дальнем  ее
конце, лорд Миер при первом же беглом взгляде убедился, что кровать пуста.
   Князь сидел перед камином в кресле с высокой спинкой, и, хотя на  коленях
у него лежали газеты, он спал.
   Флоренчия направилась к нему, но раньше, чем она  успела  приблизиться  и
заговорить, князь вздрогнул, поднял голову и сказал:
   - Я, кажется, задремал. Что ты хочешь, мое сокровище?
   - Здесь лорд Миер, папа, ему нужно тебе что-то сообщить.
   Лорд прошел вслед за Флоренчией.
   На князе был халат из тяжелого бархата, но и в ночной одежде вид его  был
исполнен достоинства. Под глазами  у  князя  залегли  черные  круги,  взгляд
поражал тоской и безнадежностью, а рука, которую он  протянул  лорду  Миеру,
дрожала.
   - Простите, что не встаю, чтобы приветствовать вас,  милорд,  -  произнес
он.
   - Прошу меня извинить за визит в столь поздний час, - ответил лорд  Миер,
- но я должен передать вам кое-что, в чем  вы,  я  полагаю,  нуждаетесь  уже
довольно продолжительное время.
   С этими словами он вынул из кармана фотоснимки и пленку  и  отдал  князю,
который смотрел на снимки, казалось,  не  смея  верить  собственным  глазам.
Флоренчия, слабо вскрикнув, упала на колени радом с креслом отца.
   Когда она снизу вверх взглянула на лорда Миера,  он  увидел,  как  по  ее
щекам текут слезы.
   - Как мог ты совершить такое невероятное.., чудо? - воскликнула она.
   Князь все еще смотрел затуманенным взором на то, что держал в руках. Лорд
Миер сказал:
   - Могу я предложить, ваше высочество, немедленно сжечь все это, чтобы  мы
навсегда могли забыть о страданиях, которые вам пришлось пережить?
   Князь молчал, и лорд продолжал;
   - Я полагаю, некоторые снимки не имеют к вам отношения. Я просто взял  из
сейфа все, что там было. Но их, как и пленки,  надо  уничтожить,  чтобы  все
жертвы князя Винченте, узнав о его смерти, знали, что  им  больше  ничто  не
угрожает.
   - Винченте мертв?
   Это были первые слова, которые произнес князь после того, как  лорд  Миер
отдал ему фотографии.
   - Он мертв! - подтвердил лорд. - По всей вероятности, это обнаружится  не
раньше глубокой ночи, а возможно - завтрашнего утра.
   Лорд сделал паузу, потом заговорил снова:
   - Я хочу убедить ваше высочество в том, что при данных обстоятельствах  в
интересах Флоренчии будет лучше, если к тому времени, когда  разнесется  эта
весть, вас не будет во Флоренции.
   Чувствовалось, что у князя перехватило дыхание, но, когда  он  заговорил,
его голос звучал спокойно и ровно:
   - К) да, по-вашему, мы должны уехать?
   - Разбудите весь дом, скажите, что получили известие о серьезной  болезни
близкого родственника или близкого друга  семьи,  который  живет  в  Париже.
Потом вы, Флоренчия и, если  пожелаете,  князь  Антонио  первым  же  поездом
уедете во Францию.
   - А что нам делать, когда мы приедем в Париж? Лорд Миер улыбнулся:
   - Мне хотелось бы, чтобы из Парижа вы сразу перебрались в Англию  и  были
моими гостями в моем имении в Оксфордшире.
   Взглянув на Флоренчию, лорд добавил:
   - Там мы с  Флоренчией  сможем  пожениться  без  лишнего  шума,  а  когда
прекратятся толки по поводу смерти князя Винченте, мы объявим всем  о  нашей
женитьбе.
   Князь слушал  лорда  Миера  с  нескрываемым  удивлением.  Повернувшись  к
Флоренчии, он спросил:
   - Ты этого хочешь, моя дорогая?
   - О да, папа! Я люблю его, и раз Винченте мертв, не вижу причин  скрывать
это.
   Князь не ответил. Он встал и, схватив снимки и пленку, бросил их в огонь.
Целлулоид,  коснувшись  едва  тлеющих  угольков,  с  треском  вспыхнул,   на
мгновение осветив всю комнату.
   Лорд Миер помог Флоренчии подняться на ноги, и она спрятала лицо  у  него
на груди.
   - Все позади, - тихо сказал он, - но  сейчас  я  должен  оставить  вас  и
вернуться на виллу. Я уеду немедленно, первым же поездом,  раньше,  чем  вы.
Нам не стоит путешествовать вместе.
