ка раздался голос княгини:
   - Садитесь, девочки. Пейге поскорее свой чай. Я  хочу  поговорить  с  его
светлостью. Герцог мой старый друг, и мы хотели бы побеседовать наедине.
   Говоря это, она продолжала разливать чай. Потом княгиня подняла  глаза  и
увидела, что герцог и Зоя не двинулись с места.
   В голосе ее послышались жесткие нотки, она добавила:
   - Уверена, тебе пора заняться музыкой, Зоя. Иди  в  музыкальный  салон  и
скажи слугам, чтобы чай тебе подали туда.
   Зоя вздрогнула, как будто ее вернули на землю. Она поклонилась княгине  и
молча покинула салон.
   Когда дверь за ней закрылась, герцогу  захотелось  вернуть  девушку.  Зоя
ушла, а у него осталось ощущение потери.
   - Идите сюда, Блейк, садитесь, - предложила княгиня.  -  Расскажите  моей
маленькой Тане о Лондоне. Она была там последний раз в десять лет. Но у  нее
сохранились самые приятные впечатления от ваших парков  и  смешных  узеньких
улиц.
   Герцог понимал, что после Санкт-Петербурга  с  его  широкими  и  довольно
пустынными  улицами  Лондон  мог  произвести   на   княгиню   именно   такое
впечатление.
   Таня смотрела на него, явно ожидая ответа, и он искренне сказал:
   - Вы действительно собираетесь в Лондон? Уверяю вас,  он  совсем  не  так
велик, как Санкт-Петербург, и не производит столь сильного впечатления.
   - Мама говорит, что в Лондоне меня ждут балы гораздо веселее, чем балы  в
Санкт-Петербурге.
   - В это трудно поверить, - заметил герцог. - Здесь так много  красивых  и
блестящих молодых офицеров, которые могут быть вашими кавалерами.
   - Но не сейчас, - ответила Таня. - Сейчас они все сражаются с  французами
и на балах женщин гораздо больше, чем мужчин.
   Говоря это, она скорчила недовольную гримаску. Герцог засмеялся.
   - Будем надеяться, что война скоро закончится и у вас опять  будет  много
кавалеров.
   - Война! Опять эта война! - с тяжелым вздохом произнесла княгиня.  -  Все
разговоры только о войне! Я задумала для  Тани  такие  прекрасные  приемы  в
летней резиденции царя, а вместо этого мы вынуждены в такую жару  оставаться
в городе.
   - Я могу вам только посочувствовать, - с едва уловимой иронией  в  голосе
ответил герцог, подумав, что княгиня, как всегда, не думает о  чужих  бедах,
об огромном количестве павших в битве под Смоленском.
   - Давайте поговорим о более интересных вещах, - уже другим тоном  сказала
княгиня, прежде чем герцог успел что-либо добавить. - Вы здесь, в России,  и
я должна дать прием в вашу честь. Это будет обед. Потом мы  будем  танцевать
под цыганский оркестр. Этих цыган  я  открыла  совсем  недавно.  Они  просто
необыкновенно хороши.
   Она улыбнулась и добавила.
   - Я держу их в секрете, не  хочу,  чтобы  они  выступили  на  чьем-нибудь
приеме раньше, чем у меня. Но теперь у меня есть повод - вы, и я удивлю  ими
весь Санкт-Петербург.
   - А царь будет на этом приеме? - спросил герцог. - Он ведь так  расстроен
и озабочен ходом войны.
   - Мы не будем его приглашать, - сказала княгиня. - Объявим, что это всего
лишь скромный обед в вашу честь, будут только близкие друзья. А мы  с  Таней
будем развлекать вас. Правда, дорогая?
   С  этими  словами  она  обратилась  к  дочери,  и  глаза  Тани   радостно
заблестели.
   - Прием с танцами! Мама, это будет чудесно Только сегодня я сказала  Зое,
что очень скучно жить, когда впереди нет ничего интересного!
   - Но у вас есть балет, - напомнил ей герцог. Таня пожала плечами.
   - Я много лет брала уроки танца, чтобы доставить  удовольствие  отцу.  Но
Зоя танцует гораздо лучше меня.
   - Зоя - это совсем другое дело, - холодно возразила княгиня. - А  сейчас,
дорогая, оставь нас. Я велю позвать тебя попрощаться с  герцогом  перед  его
уходом.
   -  Я  обязательно  хочу  попрощаться  с  ним,  -  ответила  Таня,  бросив
кокетливый взгляд на герцога.
