оите в сговоре с герцогом с целью обмана моей  матери.  Поэтому  вы  или
сразу скажете мне правду, или я буду держать вас здесь до тех пор,  пока  не
выпытаю ее!
   - Не будьте таким смешным! - воскликнула Трина. -  Ваши  угрозы  -  всего
лишь пустые слова!
   - Я докажу вам, что они вполне серьезны, если сейчас же не услышу от  вас
ответов на свои вопросы.
   - Я не собираюсь этого делать, - стояла на своем Трина.  -  Когда  герцог
вернется сюда за мной, а он это непременно сделает, как  вы  объясните  ему,
что держали здесь меня заложницей?
   - Вы говорите так, будто уверены в том, что он боится  потерять  вас.  Он
ваш любовник?
   Трина тут же, не задумываясь, яростно запротестовала:
   - Нет! Конечно же, нет! Как вы могли.., подумать такое?
   - Де Жирон так говорил о вас с моей матерью, что не было никаких сомнений
в том, что он любит вас.
   Я предполагаю, что он начал сдавать свой родовой  замок  внаем,  когда  у
него возникла нужда в деньгах, вы же помогли ему найти выгодных клиентов.
   - У вас богатое воображение, милорд, - сказала Трина голосом, в  котором,
как она надеялась, звучало не меньше сарказма, чем в его.
   - Наверное, именно вы вынудили его к этому,  -  продолжал  он.  -  Совсем
нетрудно догадаться, что вы сговорились.
   Он остановился, а Трина в этот момент думала только о том, как бы сбежать
от него.
   Оказывать сопротивление  маркизу  было  бессмысленно  -  он  был  намного
сильнее ее. Трина понимала, что даже если сумеет вырвать у него  свою  руку,
то маркиз поймает ее, прежде чем она успеет добежать до двери.
   - Мне хотелось бы знать, - настойчиво продолжал  маркиз,  -  сколько  вам
заплатила моя мать за изготовление этой настойки, а также сколько ей  стоили
ваши шарлатанские выкрутасы, проделанные с помощью умелого фокусника.
   "Он все ближе и ближе подходит к разгадке, -  подумала  Трина.  -  Однако
ради герцога я не должна ничего ему говорить об участии  в  этом  деле  моей
матери и о той огромной сумме денег, которые заплатила маркиза  Клайвдон  за
состав, который, как она полагала, был эликсиром молодости".
   - Если вы не намерены отпустить меня, - холодно сказала она, -  мы  могли
бы, по крайней мере,  присесть.  Очень  утомительно  стоять  и  спорить  без
причин.
   - Вы заблуждаетесь, причин сколько угодно, - ответил маркиз, - но у  меня
есть идея получше.
   Держа ее за руку, он направился к двери, рывком распахнул ее и пошел вниз
по коридору.
   Трина  надеялась,  что  он  ведет  ее  к  парадной  двери,  чтобы  просто
вышвырнуть вон. Однако она чувствовала, как  от  маркиза  буквально  исходят
волны ярости, что делало весьма призрачными ее шансы на спасение.
   Они шли по коридору, который, как она  знала,  вел  в  заброшенную  часть
замка. Девушка гадала, куда они направляются. Маркиз  же  казался  полностью
уверенным в себе. Трина представила себе, что подумают слуги,  если  увидят,
как маркиз тащит ее за руку. Но, к счастью, по пути им никто не встретился.
   У Трины мелькнула мысль, что теперь они  находятся  в  той  части  замка,
которой почти не пользовались. Покои, по которым они проходили, находились в
запустении и были скудно обставлены.
   Скоро они подошли к лестнице, ведущей вниз. Она была  достаточно  широка,
чтобы по ней могли рядом идти два человека. Маркиз увлек ее за собой.
   Спускаясь все ниже и ниже, Трина спросила:
   - Куда вы ведете меня? Герцог будет ждать меня в замке!
   - Он будет разочарован, - не поворачивая головы, бросил маркиз.
   Трина почувствовала, что воздух становится заметно  прохладнее,  ей  даже
показалось, что потянуло сыростью.
   Она спустилась еще на несколько ступенек, а затем встала как вкопанная.
   - Я дальше не  пойду!  -  воскликнула  она.  -  Отпустите  меня,  я  хочу
вернуться. Иначе я позову на помощь!
   Маркиз оглянулся вокруг, как будто хотел привлечь ее внимание  к  толстым
каменным стенам. Трина обратила внимание, что они были совершенно голы и  не
украшены гобеленами и картинами, как в других частях замка.
