трепетом ожидая графа.
   Продавец с миссис Филдинг убирали платья, отобранные для "одобрения".
   Продавец не сомневался - графу понравится все, что они выбрали.
   У входа  в  гостиную  дворецкий  Доукинс  передал  Люпите  письма  на
серебряном подносе.
   - Вам поступило много писем, миледи, но я не  хотел  вас  беспокоить,
пока вы не закончите свои дела.
   - Письма? Для меня? От кого же они могут быть? - поразилась она.
   Доукинс улыбнулся.
   - Думаю, миледи, вы найдете в них приглашения.
   Люпита вспомнила слова графа.
   Она не могла себе представить, что гора писем на серебряном подносе -
действительно адресованные ей приглашения.
   Взяв письма, она вошла в гостиную.
   Доукинс оказался прав. Многочисленные  знаменитости,  видимо,  друзья
графа, желали видеть ее у себя на балах и обедах.
   Тогда ей действительно понадобятся вечерние платья.
   Она перечитывала приглашения, когда  открылась  дверь  в  гостиную  и
кто-то из лакеев возвестил:
   - Высокочтимая Элоиза Брук, миледи!
   Крайне удивленная, Люпита должна была принять посетительницу.
   В дверях стояла изысканно одетая, красивая женщина.
   Люпита вспомнила, что видела ее на балу; она ошеломила  всех  тиарой,
украшавшей ее голову, и невероятным количеством  бриллиантов,  их  было,
наверное, больше, чем на королеве.
   Она встала, наблюдая, как Элоиза вихляющей походкой идет к ней  через
комнату.
   Нежданная гостья была потрясающе хороша собой, однако на лице ее было
явно враждебное выражение.
   Глядя на Люпиту с надменным видом, Элоиза презрительно сказала:
   - Я видела вас вчера на балу,  где  вы  появились  в  очень  странном
обличье. Не могу себе представить, что женщина, претендующая,  чтобы  ее
называли "леди", способна так вульгарно развлекаться.
   Люпите казалось, будто она не говорит, а выплевывает слова ей в лицо,
и в полнейшем изумлении, широко раскрыв глаза, взирала на пришедшую.
   Затем отступила инстинктивно назад, как  будто  боялась,  что  Элоиза
может ее ударить.
   - Я.., была с графом... Ардвиком, - запинаясь, ответила ома.
   - Мне это очень хорошо известно, - резко прервана ее  Элоиза.  -  Он,
видно, где-то подобрал вас и привел на бал специально  для  того,  чтобы
меня унизить! Он, приведя вас, нанес мне оскорбление.
   - Я не понимаю... - пролепетала Люпита.
   - Вы должны бы уяснить,  что  вели  себя  с  графом  возмутительно  и
совершенно неприлично для леди. Не понимаю,  как  только  ваши  родители
могли вам разрешить такое...
   - Мои родители умерли...
   - Полагаю, вы достаточно ловкая, чтобы вцепиться в графа  и  устроить
представление, которое рассмешило всех собравшихся на праздник.
   Люпита не знала, что ей ответить.
   Она молча рассматривала эту красивую женщину, не  понимая,  чем  она,
Люпита, могла вызвать у нее такое негодование.
   - Подозреваю, вы понимаете, что граф влюблен  в  меня,  -  продолжала
Элоиза. - Он хочет, чтобы я стала его женой.  И  эта  смешная  шарада  с
Клеопатрой должна была рассказать мне, как сильно он обо мне тоскует.
   Она перевела дух, чтобы набраться сил для новых обвинений.
   - А если вы думаете втереться к нему в доверие и вызвать его  любовь,
то глубоко ошибаетесь. Он любит меня!
   Вы можете понять это своей глупой головой? Я знаю, он никогда  никого
другого не полюбит так, как меня!
   Она возвысила голос почти до крика и, окинув Люпиту  взглядом  сверху
донизу, вызывающе добавила:
   - Убирайтесь, идите к привычному вам окружению  -  к  тому  обществу,
которому принадлежите; эти люди сами делают  себя  посмешищем  в  глазах
высшего лондонского общества.
   С этими словами, не попрощавшись, она быстро вышла из гостиной.
   Люпита опустилась на коврик перед камином и закрыла лицо руками.
   Она вспомнила, как весело было прошлой ночью, когда граф  сказал  ей,
что хочет получить от нее радость, а это будет зависеть от того, как она
станет себя вести, слушаясь его.
   Каждая минута была для нее счастьем - и когда переодевалась в  костюм
Клеопатры, и вообще.., как замечательно было ехать с ним на бал!
