тихо вздохнула и, подавшись вперед, погладила золотистые локоны Теи.
     - Я вижу, как много это для вас значит, милая, - сказала она. - Вы его любите, да?
     - Всем сердцем и душой! - просто ответила Тея.
     - И если бы вы могли выйти за него замуж, то сделали бы это?
     - Я босиком пошла бы за ним на край света, если бы только он меня позвал. Я люблю его, мадам. А он любит меня.
     И эта любовь так прекрасна, что может быть дарована только Богом.
     Королева снова вздохнула. По ее лицу вдруг пробежала тень, и Тея поняла, что она вспомнила о своей безответной любви к королю. С видимым усилием королева заставила себя думать о том, как помочь Tee.
     - Я посмотрю, что можно будет сделать, - сказала она. - Как вы прекрасно понимаете, это нелегко. Но когда мне представится удобный случай и его величество будет готов меня выслушать, я расскажу ему все, что сегодня услышала от вас.
     Тея поцеловала руку королевы.
     - Как мне вас благодарить, мадам? - прошептала она.
     - Благодарить меня можно будет тогда, когда что-то получится сделать, - ответила королева. - Думаю, что в любом случае его величество будет восхищен вашей преданностью лорду Ста.., как вы произносите это имя?., лорду Стейверли?
     - Да, мадам, лорд Стейверли, - подтвердила Тея.
     Она хотела было добавить еще что-то, но в эту минуту в дверь постучали, и одна из камеристок внесла в комнату кувшин с ароматной водой для ее величества.
     Пора было уходить. Еще раз прижавшись губами к руке Екатерины, Тея низко присела, а потом пошла к двери, уступая место фрейлинам, которые, поклонившись королеве, приступили к своим обязанностям. Королева негромко сказала:
     - Я не забуду о том, что вы мне говорили, леди Пантея. И мы обе должны вспоминать об этом в наших молитвах.
     Тея поняла, что этими словами ее величество хотела утешить и ободрить ее. Она чувствовала горячую благодарность и глубокую симпатию к молодой супруге Карла. Королевская корона тяжелым грузом лежала не на ее голове, а на ее сердце: она любила человека, надевшего ей на палец свое кольцо, и в отличие от большинства женщин, приближенных ко двору, была бы счастливее, если бы он был не королем, а простым дворянином.
     Тея вернулась в апартаменты леди Дарлингтон и, как и ожидала, нашла графиню на кушетке с открытой книгой на коленях. Однако глаза ее были закрыты: старая дама спала.
     Тея прекрасно знала, что леди Дарлингтон неизменно открывала какой-нибудь томик с видом женщины, которая намерена провести несколько часов за чтением ученого трактата.
     Однако не успевала она дойти до конца первой страницы, как глаза у нее закрывались, и она мирно засыпала. Книга оставалась лежать у нее на коленях, открытая на той же странице, что и накануне или днем раньше.
     Приход Теи потревожил леди Дарлингтон, ее веки затрепетали, глаза медленно открылись.
     - Вы хорошо отдохнули, тетя Энн? - спросила Тея.
     - Я читала, - ледяным тоном ответила графиня. - Я закрыла глаза всего на секунду.
     Тея попыталась напустить на себя виноватый вид, но глаза ее весело блестели.
     - Мне очень жаль вам мешать, тетя Энн, но нам пора переодеваться к обеду. Вы не забыли, что сегодня вечером мы обедаем у леди Хайд?
     - Конечно, не забыла! - возмутилась леди Дарлингтон, хотя на самом деле Тея не ошиблась. - Ведь леди Хайд дает обед специально в нашу честь!
     - Надеюсь, гостей будет немного, - проговорила Тея. - Все будут расспрашивать меня о Ньюгейте, но, право, у меня нет желания снова вспоминать об этом.
     - Ты сейчас в моде, - сухо заметила леди Дарлингтон. - Сегодня у нас с визитом были не меньше пятнадцати человек.
     Это меня особенно забавляет, когда я вспоминаю, что, пока тебя не было, засвидетельствовать свое уважение пришли всего с полдюжины знакомых, да и те сделали это почти тайком, стараясь, чтобы их никто не увидел.
     - Да, во дворце, видимо, заверения в дружбе и привязанности немногого стоят, - улыбнулась Тея.