   Неожиданно она вспомнила, что раньше уже видела именно эту лестницу. Это,
наверное, было в день их приезда, когда герцог показывал им с матерью  замок
в первый раз.
   Тогда де Жирон объяснил, что этот  путь  ведет  в  замковую  темницу.  "Я
покажу вам ее, но не сейчас, у нас пока  есть  другие  дела",  -  сказал  он
тогда.
   Тут она почувствовала страх.
   - Зачем вы.., ведете меня.., туда? - спросила Трина дрожащим голосом.
   -  Узнаете,  -  зловеще  пообещал   маркиз.   И,   хотя   она   пробовала
сопротивляться, он буквально силой свел ее вниз по ступенькам.
   Теперь проход, по которому они двигались дальше, скудно освещался  только
тонкими лучами света, проникавшими сквозь узкие бойницы в  замковых  стенах.
Путь им преградила массивная дубовая" дверь,  обитая  стальными  полосами  и
снабженная тяжелым запором.
   - Это.., темница? - с трудом вымолвила она.
   - Вы не ошибаетесь, -  ответил  маркиз.  -  Я  считаю,  что  вы  получите
неизгладимые впечатления, будучи запертой там до тех  пор,  пока  не  будете
готовы сказать мне то, что я от вас ожидаю.
   - Вы сумасшедший! - с возмущением воскликнула Трина. - Вы  цивилизованный
человек, а не средневековый разбойник!
   - Это может показаться вам невероятным, - ответил маркиз, -  но  если  вы
сами используете средневековые методы обмана, то  должны  быть  готовы..,  к
средневековым методам наказания!
   Он остановился, по-прежнему цепко держа  ее  за  руку,  повернул  ключ  в
замочной скважине, и она различила в полумраке ступени, уходящие вниз.
   Тусклый свет просачивался из  бойниц,  пробитых  в  стенах  через  равные
промежутки.  Сами  стены,  казалось,  были  мрачным  свидетельством  мучений
пребывавших здесь узников Трина испуганно поежилась, а маркиз продолжал:
   - Боюсь, вам тут будет не очень удобно, но когда вы поймете,  что  готовы
сказать мне правду, то найдете колокол,  привязанный  к  веревке  справа  от
двери. Позвоните в него, и я вернусь, чтобы освободить вас.
   Совершенно ошеломленная  его  словами,  все  еще  не  веря  в  реальность
происходящего, Трина обвела глазами подземелье  и  не  смогла  вымолвить  ни
слова, испытывая ужас. Маркиз невозмутимо сказал:
   - Если вы думаете, что сможете  привлечь  чье-либо  внимание  звоном  или
криками, то довожу до вашего сведения, что никто не услышит вас, потому  что
в этой части замка никого не бывает. Я надеюсь, вы насладитесь  одиночеством
и поразмыслите на досуге, леди Шерингтон!
   Он сделал шаг назад, когда произносил эти слова, и еще до того, как Трина
успела что-либо сообразить, вышел в дверь и закрыл ее за собой.
   Она услышала звуки поворачивающегося в замке  ключа  и  его  шаги,  гулко
раздававшиеся по каменному полу и  ступеням  лестницы,  ведущей  из  темницы
наверх.
   Ей не верилось, что маркиз на самом деле мог закрыть ее в темнице и уйти.
Это, наверное, был какой-то ужасный сон, от  которого  она  никак  не  могла
очнуться.
   Прошло совсем немного времени, и Трина почувствовала неизбежный для таких
помещений запах сырости и ощутила холод.
   Потолок темницы уходил высоко вверх, бойницы были очень узкими, и  сквозь
них  пробивалось  слишком  мало  света.  Девушка  растерянно  озиралась   по
сторонам, не зная, что ей теперь делать.
   Сначала она собиралась стучать и кричать у дверей, а  потом  поняла,  что
это бесполезно. Если она правильно представляла себе замок,  то  место,  где
она сейчас была заключена, находилось в  его  малопосещаемой  задней  части.
Одна стена темницы примыкала к конюшням,  где  находился  выход  из  тайного
лабиринта.
   Там, конечно, тоже никого нет, и никто ее не услышит, как бы  громко  она
ни кричала. Как правильно сказал маркиз Клайвдон, никто внутри замка  сейчас
даже не подозревает, где она находится.
   - Я ему не сдамся! - сказала себе Трина решительно.
