если так, - сказала Кэролайн, - я поклянусь, что я ваша жена фактически, а не только по имени.
     Лорд Брекон взглянул на нее.
     - Девушке не пристало так лгать, - сказал он резко.
     - А мужчине пристало быть мужчиной, - отрезала Кэролайн.
     Обуреваемые каждый своими чувствами, они на несколько секунд скрестили взгляды.
     - Когда-нибудь, Кэролайн, - сказал лорд Брекон, - кто-то задаст вам хорошую трепку, которую вы вполне заслужили.
     - А почему бы не вы сами, милорд? - спросила Кэролайн, гордо вскинув голову.
     Неожиданно подняв руку, она расстегнула сверкающую пряжку окутывавшего ее плечи плаща. Он соскользнул на пол, открыв во всей красоте ее сверкающее платье, ее обнаженные руки и плечи, ее стройную нежную шею.
     В своей ярости она не заметила, что гнев в глазах лорда Брекона погас.
     - Ну, ударь же меня, - произнесла она вызывающе. - Или ты боишься прикоснуться ко мне?
     Лорд Брекон не шевельнулся, но Кэролайн показалось, что он надвинулся на нее.
     - Ты нарочно искушаешь меня, Кэролайн. Смотри, пожалеешь, если зайдешь слишком далеко. Ты играешь с огнем.
     - Вот как, а я и не подозревала, - усмехнулась девушка. Лорд Брекон сделал было шаг к ней, но остановился.
     - Я предупреждаю тебя, Кэролайн, - сказал он сквозь стиснутые зубы, - еще немного - и ты окажешься в моих объятиях, а если я прикоснусь к тебе, то я за себя не отвечаю. Ты станешь моей, поскольку и мужской выдержке есть пределы.
     - А почему бы и нет? - совсем тихо спросила Кэролайн. - Ведь я твоя жена, Вэйн.
     - Да, ты моя жена, я не забыл об этом. Но помнишь ли ты, что, став моей женой фактически, а не только по имени, как ты выразилась, ты можешь произвести на свет еще одну Кэсси? Этого ты не забыла?
     Жестокость самого вопроса и тон, каким он был задан, сломили Кэролайн. Она жалобно вскрикнула и закрыла лицо руками.
     - Нет, я вижу, ты не забыла Кэсси. Она ведь здесь, неподалеку. Она в замке. Не хочешь ли ты посетить ее еще раз, а потом уж скажешь мне, желаешь ли ты сохранить наш брак или воспользуешься свободой, которую я тебе предлагаю?
     Кэролайн не отвечала. Она не отнимала рук от лица. Слова Вэйна так живо воскресили в ее памяти образ Кэсси, ее растопыренные толстые пальцы, жаждущие крови, и мокрые губы, что ее бросило в дрожь.
     - Не отвечай мне. Твоего молчания уже вполне достаточно... Ложись спать, Кэролайн, и запри дверь. Я намерен искать забвения в бутылке бренди, а под влиянием вина люди совершают иногда странные поступки, о которых потом сожалеют. Ложись спать, я желаю вашей светлости спокойной ночи.
     Он насмешливо поклонился ей. Кэролайн стояла неподвижно. Он бросился в кресло, с которого поднялся при ее появлении, и, взяв графин, доверху наполнил стоявший рядом на столике бокал. Не глядя на него, не чувствуя под собой ног, Кэролайн вышла.
     Исполняя его приказание, она поднялась наверх.
     Теперь она знала, что молитвы ей не помогли.

Глава 13

     Кэролайн, вздрогнув, проснулась и сразу же вспомнила, что не рассказала Вэйну о Хэрриет.
     Нужно его предупредить, подумала она, что Хэрриет понятия не имеет о подлинном положении мистера Стрэттона и, если викарий станет расспрашивать Вэйна о его приятеле, Вэйн не должен проговориться, какой это мог бы быть на самом деле выгодный брак.
     Кэролайн была убеждена, что по крайней мере первое время, пока совместная жизнь Хэрриет и Томаса Стрэттона не наладится, викарий должен по-прежнему оставаться в образе огнедышащего дракона.
     - Я должна предупредить Вэйна, - проговорила она вслух и тут только вспомнила, как они расстались накануне. Кэролайн была очень недовольна собой. Больше всего на свете она презирала слабость, а именно слабость она и проявила, позволив Вэйну запугать себя и привести в смятение, совершенно чуждое ее натуре.
