, в каждом вагоне была спальня, где  можно
было прилечь вздремнуть.
   Лине все время хотелось повторять:
   "Какая роскошь!"
   Но она благоразумно держала язык за зубами. Ведь  ее  спутники  принимали
это как нечто само собой разумеющееся.
   Лина была немало удивлена, обнаружив, что лорд Берчингтон -  единственный
мужчина в их компании. Из общей беседы она узнала, что маркиз Хоулм  и  граф
Пендок не стали сопровождать своих супруг в Париж,  находя  это  чрезвычайно
скучным.
   И отчего-то оба они недолюбливали герцога Савернского - Лина только никак
не могла понять за что.
   В поезде разговор шел о людях, которых  Лина  не  знала,  и  три  грации,
злорадно  посмеиваясь,  рассказывали  друг  другу  двусмысленные   анекдоты,
касающиеся их знакомых.
   Лине было неприятно слушать их разговоры, и это  несколько  отравляло  ей
замечательное  путешествие.  Поэтому  она  держалась  немного  в  стороне  и
просиживала у окна, любуясь проносящимися мимо пейзажами.
   Северная  Франция  оказалась  в  точности  такой,  какой  Лина  себе   ее
представляла: бесконечные  плоские  равнины  без  единой  зеленой  изгороди,
которые так привычны глазу англичанина.
   Вдоль дорог тянулись ряды кипарисов. Разноцветные  поля  были  похожи  на
затейливое лоскутное одеяло, и Лина не уставала любоваться ими.
   Когда стемнело, за  окном  ничего  не  стало  видно,  но  зато  в  стекле
появилось отражение Лины. Лина смотрела и не  узнавала  себя.  На  ней  было
прекрасное дорожное платье, принадлежавшее раньше графине Пендок. А  шляпка,
украшенная страусовыми перьями, казалась Лине верхом элегантности. Она и  не
думала, что когда-нибудь сможет надеть что-нибудь подобное!
   Одежда должна была подчеркивать ее статус замужней женщины.
   Прошло пять дней, а Лина все еще не привыкла носить  обручальное  кольцо.
Каждый раз, как она снимала перчатки, кольцо бросалось ей  в  глаза,  словно
красный сигнал маяка на море.
   "Что-то будет в Париже?" - думала она. А поезд все мчался сквозь  тьму  к
столице Франции.
   На небе загорались первые звезды, и кипарисы казались ей  теперь  темными
перстами, угрожающе устремленными вверх.
   Лина вздрогнула от страха. Она сама не знала, чего боится - то  ли  того,
что ждет ее  в  Париже,  то  ли  того,  что  леди  Берчингтон  останется  ею
недовольна...
   Но потом она снова сказала себе,  что  нельзя  же  было  упускать  случай
побывать в Париже! Такая удача выпадает раз в жизни. А самой бы  ей  никогда
не накопить денег на поездку за границу.
   Она вспоминала  чудеса,  о  которых  рассказывала  ей  матушка:  Версаль,
Эйфелева  башня,  набережная  Сены,  картины   Лувра,   Триумфальная   арка,
Вандомская колонна...
   "И я все это увижу!" - думала Лина, трепеща от возбуждения.
   Она вечно будет признательна леди Берчингтон за то, что  та  предоставила
ей возможность совершить это путешествие.
   Но тут ей угрожающей тенью явилось воспоминание о герцоге.
   "Зачем мне обманывать его?" - в который раз спросила себя Лина.
   Она уже поняла, что леди Берчингтон и ее подруги задумали разыграть  его.
Но зачем?

***

   Прошлой ночью она почти не спала.  Отчасти  это  было  вызвано  радостным
возбуждением из-за того, что она едет во Францию. Но  в  то  же  время  Лина
томилась непонятным страхом. А что, если  герцог,  едва  увидев  ее,  тотчас
догадается, что она не та, за кого себя выдает?
   Леди Берчингтон научила Лину, что ей следует говорить.
   - Если герцог примется расспрашивать вас о доме и  о  муже,  постарайтесь
перевести разговор на другое. Попросите его  рассказать  о  себе.  Польстите
ему, скажите, что вы наслышаны  о  его  тонком  вкусе,  о  коллекции  редких
картин, которыми он владеет..
   - Да, вы уже рассказывали мне о его домах и поместьях, - сказала Лина.
   - Попросите его рассказать вам о своих картинах, - посоветовала Китти.
   - А вы не могли бы назвать какие-нибудь  шедевры,  которыми  он  владеет?
Китти покачала головой.