   Казалось, будто все, что с ней происходило, - это волшебная сказка  и
она вступает в этот мир прекрасной героиней... Как всех потрясло,  когда
ее внесли в танцевальный зал и она вышла из ковра, как когда-то реальная
Клеопатра!
   Люпите не казалось, будто она делает что-то не  так,  как  полагалось
бы.
   Почему эта красавица назвала ее "вульгарной"?
   Теперь же она вдруг подумала, что папа и мама не одобрили бы ту роль,
которую она играла, даже если бы это происходило в частном доме, а не  у
Девонширов.
   "Я должна уехать домой", - решила она. Но она понимала, что не  может
уехать отсюда из-за Джерри.
   Слезы сами собой полились из глаз.
   Она из-за них ничего не могла видеть, только услышала, как отворилась
дверь.
   Она подумала, что это слуга и он объявит о новом визитере.  По  дверь
закрылась, и чьи-то шаги направлялись к ней.
   Она вытирала слезы тыльной стороной ладони, но они все текли и  текли
по щекам.
   Вдруг кто-то остановился позади нее.
   - Что случилось? Я слышал, Элоиза Брук была здесь. Это она расстроила
тебя?
   Люпита была не в состоянии отвечать.
   К ее изумлению, граф подхватил ее на руки и перенес на диван.
   Он вынул из кармана носовой платок и вложил его в ее руку.
   - А теперь  расскажи,  почему  ты  так  горько  плачешь,  отчего  Так
несчастна? Когда я уходил, ты была весела, смеялась и радовалась  всему,
что мы с тобой делали.
   Она долго не могла справиться со слезами, но, понимая, что граф  ждет
ее признания, наконец попыталась рассказать о происшедшем. Голос ее  был
очень тих и прерывист.
   - Сюда приходила красивая леди, она сказала, что я вульгарна, что мне
в их обществе нет места и все смеялись над тем, как я себя вела  прошлой
ночью.
   Граф издал какой-то непонятный возглас.
   - Леди сказала, что я должна убираться туда,  откуда  приехала...  Но
как же я могу уехать домой, когда там кузен Руфус?
   Ее слова звучали так горестно, что граф  невольно  обнял  ее,  и  она
уткнулась в его плечо.
   - Леди  сказала,  что  я  делаю  вас  посмешищем  в  вашей  среде,  -
произнесла она рыдая.
   Граф прижал ее к себе.
   - На самом деле она имена в виду, что это  я  сделал  ее  посмешищем,
именно ее.
   Он говорил это как бы в раздумье.
   - А теперь, Люпита, послушай, что я тебе скажу. И,  по-моему,  я  уже
говорил тебе это раньше.
   Она слушала, все так же уткнувшись в его плечо.
   - Мне казалось, что Элоиза Брук очень красива, и впервые  в  жизни  я
решил жениться и осесть здесь, в  поместье.  Позднее  я  понял,  что  ее
красота лишена души и не может меня затронуть. Под красивой внешностью -
коварство и интриги. И все, о чем она мечтает в  жизни,  -  это  знатный
титул, а не любовь.
   Люпита была крайне удивлена услышанным и подняла лицо. Ее ресницы все
еще были влажны, на щеках - следы слез.
   Пристально глядя на нее, граф подумал, что  Люпита  гораздо  красивее
Элоизы.
   В то же время в душе его пробудилась нежность к ней от  необходимости
защищать ее, предотвращать все, что могло сделать ее несчастной.
   - Особенно меня бесит моя  глупость:  как  я  мог  так  обмануться  и
увлечься ее красотой, не поняв других ее свойств!
   Граф задумался на минуту.
   - Я не осознавал, - продолжал он, - что  она  скрывает  под  красивой
маской лишь  стремление  выйти  замуж  за  наиболее  высокопоставленного
аристократа, а меня  держит  про  запас,  на  тот  случай,  если  герцог
Данбриджский не сделает ей предложения.
   - Я с трудом.., в это верю... Как ома могла не захотеть  жениться  на
вас?
   Граф счел ее вопрос наивным и мягко ответил:
   - Некоторым женщинам бриллианты нужны больше, нежели любящие сердца.
   - Но если она собирается замуж за герцога.., почему же тогда она  так
злится на меня?
   - Уверен, твое появление из ковра твой папа счел бы просто шуткой,  и
это не более вульгарно, чем въезд в бальный зал на паланкине.
   Люпита вздохнула с облегчением.
   - Но Элоизе тоже аплодировали за ее костюм - так же, как нам...