   Посмотрев ей в лицо, он продолжил:
   - Я буду ждать вас в Париже, а оттуда мы  отправимся  в  Англию,  где  ты
станешь моей женой.
   Флоренчия, дрожа от волнения, взглянула на него, и ее  глаза  наполнились
слезами. Лорд Миер подумал, что ни одна женщина в мире  не  может  быть  так
прекрасна, Они так и стояли, глядя друг на друга, пока князь, оторвав взгляд
от пламени, которое еще пожирало остатки фотографий, не сказал:
   - Не знаю, милорд, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас.
   - Я могу легко ответить на ваш вопрос, - сказал лорд.  -  Я  хочу,  чтобы
Флоренчия была моей женой. И еще я буду очень признателен, если  вы  поедете
за мной в Англию и захватите с собой  флорентийское  колье.  На  мою  сестру
обрушится большое несчастье, если ее муж обнаружит, что она потеряла его.
   - Могу только принести свои извинения... - смущенно начал князь.
   - Пожалуйста, не нужно, - перебил его лорд. - Я прекрасно понимаю,  какие
обстоятельства  толкнули  вашего   сына   на   попытку   вернуть   фамильную
драгоценность. Но теперь я прошу, чтобы вы перед отъездом поручили  Джованни
изготовить копию этого колье.
   - Копию? - недоуменно переспросил князь.
   - Когда Джованни сделает это, мы отдадим копию моей сестре, и я уверен, у
моего зятя не возникнет ни  малейшего  подозрения,  что  это  не  подлинник,
который имеет такое большое значение для вашего рода. Он должен оставаться у
своих законных владельцев.
   Князь почти задыхался.
   - Не нахожу слов, чтобы выразить вам свою благодарность за такую доброту.
   - Я попрошу Флоренчию сделать это за вас, - с улыбкой ответил лорд  Миер,
- если вы разрешите ей проводить меня до кареты, которая ждет  внизу.  А  вы
займитесь приготовлениями к отъезду. Еще раз напоминаю вам, что  все  должно
выглядеть так, будто вы уехали, понятия не имея о том, что Винченте мертв.
   Князь кивнул в знак согласия:
   - Да, конечно. Я сделаю все в точности как вы советуете.
   С этими словами он протянул руку, и лорд пожал ее.
   Потом лорд увел Флоренчию из комнаты, поскольку князь уже дернул сонетку,
вызывая камердинера.
   По коридору они прошли к главной лестнице, и у самого  выхода  лорд  Миер
заключил Флоренчию в объятия и целовал ее, пока сердца обоих не  забились  с
неистовой силой.
   Теперь он знал, что она безраздельно принадлежит ему.
   - Я.., люблю тебя! - шептала Флоренчия. -  Я  люблю  тебя..,  нет  никого
умнее и добрее! Я говорила себе, что даже святой  Георгий,  святой  архангел
Михаил, все ангелы не в состоянии спасти меня. Но ты сделал это, и я  хотела
бы на коленях благодарить тебя...
   - Я бы предпочел обнять тебя,  -  ответил  лорд,  и  в  его  голосе  была
всепоглощающая любовь. - Я боготворю тебя, моя маленькая  мадонна,  и  ничто
больше не стоит на пути нашего счастья. Я буду любить тебя всю жизнь, и  чем
скорее мы поженимся, тем лучше!
   - Я.., я надеюсь,  папа  не  будет  возражать  против  нашей  свадьбы,  -
ответила Флоренчия. - Но наши родственники.., наверное, это будет  удар  для
них!
   - Поэтому мы сохраним в тайне наш брак и  проведем  несколько  месяцев  в
Англии. А когда пройдет время, это уже никого особенно не удивит!
   - Я.., я надеюсь, что ты прав, - с сомнением произнесла  Флоренчия.  -  Я
хочу выйти за тебя замуж, но я не хотела бы, чтобы о нас злословили.
   - Предоставь все мне. Наша вера и наши молитвы, дорогая моя, уже принесли
нам так много счастья! Я надеюсь, оно не оставит нас.
   И лорд снова поцеловал девушку.
   Потом, высвободившись из ее объятий, он сбежал вниз, где лакей  распахнул
перед ним дверь.
   Лорд сел в карету и по дороге решил,  что  прикажет  прицепить  отдельный
вагон к поезду, который будет следовать от Парижа до побережья. Тогда он мог
бы быть с Флоренчией и князем на последнем этапе их путешествия.
   Хикс должен был уложить его вещи и узнать час отхода  ближайшего  поезда.
