белое пятно у него на носу, так  что
теперь он черный как смоль.
   Он почувствовал, как пальцы Кледры сжали его руку:
   - Это.., умно.., очень умно с  вашей  стороны!  Так  что  теперь,  вы
думаете, он.., спасен? - воскликнула девушка.
   - Я уверен в этом! Теперь нужно позаботиться о вашей безопасности.
   Тень набежала на ее личико.
   - Дядя Уолтер был.., очень.., очень зол.
   - Достаточно ли у вас сил, чтобы рассказать  мне,  что  произошло?  -
спросил граф.
   Кледра глубоко вздохнула.
   - Когда я.., спустилась рано утром к завтраку, это был  день..,  т..,
торгов.., кто-то сказал дяде, что Звездного.., нет на  месте.  Он  сразу
предположил, что я.., виновна в этом... потащил  меня  в  конюшню,  в..,
денник Звездного.., и спросил меня, где.., он.
   - Вы рассказали ему?
   - Вы же знаете, что.., этого я бы.., никогда не сделала!
   Не только.., чтобы спасти Звездного, но чтобы.., защитить и вас... Вы
были так.., д.., добры...
   - И что тогда сделал ваш дядя?
   - Он.., ударил меня. Но я отказалась отвечать. Он... снова  спрашивал
снова и снова.., но я все равно молчала.
   Голос Кледры дрогнул, она на минуту умолкла, потом с усилием  шепотом
продолжала:
   - Когда он понял, что я ничего не расскажу ему.., он  засунул  мне  в
рот тряпку.., и.., бил меня.., бил... Больше... я.., ничего.., не помню.
   Граф подумал, что для нее так было лучше.
   Пока он слушал рассказ Кледры, его пальцы, хотя он не сознавал этого,
сжимали ее руку все сильнее.
   Только когда она вскрикнула от боли, он спохватился:
   - Простите меня, - сказал он.  -  Просто  мне  трудно  поверить,  что
мужчина может так жестоко избить женщину.
   - К.., как вы.., нашли меня?
   Граф рассказал ей.
   - Я понял, что должен вернуться и посмотреть, - просто сказал он.
   - И вы.., унесли меня.., оттуда?
   - Я вынес вас так, что, мне кажется, никто не знает об этом.  Но  нам
нельзя рисковать. Сначала вы должны поправиться, а потом мы решим,  куда
вы можете поехать, чтобы ваш дядя больше не смог найти вас.
   Ее глаза на мгновение расширились от ужаса:
   - Вы.., думаете.., он не найдет меня здесь?
   - Такая опасность есть. Поэтому вас будут видеть только старые  слуги
моей бабушки, которые служат у нее уже много лет и знают меня с тех пор,
когда я был в вашем возрасте и даже моложе.
   - Вы.., добрый.., очень, очень добрый! - воскликнула Кледра. -  Но  я
не хотела бы, чтобы вы оказались в затруднительном положении из-за меня.
   - Я могу о себе позаботиться. Вопрос в том, смогу ли я позаботиться о
вас.
   - И... Крылатом победителе.
   - И о нем, конечно!
   - Я бы хотела.., посмотреть на него, когда.., мне станет лучше.
   - Как только вы поправитесь, обещаю, я приеду на нем сюда, -  заверил
ее граф, - и вы сможете сами спросить его, хорошо ли ему.
   Она хихикнула, и ее  смех  показался  ему  очаровательным,  как  смех
ребенка.
   - Когда он прибудет.., я заставлю  его..,  поблагодарить  вас..,  как
сама хотела бы сделать...
   - Все  будет  хорошо!  -  улыбнулся  граф,  -  но  сейчас  вы  должны
постараться выздороветь как можно скорее. Я  возвращаюсь  в  Лондон,  но
скоро снова навещу вас.
   - Вы обещаете это сделать?  Все  здесь..,  такие  милые...  но  вы..,
другой.
   Граф приподнял брови.
   - В каком смысле - другой?
   - Вы были.., очень добры к Звездному.., и ко мне. Вы наш.., друг.
   - Это мне нравится, но вы оба должны меня слушаться,  а  наша  дружба
должна остаться в тайне.
   - В.., тайне, - прошептала Кледра, - и очень..,  драгоценной,  потому
что.., вы очень.., добрый.
   Граф встал, не выпуская ее рук.
   - Берегите себя, - сказал он, - и скорее  поправляйтесь.  Ваша  жизнь
теперь будет совсем другой, не такой, как с вашим дядей.
   Граф почувствовал, как задрожали ее пальцы и ему захотелось успокоить
ее и придать уверенности. Он наклонился и поцеловал ее руку.