   Она поклонилась и выбежала из комнаты. Княгиня посмотрела ей вслед. Потом
она сказала.
   - Как вы ее находите, Блейк?
   - Думаю, она очень хороша, так же как и ее мать, - ответил герцог. -  Она
будет иметь потрясающий  успех  при  дворе  в  Сент-Джеймсе  .
   - Но я хотела, чтобы она имела успех у вас, - мягко сказала княгиня.
   - У меня? - переспросил герцог, и по тону его голоса можно  было  понять,
что замечание княгини оказалось для него  полной  неожиданностью.  -  Вы  же
знаете, я убежденный холостяк! А кроме того, я слишком стар для такой юной и
очаровательной девушки!
   - Думаю, Таня будет счастлива с мужчиной старше ее, -  серьезно  ответила
княгиня. - Нужно, чтобы ею руководили. Временами ей требуется твердая рука.
   - А вы когда-нибудь думали  о  том,  что  у  меня  может  быть  общего  с
ребенком,  едва  покинувшим  школьную  скамью?  Нет,  дорогая  Софья,   меня
интересуют более зрелые женщины.
   Он намеренно произнес эти слова таким тоном, что их можно было принять за
комплимент. И, как он и ожидал, княгиня внезапно оживилась и  протянула  ему
унизанные кольцами руки, - Вы же знаете, Блейк, - заметила  она,  -  вы  для
меня  олицетворение  красивого,  галантного   и   обаятельного   английского
джентльмена.
   Герцог поцеловал ее пальцы, как от него и ожидалось, и сказал:
   - Обещаю представить Тане всех подходящих женихов, когда  она  приедет  в
Лондон. Вообще, я думаю, один из моих младших братьев мог  бы  быть  хорошей
партией для нее.
   Он заметил, что при этих словах княгиня задумалась.  Она  понимала,  что,
если герцог никогда не женится, - а он, по его словам,  не  собирался  этого
делать, - со временем герцогом Уэлминстером станет его младший брат, и  Таня
сможет занять то положение в обществе,  которое  княгиня  желала  для  своей
дочери.
   Вслух же она произнесла:
   - Я всегда знала, что могу полагаться на ваше доброе отношение к нам...
   - Расскажите мне, пожалуйста, о Таниной подруге, - попросил герцог. - Она
тоже довольно хорошенькая. Вы возьмете ее с собой в Лондон?
   Он намеренно произнес эти слова как можно равнодушнее.
   - Бедная Зоя! - ответила княгиня. - Мне ее очень жаль! Не  ее  вина,  что
все сложилось именно так.
   - Что вы имеете в виду?  -  Герцог  надеялся,  что  княгиня  не  заметит,
насколько живо интересует его история Зои.
   - Ах, я совсем забыла сказать вам, кто такая Зоя, - заметила княгиня.
   - И кто же она?
   - Дочь Пьера Баллона.
   Герцог не сразу вспомнил, где он слышал это имя.
   Потом он воскликнул:
   - Вы имеете в виду знаменитого дирижера?
   - Именно, - подтвердила княгиня. - В музыкальном мире  существует  только
один Баллон. Сейчас он занимает исключительное положение.
   - Я был в прошлом году на концерте  в  Лондоне,  где  он  дирижировал,  -
сказал герцог. - И еще очень давно, будучи мальчиком, я слышал его в Париже.
Полагаю, на сегодняшний день он величайший дирижер в  мире.  Кроме  того,  я
считаю, что он пишет превосходную музыку.
   Теперь герцог  понял,  почему  его  так  захватила  музыка,  под  которую
танцевала Зоя. Эта музыка вызвала у него такие необычные чувства!
   - Не знал, что у Баллона есть семья, - добавил он.
   - Вам, разумеется, известна его история, - предположила княгиня.
   - На самом деле я ничего о нем не знаю, - возразил  герцог.  -  Я  просто
восхищался его искусством, но никогда не думал о нем как о человеке.
   - Ну тогда я расскажу вам о нем.
   Герцог подумал, что княгиня, будучи заядлой сплетницей,  с  удовольствием
расскажет ему о том, о чем он до сих пор не знал.
   - Женой Пьера Баллона была Наталья Стровольекая, -  начала  свой  рассказ
княгиня.
   Как она и ожидала, герцог был удивлен ее сообщением.
   - Стровольская! - воскликнул он.
   Герцог знал, что семейство Стровольских, одно из самых именитых в России,
очень гордится своими связями с царским родом.
