схождение, был недурен собой, и
его высокий лоб свидетельствовал о живом и цепком уме.
   Однако его глаза были чересчур близко поставлены, а губы,  губы  человека
чувственного, - отличались полнотой.
   Граф был худ, элегантен и аристократичен.
   Он был одет изысканно, в стиле денди:  высоко  поднятые  углы  воротничка
торчали выше подбородка, белоснежный галстук  был  тщательно  и  замысловато
завязан, а желтые трикотажные панталоны настолько  узки,  что  их  надевание
составляло, вероятно, целое искусство.
   - Чем я  могу  быть  полезной  вам,  мсье?  -  спросила  Сильвина,  когда
джентльмены уселись.
   Граф посмотрел на мистера Каддингтона, словно ожидая, что говорить  будет
тот.
   Англичанин прочистил горло.
   - Граф только что прибыл в Англию, - сообщил он. - Ему удалось бежать  из
Франции, где он был под  подозрением  как  противник  режима  Бонапарта.  Он
выразил желание помочь нам бороться с диктатором и считает, что мог бы  быть
более всего полезен, помогая маркизу Алтону в его усилиях выявить среди  нас
французов, а возможно и англичан, которые готовы помочь  Бонапарту  покорить
нашу страну.
   - Вы хотите поступить к маркизу Алтону? - спросила Сильвина у графа. - Но
как я могу вам помочь?
   - Граф считает, что кто-нибудь  должен  за  него  поручиться,  -  ответил
мистер  Каддингтон,  прежде  чем  тот  успел  заговорить.  -  Кто-то  должен
объяснить маркизу, что граф искренний сторонник нашей страны в  ее  попытках
противостоять мощи и удаче всепобеждающего корсиканца.
   - Но я не знакома с маркизом.
   - Это несущественно, - ответил мистер Каддингтон. -  Граф  только  хочет,
чтобы вы сообщили о том, что знали его в детстве; что ваш отец знал его отца
и доверял ему; что, когда два года назад ваш отец был в посольстве в Париже,
граф и его семья слыли за друзей Великобритании.
   - Я не могу.., никак не могу сказать это.., маркизу  Алтону,  -  смущенно
проговорила Сильвина.
   - Вы бы предпочли, чтобы я попросил об этой услуге Клайда? -  осведомился
мистер Каддингтон.
   В голосе его звучал намек, которого она не могла не понять.
   - Нет.., нет, конечно же... - ответила она.
   - Это будет нетрудно, - продолжал мистер Каддингтон. - Я уже договорился,
что вы сегодня днем придете к маркизу. Граф пойдет  с  вами,  и  теперь  вам
осталось только написать письмо  с  объяснением  причины  своего  визита.  Я
помогу вам и продиктую его.
   - Но почему к  маркизу  Алтону?  -  запротестовала  Сильвина.  -  Нет  ли
кого-то, с кем бы графу хотелось работать больше?
   - Я знаю, где мои способности могут пригодиться лучше  всего,  -  ответил
граф, вступая в разговор. - Уверяю вас,  мадемуазель  Сильвина,  -  если  вы
позволите мне называть вас так в память о прежних днях, - я смогу предложить
маркизу немало ценнейших сведений. Право же,  я  думаю,  что  его  светлость
будет глубоко благодарен вам за то, что вы нас познакомили.
   Сильвина взглянула на мистера Каддингтона.
   В глазах ее была мольба, но она  увидела,  что  он  наблюдает  за  ней  с
оценивающей улыбкой на губах, и в ней внезапно волной поднялось отвращение.
   Ей хотелось только одного: избавиться от его общества, и если  для  этого
надо было всего лишь написать письмо, за чем же дело стало?
   Она подошла к своему бюро, стоявшему  у  боковой  стены,  и  взяла  белое
гусиное перо.
   - Вы должны сказать мне, о чем мне следует писать.