     Ее сразило упоминание о Кэсси. Но сейчас, когда золотые лучи утреннего солнца пробивались сквозь задвинутые занавеси, Кэролайн решила, что даже тысячи таких Кэсси ничего не изменят, она все равно будет любить Вэйна, а он - ее. Что думать о будущем! Если даже им и предстоит провести всю дальнейшую жизнь в страхе, постоянно помня о подстерегавшем их кошмаре, по крайней мере сейчас они могли бы вообразить себя счастливыми и беззаботными.
     Кэролайн потянула шнурок звонка и встала с постели.
     - Я не стану бояться, я не дам себя запугать, - произнесла она вслух, - потому что я люблю Вэйна больше всего на свете. - Повторяя эти слова, она, казалось, обретала новую силу, новое мужество, которое должно было помочь ей преодолеть все силы зла.
     Она вспомнила, что сегодня он собирался к епископу. Любой ценой этому следует помешать. Она уговорит его: их брак не должен быть расторгнут, хотя они и не обрели в нем ничего, кроме горечи и мучений.
     - Как вы рано, миледи! - воскликнула, входя, Мария.
     - Немедленно передай его светлости, что я желаю его видеть по неотложному делу прежде, чем он уедет.
     Узнай, когда его светлость собирается выехать, и принеси мне быстрее мой шоколад.
     - Слушаю, миледи, - отвечала Мария, поспешно раздвигая занавески на окнах.
     В комнату хлынул солнечный свет. Кэролайн кожей чувствовала золотистое тепло лучей. Подняв голову и нежась с закрытыми глазами в солнечных лучах, она вообразила на мгновение, что они ласкают ее, как когда-то Вэйн, еще до того, как он рассердился на нее.
     Погруженная в свои мысли, Кэролайн не заметила, как вернулась Мария, и даже несколько удивилась тому, что ее приказание уже исполнено.
     - Я передала ваше поручение его светлости, и он будет ожидать вас в библиотеке. Лошадь ему должны подать к половине десятого.
     Кэролайн немного задумалась.
     - Мария, у меня родилась прекрасная идея! Я поеду с его светлостью. Мою амазонку прислали из Мэндрейка с другими вещами?
     - Да, миледи!
     - Прекрасно. Достань ее, но сначала пошли кого-нибудь в конюшню распорядиться, чтобы мне подали лошадь в то же время, как и его светлости.
     - Слушаю, миледи, - отвечала Мария, и Кэролайн начала одеваться, все более увлекаясь задуманным.
     Если Вэйн будет настаивать на посещении епископа, она поедет с ним. По крайней мере лучше прогуляться вместе верхом по округе, чем спорить и препираться, как все последние дни, в этой мрачной библиотеке.
     До чего ей отвратительна эта комната, как, впрочем, и весь замок! Пусть это ее будущий дом, и ей суждено было строить здесь свое счастье, но все равно Кэролайн ненавидела его. Он был отмечен печатью мрака, уныния и неотвратимого зла; она всегда будет помнить, кто там томился: глядя на фамильные портреты на стенах холла, она не сможет не задуматься о том, что благосклонно взиравшие на нее с полотен темноглазые предки Вэйна и породили, в сущности, это чудовище - Кэсси с ее животными инстинктами.
     Да, она ненавидела замок Брекон, и в то же время безмерно любила его владельца. Что было толку в поисках разумного выхода из положения? Ведь даже разреши она Вэйну расторгнуть брак, все равно жизнь его останется омрачена той чудовищной тайной, все равно в безрадостном будущем его ожидают лишь тоска и одиночество.
     Нет, даже и мысли об этом нельзя было допустить.
     Она ни при каких обстоятельствах не согласится на разлуку, никогда не покинет Вэйна, предоставив ему в одиночестве влачить свой жребий.
     Что бы ни ожидало их впереди, жизни их уже были соединены. Ей пришли на память ее брачные обеты, и Кэролайн повторяла их про себя, зная, что они остаются для нее столь же священными, как и в ту минуту, когда она впервые произнесла их.
     Кэсси тут ни при чем, Кэсси не может нарушить таинство брака. Кэролайн знала, что в ту ночь Вэйн предоставил ей выбор. И теперь, одеваясь, она окончательно поняла, что выбор ею сделан, решение принято. Настал решающий момент. Больше ее уже не будут терзать ни сомнения, ни колебания.
     Улыбаясь, с сияющими глазами, Кэролайн спустилась в библиотеку. На ней была зеленая бархатная амазонка, отороченная шнуром более темного цвета. Манжеты и отвороты были отделаны блестящим шелком.
