рить вас, - сказала Чандра голосом, который звучал так же сухо и холодно, - что мой отец глубоко сожалел о том, что не смог сопровождать вас. Даже тот факт, что это путешествие могло оказаться для него смертельным, вряд ли удержал бы его, если бы он был в состоянии встать с постели и отправиться к вам.
     - Я и предполагать не мог, что здоровье профессора настолько подорвано, - почти обиженно заявил лорд Фроум.
     - Мой отец уже не так молод, как в те годы, когда он организовывал экспедиции в Тибет и Сикким, - сказала Чандра, - и я думаю, что позднее вы сами убедитесь, милорд, что в таких экспедициях стареют очень быстро.
     Если она намеревалась испугать лорда Фроума, то ей, похоже, это удалось.
     - Вы полагаете, что это правда? - осведомился он.
     - Я знаю, что это так, - ответила Чандра. - Мой отец много раз болел малярией и различными видами азиатской лихорадки, жертвами которой становились даже очень сильные люди. Рано или поздно последствия этих болезней сказываются на сердце.
     Она поняла, что именно этого лорд Фроум не учел в своих расчетах, однако, говоря о болезнях, подумала, что он выглядит очень молодо, а люди с крепким здоровьем редко думают о хрупкости других.
     - В прошлом ваш отец мне очень помог, - нехотя признал лорд Фроум, - и боюсь, что я и в самом деле никогда не задумывался о его возрасте.
     - Я думаю, возможно, это потому, - сказала Чандра, - что вы относитесь к нему не как к личности, а просто как к тому, кто оказался вам очень полезен.
     Если бы она даже задалась целью шокировать его, и то вряд ли бы лорд Фроум выглядел бы более удивленным.
     - Я считаю утверждение в высшей степени несправедливым, - запротестовал он.
     Чандра не стала спорить. Она просто слегка наклонила голову, как бы признавая его возражение, но отвечать на него не стала.
     - Давайте вернемся к предмету нашего обсуждения, - отрывисто произнес лорд Фроум, - а именно, поедете ли вы со мной в Непал или нет. Я хотел бы убедиться, мисс Уорделл, что вы действительно настолько сведущи в своей области, насколько пытаетесь уверить меня в этом.
     - Мой отец полностью удовлетворен тем, что я делаю для него, - ответила Чандра. - Взять хотя бы последнюю рукопись, которую вы ему прислали, "Бхадравадану". Я целиком перевела ее сама, мой отец лишь просмотрел ее и внес кое-какие незначительные поправки.
     По тому, как на нее посмотрел лорд Фроум, она заключила, что ее слова вызвали у него сильное сомнение. Однако тот вслух сказал следующее:
     - Мне ничего не остается, как поверить вам на слово, и теперь главная проблема состоит для меня в том, чтобы оправдать вашу поездку со мной. Дело не только в том, что вы женщина, но и в ваших юных годах.
     - Одну из этих трудностей искоренит время, - произнесла Чандра, - что же до второй, то, к сожалению, она неисправима.
     Она тотчас же спохватилась, пожалев о сказанном, потому что увидела какое-то странное удивление на лице лорда Фроума. Ее испугало то, что она может показаться ему ветреной и дерзкой девчонкой.
     Его самомнение и та манера, в которой он проявлял свое открыто враждебное отношение к ней, начали раздражать ее настолько, что ее так и подмывало объявить ему, что она не испытывает ни малейшего намерения ехать с ним ни в Непал, ни куда бы то ни было еще.
     Однако все это время где-то в закоулках ее сознания постоянно бродила мысль о том, что без денег лорда Фроума им с отцом не обойтись.
     Она совсем не представляла себе, как они смогли бы вернуть хотя бы часть из тех шестисот фунтов, которые к этому времени уже были потрачены на проезд ее отца и Эллен в Канны и несколько недель проживания в пансионате, место в котором нашел для них доктор Болдуин.
     Ей очень не хотелось заискивать перед лордом Фроумом, и поэтому она униженным тоном выдавила из себя:
     - Если ваша светлость будет настолько добр, что возьмет меня с собой в Катманду, я обещаю, что буду вести себя тихо и скромно и не доставлю никаких хлопот.