   Он увидел на ее коленях промокший носовой платок и очень нежно  вытер
последние слезинки.
   - Не принимай близко к сердцу грубые слова Элоизы и больше не  плачь.
Мне хочется, чтобы у тебя был такой же счастливый вид, как на маскараде.
   Он увидел разбросанные на попу приглашения и с улыбкой сказал:
   - Вот видишь, я был прав! Ты уже получила уйму приглашений, а  завтра
пришлют еще больше.
   Немного подумав, Люпита спросила:
   - А вы действительно уверены,  что,  если  я  пойду,  люди  не  будут
судачить обо мне как об  ужасном,  чуждом  существе,  как  говорила  эта
леди?
   - Пожилые люди, которые помнят твою маму,  говорят,  что  ты  так  же
очаровательна, как она. И их не удивляет, что у твоего папы, - а он  был
исключительно красив, - такая прелестная дочь.
   Люпита покраснела.
   - Вы это говорите просто дня того, чтобы поднять мне настроение. И  я
не должна огорчать вас. Возможно, кузен Руфус вскоре уедет, и мы  сможем
вернуться в наше поместье.
   - А обо мне ты подумала? - вдруг спросил граф.
   - Ну конечно же! Разве могла бы я  поступить  по-своему,  если  мы  с
Джерри видим от вас столько добра и заботы?
   В глазах графа мелькнуло выражение,  какого  она  у  него  раньше  не
замечала.
   Он был покорен искренностью ее слов, ее непосредственностью.
   - Хорошо бы нам провести еще несколько дней в Лондоне, - сказал он, -
а в конце следующей недели вы с Джерри отправитесь к себе  домой.  Но  я
поеду с вами, и моя бабушка будет сопровождать нас.
   - Вы хотите поехать с нами в Вуд-Холл?..
   - Конечно, если ты нас пригласишь. Я хочу увидеть твой дом, и уверен,
кузен Руфус будет при мне вести себя достойно.  Я  хочу  удостовериться,
что, если я уеду, он уедет тоже.
   Люпита тяжело вздохнула.
   - Нет ничего умнее и прекраснее вашего решения! Благодарю вас! Как вы
добры! Я знаю, если вы выгоните кузена Руфуса,  он,  возможно,  побоится
вернуться.
   - Предоставь эти  дела  мне.  А  теперь  я  хочу,  чтобы  ты  наконец
улыбнулась и выглядела, как всегда, прехорошенькой.
   Надо подняться наверх и посмотреть, какие платья ты выбрала.
   Люпита спросила с улыбкой:
   - Мне надеть их дня вас? Ведь  вы  истратили  такую  кучу  денег!  Но
можете не сомневаться, все они мне подходят.
   - Пу, теперь ты стала весьма практичной, а это качество я очень ценю.
   Иди и примеряй все платья одно за другим. Я зайду в будуар к бабушке,
и там мы тебя подождем.
   Люпита с готовностью вскочила.
   - Я все сделаю для вас!
   Затем с минуту поколебалась и смущенно произнесла:
   - Вы уверены, что я не доставлю вам никаких неприятностей?
   - О, вполне, вполне уверен!

Глава 5

   Молодой человек, с которым танцевала Люпита, повел ее в оранжерею.
   - Я очень люблю цветы, - молвила она, - а эти так восхитительны!
   - Вы сами как цветок! - радостно сказал он.
   Девушка слегка покраснела, улыбнулась  застенчиво  и  склонилась  над
орхидеей.
   Именно такую оранжерею она ожидала увидеть в огромном доме в Челси.
   Графиня  Дауджерская  говорила  Люпите,  что  хозяйка  этого  дома  -
известный ценитель прекрасного.
   Люпита с восторгом рассматривала не только произведения искусства, но
и упивалась созерцанием цветов, привезенных из разных стран мира.
   Графиня Дауджерская присутствовала  с  графом  и  Люпитой  на  обеде,
предшествовавшем танцам, и вскоре удалилась.
   - Я стара для поздних развлечений, но понаблюдаю несколько  минут  за
танцующими,  -  улыбнулась  она.  -  Мне  интересно,  как  вы,  молодые,
двигаетесь.
   Танцевальная комната была одной из самых красивых в доме, хоть  и  не
могла сравниться в размерах с залом в Девоншир-Хаусе.
   Здесь были высокие, во французском стиле, окна, выходящие в сад.
   Фрески на стенах запечатлели живописные виды Венеции.
   Повсюду Люпита находила что-нибудь, достойное внимания.
   Но у нее не было возможности погрузиться в изучение интерьеров.