   Ей хотелось возненавидеть маркиза за все то, что он сделал с ней. В то же
время девушка не могла избавиться от чувства уважения  к  человеку,  который
был так целеустремлен и силен характером. До последнего момента ей казалось,
что  он  только  припугнет  ее,  но  не  станет  оставлять  в  этом  ужасном
подземелье.
   Кроме того, хотя ей и не хотелось признаваться в этом, он был  совершенно
прав. Они обманывали его мать, и маркиз защищал ее, как всякий хороший сын.
   - Какая  же  я  дурочка!  Сижу  в  подземелье  и  ищу  оправдания  своему
тюремщику... - прошептала Трина.
   Несмотря на то что  она  находилась  в  безвыходной  ситуации,  Трина  не
потеряла своего оптимизма и задора, который постоянно заставлял  ее  бросать
вызов  маркизу.  И  сейчас  она  очень  хотела,  если  это  вообще  было   в
человеческих силах, победить маркиза в его собственной игре.
   Вопрос был только в том - как?
   Трина была почти уверена, что маркиз намерен не выпускать ее до тех  пор,
пока она не скажет ему правду или  сможет  солгать  достаточно  убедительно,
чтобы он поверил ей.
   Пока же Трина напряженно перебирала в уме возможные  варианты  достойного
отступления. Может быть, просто позвонить в колокол и сказать: "Я  виновата.
Я помогла герцогу де Жирону выманить у вашей глупенькой матушки десять тысяч
фунтов стерлингов за какой-то эликсир молодости, который, как она  надеется,
превратит ее в юное создание вроде меня!"
   "Я никогда не сделаю этого! Никогда! - повторяла про себя Трина. - Если я
это сделаю, он еще больше будет уверен в себе и в  своем  превосходстве  над
другими людьми".
   Она  замерзла  и  решила  немного  подвигаться,  чтобы  согреться.  Трина
спустилась дальше по ступеням и пошла по каменному полу. Девушка  посмотрела
на тяжелые ржавые цепи и подумала, что ей, наверное, сильно повезло  в  том,
что маркиз не использовал их, чтобы приковать ее к стене.
   Трина не могла избавиться от мысли об узниках, которые сидели  здесь  год
за годом в полном отчаянии, совершенно потеряв надежду на спасение.
   Девушка смутно помнила, что однажды где-то слышала  о  том,  что  узникам
разрешалось звонить в колокол только тогда, когда кто-то из  них  умирал,  и
она содрогнулась от этой мысли.
   Потом она подумала, что маркиз просто решил напугать ее,  чтобы  добиться
признания. Вряд ли он собирается избавиться от нее подобным образом.
   "Здесь я, может быть, не  умру,  -  подумала  она,  -  однако  простужусь
наверняка, а это меня совсем не радует".
   Трина ходила по темнице из угла в угол, и ей  стало  казаться,  что  души
прикованных к стенам узников пытаются безмолвно внушить ей,  что  безнадежно
бороться с неизбежным.
   Она должна  будет  сделать  то,  что  требует  маркиз,  хотя  девушка  не
сомневалась, что он будет торжествовать по поводу ее беспомощности  и  своей
победы в этом, без сомнения, неравном поединке.
   "Мы ни на секунду не могли предположить, - подумала Трина, -  что  маркиз
появится в самый неподходящий момент. Мы не принимали это  в  расчет,  когда
строили свои планы".
   С другой стороны, ее не оставляла мысль о том,  что  если  бы  маркиз  не
вернулся назад, она бы больше его никогда не увидела.
   Девушка была уверена в том, что герцог де Жирон уже  получил  от  маркизы
десять тысяч фунтов стерлингов и озабочен тем, чтобы никто  не  догадался  о
существовании двойника леди Шерингтон, а следовательно, должен  организовать
ее немедленный отъезд в Париж.
   Трина пыталась представить себе, что предпримет герцог, когда вернется  в
замок и обнаружит, что ее там нет.
   У нее было предчувствие,  что  маркиз  скажет  ему,  что  даже  не  имеет
представления о том, где она находится. Ему будет нетрудно сказать:
   - Леди Шерингтон? Я думаю, что она уже ушла домой.  Если  ее  еще  нет  в
замке, без сомнения, вы найдете ее в парке.
   Де Жирон, конечно же, поверит. Ему никогда не придет в  голову,  что  она
заперта в темнице замка.
   Несомненно, с этой стороны нечего было ждать спасения.