     - Однако вы будете там со мной, - хмуро сказал лорд Фроум, - и мы должны подумать о том, как мы будем выглядеть в глазах других людей.
     Чандре захотелось возразить, что эти "другие люди", то есть высший свет, находятся так далеко, что довольно глупо беспокоиться об их мнении.
     Затем она вспомнила о том положении, которое лорд Фроум занимал в обществе. Если ее репутация не имела для него никакого значения, то о своей ему приходилось заботиться.
     И все же ей казалось, что он делает из мухи слона.
     Многие знаменитые люди чуть ли не с доисторических времен путешествовали со своими любовницами, а в Индии у каждого махараджи было по несколько наложниц, которые сопровождали его, куда бы он ни поехал.
     Но, очевидно, лорд Фроум, будучи заклятым врагом женщин, стремился не только ни под каким предлогом не общаться с дамами, но и не давать повода связывать его имя с ними в любом контексте.
     Чуть помолчав, Чандра, запинаясь, предложила:
     - Я.., я полагаю, что может.., быть, мне стоит переодеться.., мальчиком или молодым мужчиной?
     - О боже, нет, ни в коем случае! - воскликнул лорд Фроум. - Такой дурацкий розыгрыш никого не обманет! Нет, мисс Уорделл, боюсь, что мы должны пойти на нечто более существенное, ибо я не могу придумать никакого иного предлога, которым можно было бы оправдать ваше присутствие рядом со мной в Катманду.
     Чандра изумленно воззрилась на него, а он тем временем продолжал:
     - Уверяю вас - то, что я собираюсь сейчас предложить вам, в иное время и в ином месте мне и в голову не пришло бы, однако это исключительный случай, просто потому что я не могу себе позволить ждать, пока вместо вашего отца не найдется кто-либо еще.
     - Что же.., вы предлагаете? - поинтересовалась Чандра.
     - Это очень просто, - ответил лорд Фроум, однако по тому, как прозвучал его голос, Чандра сразу же поняла, что все обстоит совсем наоборот. - Вы должны отправиться со мной в Катманду под видом моей жены!
     Теперь наступила очередь Чандры удивляться. Она уставилась на него круглыми глазами.
     - Разумеется, это притворство будет распространяться лишь на то время, в течение которого мы будем там, - скороговоркой произнес лорд Фроум, словно испугавшись, что девушка может всерьез подумать, что он делает ей предложение. - Однако оно предупредит любые вопросы, которые могут возникнуть у британского резидента, полковника Уайли, и оправдает ваше присутствие, которое никто не сможет оспаривать.
     - Под видом вашей.., жены? - тихо произнесла Чандра.
     Этого она никак не предполагала, даже в самых буйных своих фантазиях.
     - Могу заверить вас, мисс Уорделл, - сказал лорд Фроум весьма желчным голосом, - что от такого притворства при других обстоятельствах я бы с негодованием отказался, однако ситуация, в которой я сейчас оказался, уникальна в своей чрезвычайности. Ничего подобного со мной еще не происходило, и я очень надеюсь, что никогда не произойдет.
     - Но.., неужели? - начала Чандра.
     Затем она вдруг поняла, что с точки зрения лорда Фроума это была вполне разумная идея.
     Ей нетрудно было представить - принимая во внимание его антипатию к женщинам, - как трудно ему было переносить косвенные намеки, ехидные замечания и предположения, которые могли исходить даже от его слуг и сводились бы к одному: если он взял с собой женщину, стало быть, она его любовница.
     Чтобы придать ситуации респектабельность и производить впечатление настоящих супругов, было необходимо снять с нее всякий налет аморальности или каких-либо романтических чувств и превратить ее в обычное путешествие, когда жена в обязательном порядке следует за мужем.
     Это не было похоже на ту атмосферу, которой всегда были окружены путешествия ее отца и матери, но она знала, что ее родители составляли исключение.
     Большинство жен в Индии или в любой другой азиатской стране непременно ехали туда, куда переводили их мужей по службе. Они ворчали, жаловались и проклинали вес на свете, но тем не менее от них ничего не зависело, и они не имели права голоса. Не им было решать, где у них будет следующее временное пристанище.
