чером.  Мой
главный камердинер служит у меня уже много лет. Он отличный повар.  Я  отдал
его учиться, когда он был еще совсем молодым, чтобы во время путешествий  за
границу или на Север мне не приходилось терпеть  неудобства,  если  по  воле
обстоятельств нам  придется  останавливаться  в  захудалых  гостиницах,  где
обычно преотвратно кормят.
   Фенелла поставила утюг и широко раскрыла глаза.
   - Что вы предлагаете?
   - Я не предлагаю,  -  сказал  сэр  Николас.  -  Я  просто  ставлю  вас  в
известность, что я беру  на  себя  все  заботы  по  подготовке  сегодняшнего
вечера, а вы, как я и планировал, сможете развлекать меня беседой за столом.
   - А что, по-вашему, скажет на это Периквин? - спросила Фенелла. - В конце
концов, это его дом.
   - Я не могу поверить, что Корбери, при всем его эгоизме, будет настаивать
на том, чтобы  вы,  как  кухарка,  готовили  ему  обед,  когда  есть  вполне
приемлемая альтернатива, - отрезал сэр Николас.
   Он немного помолчал и добавил:
   - Если на то пошло, сомневаюсь, что он вообще что-либо заметит. Я уверен,
он даже не подозревает о том, что вы собирались делать.
   Это было правдой, и Фенелле трудно было возразить. Тем не менее ее  очень
удивило, что сэр Николас  так  точно  определил  характер  их  с  Периквином
отношений.
   - А то.., что вы предлагаете.., возможно? - нерешительно спросила она.
   - Не беспокойтесь, все будет так, как я сказал, - ответил сэр Николас.  -
Вы уже составили меню?
   - Да, конечно, - сказала Фенелла. - Боюсь, оно очень  скромное,  там  нет
изысканных блюд, к которым вы привыкли.
   - Мой камердинер приготовит те, которые я особенно люблю,  -  заверил  ее
сэр Николас, - он также захватит  с  собой  все  необходимое.  Можете  смело
доверить все ему. Он прибудет сразу после ленча.
   Фенелла сняла утюги с огня и взяла в руки стопку белоснежных  наглаженных
галстуков.
   - Я полагаю, мне следует поблагодарить вас, - сказала она, -  но  у  меня
просто захватило дух от неожиданности. Я не привыкла, чтобы кто-то делал  за
меня мою работу.
   Ей захотелось, чтобы Периквин был таким  же  решительным  и  уверенным  в
себе.
   "Все дело в деньгах, - подумала она." - Все  просто,  когда  знаешь,  что
тебе достаточно лишь приказать, и все будет сделано, потому  что  ты  можешь
заплатить за то, чтобы все твои распоряжения выполнялись немедленно".
   В то же время в глубине души она была рада, что ей не  придется  готовить
обед; к тому же она очень боялась, как бы Хетти не стало об этом известно.
   Она знала, как легко  будет  этой  избалованной  красавице  выставить  ее
рабскую преданность Периквину в самом смешном свете, поставив его тем  самым
в неловкое положение.
   Она чувствовала, что ей следовало бы отказаться от помощи сэра  Николаса,
но его вмешательство так все упростило.
   Когда они шли по коридору, ведущему в гостиную, Фенелла спросила:
   - А зачем вы хотели меня видеть?
   Она подозревала, что сэр Николас просто желал продолжить какую-то беседу,
начатую накануне. Но она совсем забыла, о чем шла  речь,  и  ждала,  что  он
напомнит ей.
   - Разве для этого обязательно нужен повод? - поинтересовался сэр Николас.
   Фенелла бросила на него быстрый взгляд. Ей трудно было поверить,  что  он
приехал ради нее самой.
   Она знала, ему нравится беседовать с ней о своем  увлечении  генеалогией,
но ей казалось, это только потому, что ему было больше не с  кем  поговорить
на эту тему.
   Тем не менее он был поклонником Хетти, и тот факт, что  он  задержался  в
гостях у ее родителей дольше, чем предполагалось, несомненно, говорил о том,
что рано или поздно он собирается объясниться. И, без сомнения, сэр  Вирджил
примет его с распростертыми объятиями в качестве будущего зятя.
   Фенелла не ответила на вопрос. Она положила галстуки в холле  на  кресло,
чтобы позже отнести их в спальню к Периквину,  и  пригласила  сэра  Николаса
пройти в гостиную.
   - Мне следовало бы предложить вам что-нибудь выпить, - сказала она. - Как
это ни странно, в доме есть вино, Периквин купил его по случаю  сегодняшнего
приема.