     С высокой тульи шляпы спадало на плечо длинное алое перо. Она выглядела очаровательно и хорошо это знала, еще до того, как, войдя в библиотеку, увидела восхищение в глазах Вэйна.
     Вид у него был усталый, но никаких других следов бессонной ночи она не заметила. Поклонившись Кэролайн, он ожидал, пока она заговорит первой. Она приблизилась к нему и взглянула на него с улыбкой:
     - Можно мне поехать сегодня с тобой, Вэйн?
     После минутного колебания он спокойно ответил:
     - Сочту за честь. Я никогда еще не видел тебя верхом.
     - Надеюсь, у тебя найдется для меня хорошая лошадь. Конюшни моего отца славятся арабскими скакунами.
     - Придется постараться, чтобы достойно ответить на такой вызов, - сказал лорд Брекон с чуть заметной улыбкой в уголках губ.
     - Я посылала на конюшню.., сказать, что сегодня утром выезжаю. Но прежде я хотела поговорить с тобой о другом. Речь идет о Хэрриет...
     - Я помню, вчера ты говорила мне, что она бежала с Томасом Стрэттоном. Не хочешь ли ты сказать, что они уже вернулись?
     - Нет, конечно. Дело в том, что они бежали потому, что викарий настроен против мистера Стрэттона.
     Это отчасти моя вина. Видишь ли, я сказала ему, что мистер Стрэттон - шестой сын небогатого отца.
     Лорд Брекон расхохотался.
     - Кэролайн, ты неисправима. Иными словами, Томас прельстился Хэрриет, потому что она представляла собой запретный плод.
     - Вот именно. За последний год его порядочно разбаловали; на завидного жениха всегда находятся толпы претенденток.
     - Но какое это имеет отношение ко мне?
     - Я боюсь, что, когда викарий обнаружит отсутствие Хэрриет, он примчится сюда разузнать о ней. Не говори ему об истинном положении дел мистера Стрэттона. Чем дольше он будет чинить им препятствия, тем прочнее основания их будущего счастья.
     Лорд Брекон опять рассмеялся:
     - И сколько еще коварных замыслов таится в этой хорошенькой головке?
     В его словах звучали тепло и нежность, но как только Кэролайн подняла глаза и пристально взглянула на него, он словно вспомнил о лежащей между ними пропасти: исчезли ласковые искорки в глазах, он сделался, как прежде, холодно-вежливым.
     Кэролайн дотронулась до его руки.
     - Довольно сердиться на меня, Вэйн. Позже мне нужно будет многое обсудить с тобой, но сейчас не время для ссор и подозрений. Поедем на прогулку и забудем обо всем. Давай представим, что мы - просто двое свободных беззаботных людей, которые вдруг встретились и.., понравились друг другу.
     Выражение лица его смягчилось. Он поднес ее руку к губам.
     - Что ж, попробуем притвориться в последний раз, - сказал он. - Вообразим, что мы только что встретились, счастливы и наше будущее безоблачно.
     Что-то в его голосе и взгляде заставило Кэролайн затаить дыхание и сжать его руку.
     - Да-да, именно так. Ты сегодня не собираешься к епископу?
     Лорд Брекон покачал головой:
     - Нет, завтра. Я только что прочел в "Морнинг пост", что он собирается сегодня в Ноул в гости к лорду Сэквиллу. Ноул всего в нескольких милях отсюда, я навещу его там. В числе гостей будет и лорд Милборн, председатель суда.
     - Дядя Фрэнсис! - воскликнула Кэролайн, решив про себя, что непременно поедет в Ноул вместе с лордом Бреконом.
     Но сейчас было не до споров. Судьба в лице епископа, собравшегося в Ноул, дала возможность Вэйну предложить ей перемирие. Она с готовностью ухватилась за эту оливковую ветвь, пусть хилую, и за возможность отложить, пусть ненадолго, планы расторжения их брака. Лицо Кэролайн светилось счастьем, когда она нежно улыбнулась мужу.
     - Завтра будь что будет, - сказала она весело. - У нас ведь есть сегодня.
     Он опять поцеловал ей руку, не спуская глаз с ее губ, так что она вспомнила вкус его поцелуев. И в этот момент Кэролайн дала себе клятву: прежде чем кончится сегодняшний день, она вновь испытает блаженство и восторг в его объятиях. Искушение дотронуться до него было так велико, что ей стоило больших усилий повернуться к двери:
     - Солнце манит нас, Вэйн, и лошади ждут!