   Кожа у нее была очень мягкая, как у ребенка, подумал Пойнтон.
   Он улыбнулся ей и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.
 
Глава 4 
 
   Граф ждал в своей библиотеке, когда дворецкий объявил:
   - Майор Эдвард Лаутер, милорд!
   Граф поднялся из-за стола, приветствуя гостя:
   - Рад видеть тебя, Эдди.
   Его друг, не отвечая, уставился на шейный платок графа.
   - У тебя новый фасон, причем я такого никогда не видел.
   Граф рассмеялся.
   - Не ожидал от тебя такой  наблюдательности.  Это  модификация  того,
которым Браммел хвастался на прошлой неделе.
   - Этот лучше,  чем  у  него,  что,  без  сомнения,  повергнет  его  в
отчаяние.
   - Его гораздо легче завязывать. К тому же, как ты прекрасно знаешь, я
не люблю выглядеть, как все.
   - Это у тебя никогда и не получится, - насмешливо заметил Эдди.
   Он принял бокал шампанского, который протянул ему граф.
   - Ну, раз мы одни, я надеюсь, ты  наконец  расскажешь  мне,  чем  был
вызван твой вчерашний поспешный отъезд из Ньюмаркета.
   - Сомневаюсь, что тебе будет интересно, - произнес  граф  медленно  и
безразлично. - Не думаю, что по мне там скучали.
   - Кое-кто заметил твое отсутствие.
   Граф отпил шампанского, прежде чем спросить:
   - И кто же это?
   - Мелфорд!
   Последовала долгая пауза, потом граф спросил:
   - Ты хочешь сказать, он заметил, что я уехал так рано?
   - Я встретился с ним у Уайта сегодня вечером, прежде  чем  отправился
домой, чтобы переодеться к ужину.
   - У Уайта? - воскликнул граф.
   - Он был гостем этого молодого болвана Деверо.
   - Деверо столь неумен, что не сообразит, Рождество сейчас или  Пасха,
- съязвил граф, - но даже он мог бы догадаться не брать с собой к  Уайту
такого человека, как Мелфорд.
   -  Мелфорд,  конечно,  просто  наслаждался  тем,  что  встретился   с
большинством присутствовавших на его аукционе. Пожалуй, он даже  лебезил
перед ними.
   - И ты говоришь, он упоминал обо мне?
   - Он подошел ко мне, когда я разговаривал  с  Чарльзом  Хаббартом,  -
сказал Эдди.
   Граф ждал, но во всем его облике чувствовалось такое напряжение,  что
Эдди понял: его друг очень заинтересовался.
   - Он сказал: "Добрый вечер, Лаутер! Я заметил, что ваш хозяин Пойнтон
не остался на последние три заезда вчера. Интересно,  что  же  заставило
его так поспешно уехать и куда он направился?"
   Граф нахмурился:
   - И ты сказал ему?
   - Я было собрался, но подумал, что это, черт побери, не его  дело,  и
ответил уклончиво: "Мой отец, сэр Уолтер, всегда говорил мне, что в мире
есть только одна вещь, более интересная, чем лошади. Это женщины!"
   Эдди увидел,  что  при  этих  словах  напряжение  графа  ослабло.  Он
спросил:
   - И что на это ответил Мелфорд?
   - Он ничего не  сказал,  -  ответил  Эдди,  -  а  этот  идиот  Деверо
засмеялся, словно курица закудахтала, и воскликнул: "Я знаю,  о  ком  вы
говорите, и,  на  мой  взгляд,  у  Пойнтона  великолепный  вкус.  Айлини
Каррингтон, несомненно, самая прекрасная женщина в Лондоне!"
   Граф еще больше нахмурился, и, зная, что он сердится, Эдди  торопливо
пояснил:
   - Я ожидал, что этот разговор будет тебе неприятен.
   Но у меня было такое чувство, хотя, возможно, ошибаюсь, что  Мелфорду
не нужно знать, куда именно ты уехал.
   Граф  подумал,  что  Эдди  оказался  очень  проницателен,  но  он  не
собирался объяснять, насколько важно было, чтобы сэр Уолтер  понятия  не
имел, куда он отбыл из Ньюмаркета.
   - Ты правильно сделал,  что  не  рассказал  ему  ничего  обо  мне,  -
произнес  он.  -  Впрочем,  не  представляю,  почему  он  проявил  такое
любопытство.
   Эдди бросил на друга быстрый взгляд и, пока граф  пересекал  комнату,
чтобы наполнить свой бокал шампанским, сказал:
   - Мы с тобой  много  пережили  вместе,  Леннокс.  Я  помогал  тебе  в
некоторых твоих предприятиях во Франции.