   - Я не разбираюсь в живописи, - сказала она. - Все, что я знаю, - это то,
что коллекция Фабиана уникальна. Просто попросите его рассказать вам о ней.
   Лина хотела спросить, не найдет ли герцог это скучным,  но  не  решилась,
боясь вызвать раздражение у леди Берчингтон.
   Ехать в Париж, чтобы разговаривать со светским человеком о его картинах и
владениях, о которых она, Лина, не имеет ни малейшего представления?
   "Быть может, у него есть другие интересы?" -  подумала  Лина  и  рискнула
спросить:
   - А лошадей герцог держит?
   - Еще бы! - воскликнула Китти. - В прошлом году  он  выиграл  "Гран-при"!
Лина  знала,  что  это  название  знаменитых  скачек.  Если  бы  герцог  был
англичанином, ей легко было бы найти его имя в "Спортивной газете",  которую
ее отец получал каждую неделю.
   Но, увы, о французских любителях скачек Лина ничего не  знала.  Не  знала
она и названий  газет,  в  которых  можно  было  бы  почерпнуть  необходимые
сведения.
   - А не могли бы вы немного рассказать мне о герцоге? - робко спросила она
в последний вечер, когда они с Китти поднимались наверх перед ужином.
   - Что вы хотите знать? - немного резко спросила Китти.
   - Это ведь он дает тот бал,  где  мы  будем  в  субботу.  И,  если  я  не
ошибаюсь, я должна разыграть свою роль в первую очередь  для  него.  Поэтому
мне кажется, что мне стоит узнать о нем побольше...
   - Не стоит, - ответила Китти. -  Вот  приедете  во  Францию  и  сами  все
узнаете. А теперь ступайте переодеваться, а не то опоздаете к ужину.
   Сказав это, Китти ушла в свою комнату и отчего-то хлопнула дверью.
   Лина поняла; что сказала что-то не то, но что именно? Почему хозяйка  так
рассердилась?
   "Надо попробовать разузнать все самой", - подумала она.

***

   А тем временем совсем стемнело. И вскоре поезд прибыл на Северный  вокзал
Парижа.
   Лина уже знала, что герцог приготовил своим  английским  друзьям  жилище,
где они должны  были  расположиться  во  время  пребывания  в  Париже.  Лина
ожидала, что их отвезут в какой-нибудь роскошный отель.
   Но оказалось, что она и лорд Берчингтон с супругой  должны  были  жить  в
доме одной из кузин герцога  на  Елисейских  Полях,  а  маркиза  с  графиней
поселятся у тетушки герцога, в большом особняке на окраине Булонского леса.
   - Как жаль, Китти, что мы не можем поселиться вместе! - говорила маркиза.
- К тому же ужасно обидно жить в таком захолустье. Как  я  вам  завидую!  Вы
будете жить у графини де ла Тур.
   - Я немного побаиваюсь, что Ивонна скажет о Лине, - заметила Китти.
   Дэйзи на секунду вскинула брови. Потом рассмеялась.
   - А, понимаю! Выдумаете, она испугается соперницы?
   - Разумеется, - сказала Китти. -  Она  ведь  ревновала  Фабиана  ко  мне.
Теперь она знает, что я вышла из игры, но у меня нехорошее предчувствие, что
когда она увидит Лину...
   - Вы хотите сказать, что  Ивонна  надеется  выйти  за  Фабиана  замуж?  -
спросила Эви.
   - Да, конечно! - ответила Китти. - Она уже давно влюблена  в  него,  и  я
уверена, что в конце концов он поддастся уговорам родни и  женится  на  ней,
потому что "они очень подходят друг другу". К тому же ее  земли  граничат  с
землями Фабиана!
   - Ох уж эти мне французы! - фыркнула Дэйзи.
   - Да нет, - сказала Эви, - это везде так. Моя свекровь много лет пыталась
женить Артура на жуткой старой карге только потому, что она была их соседкой
в Шропшире!
   - Так что Ивоина не обрадуется, когда увидит Лину, - заключила Китти.
   - А по-моему, с ее стороны очень глупо гоняться  за  Фабианом.  Это  лишь
отпугнет его.
   Лина слышала этот разговор, доносившийся до нее из противоположного конца
вагона,  но  старалась  не  слушать.  Однако  позднее,   пытаясь   разгадать
головоломку из обрывочных сведений, полученных из  разговоров  трех  граций,
она задумалась над этим.
