не своим  поцелуем,  и  вы  станете
моей женой. Только теперь все окажется гораздо проще, чем я предполагал.
   - А вы действительно.., любите  меня  так  сильно,  что  готовы  были
противостоять своей семье и каждому, кто ужаснулся  бы,  узнав  о  вашем
бракосочетании с дочерью.., электрика?
   - Конечно, да! - заявил маркиз.  -  Боюсь,  и  сейчас  еще  нас  ждут
препятствия. Но я знаю, моя милая, я просто не смогу жить без  вас.  Так
или иначе, с того момента, как вы спасли меня от верной гибели на дуэли,
моя жизнь оказалась в ваших руках.
   Вильма прижалась к его плечу.
   - Я думаю, это Бог подсказал мне не  спускать  глаз  с  графа,  а  не
смотреть на вас. Я чувствовала, он замышлял какую-то пакость,  но  я  не
могла даже  представить,  будто  он  опустится  до  такой  низости,  как
стрелять в спину.., и убить вас!
   - Мам не стоит больше о нем волноваться, -  сказал  маркиз.  -  Питер
сообщил обо всем британцам,  а  рефери  уже  позаботился  о  том,  чтобы
подвергнуть графа остракизму со стороны всех порядочных французов.
   Он прижал Вильму к себе и продолжил:
   - Теперь мы можем поговорить и о нас самих, и поскольку я  женюсь  не
просто на очень красивой, но и на очень знатной девушке, нам нет  причин
беспокоиться.
   - А как же.., принцесса?
   Маркиз пожал плечами:
   - Я не просил ее стать моей женой, а если я  окажусь  уже  помолвлен,
даже почти женат на другой, в момент ее посещения  Англии,  ей  придется
подыскать мужа в другом месте.
   - А не возникнет никаких..,  проблем..,  неприятностей,  если  вы  не
сделаете ей предложения?
   - Если и возникнут, сомневаюсь,  что  кто-то  рискнет  высказать  мне
претензии лично, - успокоил ее маркиз, - а увидев вас,  моя  милая,  они
наверняка сами поймут, почему я предпочел вас принцессе.
   При последних словах он расхохотался.  Потом  поцеловал  Вильму,  как
целовал раньше, но еще настойчивее, с большим желанием.
   Словно подтверждая свою решимость  устранить  какие  бы  то  ни  было
препятствия к своей женитьбе.
 
*** 
 
   Виконт спустился позвать всех наверх:
   - Ваш отец, сударыня, настаивает, чтобы  все  мы  перешли  к  нему  в
гостиную. Он жаждет увидеть вас, Линворт, и мне кажется, ему не терпится
поговорить о ваших лошадях.
   - У меня есть для него значительно более важный разговор!  -  заметил
маркиз.
   Виконт оглядел их обоих и сказал:
   - Думаю, я могу догадаться  о  его  теме...  Или  я  слишком  тороплю
события?
   - Вильма согласилась выйти за меня замуж, - гордо объявил маркиз, - и
мы не собираемся тянуть с этим.
   Виконт похлопал приятеля по плечу.
   - Мои поздравления! - сказал он.  -  Теперь,  познакомившись  с  леди
Вильмой, я понимаю, почему вы так торопитесь!
   Они вместе поднялись наверх, и Вильма,  поддерживаемая  маркизом  под
руку, чувствовала,  как  снова  возвращается  в  свою  сказку,  которая,
оказывается, еще не закончилась.
   С той минуты, когда Вильма увидела выражение глаз маркиза, она поняла
- на самом деле сказка только начиналась.
   Виконт, словно чувствуя, что должен принять участие в разыгрывавшемся
действии, громогласно объявил, открывая дверь в будуар, где  граф  уютно
расположился в удобном кресле:
   - А вот и мы! Кстати, ваша дочь и Линворт имеют  сообщить  вам  нечто
очень важное.
   Вильма выпустила руку маркиза и подбежала к отцу.
   - Не сердитесь, папа, - попросила она, - но я встретила маркиза, в то
Бремя как вы были заняты лечением, и мы очень, очень счастливы.
   - О чем ты говоришь? Что все это значит? - недоумевал граф.
   Маркиз подошел к креслу.
   - Ваша дочь, милорд, пообещана выйти за меня замуж, - сказал он, -  и
я надеюсь, вы дадите нам свое благословение.
   - Вы, несомненно, получите его,  -  заверил  его  граф.  -  Я  всегда
надеялся, что она поступит настолько благоразумно, чтобы выйти замуж  за
человека, который мне понравится, а как я могу  не  одобрить  ее  выбор,
когда ваши лошади продолжают обставлять моих на скачках!