   - Вы хотите сказать, что погреб в Прайори пуст? - По тону  сэра  Николаса
можно было понять, что он считает такое положение дел немыслимым.
   - Абсолютно, - заверила его она. - Только не говорите об  этом  Огасгесу,
не то он тут же примется жаловаться, что портвейн недостаточно  выдержан,  и
Периквин разозлится.
   Огастес Болдуин, брат Хетти, вызывал у Фенеллы самую живую неприязнь. Еще
ребенком он был на редкость отвратителен, а теперь,  когда  вырос,  принялся
волочиться за всеми женщинами моложе сорока  лет  и  громко  хвастал  своими
победами перед всеми, кто готов был его слушать.
   - Я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы огорчить вас, -  сказал
сэр Николас. - И поверьте, Фенелла, мне очень  жаль,  что  этот  злосчастный
прием причинил вам столько неудобств. Когда  я  обратился  к  Хетти  с  этим
предложением, я и не предполагал, к чему это приведет.
   Фенелла не стала говорить, что Хетти, вероятно, с готовностью  ухватилась
за эту идею, так как это давало ей возможность увидеться с Периквином.
   С момента приезда  сэра  Николаса  Хетти  не  могла  так  часто  посещать
Прайори, даже если допустить, что ей этого очень хотелось.
   В результате с каждым днем Периквин мрачнел все больше и больше.
   - Не стоит извиняться, - ответила Фенелла. - Вы же не виноваты в том, что
дела  обстоят  именно  так.  Но,  пожалуйста,  не  забывайте,  что  Периквин
совершенно на мели, и если это возможно, постараетесь избежать карточных игр
после обеда. Вы  же  знаете,  как  этот  гнусный  Огастес  всегда  старается
обыграть тех, кто не может себе этого позволить.
   - Меня он никогда не обыгрывал.
   - Рада слышать, что  вы  оказались  слишком  умны  для  него,  -  сказала
Фенелла. - Он постоянно хвастает, что выигрывает тысячи фунтов в год. И хотя
я   не   очень-то   ему   верю,   меня    раздражают    его    самодовольные
разглагольствования.
   - Может быть, мне стоит попытаться помешать ему приехать сегодня вечером?
- широко улыбнувшись, спросил сэр Николас.
   - Если бы это было возможно! - вздохнула Фенелла. -  Но  Хетти  не  может
ехать без сопровождающего. Честолюбивые замыслы сэра Вирджила станут слишком
очевидны, если он позволит вам  путешествовать  с  ней  наедине  в  закрытой
карете после наступления темноты.
   Она спохватилась и быстро добавила:
   - О, мне очень жаль, сэр Николас, я не должна была так говорить!
   - Можете говорить все, что вам заблагорассудится, - ответил он. -  Именно
это мне больше всего в вас нравится. Вы никогда не  притворяетесь  и  всегда
говорите правду.
   - Боюсь, не всегда, - улыбнулась Фенелла.
   - Мне кажется, с такими глазами, как у вас, совершенно невозможно  лгать,
- неожиданно сказал сэр Николас.
   Она подняла глаза и увидела у него на лице выражение, которое смутило ее,
как будто она случайно прикоснулась к чужой тайне. Но прежде чем Фенелла или
сэр Николас успели что-либо сказать, дверь распахнулась и в комнату ворвался
лорд Корбери.
   - Ты только посмотри, Фенелла, - закричал он, - какого черта мне...
   Фенелла увидела, что в руке он держит письмо. Внезапно сообразив, что она
не одна в комнате, он замолчал. С видимым усилием он  взял  себя  в  руки  и
холодно произнес:
   - Доброе утро, Уорингэм. Я вас не ждал.
   - Я как раз собирался уходить, - с преувеличенной любезностью ответил сэр
Николас. - Я заехал повидать мисс Ламберт. Боюсь, что  и  так  отнял  у  нее
много времени.
   Сказав это, он чопорно поклонился, поднес руку Фенеллы к губам,  а  затем
неспешно вышел из комнаты.
   Лорд Корбери не сделал  даже  попытки  проводить  его.  Вместо  этого  он
повернулся к Фенелле, протянув ей письмо, и на его красивом  лице  появилось
почти страдальческое выражение.
   - Прочти это, - сказал он, - прочти  и  посоветуй,  ради  Бога,  что  мне
теперь делать!
   Фенелла взяла у него письмо.  Оно  было  написано  по-французски  изящным
женским почерком, и от него исходил сильный аромат гардений. Фенелла  втайне
порадовалась, что свободно владеет французским.