   За те пять дней,  что  Лина  прожила  на  Белгрейв-сквер,  она  научилась
прислушиваться к тому, что говорят рядом с ней, не переставая в то же  время
размышлять о более интересных вещах.
   В кабинете лорда Берчингтона было множество интересных книг, которые Лине
очень хотелось прочитать. В гостиной и в холле  висели  чудесные  картины  -
Лина узнала, что лорд получил их в наследство. Она часами  могла  любоваться
ими.
   Но Китти даже понятия не имела о том, какие сокровища хранятся в ее доме.
   Сама Лина была очень хорошо образованна и быстро пришла к выводу, который
она сочла весьма  важным.  Три  красавицы,  которые  затеяли  этот  странный
спектакль, не интересовались ничем, кроме самих себя.
   Матушка Лины  всегда  говорила,  что  девушки  из  знатных  семей  обычно
получают самое скромное образование и появляются в свете полными невеждами.
   - Но что самое удивительное, дорогая, - говорила матушка,  -  вскоре  они
становятся утонченными, изысканными дамами, которые  украшают  собой  лучшие
салоны Лондона и которыми восхищаются все мужчины.
   Матушка вздохнула:
   - Я всегда думала, как это  несправедливо,  что  мужчина  получает  самое
лучшее образование в школе и в университете, а  женщина  должна  быть  всего
лишь хорошей женой и матерью, и ничем более!
   - А мне всегда казалось, что папа очень ценит то, что ты так много знаешь
и так начитанна... - заметила Лина.
   Графиня рассмеялась.
   - Если ты думаешь, что твой папа женился на мне потому, что ценит мои ум,
то ты очень ошибаешься, дорогая, - сказала она.  -  Однако  наша  совместная
жизнь всегда была куда интереснее и содержательнее оттого, что  нам  было  о
чем поговорить.
   Да, ее родители были очень счастливы вместе. Лина понимала, какой потерей
была для ее отца смерть матери.
   Поначалу Лина только догадывалась, а со временем окончательно  убедилась,
что ее отец не из тех людей, которые умеют располагать к себе своих соседей,
и что обилием друзей их семья была обязана не ему, а матушке.
   А когда после ее смерти отец сделался заядлым  картежником  и  сошелся  с
сэром Гектором, друзья семьи пожали плечами и попросту перестали  приглашать
его в гости.  Если  его  и  вспоминали,  то  только  затем,  чтобы  выразить
сожаление, что граф Уэллингем "пустился во все тяжкие".
   "Какие же это друзья! - часто думала Лина. - Настоящие друзья не  оставят
тебя в трудную минуту!" Но что  она  могла  сделать?  А  вместе  с  отцом  в
одиночестве оказалась и сама Лина.
   А теперь она в Париже и скоро отправится на бал! Правда, она появится там
под чужим именем и в какой-то странной роли. Но все же  Лина  была  уверена,
что матушка была бы  довольна  тем,  что  ей  представился  случай  повидать
большой свет.
   "Ах, если бы мама могла  тоже  попасть  сюда!  -  думала  Лина,  глядя  в
темноту. - Как бы это было чудесно!"
   Матушка показала  бы  ей  все  парижские  достопримечательности.  И  она,
несомненно, знала историю всех знатных семейств, которые будут на балу, -  и
тех, что  пережили  великую  революцию,  и  тех,  что  возникли  во  времена
Наполеона и, при всей своей значительности, все еще не были признаны  ancien
regime .
   "Уж, наверно, в том доме, где мы будем жить, найдутся  книги,  в  которых
можно  будет  прочесть  что-нибудь  о  тех  людях,  с   кем   мне   придется
встретиться", - утешила себя Лина.
   Эта мысль  так  взбудоражила  ее,  что  она  перестала  прислушиваться  к
болтовне дам. Воображение унесло ее далеко в прошлое. Лина осознала, что это
путешествие не только доставит ей удовольствие,  но  позволит  узнать  много
нового. Да, она запомнит его на всю жизнь!

Глава 4

   Китти и  Лина  вышли  из  кареты  и  направились  в  дом,  сопровождаемые
несколькими лакеями с грудой картонных коробок - их покупками.
   Лина была потрясена не только лучшими парижскими магазинами, на  которые,
впрочем, действительно стоило посмотреть, но и тем,  как  легко  и  беспечно
Китти тратила деньги. Лина только ахала, глядя на подобную расточительность:
   Неужели ей действительно когда-нибудь понадобятся  все  эти  бесчисленные
перчатки, зонтики, туфельки, сумочки и прочие мелочи? Лина смотрела на Китти
большими глазами и спрашивала себя, придет ли когда-нибудь время, когда она,
Лина, сможет позволить себе вот так же бросать деньги на ветер?