   - Вот и умница, - одобрил тот ее согласие  с  мерзкой  фамильярностью.  -
Теперь пишите, что я скажу.

***

   Маркиз Алтон совсем не обращал внимания на письма, которые мистер  Лоусон
клал перед ним одно за другим.
   Он  рассеянно  подписывал  их,  что  совершенно  непохоже  было  на   его
всегдашнюю привычку не ставить  своей  подписи,  не  просмотрев  внимательно
бумагу.
   - Мы закончили, Лоусон? - раздраженно спросил он. -  У  меня  днем  дела.
Надо полагать, остальное можно отложить на завтра?
   - Еще одно, милорд. Вас просили принять графа Армана де Вальена.
   - Кто он такой, черт его побери? - осведомился маркиз.
   - Здесь письмо от мисс Блейн, - объяснил секретарь. - Вы  должны  помнить
сэра Ренделла Елейна, милорд, блестящего дипломата с большим будущим. Он был
бы назначен нашим послом в Париж в 1802 году, если бы не умер  годом  раньше
при  печальных  обстоятельствах.  Лорду  Уитворду   пришлось   принять   это
назначение на себя.
   - Да-да, помню, - сказал маркиз. - Сэр Ренделл  был  убит  на  дуэли  или
что-то в этом роде, не так ли?
   - Да, это действительно была дуэль, - ответил Лоусон, -  и  она  положила
конец выдающейся карьере одного из наших самых талантливых дипломатов. Никто
не знает, как сэр Ренделл оказался связан с дамой, из-за  которой  произошла
дуэль. Ему сделал вызов один из  ее  поклонников-французов,  и  сэр  Ренделл
получил пулю в сердце.
   - Да, я слышал об этом, - подтвердил маркиз, - хотя дело замяли.
   - Сын сэра Ренделла, мистер Клайд Блейн, работает здесь, милорд. Конечно,
у нас слишком много  молодых  дипломатов,  но,  учитывая  услуги,  оказанные
Великобритании его отцом, лорд Хоксбери счел, что это самое  малое,  что  мы
можем сделать для его семьи.
   - Я уверен, что  лорд  Хоксбери  прав,  -  скучающим  голосом  проговорил
маркиз, - но почему я должен встречаться с этим французом? Что ему надо?
   - У меня письмо от мисс Блейн, - ответил мистер Лоусон, - где она  просит
вашу светлость принять графа и говорит, что готова сама объяснить все,  если
ваша светлость сочтет это  необходимым.  Насколько  я  понял,  молодая  леди
сейчас здесь и с нею граф.
   - Но нам в министерстве не нужны люди, особенно в  моем  департаменте,  -
сказал маркиз.
   - Думаю, милорд, было бы чрезвычайно нелюбезно, если  бы  вы  по  крайней
мере не поговорили с графом, - извиняющимся тоном сказал секретарь. -  Более
того, лорд Хоксбери всегда считал,  что  если  кто-то  хочет  поручиться  за
другого  человека,  то  разумнее  поговорить  с  ними  отдельно:  сначала  с
поручителем, потом с предлагающим свои услуги. Так легче составить мнение  о
человеке.
   - Хорошо, - нетерпеливо согласился  маркиз.  -  Будь  по-вашему,  Лоусон.
Пригласите сюда леди и помолитесь, чтобы это длилось недолго.
   - Я уверен, что ваша светлость этого не допустит, - ответил тот с юмором,
которого раньше маркиз за ним не замечал.
   Алтон нетерпеливо поигрывал ножом для разрезания бумаги. Ему не терпелось
уйти из министерства.
   Он уже приказал заложить фаэтон, и экипаж  ожидал  его  у  дверей,  чтобы
отвезти его в Челси Маркиз не знал, попытается ли Сильвина вновь ускользнуть
от него, но обещал себе, что на сей раз у нее это не получится.
   Он был поглощен мыслями о Сильвине, когда дверь открылась.