Сложная головоломка, к несказанному облегчению лорда,  наконец  сложилась  и
больше уже не представляла для него загадки.
   Он выяснил то, о чем просил его граф Росберри, нашел свою судьбу  в  лице
Флоренции и спас ее от ада, которого не выдержала бы никакая  женщина.  Лорд
Миер чувствовал себя удачливым и самым  счастливым  человеком  и,  к  своему
удивлению, обнаружил, что твердит про себя:
   - Благодарю Тебя, Боже, благодарю Тебя!

***

   Хикс действительно уже ждал его. Войдя в свою спальню, лорд  увидел,  что
вещи уложены, а дорожная одежда висит на стуле в ожидании его.
   Слегка улыбаясь, лорд начал переодеваться:
   - Когда мы уезжаем, Хикс?
   - Я заказал экипаж, милорд,  на  пять  часов,  и  всем  сообщил,  что  ее
королевское величество приказывает вам прибыть немедленно!
   - Спасибо, Хикс! Вы действовали блестяще. Все гости на приеме  у  графини
поверили вам!
   Он знал, что при этом на губах  Хикса  заиграла  благодарная  улыбка,  но
ответил тот просто, по-деловому:
   - Мне понравилось наше приключение во Флоренции, милорд! А то  мы  совсем
заскучали дома.
   - Я, однако, думаю, это было наше последнее приключение,  -  сказал  лорд
Миер, думая о Флоренчии.
   - Сомневаюсь! - возразил Хикс. - Что-нибудь всегда приключается, не одно,
так другое!
   Лорд промолчал, но вид у него был довольный.
   Ему было интересно, что скажет Хикс, узнав о предстоящей женитьбе  лорда,
и не станет ли он ревновать. Хикс был порядочный собственник!
   Хотя лорд Миер считал это большой дерзостью, для него не  было  секретом,
что камердинер несколько презрительно относился к женщинам своего господина.
Хикс явно считал, что те не имеют  права  ни  на  что  претендовать,  и  был
уверен, что ни одна из них не задержится надолго.
   Лорд лег в постель с мыслями о Флоренчии. Когда она наконец  станет  его,
пожалуй, ему уже незачем будет скитаться по свету.
   Он представил, как чудесно жить вместе с  ней  спокойно  и  мирно  в  его
сельском уединении.
   "Она все, к чему я всегда стремился", говорил он себе.
   Ее милое лицо как живое вставало перед ним, и лорд не уставал удивляться,
что все произошло так быстро. И вот она уже так заполнила его жизнь,  что  в
ней не осталось места ни для чего другого.
   Он привык  считать  себя  искателем  приключений  и  верить,  что  всегда
останется хозяином своего сердца.
   Но, вероятно, так было потому, что во всех его романах чего-то ему всегда
не хватало.
   Сейчас он понимал, что все женщины, которых он  знал  раньше,  привлекали
его только физически. В его чувствах к ним не было ничего духовного, пока он
не встретил Флоренчию.
   Его любовь к красоте,  глубокое  волнение,  которое  он  испытывал  перед
любимыми картинами, - только они выражали глубинную сущность его натуры.  Но
никогда и ни с кем он не мог разделить эти чувства!
   Они и сблизили их с Флоренчией, соединили невидимыми узами.
   - Я люблю ее! - произнес он вслух.
   Эти слова впервые в жизни приобрели для него настоящий смысл.
   Рафаэль сумел  показать  в  женщине  то  духовное  начало,  которое  было
необходимо лорду. В своем стремлении к совершенству он просто не верил,  что
когда-нибудь найдет свой идеал.
   И вот он  нашел  его,  пусть  и  при  столь  странных,  даже  трагических
обстоятельствах.
   Лорд не чувствовал за собой вины,  убив  Винченте.  Он,  в  сущности,  не
намеревался убивать его. Но этот человек сам тем или иным  образом  мучил  и
губил людей.
   Его смерть избавила, вероятно, немалое число юных и невинных  девушек  от
его скотской похоти.
   - Не стоит и думать о нем, - решил лорд Миер.
   Он надеялся, что и Флоренчия, и ее отец скоро забудут пережитый ими ужас.
   В конце концов  о  подлости  Винченте  перестанут  вспоминать,  как  и  о
злодействах тех, кто жили до него.
   Не случайно мир знал лишь о сокровищах культуры Флоренции и не  вспоминал
о том дурном и жестоком, что происходило в этом городе.
   Как раньше лорд строил планы спасения своей возлюбленной, так  сейчас  он
думал о том, что их жизнь озарит ангельский свет, В ней будет царить любовь.