   Маркиз рассмеялся:
   - Если вы позволите мне жениться на Вильме, - сказал он, -  я  думаю,
мы сможем договориться и не  конкурировать  между  собой,  а  выставлять
своих лошадей только против других конюшен в стране.
   - Естественно, я дам согласие, - ответил граф  с  лукавым  блеском  в
глазах.
   Двое старших подняли бокалы шампанского за молодую пару и пожелали им
всяческих благ.
   Потом Вильма сказала отцу:
   - Я думаю, папа, Вернону следует вернуться в  отель  "Ритц"  и  лечь.
Доктор велел ему не вставать с постели по крайней мере  два  дня,  а  он
оказался здесь вопреки указаниям врача.
   - Вовсе не обязательно возвращаться в Ритц. - Виконт опередил  графа.
- Оставайтесь здесь, Линворт, тогда мы  сможем  вместе  поужинать,  даже
если вам с графом легче оставаться в домашнем платье.
   - Но мы с отцом предполагали завтра уехать, - вмешалась Вильма.
   - Чепуха! - опять виконт не дал графу и рта раскрыть.  -  Я  не  могу
позволить себе отпустить своих гостей так быстро. Мне хочется поговорить
с вашим отцом о скачках, лошадях, и само  собой  разумеется,  ваш  жених
присоединится к нашей беседе.
   Он замолчал, потом посмотрел на графа и обратился к нему:
   - Погостите у меня ну хотя бы еще дня два. Мне действительно хотелось
бы этого.
   Граф развел руками:
   - Как я могу  отказаться,  когда  вы  уже  проявили  ко  мне  столько
участия?
   - Я скажу дворецкому отменить наш заказ на купе на завтрашний  поезд,
- сказала Вильма, - но мне все-таки кажется, Вернону необходимо лечь.  У
него еще высокая температура.
   Виконт встал.
   - Лучше послушайтесь хорошего совета, Линворт, и ложитесь в постель -
сказал он. - Вы можете выбрать любую из  многочисленных  спален  в  этом
доме.
   Я пошлю к Ритцу за вашим багажом.
   Сказав это, он вышел из комнаты, а  Вильма  положила  руку  на  плечо
своего жениха.
   - Вы хотите, чтобы мы остались в Париже? - спросила она.
   - А вы думаете, я позволил бы вам отправиться в Лондон  без  меня?  -
вопросом на вопрос ответил он. - Куда  бы  вы  ни  отправились,  я  буду
следовать за вами.
   - Мне есть, что обсудить с виконтом,  поэтому  меня  вполне  устроит,
если мы побудем здесь еще дня два, - сказал граф  и  направился  в  свою
спальню.
   Он почти дошел до двери, как вдруг остановился, словно какая-то мысль
осенила его:
   - О,  между  прочим,  "Le  Jour"  сообщает  о  смерти  от  внезапного
сердечного  приступа  великого  герцога  Виттенбергского.   Вы,   верно,
помните, Линворт, его лошадь выиграла Большой приз в прошлом году.
   Когда граф покидал будуар, ему и в голову не  могло  прийти,  что  от
этих слов маркиз застыл на месте и напряженно смотрел ему  вслед,  будто
не в силах осознать услышанное.
   Он обнял Вильму и подумал, что судьба или, может  быть,  его  молитвы
преподнесли ему невероятную удачу.
   Он едва сумел уверовать в случившееся.
   Если великий герцог умер, о визите  принцессы  Хельги  в  Англию,  не
могло быть и речи.
   Точно  так  же   само   собой   отпадало   рассмотрение   вопроса   о
предполагаемом замужестве принцессы по меньшей мере на год,  коль  скоро
она должна была носить траур по отцу.
   Итак, он был полностью свободен от любых обязательств в этом вопросе.
   Прижимая Вильму, он ощущал себя  самым  счастливым  человек  в  целом
свете.
   - Я люблю вас, дорогая моя, - сказал он. - Я люблю  вас  так  сильно,
что уверен, мне не будет душевного покоя в минуты  расставания.  Убедите
вашего отца, что нам надо немедленно пожениться! По правде говоря, лучше
всего сделать это сразу же по прибытии в Англию!
   Вильма потянулась к нему и поцеловала.
   - И я желаю нашей свадьбы, - сказала  она,  -  но,  думаю,  нам  надо
подождать, пока  заживет  ваше  плечо..,  иначе  слишком  многие  станут
задавать ненужные вопросы, почему у вас рука на перевязи...