   Она повернулась к окну, ближе к свету, а лорд Корбери направился в  глубь
комнаты и с удрученным видом уставился на потухший камин.

   Моn cher,
   Хочу сообщить  Вам  хорошие  новости,  которые,  я  уверена,  чрезвычайно
обрадуют и Вас. Я овдовела! Мой бедный муж  умер  два  месяца  назад.  Я  не
написала Вам сразу, так как нужно было привести в порядок дела.
   Несмотря на войну и лишения, которые выпали на нашу  долю,  мой  муж  был
очень богат, и его заморские  владения  не  пострадали  и  приносят  хороший
доход.
   Все дела наконец улажены, к моему полному удовлетворению. Поэтому могу  с
восторгом сообщить, что я выезжаю к Вам, и мы можем пожениться сразу же.
   Я намерена пересечь Ла-Манш во вторник, 27 мая, и буду у Вас на следующий
день. Я точно не знаю, в какое время мой корабль прибудет в Дувр, но я сразу
же найму почтовую карету и четверку хороших лошадей чтобы скорее увидеть Вас
и Ваш прелестный дом, о  котором  Вы  мне  столько  рассказывали.  Я  мечтаю
очутиться в Ваших объятиях и  надеюсь  что  теперь,  когда  мы  сможем  быть
вместе, все наши проблемы будут разрешены.
   Мое сердце и  моя  любовь  всегда  с  Вами.  Остаюсь  Вашей  преданной  и
обожающей
   Эмелин.

   По мере того как Фенелла читала это письмо, ее глаза становились все шире
и шире от изумления. Дойдя до конца, она взглянула на Периквина и еле слышно
прошептала:
   - Кто она такая?
   - Мадам д'Арблей, - ответил он. - Я познакомился  с  ней,  когда  был  во
Франции.
   - Ты-, любишь ее?
   - В свое время я был очень увлечен ею, - признался он, - но  я  никак  не
ожидал, что ее муж так скоро умрет.
   - Надо полагать, ты сказал ей, - окрепшим голосом произнесла  Фенелла,  -
что, если бы она была свободна, ты женился бы на ней?
   Лорд Корбери почувствовал себя неловко.
   - При определенных обстоятельствах мужчина может наговорить  уйму  всяких
глупостей, - пробормотал он.
   - Ты хочешь сказать, что она.., была твоей.., любовницей?
   - Черт побери, Фенелла, - вырвалось у него, - ну а чего ты от меня ждала?
Единственное место, где можно было весело провести время в  перерывах  между
военными действиями,  был  замок  д'Арблей.  Они  отличались  исключительным
гостеприимством. Офицеры готовы были драться за счастье получить приглашение
от очаровательной Эмелин.
   - А она влюбилась в тебя? - спросила Фенелла.
   - Мы оба немного потеряли голову, - честно признался лорд Корбери. - Но я
даже не предполагал, что она когда-нибудь  будет  свободна  или  примет  мои
слова всерьез. Проклятье, да я не слышал об этой  женщине  с  тех  пор,  как
покинул Францию!
   - Ты был в Бельгии после Ватерлоо.
   - А Эмелин была в пятидесяти милях оттуда.  Фенелла  снова  взглянула  на
письмо.
   - Похоже, она настроена.., решительно, - неловко пробормотала она.
   - Еще бы! - воскликнул лорд Корбери. - Французы обожают громкие титулы, а
Эмелин к тому же частенько откровенно сетовала на то, что ее муж не  слишком
знатен.
   - Ну и что же ты собираешься делать? - спросила Фенелла.
   - Именно это я хотел спросить у тебя, - ответил лорд Корбери. - Когда она
должна приехать?
   - В среду, двадцать восьмого.. Она остановилась.
   - Периквин, это же сегодня! Сегодня в полдень  она  будет  здесь!  Ты  не
можешь пригласить ее остановиться у тебя. Не забудь, что сегодня  вечером  у
нас обедает Хетти.
   - О Господи!
   Лорд Корбери приложил руку ко лбу. Затем он подошел  к  окну  и  устремил
невидящий взор в сад.
   - Фенелла, помоги мне! Ты должна мне помочь! - простонал он. - Это  самая
ужасная ситуация, в которой я когда-либо оказывался!
   - Ты-, не хочешь.., жениться на ней?
   - Жениться на ней? Конечно, я не хочу жениться на ней! - воскликнул  лорд
Корбери. - К тому времени,  как  мы  расстались,  я  уже  совершенно  к  ней
охладел.  Нам  было  очень  хорошо  вдвоем,  и  я  находил   ее   необычайно
привлекательной. Но жениться! Она совсем не та женщина, которую я  хотел  бы
видеть своей женой. К тому же после нее у меня были и другие женщины.