Глава 7

   Флоренчия стояла у окна, глядя на английский пейзаж.
   Она не представляла себе, что трава в Англии такая зеленая, а  озеро,  на
которое открывался  вид  с  террасы,  так  красиво,  а  по  его  серебристой
поверхности безмятежно скользят черные и белые лебеди.
   В парке под огромными вековыми дубами разгуливали пятнистые олени, и  она
видела, как стая белых голубей взлетела и направилась к дому.
   Девушке казалось, что она не живет, а грезит с того самого момента, когда
лорд Миер явился ночью в палаццо, чтобы  сказать  ей,  что  она  и  ее  отец
спасены.
   Каждую  минуту  она  благодарила  Бога  за  то,  что  этот  удивительный,
необыкновенный мужчина вошел в ее жизнь.
   Когда в ту ночь лорд оставил  ее,  всю  трепещущую  после  его  поцелуев,
Флоренчия, задыхаясь от восторга, со всех ног кинулась к брату.
   Он спал в той самой комнате, в какую  раньше  через  балкон  проник  лорд
Миер.
   Рывком распахнув дверь и на ощупь пробираясь в  темноте  к  кровати,  она
крикнула:
   - Проснись, Антонио! Проснись! Мы едем в Англию!
   Антонио пошевелился и удивленно спросил, что случилось.
   - Слушай, Антонио, - заговорила Флоренчия, -  вставай  скорее,  я  должна
рассказать тебе что-то важное!
   Антонио сел на постели и зажег свечу. С изумлением глядя  на  сестру,  он
спросил:
   - О чем это ты? Почему в Англию?
   - Лорд Миер спас и папу, и меня! Винченте мертв! Казалось, князь  Антонио
задохнулся, услышав это.
   - Возможно ли? Ты уверена?
   - Конечно, конечно, уверена! - в восторге  повторяла  Флоренчия.  -  Лорд
Миер сумел похитить и снимки, и негативы. Они сожжены.  Больше  отцу  нечего
бояться!
   - Господи! Не могу поверить!
   - Это правда! Правда! Но мы должны покинуть Флоренцию раньше, чем  станет
известно о смерти Винченте. Торопись же, Антонио! Папа сейчас разбудит  слуг
и сообщит им, что нам необходимо немедленно уехать в Париж, потому  что  там
тяжело заболел один из наших родственников.
   - Ничего не понимаю, - в полном недоумении произнес Антонио, откидывая со
лба прядь темных волос.
   - Я знаю, это звучит как сказка, но  об  этом  мы  поговорим  позднее.  А
сейчас одевайся и вели камердинеру упаковать все, что может понадобиться.  -
Флоренчия направилась к двери и, уже выходя, предупредила:
   - Не забудь - слугам надо сказать, что мы едем в Париж. Но на самом  деле
лорд Миер приглашает нас погостить в его имении в Оксфордшире.
   И не дожидаясь ответа брата, Флоренчия побежала в комнату отца.
   Он уже был почти одет, а  его  камердинер  укладывал  дорожный  сундук  в
соседней комнате. Поцеловав отца, девушка побежала собираться.
   В коридоре ей встретился дворецкий, встревоженный суматохой в доме. Князь
поручил ему отправить нарочного в дом ювелира Джованни и  торопливо  написал
тому записку.
   Джованни хранил колье в личном сейфе в собственном доме. Оно было слишком
ценно, чтобы оставлять его на  ночь  в  мастерской  на  Понте-Веккью.  Слуга
должен был привезти колье после того, как Джованни сделает его эскиз.
   Когда через несколько часов они прибыли в Париж, лорд Миер уже  ждал  их,
чтобы проводить на Северный вокзал. Его собственный вагон  был  прицеплен  к
идущему в Кале поезду, согласованному с пароходным расписанием. Увидев лорда
в Париже, Флоренчия снова ощутила, как она счастлива и как сильно любит его.
Ей хотелось летать или хотя бы танцевать на серебристых водах Сены.
   Помогая ей выйти из вагона, лорд Миер видел, как ее лицо сияет.  И  когда
их руки соприкоснулись, ему показалось, что даже брак не  сделает  их  ближе
друг к другу.
   В Париже ярко светило солнце, цвели  каштаны.  Флоренчия  с  любопытством
оглядывалась вокруг, а лорд Миер прошептал:
   - В один прекрасный день я привезу тебя сюда снова,  и  ты  увидишь,  что
Париж - это город, созданный для любви и смеха.
   От его слов по ее телу пробежал трепет, и ей подумалось,  что  совсем  не
важно, где они, лишь бы они были вместе. И любовь, и смех,  и  много  других
чудесных вещей всегда будут с ними.
