что так оно и было, - согласился лорд Фроум и добавил:
     - Если вы Готовы, то, пожалуй, нам действительно пора отправляться.
     Они вышли наружу, и впервые за все это время лорд Фроум проверил упряжь у лошади Чандры, туго ли затянуты подпруги и не съехало ли седло.
     Оказалось, что все в порядке, и только после того как девушка была в седле, лорд вскочил на своего пони и тронулся в путь.
     Лорд Фроум не солгал, предупреждая, что им предстоял крутой подъем, и когда они оказались на вершине горы, перед ними предстало зрелище, от которого захватывало дух. В лучах восходящего солнца высился грозный и величественный гималайский хребет. Его острые зубцы хищно вонзались в голубое небо, а долина, находившаяся где-то далеко внизу под ними, была закрыта клубящимся туманом.
     Спуск был долгим, и теперь Чандра могла разглядеть внизу врезавшиеся горизонтально в горы гигантские террасы, которые в действительности были не что иное, как рисовые поля, повторявшие изгиб горного склона.
     Мелкими россыпями в них были вкраплены крошечные дома, маленькие бурые хижины, крытые соломой, которые были соединены нитками тропинок. Спустившись ниже, они встретили вереницу носильщиков, двигавшуюся в обратном направлении странной походкой. Они наполовину шли, наполовину бежали и при этом несли на своих спинах огромные тюки с продовольствием, специями и непальской бумагой, изготовленной в кустарных условиях, - все традиционные предметы непальского экспорта в Индию.
     Им еще предстояло пройти немалый путь, однако теперь, когда они уже находились в долине Катманду, казалось, что путешествие почти закончилось и все трудности остались далеко позади.
     Существовала лишь одна тропа, по которой можно было подняться и спуститься по горным склонам.
     Они проходили долины с подвесными плетеными мостиками, которые казались такими хрупкими и ненадежными, будучи перекинутыми на высоте нескольких сотен ярдов через ревущие горные потоки, что Чандра в страхе закрывала глаза всякий раз, когда ее скакун ступал на них, и открывала только тогда, когда они благополучно перебирались на другую сторону пропасти.
     Становилось все теплее и теплее, и вскоре она сняла дубленку и даже подумывала о том, чтобы снять заодно и теплую куртку.
     В книгах отца она прочитала, что, несмотря на то что Непал называют гималайской страной и крышей мира, он обладает идеальным климатом, и по мере того как природа вокруг нее расцветала все большей красотой, Чандра укреплялась во мнении, что лорд Фроум был прав, назвав его "маленьким раем".
     Наступила уже середина дня, когда они добрались до Катманду, и Чандра поняла, что это был прежде всего город дворцов и храмов.
     Казалось совершенно невероятным, что в одном очень ограниченном пространстве может уместиться столь много восхитительно красивых зданий. А вид самих непальцев в необычных одеяниях лишь усиливал ощущение Чандры, будто она перенеслась в какую-то сказку.
     У мужчин на поясах висели кривые ножи-кукри. Женщины в длинных юбках удивляли своими длинными черными волосами, в которые были вплетены большие красные или желтые цветы. На шеях и руках они носили украшения из разноцветного стекла.
     В носу у каждого висело золотое кольцо. Уши также были увешаны по краям маленькими кольцами, только бронзовыми.
     - Какая прекрасная страна и какой красивый народ! - громко воскликнула Чандра, и лорд Фроум, опережавший ее всего на несколько шагов, обернулся.
     - Нам удалось попасть в рай, - заметил он сухим голо-. сом. - Будем надеяться, что нас не поджидает ангел с раскаленным мечом, чтобы выгнать нас отсюда.
     - Этого не может быть! - весело крикнул