     - Сегодня там будет Рудольф, - заметила ее двоюродная бабка. - По крайней мере он был верен: пока ты была в тюрьме, он приходил сюда почти каждый день.
     - Его побуждения вполне понятны, - довольно резко отозвалась Тея. - Не думала, что он будет там этим вечером, иначе я попросила бы вас отказаться от приглашения.
     - С какой это стати? Тебе вовсе не обязательно бегать от Рудольфа или бояться встретиться с ним. Если ты не хочешь выходить за него замуж, скажи ему об этом твердо и окончательно.
     - Но он не желает принимать моего отказа, - вздохнула Тея. - Ему нужны мои деньги, тетя Энн, я в этом совершенно уверена. И он не питает ко мне особой любви, сколько бы он ни клялся в искренности своих чувств. Я видела, как он смотрит наледи Каслмейн, и прекрасно знаю, что его влечет к ней.
     - Мужчина может любить одну женщину, а желать другую, - возразила леди Дарлингтон. - Однако у меня нет особого желания видеть тебя замужем за Рудольфом. Что-то в нем внушает мне недоверие. Не могу точно определить, что именно.
     Тея могла бы рассказать об этом графине, однако заставила себя промолчать. Ее опекунша была очень немолода.
     Она только расстроилась бы и встревожилась, узнав, что Лусиус жив, но находится в опасности. Пока лучше оставить старую графиню в неведении. Слишком непростой была истина.
     Оставшись одна у себя в спальне, Тея печально подумала, как хорошо было бы, ничего не скрывая, объявить о своей любви к Лусиусу! Tee казалось, что тогда ей стало бы намного легче. Она ненавидела ложь, ей противно было делать вид, будто она не знает, кто такой Белогрудый и почему он пришел ей на помощь. Каждый раз она чувствовала себя предательницей, хотя и понимала, что иначе поступать нельзя.
     С тяжелым вздохом Тея занялась выбором туалета к сегодняшнему вечеру. У нее не было особых причин стараться выглядеть как можно лучше, однако, одевшись, она вынуждена была признаться Марте и себе, что получилось отлично.
     Марта принесла ей платье, которое закончила шить только утром, и настояла, чтобы Тея надела именно его, хотя сама Тея протестовала и говорила, что оно слишком нарядно для обеда у леди Хайд.
     - Я шила его, миледи, все время, пока вы были в тюрьме, - заявила Марта. - Наденьте его ради меня: мне так хотелось увидеть вас в нем!
     Тея выполнила ее просьбу и, глядя в зеркало, поняла, что это платье оказалось самым удачным из ее нарядов. Оно было сшито из белого атласа, мягкого, как шелк, такого тонкого и послушного, что он идеально облегал фигуру, подчеркивая безупречные линии груди и талии девушки, и мягкими складками спускался до пола, ложась поверх нижних кружевных юбок, таких легких и нежных, что они казались творением фей, а не человеческих рук.
     Кружевом были отделаны рукава и глубокий вырез лифа и обшит тончайший носовой платочек, который Марта вложила ей в руку. Этот платок напомнил Tee о другом, похожем, который теперь хранился на груди ее любимого.
     У Теи не было роскошных украшений, которые можно было бы надеть к этому платью. Вместо этого она приколола к волосам две белые розы, а еще одну закрепила в кружевах на груди. Их аромат заставил ее вспомнить о розах Стейверли, и она вдруг почувствовала, как стосковалась по дому, и поняла, что придворная жизнь мало ее привлекает. На короткое время эта жизнь могла показаться веселой, интересной и волнующей, однако Тея предпочла бы оставаться в поместье, где вместо королевских менестрелей пели птицы, а воздух наполняли ароматы цветов и трав, а не экзотических духов, которые Карл заказывал во Франции и которые вошли в моду среди придворных.
     Ей хотелось жить в Стейверли, но не одной, и при этой мысли Тея ощутила внезапную боль. Даже в Стейверли не видать ей счастья и покоя, если с ней не будет Лусиуса! Без него жизнь лишалась вкуса и интереса. Она принадлежала ему, и ничто без него ей не было нужно.
     При этой мысли глаза ее наполнились слезами. Каким невыносимым станет будущее, если они с Лусиусом не смогут быть вместе! Однако Тея сказала себе, что не имеет права предаваться печали. Она еще раз взглянула в зеркало, но вся прелесть и нежная красота нового наряда ее не радовали. Тея подумала только, что хотела бы показаться в нем Лусиусу.