   - А теперь Хетти, - тихо добавила Фенелла.
   - Если Хетти что-нибудь узнает,  это  будет  катастрофа,  -  сказал  лорд
Корбери. - Только вчера она спросила...
   Он остановился, как будто то, что они обсуждали  с  Хетти,  было  слишком
личным, чтобы делиться этим даже с Фенеллой.
   - Мы должны что-нибудь придумать, - в отчаянии прошептала Фенелла.
   Неожиданно в ее памяти всплыли слова Периквина: "После нее у меня были  и
другие женщины".
   - Периквин, кажется, у меня есть идея.
   - Надеюсь, это хорошая идея, - мрачно пробормотал Периквин.
   - Я думаю, она очень хорошая. Я буду твоей женой!

Глава 5

   - Моей женой! - с изумлением воскликнул лорд Корбери.
   - Я хотела сказать.., что я притворюсь.., будто я твоя жена, -  объяснила
Фенелла, слегка покраснев при мысли о  том,  что  он  мог  не  правильно  ее
понять.
   Он не отвечал, и спустя некоторое время она продолжила:
   - Разве ты не видишь, это единственный способ быстро избавиться от  твоей
приятельницы? Если она будет думать, что ты женат, она не захочет  остаться.
А для того, чтобы наверняка отделаться от нее, я придумала кое-что еще.
   - Что именно? - поинтересовался лорд Корбери.
   - Можно сказать, что кто-нибудь из домашних - к примеру, кто-то из слуг -
болен скарлатиной. Это очень  заразная  болезнь,  и  я  уверена,  что  мадам
д'Арблей не захочет подвергать себя риску.
   Какое-то время лорд Корбери молча смотрел на Фенеллу, потом откинул назад
голову и расхохотался.
   - Фенелла, ты неподражаема! - воскликнул он. - Мне кажется, если я попаду
в ад, ты умудришься вытащить меня и оттуда!
   - Я сделаю все, что будет в моих силах, - ответила Фенелла, - поскольку у
тебя несомненный дар попадать в немыслимые переделки.
   Лорд Корбери, все еще смеясь, пожал плечами.
   - Какой интерес жить, никогда ничем не рискуя? - спросил  он.  -  Правда,
должен признаться, никак не ожидал, что мои грехи настигнут меня так скоро.
   - Один из грехов, - поправила его Фенелла.  -  Ты  не  боишься,  что  она
поднимет шум?
   - А что она сможет поделать, если ты убедительно сыграешь  свою  роль?  -
спросил лорд Корбери. - В конце концов, когда мы  расстались,  она  все  еще
была замужем. Не могла же она рассчитывать, что я всю жизнь буду  дожидаться
ее.
   - Конечно, нет,  -  спокойно  сказала  Фенелла.  -  А  теперь  давай  все
хорошенько обдумаем. Если  мы  не  проявим  нужной  ловкости,  она  отпустит
карету, и тогда ей придется остаться здесь.
   - Этого нельзя допустить, - быстро сказал лорд Корбери.
   Фенелла прижала руки к вискам.
   - Пожалуй, мы сделаем вот как, -  сказала  она.  -  Когда  я  услышу  шум
подъезжающего экипажа, я  выйду  в  холл,  чтобы  встретить  ее.  Ты  будешь
где-нибудь поблизости, но она не должна тебя видеть. Как только она войдет в
гостиную, ты подойдешь к кучеру и скажешь ему, чтобы он не уезжал, так  как,
по всей вероятности, ему придется отвезти его пассажирку обратно в Дувр  или
в Лондон, это уж как она сама решит.
   - Но мы же не знаем, в какое время  она  приедет,  -  запротестовал  лорд
Корбери. - Что же мне, околачиваться вокруг дома весь день?
   - Боюсь, что так, - непреклонно ответила  Фенелла.  -  А  как  только  ты
переговоришь с кучером, ты придешь в гостиную и сам поприветствуешь ее.
   - Зачем мне вообще с ней встречаться? По-моему, это совершенно ни к чему!
   - Послушай, Периквин, неужели ты такой трус, что готов оставить меня один
на один со своей chere amie, которая к тому же  будет  весьма  раздосадована
тем, что ты ускользнул от нее? Если ты не появишься вскоре после  того,  как
она приедет, клянусь, я расскажу ей всю правду, а  дальше  выпутывайся,  как
знаешь!
   - Ты меня шантажируешь, - с упреком сказал лорд Корбери.
   - Возможно, - ответила Фенелла. - Но уверяю тебя; что я не шучу.