   - Я должна сдаться, - вздохнула она,  но  ее  строптивая  натура  тут  же
воспротивилась подобному решению.
   Она начала обдумывать другие варианты, и  ее  вдруг  осенила  мысль,  что
герцог  Бернард  наверняка  предусмотрел  возможность  того,  что   в   один
прекрасный день сам может оказаться узником в  темнице  своего  собственного
замка.
   В таком случае, если у него были тайные ходы по всему замку, то почему бы
им не быть и здесь?
   В глазах Трины снова вспыхнул огонь надежды!
   Если сначала она ходила по своей темнице бесцельно, то  теперь  двигалась
вдоль стен, внимательно  приглядываясь  к  ним,  стараясь  замечать  на  них
необычные детали.
   Все бойницы  располагались  на  западной  стороне,  а  это  значило,  что
восточная  стена  была  внутренней  стеной  здания.   Северная   же   стена,
располагавшаяся напротив двери, была без каких-либо отверстий. Трина глядела
на нее в раздумье. Есть ли здесь  какое-нибудь  место,  где  герцог  Бернард
замаскировал задвижку или рычаг, открывающий доступ в потайные ходы,  как  в
других частях замка?
   Однако там всегда были какие-то узоры или лепнина, которая  скрывала  его
хитроумные приспособления. Он часто использовал резьбу на стенной панели или
мраморном камине. Иногда это была панель на полу, подобная  той,  какой  они
только что воспользовались в музыкальном салоне.
   Трина потрогала несколько кирпичей. Они были холодными и немного влажными
на ощупь, поэтому у нее промелькнула мысль, что даже если здесь есть скрытый
механизм, то он наверняка давно насквозь проржавел.
   Однако она продолжала оглядываться вокруг,  внимательно  исследуя  каждую
деталь, пытаясь отгадать, где может находиться тайный ход.
   Девушка поймала себя на том, что обращается с мольбой  к  небесам,  чтобы
они помогли найти выход отсюда. Если бы ей удалось бежать, это  означало  бы
поражение маркиза. Он бы остолбенел,  ожидая  увидеть  ее  раскаивающейся  и
сломленной,  когда  бы  вернулся  сюда,  а  вместо  этого  нашел  бы  пустое
подземелье.
   "Наверное, - подумала она с улыбкой, - тогда он поверил бы  не  только  в
эликсир молодости, но и в то, что я являюсь леди Шерингтон и  мне  на  самом
деле тридцать шесть лет".
   Она продолжала поиски, однако у нее росло чувство беспомощности, которое,
наверное, испытывали здесь многие годы назад заточенные  в  темницу  узники.
Трина попробовала изучить  западную  стену,  но  и  эта  попытка  окончилась
неудачей.
   "Я должна сдаться", - вновь безнадежно подумала девушка.
   Однако что-то внутри нее заставляло Трину сопротивляться,  она  не  могла
признать свое поражение до тех пор, пока оставалась хоть малейшая надежда.
   Трина  снова  решительно  пересекла  подземелье.  Когда   она   коснулась
восточной стены, то обнаружила, что в  отличие  от  других  она  сухая.  Это
натолкнуло ее на мысль, что если в  ней  скрыт  какой-то  механизм,  то,  по
крайней мере, он находится в рабочем состоянии. Кирпичи ничем не  отличались
один от другого, однако Трина методично шла вдоль стены  в  поисках  трещины
или выступа, скрывающих пружину или рычаг.
   Девушка почти добралась до конца стены и уже собиралась снова вернуться к
северной  стене,  когда  ее  нога  запуталась  в  одной  из  цепей,  и   она
споткнулась. Трина с трудом сохранила равновесие, чтобы не упасть на колени.
   - Все бесполезно, - пробормотала она. - Я  замерзла,  проголодалась,  мне
будет здесь одной страшно, когда наступит вечер и здесь станет совсем темно.
   Чтобы не упасть, девушка ухватилась за цепь в том  месте,  где  она  была
прикреплена к стене, и вдруг почувствовала, что та немного подалась.
   Внезапно ее осенило. Она потянула цепь. Казалось,  что  цепь  по-прежнему
остается недвижимой, однако отчаяние и сохраняющаяся в ней слабая надежда на
спасение заставляли Трину тянуть ее обеими руками изо всех сил.
   Наконец усилия девушки увенчались успехом. Цепь неожиданно подалась в  ее
сторону, а вместе с ней и кусок стены, в которую она была вмурована.