     Голос леди Дарлингтон окликнул ее из коридора. Тея поспешно взяла подбитый мехом плащ, поцеловала Марту в щеку и выбежала из комнаты. До апартаментов леди Хайд было совсем недалеко, но они шли туда довольно долго, потому что в переходах им во множестве встретились гости и друзья. Каждый считал нужным остановиться и поздравить Тею с обретением свободы Тея отвечала совершенно механически, мысли ее были далеко Это настроение не прошло и тогда, когда обед закончился и старшие гости уселись за карточные столы, а Тея, дочери леди Хайд и несколько молодых джентльменов ушли развлекаться в соседнюю комнату.
     Только там Тея немного развеселилась. Она была достаточно юной, чтобы увлечься играми, которые недавно вошли в моду при дворе.
     Было уже далеко за полночь, когда леди Дарлингтон собралась уходить. Вставая из-за карточного стола и с довольным видом забирая свой выигрыш, она услышала звонкий смех Теи в соседней комнате и призналась леди Хайд, как она рада тому, что девочка повеселела.
     - Ей пришлось пройти через такое испытание!
     - Это верно, - кивнула леди Хайд. - Такие переживания оставляют глубокий след, который трудно стереть.
     Так разговаривали, сидя на диване, две старые леди Только после двух часов ночи Тея заметила, как уже поздно, и с виноватым видом поспешила найти свою двоюродную бабушку.
     - Тетя Энн, почему вы не сказали мне, что пора идти домой? Вы, должно быть, совсем измучились. Мне стыдно, что я так долго не давала вам пойти спать!
     - Мне приятно было видеть, как ты веселишься, милая, - ответила леди Дарлингтон.
     - Мы много смеялись, - подтвердила Тея Щеки у нее разрумянились, глаза блестели. - Это, конечно, ребячество, но так забавно - Можно мне проводить вас в ваши апартаменты, тетя Энн, если вы собрались уходить? - спросил Рудольф.
     Он говорил любезно и заботливо. Тея посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
     Поведение Рудольфа в этот вечер ее немного удивило. Он не пытался поговорить с ней наедине, был дружелюбен и незаметен, искренне веселился вместе со всеми и не проявлял обычной назойливости, что так раздражало Тею. Она даже на мгновение усомнилась, не ошиблась ли она в нем. Или, может быть, она перестала его интересовать? Но вспомнив его отношение к Лусиусу, Тея почувствовала, что прежнее недоверие вернулось к ней.
     - Спасибо, кузен Рудольф, но мы и сами не заблудимся, - сказала она, прежде чем графиня успела ответить.
     Он смущенно отошел.
     Спустя полчаса они уже были в своих комнатах. Поцеловав леди Дарлингтон, Тея прошла к себе в спальню и не раздеваясь села у окна, глядя, как лунный свет играет на глади вод Темзы. Она вспоминала другую лунную ночь, когда пять лет назад Лусиус освободил ее от уз страшного замужества.
     Где проводит Лусиус эту ночь? Падает ли на него свет луны?
     Может быть, ночует просто в лесу, а может, снова вернулся в Стейверли, бросая вызов властям, посмевшим изгнать его из его родного гнезда.
     Тея так глубоко погрузилась в свои мысли, что не сразу услышала тихий стук в дверь своей спальни. Стук повторился снова, и на этот раз Тея, услышав его, пригласила стучавшего войти.
     К ее изумлению, в дверях появился лакей, который только недавно поступил на службу к ее двоюродной бабке. Тея решила, что он просто еще не знает, что известия ей следует передавать через Марту.
     - В чем дело, Томас? - холодно спросила девушка.
     - Записка, миледи. Мне было ведено передать ее вам в руки.
     Слова укора замерли у Теи на губах. На секунду она вообразила, что записку прислал Лусиус. Тогда Томас поступил правильно, передав письмо прямо ей.
     Дрожащими пальцами она развернула листок, и радость ее мгновенно сменилась глубоким разочарованием. Почерк был не Лусиуса, да и в конце записки стояло другое имя.

     Мне необходимо немедленно с вами увидеться. Это чрезвычайно важно и касается Лусиуса.
     Рудольф.