     - Мне нет нужды уверять вас, - говорил тем временем лорд Фроум, - что если эта идея вызывает отвращение у вас, еще большее отвращение она вызывает у меня, и, возможно, мне следует добавить, что я закоренелый холостяк.
     Чандра подумала, что он так старается расставить все точки над "i", потому что не хочет, чтобы она пыталась завлечь его в свои сети. Ей захотелось убедить лорда Фроума в том, что в этом отношении он может чувствовать себя в полной безопасности.
     Более противного и неприятного человека еще нужно поискать! - подумала она. Мне остается лишь надеяться, что мой муж, если я им обзаведусь, ни в малейшей степени не будет похож на лорда Фроума.
     Вслух же она произнесла с нарочитой неохотой;
     - Полагаю, что ваша светлость прав, думая, что это единственно.., возможный для меня способ сопровождать вас. В то же время я должна признать, что на эту ситуацию я смотрю без всякого восторга.
     - Восторг! - Лорд Фроум чуть было не поперхнулся от возмущения. - Может быть, вы думаете, что мне это доставляет удовольствие?
     После этих слов он бросил на нее испепеляющий взгляд, а затем добавил уже более спокойным тоном:
     - Это просто вынужденная мера, и я надеюсь, что вы воспримете ее именно как таковую.
     - На этот счет вы не должны испытывать никаких опасений, - холодно произнесла Чандра, - и раз уж речь все равно зашла об этом, то обязана сознаться, что у меня уже есть некоторый опыт по этой части. Так как у меня не было дуэньи, то я сочла благоразумным выдавать себя на корабле за вдову. Поэтому я прибыла в Индию под именем миссис Уорделл.
     На какое-то мгновение в глазах ее собеседника замерцали веселые искорки, словно он против своей воли находил это забавным.
     - Значит, вы уже и сами успели убедиться в том, то статус замужней женщины в некоторых случаях является удобным прикрытием? - спросил он.
     - До отъезда из Англии я думала, что это пригодится мне, - ответила Чандра, -" однако все мои опасения были напрасны. Во время плавания никто не проявлял ко мне внимания, которое можно было бы расценить как назойливое.
     - Могу вас заверить, что в Непале ситуация будет точно такой же, - сказал лорд Фроум.
     - Благодарю вас.
     Чандра поднялась со стула, почувствовав, что их беседа затягивается. Они обо всем договорились. Тема была исчерпана, и пришло время прощаться.
     - С позволения вашей светлости я предпочла бы удалиться на покой пораньше. Раз уж вы приняли решение относительно всего дальнейшего, значит, я не ошибусь, если предположу, что завтра мы отправимся в путь рано утром сразу же после завтрака.
     - Нам предстоит очень долгий и утомительный путь, мисс Уорделл, - согласился лорд Фроум, вставая со стула, на котором он сидел.
     - Я буду готова к нему, - ответила Чандра.
     Пройдя мимо него, она остановилась и, обернувшись, сказала:
     - Очевидно, я должна поблагодарить вас за то, что вы согласились взять меня с собой, и выразить надежду, что вы об этом не пожалеете.
     - Хотелось бы быть в этом уверенным, - произнес в ответ лорд Фроум.
     На секунду ей показалось, что его губы слегка растянулись в насмешливой улыбке.
     Наклонив голову, Чандра сказала:
     - Спокойной ночи, милорд.
     - Спокойной ночи, мисс... Уорделл!
     Перед тем как произнести ее фамилию, он чуть помедлил, и она поняла, что он думал о том, что уже завтра ему придется называть ее по-другому.
     Войдя в свою спальню, Чандра вспомнила, что лорд Фроум не знает ее имени и сейчас, наверное, теряется в догадках.
     Это слегка развеселило ее.
     "Я не скажу ему, - решила она. - Я сделаю так, чтобы он сам спросил у меня!"

***

     В спальне Чандры было жарко, несмотря на то что снаружи уже значительно похолодало.
     Она открыла окно и, выглянув наружу, подумала о том, как приятно было созерцать на веранде знакомую природу и проникаться чувством умиротворенности, пока этот процесс не прервал лорд Фроум.