     Они спустились в холл, где уже дожидался Бейтсон, дворецкий, держа в руках шляпу и перчатки его светлости.
     Взяв шляпу и перчатки, лорд Брекон направился к двери и на секунду остановился там, глядя на ожидавших их внизу лошадей. Это были превосходные животные: одна темно-гнедая, другая настолько светло-серая, что казалась почти белой. Конюхи с трудом сдерживали их.
     - О, да ты знаток, Вэйн, - сказала Кэролайн.
     Он с гордостью улыбнулся.
     - Я льщу себя мыслью, что у меня редкая конюшня, но с тех пор, как услышал о мэндрейкской породе, уверенность эта поубавилась.
     Пока они говорили, послышался стук колес и на дороге показался элегантный двухколесный экипаж с парой гнедых, запряженных цугом. Правил кучер, а сзади прицепился мальчишка-грум лет четырнадцати, маленького роста, с острым личиком. Мальчишка соскочил с запяток и, забежав вперед, ухватился за поводья, сдерживая лошадей.
     - А это для кого? - спросила Кэролайн.
     - Для Джервиса, я полагаю, - ответил лорд Брекон и повернулся к стоявшему сзади Бейтсону.
     - Мистер Уорлингем выезжает на прогулку, Бейтсон?
     - Мистер Уорлингем покидает замок, милорд.
     Лорд Брекон поднял брови.
     - Не слышал, чтобы он собирался сократить свой визит.
     - Я думаю, нам нужно подождать и проститься с ним, - сказала Кэролайн, озабоченная тем, что зловещее присутствие мистера Уорлингема могло омрачить счастливую для нее минуту; но туг же мысли ее переключились на другое, доискиваясь причин его неожиданного отъезда.
     И тут она все поняла, разгадка стала ей ясна как белый день. Если, как ей было известно из подслушанного разговора, должно было совершиться преступление или задуманы какие-то темные дела, мистеру Уорлингему необходимо позаботиться о своем алиби. Оставаться в замке было бы неразумно, хотя ей казалось, что далеко уезжать он не собирался.
     Она взглянула на кучера: им оказался человек, которого она прошлой ночью видела у павильона. Кэролайн сразу же узнала почти квадратную голову, толстую шею и изуродованное ухо. Она была права: несомненно, что этот человек - боксер: нос у него явно сломан, а глубокий шрам на верхней губе придавал лицу отталкивающее выражение. Когда он спрыгнул на землю, лошади начали грызть удила, а передняя попыталась даже встать на дыбы. Грум размахнулся и изо всей силы ударил ее кулаком. Не успела Кэролайн перевести дух от изумления, как лорд Брекон сбежал по ступенькам и схватил мальчишку за воротник.
     - Как ты смеешь так обращаться с лошадью? - крикнул он и, подняв мальчишку за шиворот, встряхнул его, как терьер крысу.
     - Мерзавец! - продолжал он. - Будь ты у меня на службе, я бы тебя тут же выгнал.
     Побледневший мальчишка завопил во всю мочь:
     - Пусти, хозяин, не буду больше, не буду!
     Лорд Брекон отпустил его, и мальчишка плашмя растянулся по земле.
     - Убирайся отсюда, и если еще раз увижу, как ты обращаешься с лошадьми, выпорю тебя до полусмерти, понял?
     - Да, сэр, простите, сэр, - проскулил мальчишка.
     Он вскочил на ноги и спрятался за экипаж, словно боялся, что лорд Брекон передумает и начнет его пороть тут же.
     - Что здесь происходит? - раздался рядом с Кэролайн чей-то голос, и она увидела в дверях мистера Уорлингема.
     "Интересно, видел ли он всю эту сцену?" - подумала она. Мистер Уорлингем спустился к экипажу, где лорд Брекон успокаивал испуганную лошадь, поглаживая ее и что-то ей нашептывая. Удивительно, но животное будто бы понимало его и быстро успокоилось.
     - Я приношу извинения, Вэйн, за неопытность моего грума.
     - Слово "неопытность" тут едва ли подходит, - резко проговорил лорд Брекон. - Парень явно не любит животных. Тебе лучше от него избавиться, Джервис.
     Мистер Уорлингем взглянул на стоявшего поодаль кучера.
     - Займитесь этим, Джексон, - сказал он. - А теперь я должен проститься с тобой, Вэйн. Сегодня утром я узнал, что мне необходимо срочно вернуться в Лондон.