     Тея дважды перечитала эти несколько фраз. Потом встала и спросила Томаса, ожидавшего у дверей:
     - Где тот джентльмен, который дал вам эту записку?
     - Он у дверей апартаментов, миледи.
     - Попросите его войти.
     - Я предлагал ему, миледи, но он ответил, что это будет неразумно в такое позднее время. И все-таки ему совершенно необходимо переговорить с вами наедине.
     Тея колебалась. Такая просьба выглядела очень странно, но в последнее время происходило немало странных вещей.
     Может, Рудольф хочет сказать ей нечто такое, чего леди Дарлингтон знать не следует. Она взяла плащ и снова набросила его себе на плечи. Она переговорит с ним у дверей, однако лучше, чтобы их никто не видел: Тея уже знала, с какой скоростью по дворцу распространяются сплетни.
     Пройдя через апартаменты, Тея вышла за дверь. Рудольф ждал ее неподалеку. Увидев Тею, он направился к ней. В тусклом свете ей трудно было рассмотреть выражение его лица.
     - Что вам нужно? - спросила она.
     - Вы должны немедленно отправиться со мной! - сказал Рудольф. - Лусиусу угрожает опасность, и я помог ему этой ночью бежать во Францию. Он хочет с вами попрощаться.
     - Вы помогли ему? - недоверчиво переспросила Тея.
     - Да. Он пришел ко мне с просьбой о помощи, а у меня есть друзья, которые смогут переправить его через пролив. Он хотел бы сам рассказать вам обо всем.
     - Ничего не понимаю! - воскликнула Тея. - Почему он принял такое решение?
     - Он попросил меня ничего не говорить вам. Я должен только привести вас к нему. Он здесь, в Лондоне. Ждет за городской стеной. Потом он сядет в лодку и поплывет к устью Темзы. Корабль должен уплыть утром, так что нельзя терять времени. Вы идете?
     Тея застыла в нерешительности. Она не доверяла Рудольфу, но его слова звучали так убедительно! Подобного она совершенно не ожидала. Сначала она могла думать только о том, что Лусиус зовет ее, значит, необходимо идти к нему.
     Не успела Тея ответить, Рудольф взял ее под руку и повел по коридору.
     - Нас не должны видеть! - сказал он.
     И как в ту ночь, когда Тея поехала в Стейверли, они бесшумно двинулись по переходам, прячась в тени, избегая столкновения с караульными и леди и джентльменами, которые возвращались в свои апартаменты. Поневоле Тея думала только о том, чтобы остаться незамеченной. Казалось, нетерпение Рудольфа передалось ей. Хотелось поскорее оказаться у дворцовых ворот. Как он шепнул ей, там их ждал экипаж.
     Карета оказалась довольно невзрачная, с плохой обивкой.
     Но, как только Тея опустилась на сиденье, лошади рванулись вперед.
     - А теперь объясните мне, что все это значит, - потребовала она, когда колеса застучали по пустынным улицам, освещенным только светом луны.
     - Мне нет нужды ничего вам объяснять. Очень скоро вы все узнаете сами.
     Экипаж резко дернулся, так что Тею бросило к Рудольфу.
     Она инстинктивно отодвинулась и постаралась забиться в угол кареты. В сущности, Рудольф прав. Разговоры с ним ничего ей не дадут. Лучше хранить молчание в ожидании встречи с Лусиусом.
     Она вдруг осознала смысл слов Рудольфа: Лусиус уезжает во Францию! Тея ощутила такую боль, что у нее перехватило дыхание. Он уезжает, она больше никогда не увидит его! В ту же секунду Тея твердо решила, что отправится с ним. Если ему суждено стать изгнанником, она разделит его участь. По крайней мере они будут вместе. В эту минуту она не задумывалась над тем, как это осуществить, возьмет ли она с собой какие-то деньги и вещи, кроме той одежды, что сейчас была на ней. Все это казалось ей совершенно не важным.
     Она любит его! Она так сильно любит его, что без него не сможет жить.
     Экипаж выехал за пределы города, и лошади бешеным галопом понеслись по длинной дороге. Тея посмотрела в окно.
     Освещенные луной луга, ни одного здания кругом.
     - Вы же сказали, что Лусиус ждет нас за городской стеной! Где он? Сколько нам еще ехать?
     - Еще немного, - ответил Рудольф, и Тея снова забилась в свой угол.