   Нет, вряд ли!
   По дороге домой, на Елисейские Поля, Китти сказала:
   - Я вчера посоветовалась с подругами, и мы решили, что следует  позволить
вам звать нас по имени. Иначе это будет выглядеть странно. Но имейте в  виду
- это только на время пребывания в Париже!
   - Да, конечно, - ответила Лина. Про себя она улыбнулась:  было  очевидно,
что это решение стоило Китти немалых усилий.
   Три грации  ничего  не  говорили  на  этот  счет,  но  Лина  и  без  того
чувствовала, что они продолжают относиться к ней как к простой камеристке, в
роли которой она впервые появилась в особняке на Белгрейв-сквер.
   "Или к дочке фермера", - сказала себе Лина. Ох и разгневался бы ее  отец,
если бы услышал, что его называют фермером!
   Лина и сама находила довольно унизительным, что эти дамы смотрят  на  нее
свысока, хотя ее родословное древо ничуть не уступает их собственным.
   Хотя, впрочем, они ведь взяли ее в Париж именно потому, что думали, будто
она принадлежит к низшему классу!
   Так что Лина решила, что сейчас не время вспоминать о  родовой  гордости.
Лучше принимать вес как есть. Главное, что она в Париже!
   Площадь Согласия  потрясла  Лину.  А  когда  они  въехали  на  Вандомскую
площадь, девушка подумала, что она в точности такая, какой Лина  себе  ее  и
представляла. Единственное, чего она не знала, - это  то,  что  все  дома  и
улицы Парижа, казалось, были окутаны каким-то волшебным ореолом.
   Когда дамы вошли в холл, ожидавший их дворецкий сообщил Китти:
   - Pardon, madame , но coiffeur
уже здесь и ждет вас. Китти ахнула:
   - Я совсем забыла! Я же просила Александра  прийти  перед  обедом!  Лина,
бегите наверх, и пусть он займется вашей прической, пока я переодеваюсь.
   Тон Китти  не  допускал  возражений.  К  тому  же  Лина  уже  знала,  что
французский coiffeur занимает особое место в светском обществе, ибо ни  одна
дама не может обойтись без его услуг. Поэтому она  без  разговоров  кинулась
наверх.
   Смит,  видимо,  предвидела,  что  Лина  первой   воспользуется   услугами
парикмахера, потому что худощавый,  изящный  француз  уже  ждал  Лину  в  ее
комнате, глядя в окно и нетерпеливо постукивая гребнем по ладони.
   - Простите, пожалуйста, мсье Александр, -  сказала  Лина  на  безупречном
французском. - Мы с леди  Берчингтон,  к  сожалению,  забыли  о  назначенном
времени. Мы можем только извиниться, что заставили вас так долго ждать.
   Парикмахер обернулся к ней и улыбнулся. Видно было,  что  Лина  доставила
ему удовольствие не столько своими словами, сколько самим своим появлением.
   - Это вы леди Литтлтон? - спросил он.
   - Да, - ответила Лина. -  Очень  вас  прошу,  сделайте  меня  красивой  и
элегантной! Я живу в провинции, и, боюсь, мои волосы  не  получали  должного
ухода...
   Она сняла шляпку  и  жакет,  и  Александр  закутал  ее  белым  муслиновым
халатом.
   Лина уселась  на  пуфик  перед  зеркалом.  Парикмахер  распустил  волосы,
уложенные в прическу, которую Лина сделала сама этим  утром.  Он  все  время
возмущенно бормотал что-то себе под нос. Лина с  трудом  сдерживала  желание
прыснуть со смеху.
   Светлые волосы Лины были тонкими и нежными как шелк и доходили  ей  почти
до пояса.
   - Ну разве можно так  обращаться  с  подобным  сокровищем?  -  воскликнул
Александр трагическим тоном.
   - Боюсь, англичанки не так заботятся о своей прическе, как француженки, -
улыбнулась Лина.
   Александр воздел руки к небесам.
   - Les Anglaises! C'est incroyable  !  Он  взял  щетку  и  принялся  легкими,  плавными  движениями
расчесывать волосы Лины, пока они не поднялись в воздух пушистым облаком.
   Потом парикмахер положил щетку и сказал:
   - Ну вот, мадам, а теперь нужно принять решение. Хотите ли  вы,  чтобы  я
сделал вам такую прическу, какая сейчас в моде у парижанок,  -  с  узлом  на
макушке?  Или  вы  разрешите  попробовать  на  вас   новую   прическу?   Она
только-только начинает входить в моду в Париже, и, разумеется,  в  Англии  о
ней еще не слышали.