   И все же, как бы искусен ты ни был, есть одно,  чего  ты  никогда  не
умел скрыть.
   - И что же это? - резко спросил граф.
   - Твои глаза, - ответил Эдди. - В них сейчас такое выражение, которое
появляется  только  тогда,  когда  ты  чувствуешь  близость   опасности,
приключения или любви.
   Граф захохотал.
   - Я и не думал, что ты так наблюдателен.
   - Помни, когда ты  затеваешь  с  кем-нибудь  свои  разбойничьи  игры,
прикрывай глаза и напускай на себя надменный и скучающий вид, который  в
последнее время стал твоей обычной маской.
   Граф снова рассмеялся:
   - Это правда? Неужели у  меня  действительно  скучающий  и  надменный
вид?
   - Добавь к этому еще "циничный" и получишь свой законченный портрет.
   - Черт тебя побери, ты смеешься надо мной, и я нахожу, что это весьма
нахально с твоей стороны!
   - А сейчас в твоих глазах  появилось  новое  выражение,  -  настаивал
Эдди, - какая-то настороженность, которой давно в них не было. Поэтому я
убежден, что ты забавляешься погоней или  приключением,  и  я  нахожу  с
твоей стороны чрезвычайно нечестным оставлять меня в стороне, Графа спас
от ответа дворецкий, объявивший об ужине.
   Только когда они вернулись в кабинет и устроились в креслах,  обсудив
за ужином массу посторонних вещей, Эдди возобновил наступление.
   - Хотел бы я узнать  -  поскольку  вряд  ли  кто-нибудь  здесь  может
подслушать нас, - насмешливо начал он, - собираешься ты  довериться  мне
или нет?
   К его удивлению, граф поднялся и отошел к окну, выходившему в сад.
   На Беркли-сквер был только один дом, к которому примыкал  собственный
сад. Остальные владельцы  пользовались  одним  большим  садом  в  центре
площади, к которому у каждого был ключ.
   Сад  графа  примыкал  к   высокой   стене,   которая   окружала   сад
Девоншир-хаус. Он был невелик, но в нем росли  и  деревья,  и  кусты,  а
аромат цветов наполнял воздух.
   Граф, однако, не замечал этого, думая о Кледре. Он гадал,  заподозрил
ли сэр Уолтер после разговора с Эдди, куда пропали девушка и ее лошадь.
   Затем, словно приняв решение, он отошел от окна и сел напротив друга.
   - Может быть, я не прав, - медленно заговорил Пойнтон, -  рассказывая
тебе то, что является не моим  секретом,  но  мне  кажется,  ты  сможешь
помочь, как это бывало в прошлом.
   - Благодарю! Рад, что, оказывается, могу  пригодиться!  -  язвительно
отозвался Эдди.
   Граф, не улыбаясь, продолжал:
   - Это очень серьезно. Так серьезно, что я сильно  опасаюсь  за  жизнь
девушки и коня.
   Эдди молча недоверчиво посмотрел на него. Граф заговорил снова:
   - Это правда. Моя интуиция  подсказывает  мне,  что  их  обоих  могут
убить!
   Эдди выпрямился в кресле.
   - Расскажи мне все с самого начала, - живо откликнулся  он,  так  же,
как незадолго до того бабушка графа.
   - Именно  это  я  и  собираюсь  сделать.  Но  не  заблуждайся,  Эдди:
вмешиваясь в это дело, ты, быть может, рискуешь жизнью!
 
*** 
 
   Следующие два дня граф провел с принцем Уэльским.
   Он  знал,  что  принц  не  просто  одаривал  его  своей  дружбой,  но
по-настоящему восхищался им.
   Граф и сам был искренне привязан к наследнику трона, и  потому  делал
все возможное, чтобы удержать того от увлечения  выпивкой  и  общения  с
разными прихлебателями.
   Орды таких прихлебателей  и  всевозможных  шарлатанов  всегда  вились
вокруг принца,  стараясь  любыми,  пусть  даже  сомнительными  способами
завоевать королевскую милость.
   Вместе с принцем граф присутствовал на состязании боксеров,  а  потом
дал  ему  совет  относительно  покупки  двух  картин.  Советники  принца
уверяли, что они не стоят тех денег, которые за них запросили,  но  граф
придерживался противоположного мнения.
   Картины были написаны голландскими художниками,  которые  не  были  в
моде в настоящий момент, но он согласился с принцем, что  это  настоящие
шедевры и было бы обидно упустить возможность пополнить свою коллекцию.