   - Единственный вопрос, на который я собираюсь отвечать, - перебил  ее
маркиз, -  почему  я  полюбил  вас?  Ответ  на  него  прост  -  вы  само
совершенство!
   - Пожалуйста.., никогда не  переставайте  считать  так,  -  попросила
Вильма, - а что касается меня.., для меня  в  мире  нет  других  мужчин,
кроме вас.
   Тут Верной поцеловал ее, и она еще  раз  убедилась  в  правоте  своих
слов.
   Она жила им, дышала им, и прав был он, когда называл ее и себя  одним
целым. Вильма знала - все на свете ищут свою любовь, но не каждому  дано
найти ее.
   Его поцелуи становились все более страстными и требовательными, и она
почувствовала, что  их  любовь  неизбежна  и  неодолима,  она  как  сама
вечность.
   Каждая ее клеточка пела - его поцелуи творили с ней чудо.
   Она чувствовала,  как  неистовый  восторг,  подобно  солнечным  лучам
пронизывающий все ее существо, передается ему.
   - Голубка моя, любимая моя! Я искал тебя всю мою жизнь!  -  прошептал
маркиз.
   И тогда остался только ослепительный свет любви, дарованной им Богом.
   Свет, которому предстоит  оберегать,  направлять  и  вдохновлять  их,
сколько бы они ни прожили на этом свете.



   Барбара КАРТЛЕНД 
   УРОКИ КУРТИЗАНКИ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   В день свадьбы с герцогом Роухэмптоном юная Корнелия узнает,  что  их
брак - всего лишь прикрытие для интрижки герцога, влюбленного в ее тетю,
первую  красавицу  Лондона.  Решив  отомстить  ловеласу  мужу,  Корнелия
обращается за помощью к друзьям. Прекрасная  Рене,  знаменитая  на  весь
Париж  куртизанка,  берется  обучить  неискушенную   девушку   искусству
обольщения.
   Любовь и умело подобранные парижские наряды творят чудеса.
   И вот на свет  появляется  загадочная  красавица  Дезире,  при  одном
взгляде  на   которую   герцог   забывает   не   только   свою   скучную
простушку-жену, но и все свои прежние увлечения...
 
Глава 1 
 
   - Дрого! Слава богу, ты пришел!
   Леди Бедлингтон замолчала, дожидаясь, пока дворецкий закроет дверь  и
она сможет говорить, не опасаясь быть услышанной; но и  тогда  ее  голос
оставался  тихим  -  едва  громче  шепота,  и  в  нем  слышались   такие
трагические нотки, что улыбка на лице мужчины, который направлялся к ней
с противоположного угла комнаты, медленно  погасла.  Возможно,  это  был
один из тех немногих случаев, когда Лили Бедлингтон не  думала  о  своей
внешности, и тем не менее она  еще  никогда  не  была  столь  прекрасна.
Страдания  придали  ее  лицу  почти  сверхъестественную   прелесть,   ее
небесно-голубые глаза - зачастую удивительно пустые -  теперь  потемнели
от переполнявших ее чувств.
   - Что случилось?
   Вопрос прозвучал быстро и взволнованно. Казалось, что  голос  герцога
Роухэмптона успокоил Лили. Она слегка  вздохнула  и  протянула  ему  обе
руки.
   - Ax, Дрого! Дрого! - воскликнула она. - Я знала, что ты придешь, как
только получишь мою записку.
   Герцог пылко прижал ее руки к губам. Лили внимательно следила за  его
лицом: тонкие аристократические черты, глубоко  посаженные  серые  глаза
под решительно сдвинутыми бровями,  волевой  подбородок,  упрямо  сжатый
рот. Красивое лицо, которое  заставляет  биться  быстрее  сердца  многих
женщин, лицо, которое опутало и пленило Лили Бедлингтон,  -  неслыханное
дело! - она и не думала, что может когда-нибудь настолько увлечься.
   Его губы были теплы и настойчивы.  Он  повернул  руки  Лили  ладонями
кверху и долго страстно целовал их. Лили почувствовала, как по  ее  телу
пробегает дрожь, и на мгновение прикрыла  глаза.  Никогда  еще  в  своей
жизни она не знала такого наслаждения, такого дикого  торжества  чувств,
которое доставлял ей этот человек - на десять лет моложе ее.
   Едва ли не  с  детства  Лили  считалась  признанной  красавицей.  Все
мужчины,  с  которыми  она  сталкивалась  на  протяжении  своей   жизни,
домогались ее  любви,  восхищались  ею,  осыпали  комплиментами.  Однако
теперь Лили казалось,  что  ее  непревзойденная  красота  была  красотой
спящей красавицы, которая ждет поцелуя прекрасного  принца,  прежде  чем
достичь полного совершенства.