   Все молодые люди на этом вечере хотели танцевать  с  ней  -  так  что
графу достался только один вальс.
   Некоторое время граф не входил в танцевальный зал. Она думала, он  по
шел в карточную комнату, тем более что по дороге из Гросвенор-сквер он и
в самом деле предупредил ее:
   - Сегодня молодежный вечер, и если ты не увидишь меня в  танцевальном
зале, знай - я играю в карты.
   Она же хотела танцевать с ним снова и снова и надеялась, что он скоро
вернется.
   Вдруг  Люпита  почувствовала  рядом   какой-то   незнакомый   аромат,
напоминавший запах восточных пряностей.
   Она обернулась, и молодой человек сказал ей:
   - Вы так милы! Честное слово, вы прелестнейшая из всех девушек, каких
я когда-либо встречал. Если б я не знал, что вы помолвлены,  я  бы  стал
просить вашей руки.
   - Помолвлена? - изумилась Люпита. - Я вовсе не помолвлена. Почему  вы
так думаете?
   Молодой человек улыбнулся.
   - Все знают, что вы собираетесь выйти замуж за графа Ардвика.  Думаю,
он самый счастливый человек в мире.
   - Но это не правда... - запротестовала Люпита. - Граф - мой опекун.
   Мой отец умер, но, уверяю вас, граф вовсе не намерен жениться на мне.
   Она вспомнила, с какой горечью и гневом звучал его  голос,  когда  он
говорил об Элоизе Брук. Наверное, граф не скоро забудет,  как  она  себя
вела. В результате он мог решить никогда не жениться.
   - Если то, что вы говорите, правда, - обрадовался молодой человек,  -
у меня, возможно, есть  шанс.  А  сейчас  я  только  могу  вам  сказать:
"Люпита, я влюбился в вас, как только увидел".
   Девушка отвернулась.
   - Я с трудом могу поверить в это, хотя правда, что мой отец  влюбился
в мою мать еще до того, как впервые заговорил с ней.
   - Вот и со мной случилось то же самое, - сказал  молодой  человек.  -
Меня зовут Энтони Бенсон.
   Люпита подумала, что, хотя он красив, молод и жизнерадостен, он вовсе
не производит на нее впечатления того мужчины, за которого  ей  хотелось
бы выйти замуж.
   Она и сама не могла понять, что имеет в виду под таким определением.
   Но, не желая показаться недоброй и надменной, промолвила:
   - Вы оказали мне большую честь, признавшись в ваших чувствах ко  мне,
но ведь мы только что встретились, а я,  -  прежде  чем  решиться  выйти
замуж, должна быть уверена, что люблю этого человека и он любит меня.
   - Но я вас горячо полюбил - сильнее, чем  могу  выразить  словами.  И
если, как вы говорите, вы не обручены тайно с графом, я буду  настойчиво
просить вашей руки. Я хочу пойти с вами в сад и поцеловать вас, - заявил
Энтони Бенсон.
   Его взгляд выражал такую решимость, что Люпита испугалась.
   Прежде чем он остановил ее, она быстро направилась к оранжерее.
   Там, среди цветов, она увидела другую пару.
   Она проскользнула мимо влюбленных и поспешила в танцевальный зал.
   На пороге она увидела графа и сразу почувствовала облегчение. Немного
успокоив дыхание, подбежала к нему.
   - Так вот ты где, Люпита! А я уж заволновался, куда ты подевалась.
   - Я была в  оранжерее,  -  сказала  она  торопливо.  -'-  Пожалуйста,
потанцуйте со мной!
   Граф не скрывал удивления.
   Но как только заиграла музыка, он обнял ее и закружил в танце.
   Чуть погодя он спросил:
   - Тебя что-то расстроило?
   - Я не могу вам сейчас сказать, но мне бы хотелось уйти домой.
   - Ну конечно, пойдем, - согласился граф. - Уже два часа, и тебе  пора
бы стать Спящей Красавицей, если уж мы должны повторять  этот  спектакль
каждую ночь!"
   Люпита тихонько вскрикнула.
   - Неужели завтра будет еще один бал?
   - Надеюсь, будет. Я же говорил о твоем успехе. И вот результат...
   Они закончили танец молча.
   Когда они покидали зал, Энтони Бенсон ждал у дверей.
   Люпита хотела проскользнуть мимо него, но он схватил ее за руку.
   - Я приду к вам завтра. Когда вы будете одна?
   - Я.., не знаю...
   - Тогда я буду сидеть у вас на пороге, пока вы меня не впустите!
   - О, пожалуйста, избавьте меня от неприятностей! - взмолилась она.