   - Я даже не знаю... - сказала Лина.
   Ей вдруг пришло в голову, что об этом стоило бы посоветоваться  с  Китти.
После того как Китти потратила столько трудов на ее  платья,  причем  мнения
самой Лины никто не спрашивал,  Китти,  уж  наверно,  решила,  какую  именно
прическу следует сделать Лине.
   Лина порывисто вскочила.
   - Подождите минутку, мсье Александр! - обратилась она к парикмахеру. -  Я
пойду  спрошу  у  леди  Берчингтон.  Она  рассердится,  если  я  с  ней   не
посоветуюсь.
   Она лукаво улыбнулась ему и почувствовала, что Александр ее понял.
   Она перебежала коридор и постучалась в комнату Китти. Но, к ее удивлению,
ее там не оказалось. Смит сказала, что Китти еще не поднималась наверх.
   Лина сбежала вниз по лестнице и  заглянула  в  гостиную,  куда  удалилась
Китти, когда они приехали домой.
   Китти сидела в дальнем углу комнаты. Лина  поспешила  к  ней,  говоря  на
ходу:
   - Вы знаете, мне нужен ваш совет. Александр предлагает уложить мне волосы
в новую прическу, которую еще не видели в Париже, но я боюсь, что  вы  этого
не одобрите...
   И, только подойдя вплотную к Китти, Лина заметила, что леди Берчингтон не
одна в комнате.
   В кресле, спиной к двери, сидел какой-то мужчина. При ее  приближении  он
встал.
   - Да, - с улыбкой сказал он по-английски с легким акцентом. - Я вижу, это
и в самом деле мировая проблема!
   Лина ахнула  от  удивления.  Едва  увидев  его,  она  тотчас  без  всяких
объяснений поняла, что это и есть тот самый  Фабиан,  герцог  Савернский,  о
котором она столько слышала.
   Он был точь-в-точь такой, каким она его себе представляла.
   Не слишком высокий, но  стройный,  очень  изящный  и  при  этом  какой-то
удивительно мужественный.
   У Фабиана были  густые  темные  волосы.  Лицо  его  нельзя  было  назвать
особенно красивым, но было в нем нечто примечательное  и  незабываемое,  так
что его нельзя было спутать ни с кем другим.
   Его внешность была внешностью типичного француза.  Черные  глаза  Фабиана
оживленно блестели, а на губах играла легкая улыбка. Лине вдруг  показалось,
что она знает его давным-давно.
   Это был мужчина, которого она видела в своих девичьих мечтах, но  никогда
не встречала в жизни.
   Лина вдруг осознала,  как  нелепо  она  должна  выглядеть  в  этом  белом
халатике, с распущенными волосами...
   Она испуганно улыбнулась Китти.
   - Я... я прошу прощения... - растерянно пробормотала она. - Я думала,  вы
одна...
   - У меня гость, Лина,  -  сказала  Китти.  -  Позвольте  представить  вам
герцога Савернского. Это хозяин завтрашнего бала. Фабиан, это леди Литтлтон.
Я вам о ней говорила...
   - Enchante, madame , -  сказал  герцог  и
протянул руку, ожидая, когда Лина вложит в нее свою.
   Коснувшись его руки, Лина ощутила странный трепет  -  словно  бы  эхо  от
мерцания его глаз каким-то образом достигло кончиков ее пальцев.
   "Как он красив! - подумала Лина. - И так уверен в себе..."
   Она поспешно отняла у него свою руку, после того как герцог запечатлел на
ней вежливый поцелуй.
   - Простите, - сказала она Китти и собралась уже уйти, но герцог остановил
ее.
   - Постойте! А как же ваша прическа? Правда, вы и с распущенными  волосами
выглядите великолепно...
   - Но не могу же я появиться на  балу  в  таком  виде!  -  довольно  резко
заметила Лина.
   - Нет, конечно! - сказал герцог. -  Но  можете  передать  Александру  мои
поздравления. Он нашел себе прекрасную модель для этой новой  прически.  Мне
просто не терпится увидеть ее!
   - Да, Лина, - согласилась Китти, - герцог прав. Передайте это Александру.
   Больше она ничего не сказала, но Лина поняла, что Китти отсылает ее, и  в
первую очередь потому, что ей хочется побыть наедине с герцогом.
   - Спасибо, - сказ