   Они остановились в просторном шато на окраине Кале.
   Его  хозяева  были  давними  друзьями  отца  лорда  Ми-ера.  Эти   старые
аристократы сразу обнаружили, что у них много общего с  князем  ди  Соджино.
Антонио старался не докучать влюбленным своим присутствием, и  лорд  Миер  с
Флоренчией отправились в городскую оранжерею.
   Как только они остались одни, лорд сказал:
   - Дорогая моя, я еще не имел возможности сказать тебе, как ты прекрасна и
как я счастлив от того, что все твои беды позади.
   - А я все это время искала и не находила слова, чтобы поблагодарить тебя.
   - Мне не нужно никаких слов. Только бы никогда больше не видеть страха  в
твоих глазах.
   - Теперь мне нечего бояться, и я верю, что ты всегда сумеешь рассеять мои
страхи, даже если они появятся вновь.
   Лорд привлек ее к себе и долго смотрел ей в глаза.
   - Ты совершенство, моя мадонна! Я искал тебя всю жизнь и  не  верил,  что
когда-нибудь найду не на картине, а в действительности.
   Его губы нашли ее, и лорд целовал девушку, пока  их  сердца  не  забились
неистово в унисон и невообразимый экстаз не охватил их обоих.

***

   На следующий день они пересекли Ла-Манш.  В  Дувре  их  ждал  собственный
поезд лорда Миера, который должен был отвезти их в Миер-парк.
   Флоренчия пришла в восторг, как маленькая девочка, которая вдруг получила
в свое распоряжение целый дом.
   Она осматривала поезд с таким любопытством, что лорд Миер нежно улыбнулся
ей и сказал так, чтобы никто, кроме Флоренчии, не услышал его слов:
   - Обожаю смотреть, когда ты ведешь себя как дитя!  До  сих  пор  ты  была
очень серьезной и озабоченной. Но сейчас ты совсем другая.
   - Совсем, совсем другая, и все благодаря тебе! - прошептала Флоренчия.
   Лорд улыбнулся. Чем больше времени они проводили вместе,  тем  сильнее  и
сильнее он любил ее.
   Почти с мальчишеским пылом лорд предвкушал, как будет показывать ей  свой
дом и сад, с которыми у него было так много связано.
   Однако, когда они прибыли в Миер-парк, было уже довольно поздно, и  после
обеда лорд предложил гостям отдохнуть.
   Когда они поднялись наверх, Антонио задержался, и лорд  Миер  понял,  что
тот хотел бы поговорить с ним.
   - В чем дело, Антонио? - спросил он. После  минутного  колебания  молодой
человек проговорил:
   - Я хотел вас спросить: как вы думаете, простит ли меня когда-нибудь ваша
сестра?
   - Я и сам думал об этом, - признался лорд Миер, - потому что, если это не
очень смутит вас, то единственно, кого я хотел бы видеть на  своей  свадьбе,
это Дженнифер.
   - Возможно, она поймет, почему я вел себя таким  образом,  когда  услышит
всю нашу историю, - нерешительно произнес Антонио.
   - Я надеюсь, что так и будет, - сказал лорд Миер, чтобы успокоить его.  -
Завтра я намерен поговорить с вашим отцом о нашей свадьбе  с  Флоренчией.  Я
хочу, чтобы это произошло как можно скорее.
   Больше он пока ничего не сказал, но у него было предчувствие, что  князь,
несмотря на всю свою благодарность, может возражать против  брака  дочери  с
человеком другого вероисповедания. Поэтому на следующее утро лорд не слишком
удивился, когда князь  выразил  желание  поговорить  с  ним  наедине.  После
завтрака лорд Миер провел князя в свой кабинет.
   - Я уверен, вы поймете, - начал  князь,  -  что  счастье  моей  дочери  -
главное для меня. Мы перед  вами  в  величайшем  долгу,  но  вы  знаете,  мы
католики. При заключении брака, особенно когда  дело  касается  семьи  столь
древней, как наша, католическая церковь считает  обязательным,  чтобы  дети,
которые родятся от этого союза, воспитывались в католической вере.
   Лорд Миер ответил:
   - Мне это известно, ваше высочество, и мне кажется, я знаю  решение  этой
проблемы. Пятьдесят лет назад мой дедушка женился на графине Марии-Терезе де
Бошан, чей род во Франции столь же уважаем, как ваш в Италии.  Бабушка  была
католичкой, но мой дед, четвертый лорд Миер, очень гордился тем,  что  Миеры
поддерживали протестантов со времен