   И вот Дрого влюбился в нее! Она знала юного герцога почти с рождения,
так как его  мать  была  ее  близкой  подругой.  Он  всегда  казался  ей
привлекательным мальчиком, но она не думала о нем как о мужчине - до тех
пор, пока он не вернулся из  кругосветного  путешествия.  Это  произошло
шесть месяцев тому назад. Они встретились, как будто впервые,  а  затем,
подумала Лили, она узнала, что такое любовь.
   Она открыла глаза и, высвободив руку, погладила  Дрого  по  щеке.  Он
удерживал другую ее руку, жадно целуя запястье, тоненькие голубые жилки,
воздушную пену шифонового рукава, нежные ямочки на  сгибе  локтя.  Глаза
его неотступно следили за лицом Лили с тем дерзким  манящим  выражением,
которое она так хорошо знала.
   Внезапно с коротким возгласом она вырвалась из его объятий и отошла к
широкому окну, выходящему в Гайд-парк.
   - Не смотри на меня так, Дрого! -  приказала  она.  -  Ты  ничего  не
понимаешь!
   Она отвернулась, вынула из-за пояса крошечный  кружевной  платочек  и
приложила его к уголкам глаз.
   - Дорогая, расскажи мне все! - взмолился Дрого.
   Он не отрывал глаз  от  ее  освещенной  солнцем  склоненной  головки,
искусно уложенных локонов,  сверкающих  в  солнечных  лучах.  Когда  она
распускала свои роскошные волосы, они достигали колен,  и  герцог  часто
прятал свое лицо в их волнах, утопая в шелковистом аромате.
   Она божественна, думал герцог, глядя на Лили. Красота ее бело-розовой
кожи, голубизна глаз, золото волос были истинно английскими.
   Ее столь часто воспевали как "английскую розу", что  это  становилось
уже банальным, оставаясь по существу верным. Она была истинно английской
красавицей - элегантной, изящной, изнеженной.
   Каждый ее жест, каждое движение были грациозны и вместе с  тем  полны
сознанием своего величия и власти над мужчинами.
   - Что тревожит тебя? - нетерпеливо повторил герцог.
   Лили живо повернулась к нему.
   - Джорджу все известно, - прошептала она, и, как только  эти  роковые
слова были произнесены, губы ее задрожали и две огромные слезы скатились
по щекам.
   Для герцога вид плачущей Лили был невыносим.  Самообладание  изменило
ему - в два шага он очутился около нее и заключил  в  свои  объятия.  На
мгновение он  тесно  прижал  Лили  к  себе,  и  она  прильнула  к  нему,
подчинившись его силе и желанию.
   - Не плачь, дорогая! Умоляю.., я не могу вынести этого, - пробормотал
он. Его губы настойчиво искали ее, но Лили отстранилась.
   - Нет, нет, Дрого! Ты должен выслушать меня. Это все очень  серьезно,
как ты не понимаешь?
   Джордж очень сердит. Он запретил нам видеться!
   - Но это нелепо.., невозможно! - воскликнул герцог.
   - Да, да, я знаю. Я спорила с ним.., я умоляла.
   Я сказала ему все, что смогла придумать, но бесполезно. Кто-то  видел
нас вдвоем в Кей-Гарден на прошлой неделе. Знакомые передали Джорджу,  а
тот припомнил, что, когда он спрашивал у меня, где я провела тот день, я
ответила, что была у портнихи.  Я  думаю,  что  и  до  этого  он  иногда
наблюдал за нами, и всего вместе оказалось достаточно, чтобы  он  что-то
заподозрил. Дрого, что же нам делать?
   Вместо ответа герцог обнял ее за плечи.
   - Бежим со мной, - сказал он. - Мы можем  уехать  за  границу.  Тогда
Джордж даст тебе развод, и мы сможем пожениться.
   - Ты сошел с ума? Как я могу пойти на это?
   Как я смогу вынести скандал, весь этот ужас?  Потерять  всех  друзей,
никогда больше не иметь возможности появиться при дворе! О  нет,  Дрого,
ты же знаешь, это невозможно!
   - Но я не откажусь от тебя ни  за  что!  -  Такое  глубокое  отчаяние
прозвучало в голосе герцога, что Лили Бедлингтон, хоть и  полагала  себя
несчастной, почувствовала удовлетворение.
   Да, он любил ее! Любил так же сильно,  как  и  она  его,  -  если  не
больше! Этот  элегантный,  изысканный  молодой  красавец,  которого  все
честолюбивые мамаши в Лондоне осаждали ради своих дочерей, любил  только
ее. Лили, так нежно и страстно, как этим старухам, неутомимо  гоняющимся
за выгодными женихами, не могло привидеться и в самом страшном сне.