   - Мисс Сильвина Блейн, милорд, - объявил мистер Лоусон.
   Маркиз поднял глаза и оцепенел.
   Сильвина дошла почти до середины комнаты, прежде чем  поняла,  кто  сидит
напротив нее за письменным столом.
   На какую-то долю секунды глаза ее засияли  и  губы  полуоткрылись.  Потом
голосом, полным изумления, она произнесла.
   - Мне сказали, что я увижу.., маркиза Алтона. Почему здесь вы?
   Последовало молчание, потом она снова недоверчиво заговорила:
   - Не.., не может быть, что.., что вы... Маркиз  поднялся  и  вышел  из-за
стола.
   - Я маркиз Алтон.
   Она уставилась на  него,  как  на  безумца.  Потом  странно,  приглушенно
вскрикнув, сказала:
   - Как это может быть правдой , после всего, что  вы..,  говорили  мне.  ,
всего, что., что произошло? Не может быть!
   - Я собирался сказать  вам,  Сильвина.  Клянусь,  что  собирался  сказать
сегодня вечером. Я сказал бы сегодня утром, но вы прогнали меня.
   - Все это время вы.., обманывали меня, - жалобно проговорила  она.  -  Вы
позволили мне рассказывать.., как я боюсь маркиза, вы говорили мне, что я..,
не на его земле, не в его лесу , ем не его угощение!
   - Я сказал вам правду, - прервал ее маркиз. - Я сказал, что и лес, и храм
принадлежат мне, и это действительно так.
   - Но вы же знали: мне и в голову не приходило, что вы маркиз Алтон!
   - Это было так важно?
   - Вы же знаете, что да! - вспыхнула она. - Знаете, что я  считала,  будто
маркиз..
   - Старый и страшный, - закончил он.
   - Но вы не поправили меня, вы позволили  мне  думать,  что  вы  фермер..,
небогатый человек, который не любит бывать в Лондоне!
   - Будьте справедливы. Сильвина, - взмолился маркиз. - Вы сами это решили,
и отчасти это правда. Я действительно занимаюсь хозяйством,  люблю  сельскую
жизнь.
   - Вы лгали.., лгали и притворялись! - оскорбленно восклицала  девушка.  -
Как  вы,  должно  быть,  смеялись  над  моей..,   глупостью,   наивностью..,
ребяческими фантазиями!..
   Голос ее прервался.
   - Я никогда не смеялся над вами,  -  искренне  сказал  Алтон.  -  Вы  это
знаете. Эти минуты в лесу, прошлой ночью в парке  и  сегодня  -  это  минуты
очарования, которого я никогда раньше не знал.
   В наступившем молчании Сильвине показалось, что стук ее сердца отдается в
углах комнаты.
   Сделав над собой нечеловеческое усилие, она гордо выпрямилась.
   - Вы не можете ждать, что я вам поверю, милорд. Ваша  светлость,  видимо,
убили немного свободного времени, поиграв  с  простушкой,  попавшей  в  ваше
светское  общество,  но  хочу  вас  заверить,  что  вам  нет   необходимости
продолжать притворяться.
   - Черт побери, говорю же вам, я не притворялся! - воскликнул маркиз.
   Он шагнул к ней, собираясь обнять, но  тут  вспомнил,  где  находится,  и
остановился на полпути:  а  вдруг  и  впрямь  даже  стены  его  собственного
кабинета имеют глаза и уши, или неожиданно войдет Лоусон.
   - Ваша светлость позволит мне уйти? - спросила  Сильвина.  Голос  ее  был
ледяным, лицо - бледным.
   Маркиз взглянул на нее и бесстрастно официальным тоном ответил:
   - Насколько я понял, вы собирались поговорить со мной о деле.
   - Ах да, конечно, - быстро проговорила девушка.
   - Тогда не присядете ли? - предложил Алтон, указывая на  стул  по  другую
сторону письменного стола.