   - Если у кого-нибудь и есть неприятности, то это у меня. Я очень хочу
видеть вас, но вы сознательно избегаете меня! А  я  должен  вас  видеть,
Люпита!
   - Я должна спросить у графа разрешения... В конце концов,  я  живу  у
него на правах его гостьи.
   - Все это знают! - произнес Энтони Бенсон несколько грубовато.
   Он посмотрел в зал - туда, где стоял граф с выражением нетерпения  на
лице.
   - Вы в самом деле говорите мне правду, что не собираетесь выходить за
графа замуж?
   - Конечно, это правда!
   Она выдернула свою руку и побежала к графу.
   Около него стоял лакей, держа в руках  меховую  накидку,  которую  ей
дала графиня Дауджерская. Граф накинул ее на плечи Люпите и,  не  говоря
ни слова, вышел.
   У парадной двери ожидала закрытая карета. Когда  они  разместились  в
ней, граф спросил:
   - Скажи, что все это значит и что юный Бенсон тебе говорил?
   - Он просил меня выйти за него замуж.
   - И что же ты ему ответила?
   - Я сказала.., мы ведь только что встретились.., и я  никогда  ни  за
кого... не выйду замуж.., пока не полюблю очень сильно.
   - Ты правильно ответила. Но я должен сказать  тебе,  что  отец  юного
Бенсона человек очень известный и  очень  богатый.  Ты  могла  поступить
хуже.
   Люпита взглянула на графа с изумлением.
   В карете напротив них горел фонарик, и граф видел выражение ее лица.
   - Вы действительно  надеетесь,  что  я  выйду  замуж  и  вы  от  меня
освободитесь? - сказала она очень тихо.
   - Нет, нет, конечно, нет? Я никогда не думал об этом.
   - Энтони Бенсон сказал, будто все думают, что я.., обручена  с  вами,
но я заверила его, что это.., не правда!
   Граф почувствовал себя немного виноватым.
   Он сам и распустил этот слух, чтобы досадить Элоизе.
   Сейчас ему впервые пришло в голову, что в Люпите он  нашел  для  себя
подходящую партию.
   Она пыталась уяснить ситуацию.
   - Думаю, мисс Брук могла.., распустить слух,  так  как  она  обвиняла
меня в том, что я.., пытаюсь выйти за вас замуж.
   - А вы? - сухо спросил граф.
   Люпита смущенно усмехнулась.
   - Уверена, что когда.., вы женитесь.., кому-то будет не очень хорошо.
   Возможно, это будет принцесса.
   - Ты сочиняешь про меня не правдоподобные истории, я не собираюсь  ни
на ком жениться.
   Значит, правда, что он связан - связан словом из-за поведения Элоизы.
   И Люпита сказала:
   -  Я  могу  понять  вашу  обиду.  Но  я-то  не  должна  во  все   это
вмешиваться.., причинять вам боль. Я не хочу, чтобы  из-за  меня  у  вас
были неприятности и появились горькие или.., циничные мысли.
   Граф очень удивился, выслушав ее, и не мог ни осмыслить сказанное ею,
ни ответить что-нибудь.
   Почти всю дорогу до Гросвенор-сквер они ехали молча.
   А под конец пути, думая скорее о ней, чем о себе, он промолвил:
   - Я уверен, молодой Бенсон позовет тебя завтра. И если ты  не  хочешь
его видеть, я прикажу слугам сказать, что тебя нет дома.
   - Возможно, это будет довольно грубо, - ответила Люпита.
   Граф рассудил так:
   - У тебя есть только два варианта: или ты хочешь повидаться с ним - в
таком случае он, несомненно, станет просить тебя снова и снова выйти  за
него замуж,  или  ты  должна  четко  уяснить  себе,  что  ты  в  нем  не
заинтересована.
   В голосе графа слышалось раздражение.
   Его явное недовольство заставило Люпиту понервничать.
   -  Пожалуйста,  разрешите  мне  все  это  обдумать,  возможно,   даже
поговорить с бабушкой. Мне раньше никто не делал  предложений,  и  я  не
хочу.., быть недоброй.
   - Как все женщины, ты рассуждаешь таким образом,  чтобы  досталось  и
нашим, и вашим.
   Наконец они остановились у парадного подъезда.
   Граф открыл дверцу сам, не дожидаясь лакея, и вышел из кареты.
   Поднимаясь следом за ним по ступенькам, Люпита почувствовала, что  он
сердится.
   И в холле его настроение не изменилось.
   Это испугало девушку, и она поспешила наверх, не пожелав гр