   По вечерам были  обычные  приемы,  которые  начинали  казаться  графу
слишком скучными. Гости много ели и пили и, как правило, каждый вечер  в
салонах собирались одни и те же лица.
   Его к тому же вовсе не радовало,  что  он  оказался  рядом  с  Айлини
Каррингтон.
   Она была  необыкновенно  хороша.  В  свете  свечей  ее  рыжие  волосы
полыхали огнем. Она смотрела на него с упреком, поскольку он не навестил
ее после возвращения в Лондон.
   Он не успел купить ей прощальный подарок, как намеревался сделать,  и
написать прощальное письмо, поэтому ее недоумение, вызванное невниманием
возлюбленного, было вполне естественно.
   Граф понимал,  что  принц  посадил  их  рядом,  желая  доставить  ему
удовольствие, уверенный, что они по-прежнему интересуются  друг  другом,
как это было последние три месяца.
   Граф же сидел, погруженный в свои  мысли,  недоумевая,  почему  такая
прекрасная женщина, как Айлини, неожиданно надоела ему без всяких на  то
причин и как он мог когда-то находить ее необычной, если  сейчас  именно
ее обыкновенность и предсказуемость представлялись ему невыносимыми.
   Она, словно драгоценное украшение или картина, вдруг  превратилась  в
его глазах из подлинника в подделку.
   Он по-прежнему восхищался ее красотой и грацией, он даже  отдавал  ей
должное: в ней  все-таки  проглядывала  индивидуальность,  которой  были
начисто лишены многие светские женщины, но что-то было не так.
   Он не мог не признать, что та сила притяжения, которая бросила  их  в
объятия друг к другу, перестала действовать.
   Его чувства к Айлини больше не отличались от тех, какие он  испытывал
к любой другой женщине за столом. Большинство из них были либо  увлечены
принцем, либо мужчиной, который сидел рядом.
   "Что со мной? -  спрашивал  себя  граф.  -  Почему  мои  отношения  с
женщинами не идут дальше короткого романа?"
   Когда он почувствовал влечение к Айлини, ему  казалось,  что  она  не
похожа  на  тех  красавиц,  которых  он  встречал  раньше,   но   сейчас
откровенное желание в ее глазах было ему слишком хорошо знакомо.
   Да, ее легкий акцент придавал известное  очарование  самым  банальным
замечаниям, а глаза сулили неизведанное блаженство.
   Но сейчас будто занавес закрылся по окончании пьесы.
   Его интерес к этой женщине угас, и что бы она ни говорила, он  слышал
обычные светские банальности.
   Ее белая кожа божественно  контрастировала  с  рыжими  волосами  и  с
коралловыми губами, но его влечение пропало.
   "Чего я ищу? Чего я хочу?" - этот вопрос граф и раньше задавал  себе,
но так и не смог найти ответа.
   В его жизни было слишком много женщин. Все они были прекрасны, все  в
первую их встречу казались ему необыкновенными, как картина,  написанная
кистью величайшего мастера, как драгоценная чашка из китайского  сервиза
или греческая статуя.
   Но проходило несколько месяцев, а иногда  лишь  несколько  недель,  и
граф начинал находить изъяны в том, что казалось ему совершенством.
   Вот и с Айлини произошло то же самое. Она перестала волновать его.
   "В одном я уверен, - мысленно повторял граф, глядя прямо перед  собой
невидящим взором, - я никогда не женюсь!"
   Но тут он лукавил сам с собой, потому что знал: рано  или  поздно  он
будет должен обзавестись наследником.
   Графский титул переходил в их семье от отца к сыну шесть поколений, и
было бы преступлением позволить ему перейти к тупому кузену, который жил
в Шотландии, интересуясь только утиной охотой и рыбалкой.
   Граф очень серьезно относился к  своему  представительству  в  Палате
лордов и к той  роли,  которую  играл  в  графстве  Хартфордшир.  Он  не
сомневался, что, когда действующий лорд-лейтенант скончается или уйдет в
отставку, именно ему, графу Пойнтону, предстоит стать главой судебной  и
исполнительной власти в графстве.
   "Мне придется жениться", - с отчаянием подумал  он,  представив  себе
долгие годы скуки, ибо граф не сомневался: даже женившись по  любви,  он
неизбежно вскоре охладеет к той, что станет его женой.
   Эдди  был  прав,  утверждая,  что  жизнь  без  приключений  для  него
невыносима. Но каждое новое любовное приключение оканчивалось  для  него
столь же банально, как все предыдущие.