   Она присела на самый краешек. Спина ее была  бескомпромиссно  выпрямлена,
глаза прикрыты, так что ресницы касались полупрозрачной кожи нижних век.
   Маркиз наблюдал за ней, и выражение его глаз невозможно было понять.
   - Вы хотели привлечь мое внимание к  просьбе  графа  Армана  де  Вальена,
который желал бы получить работу в нашем департаменте. Это так?
   - Так.
   - Вы давно знакомы с графом?
   - С детства.
   - Насколько я понял,  вашим  отцом  был  сэр  Ренделл  Блейн,  выдающийся
дипломат. Она наклонила голову.
   - Тогда где же вы встречали графа?
   - В Испании в нашем посольстве, а потом один раз в Париже.
   - А когда вы были в Вене? - спросил маркиз.
   Щеки девушки чуть порозовели, как будто  она  вспомнила,  откуда  маркизу
известен этот эпизод ее биографии, но тон по-прежнему оставался  холодным  и
отчужденным.
   - Мой отец был советником в Вене до вторжения французов. Мы уехали, когда
мне было девять лет, и его направили в Испанию.
   - Благодарю вас, мне кажется - это  все.  Наверное,  теперь  мне  следует
познакомиться с графом.
   - Я должна поблагодарить вашу светлость за то, что вы меня  выслушали,  -
официальным тоном проговорила Сильвина.
   - Вы не простите меня? - очень мягко спросил Алтон.
   Тут она подняла глаза и его изумил гнев, который он в них прочел;
   - Я никогда не прощу вас! Никогда! Никогда! Я ненавижу вас. Понимаете? Вы
убили последнее, что оставалось в моей жизни.., вы убили.., мои мечты...
   Еще одно мгновение они смотрели друг Кругу в глаза, а потом она повторила
почти шепотом:
   - Я.., ненавижу вас!
   - Хорошо, - ответил маркиз. - Но клянусь вам, Сильвина, я сделаю все, что
в моих силах, чтобы заставить вас изменить ваше мнение обо мне.
   - Этого никогда не будет.
   - В таком случае, раз уж мы так много узнали друг о друге, может быть, вы
соизволите сообщить мне, кто  тот  достойный  зависти  счастливец,  кому  вы
обещали свою руку?
   Сильвина так выпрямилась, что на мгновение показалась выше.
   Потом ясным, отчетливым голосом она ответила:
   -  Это  мистер   Роджер   Каддингтон,   ваша   светлость.   Он   помощник
государственного  министра  иностранных  дел,  и,  значит,   коллега   вашей
светлости. Я знаю,  что  вы  прислушаетесь  к  моим  и  мистера  Каддингтона
пожеланиям, если я скажу вам, что наша помолвка пока  держится  в  тайне,  и
поэтому я надеюсь, что вы ни с кем не будете о ней говорить.
   Не дожидаясь ответа, она вышла из комнаты, самостоятельно  открыв  дверь.
Маркиз увидел, как мистер Лоусон, который, видимо, торчал у самого кабинета,
бросился ее закрывать.
   Сэр Алтон стоял, уставившись на  закрытую  дверь,  и  лицо  его  выражало
чистейшее изумление.
   Потом он начал расхаживать по кабинету - человек, терзаемый  мучительными
раздумьями, стоящий перед серьезнейшей проблемой,  настолько  превосходившей
для него все другие, что он не мог придумать, как к ней подступиться.

Глава 8

   - Как дела, Алтон? Немного не в форме? - пошутил достопочтенный Персиваль
Лиллингтон,  когда  маркиз  вышел  из  своего  высокого  фаэтона   и   начал
подниматься по лестнице здания министерства иностранных дел.
   Он говорил с фамильярностью старого приятеля, но  маркиз  сквозь  монокль
бросил на него уничтожающий взгляд и прошел, не сказав ни слова.