     Она увидела женщину, шагавшую по дороге с корзиной на голове. Эта женщина была уже немолода, однако двигалась с легкостью и грациозностью юной королевы.
     Завтра, подумала Чандра, я войду в новую страну, в которой еще никогда не бывала, страну удивительную и необычную, которая манит меня своей загадочностью. Я не знаю, что мне предстоит пережить и увидеть во время этого путешествия, но именно поэтому оно становится для меня еще более интересным.
     До разговора с лордом Фроумом главным чувством ее был страх. Чандра очень боялась, что этот надменный аристократ отправит ее домой и она так никогда и не увидит Непал и не прикоснется к манускрипту Лотоса.
     Теперь, когда этот страх исчез, бесследно растворился, как утренний туман, она вдруг ощутила в себе внутреннюю потребность встать на колени и обратиться к Богу с молитвой благодарности, потому что она выиграла сражение, которое могла так же легко проиграть.
     - Благодарю тебя. Господи.., благодарю тебя, - сказала она всем своим сердцем, инстинктивно обращая лицо к небу.
     В этот момент откуда-то снаружи донесся шепот:
     - Мем-сахиб! Мем-сахиб!
     Выглянув из окна, она испытала такое чувство, словно с гулким ударом свалилась с небес на землю. Прямо перед ней стоял маленький индийский мальчик.
     У него, как и у всех индийских детей, были огромные, подернутые туманной поволокой глаза и умоляющий взгляд.
     Она в своей жизни видела множество таких ребятишек и, несмотря на это, каждый раз чувствовала, как к горлу подкатывает комок и ее захлестывает чувство сострадания.
     Костлявые смуглые маленькие тельца индийских ребятишек казались очень хрупкими и уязвимыми.
     - Мем-сахиб! Пойдем! Святой человек говорить с тобой!
     Мальчик с трудом говорил по-английски, и поэтому Чандра ответила ему на урду:
     - Что ты говоришь? Кто тот человек, которому я нужна?
     Услышав звуки родного языка, малыш явно приободрился.
     - Святой человек, очень великий Святой человек хочет говорить мем-сахиб. Пойдем сейчас!
     - Но как? И где он? - спросила изумленная Чандра.
     Мальчик махнул куда-то рукой, но из окна она не могла разглядеть, куда был направлен его палец.
     - Идем, мем-сахиб! Очень важно! - продолжал он уговаривать ее.
     Чандра была заинтригована и ответила:
     - Подожди меня. Сейчас я к тебе выйду.
     Она закрыла окно и подошла к двери своей спальни.
     Прежде чем открыть ее, она прислушалась.
     Снаружи все тихо. Чандра знала, что двери двух других номеров были заперты. Бесшумно ступая на цыпочках по коридору, она прокралась мимо них и мимо умывальной и вышла из бунгало через заднюю дверь.
     Девушка была уверена, что лорд Фроум, если он только не улегся спать, сейчас находится на веранде, там, где она его оставила.
     На заднем дворе гостиницы Чандра увидела колодец и несколько кустов не правильной формы, за которыми вырисовывались смутные очертания низких построек. В них жил смотритель бунгало со своей семьей.
     Она зашла за угол и увидела ждавшего ее мальчика.
     Явно обрадованный ее приходом, он улыбнулся и повел ее по узкой тропинке, петлявшей в низких кустах, туда, где на краю сада, окружавшего бунгало, росло несколько высоких деревьев.
     Следуя за ним, Чандра не переставала удивляться этой странной просьбе и одновременно упрекая себя за опрометчивость и поспешность, с которой она ушла из гостиницы, не предупредив никого о своем уходе.
     Однако она не испытывала никакого желания доверяться лорду Фроуму и сказала себе, что ей нечего бояться в этом тихом местечке, населенном лишь железнодорожными рабочими.
     Тропинка вскоре закончилась, и Чандра увидела, что мальчик, который бежал впереди, стоит перед человеком, сидевшим под раскидистым деревом.
     Подойдя ближе, она увидела, что человеком, ждавшим ее, был праведник. Она сразу же поняла, что он пришел с гор.
     Когда они с отцом были в Индии, люди, с которыми профессор Уорделл познакомился в Тибете, добирались даже до Бомбея, чтобы повидаться с ним.