   Куда бы ни отправился царь, его всегда сопровождал  кто-нибудь  из  семьи
Стровольских, и не только по долгу службы при дворе, но и по праву рождения,
потому что в их жилах текла царская кровь.
   Стровольские были настолько горды, настолько  царственны,  что  иногда  в
шутку говорили, будто в один прекрасный день царь проснется, а на его  троне
уже сидит кто-нибудь из Стровольских.
   И без объяснений княгини герцогу было ясно, что Стровольские  даже  мысли
не допускали о браке дочери с каким-то французским дирижером, пусть и  очень
знаменитым.
   - Как же это могло случиться? - спросил он.
   Герцог понимал, что княгиня только и ждет  этого  вопроса,  чтобы  начать
свой рассказ.
   - Вы, конечно, помните, что  Екатерину  II  посадил  на  российский  трон
Григорий Орлов.
   - Да, конечно, - подтвердил герцог.
   Князь Орлов, как он знал, являлся частью русской истории.
   Он был очень хорош собой и чрезвычайно честолюбив. В 1762 году вся Европа
с удивлением узнала, что в  результате  его  интриг  немецкая  принцесса  из
маленького княжества отобрала российскую корону у своего мужа -  царя  Петра
III. Герцог слышал, что ее называли "не только убийцей, но и узурпатором, не
только узурпатором, но и развратной девкой".
   Отец герцога, который бывал в то время в России, часто рассказывал  сыну,
что гордая императрица полностью подчиняется своему любовнику Орлову.
   - Думаю, парень ее поколачивает, - говорил старый герцог. -  Но  она  его
страстно любит. Никогда не доводилось мне видеть таких подарков, какими  она
осыпает своего любовника.
   Теперь герцог вспомнил, как отец описывал костюм графа Орлова, украшенный
бриллиантами на миллион фунтов стерлингов. Отец рассказывал и о  приеме,  на
котором на десерт подали драгоценности на два миллиона фунтов стерлингов.
   - Через десять  лет  после  коронации,  -  снова  заговорила  княгиня,  -
императрица решила избавиться от своего любовника.
   Герцог улыбнулся.
   - Потому что он вступил в связь с княгиней Голицыной?
   - Совершенно верно! -  подтвердила  княгиня.  -  Но  ни  императрица,  ни
кто-либо другой не знали, что короткое время он был страстно влюблен в  юную
княжну Полину Стровольскую!
   - Не может быть! - воскликнул герцог.
   - Как бы там ни было, вы можете себе представить  ужас  родителей,  когда
они узнали, что их самая красивая и обожаемая дочь ждет ребенка!  -  Княгиня
сделала весьма красноречивый жест и продолжала:
   - Князь был хитрым и, разумеется, очень  могущественным  человеком.  Лишь
очень немногие самые близкие люди знали об этой неприятной  и,  с  их  точки
зрения, ужасной ситуации. Это было не  только  унизительно  для  них,  но  и
опасно. Можете представить себе, что бы произошло, узнай императрица об этом
скандальном происшествии.
   - И как же они поступили? - спросил герцог.
   - Полину отправили в  Австрию  к  друзьям  семьи  Стровольских.  Вы  ведь
знаете, что у меня там тоже есть родственники. Вот откуда мне  известна  эта
печальная история, - ответила княгиня. - Ребенок родился в Австрии.  Девочку
назвали Наташей.
   Герцог с большим вниманием слушал рассказ княгини.
   - Через год Полина с ребенком вернулась в Россию.  Стровольские  признали
ребенка и рассказывали всем,  что  Полина  была  замужем  за  своим  дальним
родственником, который умер в Вене.
   - И им поверили? - удивился герцог.
   - Конечно! - подтвердила княгиня. - Никто не посмел  бы  возразить  князю
Стровольскому.
   - Что же случилось потом?
   - Наташа воспитывалась в семье Стровольских. Полина вышла замуж за одного
из кузенов моего мужа и умерла при  родах.  Граф  Орлов  так  и  остался  ее
единственной любовью. Кроме него, она никого не любила по-настоящему.
   - По-моему, императрица потом снова приблизила к себе  Орлова.  Разве  не
так? - спросил герцог.
   - Она всегда говорила: "Я ни дня не могу прожить  без  любви".  Екатерине
всегда недоставало Орлова как любовника. Когда он  вернулся  к  императрице,
она осыпала его подарками, подарила ему  шесть  тысяч  крепостных,  положила
жалованье в сто пятьдесят тысяч рублей, и бог его знает, что еще.