   -  Что  это  на  Алтона  нашло?  -  изумленно  воскликнул  достопочтенный
Персиваль. - Уж не верен ли последний  слух,  будто  Бонапарт  прибывает  на
воздушных шарах? Или какая-нибудь из несравненных закрыла  перед  ним  дверь
своей спальни?
   Его друг рассмеялся.
   - Первое гораздо более вероятно, чем второе. Единственный  момент,  когда
какая-нибудь несравненная может закрыть дверь, если дело  касается  маркиза,
это когда он уже вошел.
   Их хохот, громко  прозвучавший  за  спиной  маркиза,  только  усилил  его
мрачное настроение, подобное ноябрьскому туману.
   Он прошел через мраморный холл и коридоры,  не  реагируя  на  приветствия
вытягивающихся в струнку  лакеев,  а  войдя  в  кабинет,  хлопнул  дверью  и
бросился в кресло за  письменным  столом,  глядя  через  комнату  невидящими
глазами и механически постукивая пальцами по серебряному пресс-папье.
   Все происходящее казалось столь невероятным, что он и сам с трудом  верил
в его реальность.
   Сегодня Сильвина в пятый раз отказалась  его  принять  -  его,  человека,
перед которым были открыты все двери Лондона!
   Самый популярный  холостяк  во  всем  светском  обществе,  каждую  неделю
получавший астрономическое число всевозможных приглашений, не мог попасть за
маленькую, невзрачную, выкрашенную в зеленый цвет дверь дома номер девять по
Куин-Уок.
   Он писал Сильвине - и  письма  его  возвращались  нераспечатанными.  Этим
утром он превозмог свою гордость и умолял Бесси помочь ему.
   - Я должен видеть мисс Блейн, - настаивал Алтон.  -  Не  поможете  ли  вы
мне?
   Он знал, что никакие предложения о вознаграждении ничуть не  изменили  бы
отношения Бесси:  чутье  подсказало  ему,  что  напрасны  будут  попытки  ее
подкупить. Но маркиз  верил,  что  его  знаменитое  обаяние  подействует  на
пожилую седовласую камеристку, явно давнюю прислугу семьи.
   - Я ничем не могу вам помочь, милорд, - ответила та.
   - Вы говорили мисс Сильвине о моих визитах? Вы передали ей цветы, которые
я принес вчера?
   - Цветами вам ее не задобрить, милорд, только деньги зря тратите, - резко
сказала Бесси.
   - Мисс Сильвина их выбросила? Бесси покачала головой.
   - Нет, так что-то портить - это  не  по  ней.  Как  только  фаэтон  вашей
светлости  скрылся  из  вида,  она  спустилась  вниз  и  отдала  их  первому
попавшемуся нищему. Велела ему продать цветы, а деньги  взять  себе.  Думаю,
этот старый лис теперь будет вечно крутиться у нашей двери, надеясь  на  то,
что ему снова так повезет.
   Маркиз невольно рассмеялся. Но  в  следующую  минуту  он  уже  опять  был
серьезен и умолял:
   - Я должен поговорить с ней, Бесси. Вы можете убедить ее в  необходимости
нашей встречи, - Не могу я ничего  сделать,  милорд,  истинная  правда.  Она
послушает меня не больше, чем вашу светлость. Если мисс Сильвина решила, что
правильно, а что нехорошо, никто не может заставить ее передумать.
   - Она несчастна? - негромко спросил маркиз.
   - Несчастна - это не то слово. Похоже, она совсем отчаялась. Такой  я  не
видела ее со времени смерти ее матушки. Она ее тяжело пережила тогда, ведь в
семье они так любят друг друга... И сейчас  ее  глаза  такие  же  невидящие,
словно она потеряла что-то.., дорогое.