   - Мы были так счастливы! - простонала Лили.
   - Как я могу потерять тебя сейчас? - спросил герцог.
   Она высвободилась из его объятий и подошла к камину.
   - Но мы ничего не можем поделать с этим, - сказала она с отчаянием. -
Ничего! После того как Джордж говорил со мной,  я  не  спала  всю  ночь,
пытаясь найти какой-нибудь выход. Но его не существует, Дрого.
   - Убежим со мной!
   Эти слова прозвучали настойчиво, даже грубо, хоть герцог  и  повторял
эту фразу, он понимал,  что  его  уговоры  тщетны.  Лили  едва  ли  была
способна на  героический  поступок.  Она  не  пережила  бы  изгнания  из
общества, и он знал это так  же  хорошо,  как  и  то,  что  общество,  к
которому они оба принадлежали,  способно  проявить  снисходительность  к
оступившемуся мужчине, но к женщине - никогда.
   И даже если бы Лили стала герцогиней, двери гостиных по-прежнему были
бы закрытыми для нее, друзья отвернулись бы  от  нее,  а  имя  стало  бы
добычей для  злых  языков.  Это  могло  принести  нестерпимые  страдания
любому, кто принадлежал к их миру, тем более Лили, привыкшей к всеобщему
вниманию и поклонению. Возможно, впервые герцог  ясно  осознал,  что  их
чувства никогда не смогут противостоять холодному  взрыву  общественного
осуждения.  На  мгновение  им  овладела  горечь,  вызвавшая   злость   и
возмущение.
   Избалованный жизнью, он не знал отказа своим желаниям,  а  сейчас  он
желал Лили более, чем чего-либо в целом мире.
   Его губы неожиданно сжались в прямую, твердую линию,  означавшую  для
всех, кто хорошо знал герцога, непреклонную решимость.
   - Я не отдам тебя!
   Лили легонько дотронулась пальцами до своих белых висков.
   - Джордж непреклонен! - проговорила она. -  Сначала  он  заявил,  что
увезет меня в деревню, но затем решил, что это будет неудобно.
   Сюда приезжает его племянница, и я должна выводить ее в свет.  Да,  я
буду сурово наказана за наше счастье, Джордж уж  проследит  за  этим.  -
Лили внезапно заломила руки театральным жестом и с горечью вскричала:
   - Боже мой! Вывозить в свет молодых девиц! И это  в  тридцать  четыре
года!
   Лили было тридцать восемь, и они оба знали  об  этом,  но  стоило  ли
сейчас обращать внимание на подобные пустяки.
   - Я не знал, что у Джорджа есть племянница, - заметил герцог.
   - Я знала об этом, но никогда не предполагала, что она сюда  приедет.
Она - дочь Берта, - пояснила Лили. - Ты помнишь  Берта,  младшего  брата
Джорджа? Впрочем, нет, ты слишком молод. Берт  всегда  был  надоедливым,
безответственным созданием. Хотя и очень обаятельным.
   Он был заядлым игроком, никто не мог остановить его. Джордж оплачивал
его проигрыши снова и снова, до тех пор, пока Берт не уехал  в  Ирландию
разводить лошадей, а мы наконец с облегчением вздохнули. Берт женился на
Эдит Виттингтон-Блаф - дочери маркиза Лангхолма. Ее семья была в ярости,
но ничего не могла поделать, потому что Эдит убежала с ним. Я никогда не
видела их обоих после того, как они покинули  Англию  и  переселились  в
Ирландию. Около двух лет тому назад они погибли  -  какой-то  несчастный
случай в дороге. Джордж ездил на похороны. Он рассказал мне потом, что у
Эдит и Берта остался ребенок, девочка, и Джордж все устроил так что  она
осталась с двоюродной сестрой Эдит, которая до этого  жила  с  ними  как
экономка.
   - И теперь, я полагаю, кузина умерла? - спросил герцог.
   Он слушал Лили рассеянно, только из вежливости.  Гораздо  важнее  ему
казалось наблюдать за выражением ее лица, подмечать плавные  жесты  рук,
движения головы. Скоро это все будет отнято у него, он сможет любоваться
ею только издали - в ложе оперы, на балу в Лондондерри-Хаус, на приеме в
Букингемском дворце. Лили будет чужой и чопорной, такой  же  холодной  и
бесстрастной, как ее имя; и только он один будет знать,  как  она  может
вспыхивать страстью в ответ на полыхаю