   - Если не ошибаюсь, он тоже сделал ей необыкновенный подарок?
   - Необыкновенно редкий бриллиант, - ответила княгиня. - Он обошелся ему в
четыреста шестьдесят тысяч рублей. Это самый красивый драгоценный  камень  в
мире!
   Герцог быстро подсчитал в уме, что во времена  правления  Екатерины  пять
рублей равнялись одному английскому  фунту,  и,  значит,  прощение  обошлось
Орлову достаточно дорого.
   - Рассказывайте, пожалуйста, дальше, - попросил он княгиню.
   - И вообразите себе ужас, охвативший семейство Стровольских,  когда  они,
сделав все возможное, чтобы забыть неприятности, унижение и  позор,  которые
причинила семье Полина, вдруг узнали, что дочь  Полины,  Наташа,  сбежала  с
домашним учителем.
   - Это и был Пьер Валлон?!
   -  Он,  как  и  многие  французы,  приехал  в  Россию  обучать  детей  из
аристократических семей французскому, танцам  и  музыке.  Вы  видели  его  и
потому поймете, что Стровольские очень рисковали, нанимая  такого  красивого
молодого человека в качестве учителя в дом, где полно молодых девушек.
   Герцог согласился с княгиней.
   Он подумал, что дирижер Пьер Валлон, которого он видел на большом  приеме
у принца Уэльского в Карлтон-хаузе, не только чрезвычайно хорош собой, но  и
обладает неотразимым обаянием. Все женщины, присутствовавшие на приеме,  так
старались привлечь его внимание, что это вызвало  сильную  ревность  хозяина
дома.
   - А как выглядела княжна Наташа? - спросил герцог.
   - Она была настоящей красавицей.
   - Была? - переспросил герцог.
   - Она умерла год назад. Вот почему мне так жаль Зою.  Я  привезла  ее  из
Москвы, где ее отец  сейчас  дирижирует  в  Большом  театре.  Хочу  дать  ей
возможность забыть то, что для нее гораздо более трагично, нежели для  любой
другой девушки в ее положении.
   - Почему вы так говорите?
   Княгиня   посмотрела   на   него   так,    словно    сожалела    о    его
несообразительности.
   - Когда княжна была жива, - пояснила она, - у  девочки  была  возможность
встретить  приличного  человека,  для  которого  не  имело  бы  значения  ее
социальное положение, но теперь...
   Княгиня выразительно развела руками.
   - Теперь Зоя просто дочь французского дирижера.
   - Но этот дирижер очень знаменит, - заметил герцог. - И кроме  того,  его
музыкальные сочинения смело можно поставить  в  один  ряд  с  произведениями
великих композиторов.
   - Каким бы талантливым и приятным в общении он ни был, - холодно ответила
княгиня, - вы, мой дорогой Блейк, как и я, прекрасно  понимаете,  что,  хоть
Валлон и стал знаменитым композитором и дирижером, для общества он  навсегда
останется всего лишь французским гувернером.
   Она вздохнула и добавила:
   - Мне очень жаль Зою. Уверена, после смерти Наташи Стровольские и слышать
о ней не захотят. Собственно говоря, они  мне  это  уже  сказали.  Не  думаю
также, что Зое сейчас было бы очень весело  в  Париже,  ведь  этот  Бонапарт
забирает в свою ужасную армию всех мужчин старше пятнадцати.
   - Ситуация мне ясна, - заметил герцог.
   - Теперь вы видите, как великодушно я поступила, позволив девушке жить  у
нас, - сказала княгиня. - Таня очень к ней привязана.  И  потом,  им  вместе
веселее в эти тяжелые времена, когда развлечений так мало.
   Княгине уже надоело говорить о Зое, и она переменила тему:
   - А теперь давайте обсудим наш план, Блейк. Когда вы сможете  ускользнуть
из Зимнего дворца? Только дайте мне немного времени на подготовку.  Я  хочу,
чтобы праздник удался.
   - Боюсь, царь занесет нас в "черные списки"!
   - В таком случае попросите кого-нибудь дать царю еще одну  Библию,  пусть
он ее читает! - возразила княгиня. - Всему  Санкт-Петербургу  известно,  что
князь Голицын заставил царя углубиться в Священное писание.  Лично  я  стану
по-настоящему религиозной только тогда, когда мне будет пора в могилу.
   Прежде чем  герцог  успел  ответить,  в  комнату  вошел  слуга  и  что-то
прошептал княгине на ухо.