     Тогда Чандре довелось повидать множество разных индийцев, однако не было среди них более выдающихся, чем праведники с севера.
     Человек, сидевший у подножия дерева, был высокого роста. Его одеяние состояло лишь из халата, по фасону напоминавшего европейское пальто и сшитого из плотного сукна.
     На голове у него была шляпа с загнутыми полями, отороченная мехом, как у китайского мандарина, на поясе висели деревянные четки, а на лице запечатлелось выражение, которое невозможно ни с чем спутать.
     Это выражение было трудно описать, и все же по нему Чандра сразу же определила, что перед ней человек, беззаветно посвятивший себя служению Будде, один из тех, кто всю свою жизнь монотонным речитативом повторял священные слова в великих ламаистских монастырях, затерянных в горах Тибета.
     Когда Чандра подошла к праведнику вплотную, он не сделал попытки встать или даже заговорить. Она поняла, чего он ожидает от нее, и сложила руки вместе перед собой.
     Ладонь к ладони, палец к пальцу она подняла их ко лбу в традиционном приветствии "намаскар", с которым индийцы обращались к гуру или другим людям, которых они почитали святыми.
     - Приветствую вас, дочь профессора! - произнес праведник очень низким голосом, какой редко встречается у жителей Южной Индии. - С глубоким сожалением я узнаю, что ваш почтенный отец серьезно болен.
     - Как вы об этом узнали? - изумилась Чандра. Однако не успели эти слова слететь с ее языка, как она поняла, что задает смешной вопрос.
     Конечно, в Байрании уже знали о предстоящем приезде ее отца и о том, что вместо него прибыла его дочь.
     - Я был знаком с вашим достопочтенным отцом.
     Глаза Чандры зажглись.
     - Вы знаете моего отца? - воскликнула она. - Как интересно! Как вас зовут?
     - Я лама Тешоо из монастыря Сакья-Чо, - ответил праведник.
     - Ах да, припоминаю, что мой отец говорил о вашем монастыре. Он в Тибете?
     Лама кивнул.
     - Да, Тибет, где ваш достопочтенный отец посетил нас десять лет назад.
     - Тогда вы, должно быть, разочарованы тем, что его сейчас нет здесь, - сказала Чандра. - В самый последний момент перед отъездом у него случился сердечный приступ и он не мог поехать.
     - Он в надежных руках, - медленно произнес лама, - и Проживет еще много лет, прежде чем освободится от тягостен этого мира.
     Он говорил так уверенно, что Чандра поверила ему и улыбнулась.
     - Однако так как вашего отца здесь нет, - сказал лама, - я должен просить помощи у вас, его дочери.
     - Моей помощи? - удивилась Чандра.
     Лама кивнул.
     Чандра попыталась оценить его возраст и подумала, что подобно многим праведникам, чьи лица и тела не стареют в отличие от обычных людей, он был в преклонных летах.
     - Завтра, - сказал он, - вы отправитесь с лордом-сахибом в Непал.
     То, что он так уверенно говорил о том, чего она сама езде не знала несколько минут назад, поразило Чандру.
     Однако она никак не выразила своего изумления, и лама продолжал:
     - Когда вы окажетесь в Катманду, вам представится случай оказать нашему монастырю услугу, благодаря чему вы будете пользоваться огромным уважением в этой жизни и в тех, что последуют за ней.
     - Что я должна для вас сделать? - спросила Чандра.
     Старый лама жестом пригласил ее пододвинуться поближе и сесть у его ног, и она догадалась, что он хочет поведать ей какую-то тайну.
     Индийский мальчик отошел от них, хотя его и не просили об этом, на такое расстояние, на котором их голоса вряд ли могли быть ему слышны, и улегся на траву, забавляясь с какой-то деревяшкой.
     Прежде чем дать ответ на вопрос Чандры, лама погрузился в раздумье и затем через несколько минут спросил:
     - Ты знаешь, кого я имею в виду, когда я говорю о Нана-Сахибе?
     Чуть подумав, Чандра сказала:
     - Вы подразумеваете под этим именем битхурского раджу, который проявил исключительную жестокость во