     Жаль, конечно, покидать такое приятное общество, но придется. До свидания, Вэйн.
     Он протянул руку, и лорд Брекон пожал ее, сказав на прощание:
     - До свидания, Джервис. Приезжай опять, когда соскучишься по деревенской жизни.
     - Не премину воспользоваться твоим приглашением, - отвечал мистер Уорлингем и повернулся к медленно спускавшейся по ступеням Кэролайн. - До свидания, моя очаровательная новая кузина, - сказал он вкрадчиво. - Позвольте мне от всей души пожелать вам счастья.
     Кэролайн тотчас же уловила эту неприятную вкрадчивость и подумала, что с удовольствием швырнула бы ему в лицо его любезности. Но вместо этого лишь сделала реверанс и отошла в сторону, не подав руки.
     - До свидания, сэр, - сказала она кратко.
     Глядя вслед удаляющемуся экипажу, Кэролайн вздохнула. Она отнюдь не была уверена, что они надолго простились с мистером Уорлингемом. Но никаких четких обоснований подобным ощущениям у нее не было.
     Грум подвел к ней серую лошадь, но, прежде чем он успел помочь ей, лорд Брекон, опередив его, обхватил ее за талию и посадил в седло.
     - Я помню, какая ты легкая, - сказал он негромко.
     Кэролайн не отводила от него глаз, забыв обо всем на свете, зная лишь, что она любит этого человека и любима им.
     Когда они проезжали по парку, Кэролайн подумала, что день выдался просто волшебный. И чем дольше были они вместе, тем сильнее становилось это ощущение. Сначала они ехали полями, а потом поднялись вверх на холм, откуда открывался чудесный вид на удивительные в своей первозданной красоте окрестности.
     В тени соснового бора они ненадолго остановились. Упиваясь тишиной и прохладой бора, Кэролайн вдруг почувствовала на себе взгляд лорда Брекона.
     - Что может быть прекраснее прелестной женщины на прекрасном коне, - проговорил он.
     Кэролайн улыбнулась:
     - Может быть, отдохнем немного?
     - А почему бы нет? - Он сошел с лошади и привязал ее к дереву. Затем он помог спуститься Кэролайн.
     Ее юбка стелилась по мягкому ковру зеленых иголок, воздух был наполнен ароматом сосен, тишину нарушало лишь жужжание пчел и пение птиц.
     Привязав лошадь Кэролайн, лорд Брекон опустился на землю рядом с ней и, опершись на локоть, сбросил шляпу.
     - О чем ты думаешь? - спросил он.
     - О тебе. - Кэролайн говорила правду.
     - А я о тебе, - сказал он. - Как фея этого леса, ты окутала меня своими чарами, от которых мне никогда не освободиться.
     - Я рада этому, - сказала Кэролайн, - поскольку говорят, что чары эти не рассеются сто лет.
     - Сто лет с тобой мне все равно, что сто минут.
     Мне все равно будет мало.
     - - Ты правда так считаешь? - прошептала Кэролайн.
     Он встал и взял ее за руку. Осторожно сняв перчатку, повернул ее руку ладонью вверх, вглядываясь в пересечение линий.
     - Погадать тебе? - спросил он.
     - Пожалуйста. Но что ты потребуешь взамен?
     Вместо ответа лорд Брекон нежно и страстно прильнул губами к ее ладони.
     - Только это, - сказал он. - Разве что ваша светлость по доброте не предложит мне большего.
     Кэролайн почувствовала, как от его прикосновений кровь закипает в жилах.
     Помолчав немного, она спросила:
     - Скольких женщин ты любил до меня, Вэйн?
     Он взглянул ей в глаза и рассмеялся:
     - Это чисто женский вопрос, Кэролайн.
     - А ты бы хотел иного? Не женского?
     - Напротив, я обожаю тебя такой, какая ты есть.
     Просто у тебя редко бывают минуты слабости. Сказать тебе правду или сочинить сказку?
     - Лучше правду, Вэйн.
     Кэролайн слегка откинулась назад, прислонившись к дереву. Поля шляпы мешали ей. Она сняла ее и слегка взбила локоны. Затем, удовлетворенно вздохнув, устроилась поудобнее и нетерпеливо напомнила:
     - Отвечай же на вопрос, Вэйн. Мне не терпится знать ответ.
     Он подвинулся к ней поближе.
     - Хорошо, - сказал он. - Я скажу тебе правду. В свое время я встречал много женщин,