   - Ну, ладно, - сдался он. - Я сделаю все, что ты скажешь. Но только, Бога
ради, избавься от нее как можно скорее, не то Хетти застанет ее здесь!
   - Навряд ли Хетти приедет сегодня днем, если вечером она снова собирается
сюда. Но, конечно же,  если  хочешь,  мы  можем  пригласить  мадам  д'Арблей
отобедать с нами. Как раз нам не хватает шестого человека за столом.
   При этих словах глаза Фенеллы сверкнули озорством. Лорд  Корбери  схватил
диванную подушку и запустил в нее. Она успела увернуться, но подушка с силой
ударилась о стену, старый шелковый  чехол  лопнул,  и  белые  гусиные  перья
рассыпались по полу.
   - Ну знаешь, Периквин, ты просто невозможен! - воскликнула Фенелла. - Как
тебе не стыдно устраивать здесь погром, когда у нас еще столько Дел?
   -  Сама  виновата,  -  огрызнулся  лорд   Корбери.   -   Ты   сама   меня
спровоцировала, а теперь в качестве наказания можешь убрать все эти перья.
   Фенелла  запихнула  перья  обратно  в  подушку,  затем   выдвинула   ящик
старинного дубового шкафа и спрятала подушку туда.
   - Потом починю, - сказала она. - Я лучше пойду наверх и  приведу  себя  в
порядок,  а  то  вдруг  мадам  д'Арблей  приедет  раньше,  чем   мы   успеем
подготовиться.
   Она повернулась к двери и остановилась в нерешительности.
   - Периквин, ты не будешь возражать, если я надену одно из  платьев  твоей
мамы? - смущенно спросила она..
   Вначале на лице лорда Корбери отразилось удивление, потом он посмотрел на
платье, в которое была одета Фенелла, и словно впервые  заметил,  каким  оно
было старым и выцветшим; к тому же  она  явно  из  него  выросла.  Оно  было
слишком тесно ей в груди и узко в плечах.
   Она заметила его взгляд и покраснела.
   - Я ни за что не попросила бы тебя об этом, - сказала она, чувствуя  себя
крайне неловко, - но мадам д'Арблей сочтет тебя чрезвычайно скупым,  увидев,
что ты явно экономишь на туалетах для своей жены.
   - Я даже не подозревал, что мамины платья все еще здесь, -  ответил  лорд
Корбери. - Разумеется, бери все, что захочешь. Я уверен,  что  она  была  бы
только рада, потому что ты делаешь это для  того,  чтобы  выручить  меня  из
беды.
   Он одарил ее своей самой обворожительной улыбкой, и, не сказав ни  слова,
она повернулась и вышла из гостиной.
   "Он даже не замечает, во что я одета, - сказала она себе,  поднимаясь  по
старинной дубовой лестнице. -  Но  если  бы  я  одевалась  так,  как  Хетти,
возможно, он счел бы меня привлекательной".
   При этой мысли у нее замерло сердце, но в то же время она  отдавала  себе
отчет в том, что навряд ли когда-нибудь сможет иметь хотя бы одно  такое  же
дорогое, изысканное платье, которых у  Хетти,  казалось,  был  неисчерпаемый
запас.
   "Мужчины просто не осознают, как для женщин  важна  одежда",  -  подумала
Фенелла.
   В то же время ей очень хотелось, чтобы ее отец проявлял больше  понимания
в этом вопросе, и чтобы ей не было так больно при мысли о том, что  Периквин
по сути не замечает в ней женщины.
   Она всегда была рядом, всегда готова была помочь, и он  воспринимал  это,
как должное. Ему, по всей видимости, нравилось бывать  с  ней,  но  до  того
момента, как она привлекла его внимание к своей внешности, он,  в  сущности,
даже не удостаивал ее  взглядом.  Она  не  была  уверена,  что  он  смог  бы
вспомнить цвет ее глаз, если бы его спросили об этом.
   В свое время всю одежду леди  Корбери  перенесли  в  комнату  на  третьем
этаже, которую обычно занимала  ее  горничная.  Вдоль  стен  стояли  большие
шкафы, на полулежал толстый слой пыли, и по всему  было  видно,  что  в  эту
комнату много лет никто не входил.
   Фенелла отдернула портьеры на окнах и  открыла  один  из  шкафов.  В  нем
хранились амазонки, плащи и дорожные костюмы, но платьев там не было.
   Она распахнула другой, и перед ее  взором  предстал  пестрый  калейдоскоп
разноцветной парчи, бархата и газа. Она догадалась, что это вечерние туалеты
С третьим