   Помолчав мгновение, Бесси продолжила:
   - Не могу понять, зачем вашей светлости надо  было  так  расстроить  мисс
Сильвину, как вы,  верно,  это  сделали.  Мало  ей  того,  что  этот  мистер
Каддингтон помыкает ею, как только может.
   - Помыкает ею?! - резко переспросил маркиз, сдвинув брови.  -  По  какому
праву?
   По лицу Бесси он понял, что та намерена посоветовать ему  не  вмешиваться
не в свое дело. Но Бесси передумала.
   - Не знаю, милорд, не знаю я, что все это значит,  Господь  свидетель.  Я
только  знаю,  что,  будь  жива  ее  милость,  она  не  одобрила  бы  такого
претендента на руку мисс Сильвины.
   - Тогда почему же она дала ему свое согласие?
   Служанка покачала головой.
   - Мисс Сильвина ничего не рассказывает мне с тех пор, как мы вернулись из
Алтон-Грин, милорд. Раньше она разговаривала со мною так, словно я ее лучшая
подруга, и я могла бы поклясться, что у нее нет от меня секретов. Но вот она
приезжает из деревни после смерти моей сестры - и ее словно подменили.
   - В чем это проявляется?
   - Трудно точно определить,  милорд.  Во-первых,  она  испугана.  Я  такой
испуганной ее  никогда  не  видела.  Она  всегда  была  чутким  ребенком,  и
частенько, когда я присматривала  за  ней,  если  ее  няня  уходила  или  мы
переезжали в другую страну, я думала про себя, что  она  какое-то  сказочное
создание.
   Бесси улыбнулась каким-то своим воспоминаниям.
   - Еще ребенком, - продолжала служанка, - она, бывало, протягивала ручки к
солнцу и цветам, а когда выросла, я все думала, что  она  бывает  счастлива,
оказавшись в саду или в лесу.
   - Она тоже сказала мне, что любит леса, - мягко проговорил маркиз.
   - Это истинная правда, милорд. Когда мы жили в  Вене,  она,  бывало,  все
приставала к сэру Ренделлу, чтобы он сводил ее в лес. А в  Испании,  в  саду
посольства, были  деревья,  которые  она  называла  своими.  Она  прямо  вся
светилась, когда мечтала под ними - так же  она  выглядела,  когда  вы  были
здесь тем утром и она быстренько выпроводила вас,  чтобы  мистер  Каддингтон
вас не встретил.
   - Она казалась сияющей - и счастливой? - тихо спросил маркиз.
   - Беззаботной, как птичка в ветвях!  -  подтвердила  Бесси.  -  Глаза  ее
сияли, губы улыбались, и я подумала про себя (я тогда еще не знала,  кто  вы
такой): этот человек все исправит.
   Маркиз молчал, и старая служанка продолжала:
   - Когда мистер Каддингтон ушел, мисс  Сильвина  мне  говорит:  "Мне  надо
идти, Бесси, сделать одно неприятное дело, которое делать совсем не хочется.
Но если, пока меня не будет, ко мне придет  джентльмен,  который  был  здесь
совсем недавно, пожалуйста, попроси его подождать". Я сразу  поняла,  о  чем
она говорит, милорд, а она добавляет: "Я хочу снова его увидеть! Ах,  Бесси!
Я очень, очень хочу снова его увидеть!"
   Маркиз продолжал хмуро молчать.
   - Но вы не вернулись в тот день, милорд, а мисс Сильвина появилась такая,
будто ее громом поразило. Ни слова я от нее не добилась, ни слезинки  ее  не
увидела. Но ночь за ночью я слышу, милорд, как она плачет так жалостно,  что
у меня просто сердце разрывается.
   Маркиз сжал губы, как от боли.
   - Проклятье! Так не может продолжаться! - хрипло проговорил он. - А  мисс
Сильвина сказала вам, почему она приехала за вами в Алтон-Грин?
   - Она мало что сказала, милорд, но я и без слов поняла, что она не хотела
о