   - Ах, какая тоска! - воскликнула княгиня. - Прибыл курьер от моего  мужа.
Он привез новости с фронта и должен взять бумаги, которые могу найти  только
я.
   Герцог встал.
   - В таком случае мне придется покинуть вас, - сказал он. - Будете  писать
князю, передайте ему, пожалуйста, как я был огорчен,  что  нам  не  довелось
встретиться.
   - Он тоже будет огорчен, - ответила княгиня. - Вы  же  знаете,  он  очень
расположен к вам.
   Взмахом руки княгиня отослала слугу и тихо сказала герцогу:
   - Приходите завтра, и мы обсудим наш план. Кроме того, мне  нужно  многое
рассказать вам, а сейчас на это уже нет времени.
   Княгиня произнесла это таким тоном, что герцог вопросительно посмотрел на
нее.
   Убедившись, что слуга вышел из комнаты, княгиня продолжила:
   - Остерегайтесь Екатерины Багратион.
   - Остерегаться ее? Почему?
   - Она в очень  близких  отношениях  с  царем.  Также  известно,  что  она
помогает в сборе информации министерству иностранных дел.
   Из вежливости герцог не стал говорить, что ему это уже давно известно.
   - Спасибо, дорогая Софья, - поблагодарил он княгиню. - Вы всегда были мне
добрым и великодушным другом, и я это очень ценю.
   Он поднес руку княгини к губам, поцеловал  ее  и  вышел  из  комнаты.  За
дверью он увидел курьера в  грязном,  мятом  мундире.  Было  видно,  что  он
проскакал верхом огромное расстояние и давно не спал.
   Слуга пригласил курьера в Белый салон, а герцог направился по коридору  к
выходу.
   Он был уже возле лестницы и собирался  спускаться,  когда  услышал  звуки
музыки, раздававшиеся из комнаты, находящейся по другую  сторону  лестничной
площадки.
   Немного поколебавшись, герцог подошел к двери и открыл ее.
   Он увидел комнату, такую  же  красивую,  как  и  все  комнаты  во  дворце
Всевольских. Прекрасно расписанный  овальный  потолок  поддерживали  высокие
мраморные колонны, стены украшали фрески с изображенными на них  богинями  и
купидонами. На небольшом возвышении стояло фортепиано, за которым сидела Зоя
и играла мелодию, показавшуюся герцогу знакомой.
   Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и медленно  подошел  к  Зое.  И
опять ему показалось, что она окружена светом.
   Девушка была полностью погружена в музыку, и только когда герцог совсем к
ней приблизился, подняла глаза от фортепиано и увидела его.
   Она перестала играть, но не поднялась с места. Их взгляды встретились,  и
они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
   Наконец, казалось, после бесконечного молчания, герцог вновь обрел голос:
   - Это произведение вашего отца?
   - Да.
   Голос у нее был очень нежный, именно такой, как и ожидал герцог.
   - Я встречался с вашим отцом.
   Глаза ее засияли как солнце.
   Странно, подумал герцог, что у нее светлые волосы.
   Потом он вспомнил, что Пьер Валлон, в отличие от  большинства  французов,
не был темноволосым. Герцог предположил, хотя и  не  был  полностью  в  этом
уверен, что скорее всего Баллон выходец из Нормандии, где светлые  волосы  и
голубые глаза такое же обычное явление, как и в Англии.
   Не было сомнения, что свои удивительные глаза Зоя унаследовала от матери,
но в них не было той тайны,  которая,  по  мнению  герцога,  отличала  глаза
русских женщин.
   Напротив, ее глаза, как и лицо, были  исполнены  такой  одухотворенности,
которой невозможно было противостоять.
   Он поднялся на небольшой помост и облокотился о фортепиано.
   - Расскажите мне о себе, - попросил он Зою.
   Девушка улыбнулась.
   - Что вы хотите узнать?
   - Где вы научились так хорошо танцевать? Я видел вас на сцене.
   Зою не удивили его слова, и герцог подумал, что она видела  его  в  ложе,
когда она и Таня выходили на поклон. - Когда я была маленькой, - начала Зоя,
- мы с мамой всегда смотрели, как папа играет для балетной труппы.
   - Вы ходили в театр?
   - Да, в Париже и всюду, где он выступал, - ответила Зоя.  -  Мама  хотела
быть всегда рядом с ним - папе это нравилось.
   Зое больше не понадобилось ничего добавлять, герцог и так понял,  что  ее
отец и мать были страстно влюблены друг в друга.