   Каменная панель медленно  выдвигалась,  и  в  конце  концов  образовалось
отверстие в три фута высотой и два шириной.
   - Тайный ход! - воскликнула Трина, боясь поверить в удачу. -  Именно  это
мне и надо. Теперь маркиз будет выглядеть круглым идиотом.
   Девушка опустилась на колени и осторожно двинулась внутрь отверстия.
   Трина ожидала, что очутится в полной темноте, однако, к ее удивлению,  на
некотором расстоянии впереди себя увидела слабый свет.
   Она полностью отдавала себе отчет в том, что любой тайный ход, которым не
пользовались долгое время, может  представлять  собой  опасность  не  только
потому, что может обвалиться в любую минуту, но еще и потому, что  воздух  в
нем может быть ядовит.
   Трина подумала, что скорее предпочтет  подвергнуть  себя  опасности,  чем
сдастся маркизу, как она только что собиралась сделать.
   Поэтому девушка продолжала медленно ползти вперед, беспокоясь, хватит  ли
ей воздуха, и повторяя про себя, что в  случае  какой-нибудь  опасности  она
всегда сможет вернуться назад.
   Ход оказался шире, чем Трина предполагала. Когда она очутилась внутри, то
оказалось, что там вполне достаточно места,  чтобы  идти  пригнувшись,  хотя
высота хода и не превышала трех футов.
   Она продолжала осторожно двигаться вперед по проходу.  Пол,  по  которому
она шла, оставался сухим, а впереди все время  мерцал  свет.  До  него  было
всего каких-то  двенадцать  футов.  Но  Трине  казалось,  что  он  находится
далеко-далеко. Кроме того, девушка  боялась  потерять  сознание  в  спертом,
затхлом воздухе подземного хода.
   Внезапно она очутилась в помещении круглой формы, свет в которое проникал
с высоты из узкой бойницы под самой крышей.
   Первое, что почувствовала Трина, было разочарование. Это был  не  проход,
который вывел бы ее на свободу, как она  надеялась,  а  тупик,  из  которого
наверняка не было другого выхода. Внимание девушки привлекла  груда  камней,
возвышавшаяся в центре помещения. Она не понимала, для чего они там лежат, и
в ней проснулось естественное любопытство.
   Когда она подошла поближе и пригляделась, то увидела, что это  совсем  не
камни, как сначала подумала  Трина,  а  какой-то  плотный  материал  темного
цвета, который за долгие годы истлел и превратился в прах.
   Трина  дотронулась  пальцем  до  ткани  и  почувствовала,  что  под   ней
скрывается что-то твердое. Она подумала, что это, наверное, все те же  камни
или земля.  Однако  вдруг  сквозь  рассыпавшуюся  в  ее  руке  ткань  что-то
сверкнуло в луче света, падавшего сверху.
   Девушка пригляделась повнимательнее, стерла пыль с блеснувшего предмета и
увидела, что это  круглое  блюдо  темного  цвета,  сделанное  из  материала,
который за века не утратил способность сиять во мраке подземелья.
   В ее памяти неожиданно всплыли слова, которые она когда-то  читала  своей
матери в хрониках о графе  Бернарде.  В  тот  момент  они  не  привлекли  ее
внимания.
   "...был направлен велением свыше укрыть свое  оружие,  свое  богатство  и
своих женщин от глаз тех, кто на все это покушался!"
   Трина поразилась собственной догадке и стала лихорадочно разгребать  пыль
обеими руками.
   Прошло совсем немного времени, и она осознала важность того, что нашла.
   Ее платье стало серым от пыли, щеки и  руки  были  испачканы.  Однако  ее
глаза сияли как звезды. Нехотя Трина покинула круглую комнату и  отправилась
назад.
   Только когда она вновь вернулась по проходу в темницу, до  нее  в  полной
мере дошла вся важность этого  открытия.  Почувствовав  внезапную  слабость.
Трина опустилась прямо на пол у потайного хода, с трудом  переводя  дыхание.
При этом ее губы едва слышно  произносили  слова  благодарственной  молитвы:
"Спасибо тебе. Господи! Спасибо тебе! Теперь  мама  сможет  выйти  замуж  за
герцога и насладиться счастьем и любовью впервые в жизни. Теперь  для  этого
нет препятствий". Трина была готова расплакаться от переполнявших ее чувств.
   Потом она поднялась на ноги и, подойдя к двери темницы, стала лихо