   Он пытался искать любовниц среди  танцовщиц,  певичек  и  актрис,  на
короткое время завороженный блеском их успеха у публики.
   Он устраивал для них дорогой изысканный дом, дарил  экипаж,  лошадей,
драгоценности, и они блистали, как  сверкает  украшенная  рождественская
елка. А потом случалось неизбежное.
   Однажды ночью он просто уходил из этого дома, зная, что  не  в  силах
больше видеть это хорошенькое личико, ощущать эти объятия и слышать  тот
же голос, зная, что от него не ждут ничего, кроме дорогого подарка.
   На следующий день его секретарь получал приказ выплатить даме немалую
сумму, а дом закрыть до лучших времен. И так случалось не раз.
   "Моя беда в том, - думал граф, - что я думаю и чувствую  интенсивнее,
чем другие. А  значит,  и  мой  интерес  угасает  быстрее.  В  этом  мое
несчастье!"
   - Вы так задумчивы, - проворковал голос рядом с ним, - а я  жду,  что
вы скажете мне, когда мы снова увидимся.
   Граф не ответил, и Айлини Каррингтон нежно произнесла:
   - Я буду одна завтра в три  часа,  пока  Ричард  выступает  в  Палате
общин.
   Граф хотел было сказать, что завтра он занят, но потом счел за лучшее
промолчать.
   Завтра он пойдет к лучшим ювелирам на Бонд-стрит и выберет прощальный
подарок, который отправит ей вместе с письмом.
   Граф улыбнулся, оставив Айлини  в  уверенности,  что  ее  приглашение
принято.
   Затем,  повысив  голос,  она  принялась  развлекать  его   последними
слухами,  которые  будоражили  лондонское  общество,  пока  граф  был  в
Ньюмаркете.
   Когда он прощался с ней, ее пальцы слегка сжали его руку. Она явно не
допускала мысли, что его чувства к ней могли измениться.
   Возвращаясь вместе с Эдди на Беркли-сквер, граф злился на себя.
   - Поедешь домой? - спросил его Эдди.  -  Не  хочешь  ли  заглянуть  в
Уайт-хаус?  Туда  залетели  премиленькие  пташки  из   Франции,   весьма
соблазнительные! Впрочем, может нам так кажется, потому что  француженки
давно не появлялись в наших публичных домах до самого перемирия.
   - Я еду домой, - холодно заявил граф.
   - Тебя так беспокоит Мелфорд? Мне кажется, ты воображаешь его большим
чудовищем, чем он есть на самом деле.
   Он заметил, что граф словно застыл, и быстро добавил:
   - Я в ужасе от того, как он обошелся со своей племянницей, и если  ты
прав, его следует пристрелить за отравление жеребца Ладлоу. Но я не могу
поверить, что он будет громоздить преступление  на  преступление,  зная,
что рискует рано или поздно быть повешенным за это.
   - Сумасшедшие не думают, - жестко возразил граф.
   - Ты думаешь, он сумасшедший?
   - Я уверен в этом!
   - Тогда, конечно, он  опасен,  -  согласился  Эдди,  -  и  мы  должны
избавиться от него раньше, чем он окончательно взбесится.
   - Это легче сказать, чем сделать, - ответил граф. -  У  меня  нет  ни
малейшего желания оказаться на виселице из-за Мелфорда!
   - Ты не был так разборчив в средствах во Франции.
   Когда ты чудом вызволил Д'Орси из тюрьмы, ты оставил за собой  немало
трупов. По крайней мере мне так рассказывали.
   - Я  был  тогда  моложе.  С  возрастом  я  стал  осторожнее  и  начал
заботиться не только о своей репутации, но и о своей жизни.
   Эдди захохотал.
   - А еще мне показалось, что ты не получил  никакого  удовольствия  от
сегодняшнего вечера. Пожалуй, крестовый поход во имя спасения девушки  и
ее коня просто необходим тебе, чтобы развлечься.
   - Я буду доволен, если он удастся, но последнее, чего я хочу, так это
чтобы кто-нибудь заподозрил, что я имею какие-то отношения с  Мелфордом,
который мне отвратителен и которого я ненавижу.
   Внезапно Эдди понял, что скука графа во время ужина была связана не с
тем, что он  назвал  "крестовым  походом",  а  с  охлаждением  к  Айлини
Каррингтон.
   Он еще до отъезда графа  в  Ньюмаркет  подозревал,  что  его  интерес
угасает.
   Правда, увидев радость Айлини от встречи этим  вечером,  Эдди  сказал
себе, что, вероятно, ошибся.
   Но сейчас он снова вспомнил, что, взглянув на графа во  время  ужина,
отмет