     Что произошло? Почему Лусиус внезапно оказался в большей опасности, чем в эти последние пять лет? Внезапно в ней снова проснулись подозрения. Она повернулась к Рудольфу:
     - Куда мы едем? Я настаиваю, чтобы вы мне сказали!
     Минуту он молчал, словно обдумывая, что именно ей ответить, а потом сказал:
     - Мы едем в Стейверли.
     - В Стейверли? - переспросила Тея. - Но вы же сказали мне, что Лусиус ждет нас у городской стены! Что это значит?
     - Мы не поедем в дом, - ответил Рудольф, - мы едем в церковь. Думаю, вы ее помните. Церковь за воротами парка. В детстве вы, должно быть, часто в нее ходили.
     - Конечно, я в нее ходила, но почему мы едем туда? Неужели Лусиус прячется в церкви? Вы же сказали, что он в Лондоне?
     - Если хотите знать правду, - проговорил Рудольф совсем другим тоном, - я понятия не имею, где сейчас Лусиус.
     Может, в Лондоне, может, в Стейверли, а может, в тюрьме, где ему и место. Я ему не сторож.
     - Не знаете? Тогда зачем я здесь? Куда мы едем? Я требую ответа!
     Когда она замолчала, наступила тишина. Тишина столь зловещая, что она чуть не закричала от ужаса. Когда наконец Рудольф ответил ей, голос его звучал издевательски.
     - Мы едем в церковь Стейверли, Тея, - сказал он, - где ты выйдешь за меня замуж, и мы раз и навсегда положим конец твоим сомнениям и девичьим колебаниям, которые мешали нам соединиться.
     - Так это была ловушка! - воскликнула Тея. Ей хотелось закричать, ударить этого человека, который откинулся на спинку сиденья рядом с ней.
     - Да, ловушка, но, согласись, весьма хитроумная. Ты вошла в нее совершенно спокойно, милочка. Я и не рассчитывал, что все пройдет настолько легко.
     - Значит, Лусиусу опасность не угрожает!
     Тея не смогла скрыть свою радость. Для нее было несказанным облегчением, что можно не бояться за его жизнь.
     - Лусиусу угрожает та же опасность, которая угрожала всегда! - раздраженно ответил Рудольф. - Его везение когда-нибудь закончится. Рано или поздно его поймают. Но это не касается ни меня, ни тебя. Мы поженимся, Тея, и с помощью твоих денег я намерен вернуть Стейверли прежнее великолепие. Когда мы будем мужем и женой, думаю, король не откажется передать мне титул.
     - Почему вы считаете, будто можете присвоить себе поместья, которые принадлежат Лусиусу?
     - Мне дали понять, что если кто-то из членов семьи захочет поселиться в Стейверли и заняться восстановлением поместья, то юридических возражений против этого выдвигать не будут - при условии, что законный владелец не заявит свой протест.
     - Если вы думаете, что я на такое соглашусь, вы просто сумасшедший! Вы пытались убить Лусиуса, чтобы завладеть тем, что принадлежит ему по праву рождения. Я ненавижу вас, кузен Рудольф. Ненавижу и презираю вас. И теперь, когда вы посвятили меня в ваш безумный план, извольте повернуть карету и отвезти меня обратно в Лондон.
     - Неужели ты думаешь, что я это сделаю? Во-первых, у меня даже нет денег, чтобы расплатиться с кучерами. Я рассчитываю на то, что ты предоставишь мне все необходимое, богатая моя кузиночка!
     - Я расплачусь с кучерами, но по возвращении в Уайтхолл.
     - Неужели ты действительно надеешься, что я так легко откажусь от своих планов? А я ведь все очень тщательно спланировал, Тея. Ты не представляешь себе, что это такое - быть нищим, лишиться всего до последнего пенни и задолжать кредиторам тысячи фунтов. Они больше не желают ждать. Вот в каком положении я нахожусь сегодня, и именно поэтому мы должны обвенчаться. Когда я договаривался о нашей свадьбе, только один священник пошел на то, чтобы предоставить мне кредит. Я сказал этому старому дурню, что я четвертый маркиз Стейверли, и поэтому он согласился, что получит плату после церемонии бракосочетания. Набожные ростовщики в Лондоне даже облачения не наденут, пока не получат свои денежки.
     Грубость, озло