что-либо  ужасное  или
оскорби  вас  кто-нибудь.  Поскольку  я  считал  вас  компаньонкой  леди
Бресли...
   - ..вы отправились в ее дом  на  Гросвенор-сквер,  да?  -  догадалась
Клодия.
   - Сразу же по окончании приготовлений к  процедуре  бракосочетания  я
отправился туда в надежде  встретить  там  вас.  Секретарь  леди  Бресли
объяснил мне, где можно вас найти.
   - Как все просто! -  воскликнула  Клодия.  -  А..,  я  думала..,  мне
казалось.., я никогда больше не увижу вас.
   Маркиз обнял ее.
   - Неужели я мог бы потерять вас?
   Клодия обеими руками уперлась в его грудь. не давая ему прижать ее  к
себе.
   - Выслушайте меня... Ну, пожалуйста, выслушайте. Леди Бресли  сказала
мне, будто все в Шотландии пришли в ужас от маминого поступка,  когда..,
мама убежала из дома моего отца...
   Если вы женитесь на мне.., то... Ведь я ее... дочь.., и  все  они  не
перестанут говорить.., об этом... И  тогда..,  у  вас  могут  возникнуть
неприятности.
   Маркиз рассмеялся, и это был смех очень счастливого человека.
   - Любимая, дорогая моя девочка! Только ты можешь  думать  прежде  обо
мне, а не о себе.
   Если шотландцам нравится судачить, пускай себе судачат! Я  готов  был
взять тебя в жены, даже если  бы  ты  оказалась  дочерью  трубочиста,  и
противостоять любому проявлению гнева или недовольства всего света, лишь
бы не потерять тебя в этом мире.
   Он едва перевел дыхание.
   - Но дочь графа Стратнайвна, - продолжал он, -  моя  семья  примет  с
удовольствием, а если и возникнут какие-то пересуды, то в открытую  мне,
разумеется, никто ничего плохого не посмеет сказать.
   - Тогда.., значит, я могу.., стать вашей женой? - оживилась Клодия. -
Вы думаете, я и правда могу?
   - Не просто можете, а непременно  станете  ею.  -  Его  голос  звучал
проникновенно. - Моя любимая,  разве  ты  можешь  снова  заставить  меня
страдать так, как я страдал прошлые сутки?  Мне  некого  было  винить  в
своих страданиях, кроме себя самого!
   Клодия уткнулась лицом в его плечо и шепотом призналась:
   - На самом деле я убежала.., из-за того... что..,  люблю  вас..,  так
сильно...  Мне  хотелось...  я  готова  была  согласиться   на   ваше..,
предложение.
   - Я глубоко сожалею о своем тогдашнем предложении. - Маркиз,  видимо,
все еще сердился на себя.  -  Ты  само  совершенство,  и  только  крайне
беспринципный человек мог позволить себе попытаться испортить тебя.
   - Я никогда.., никогда не забуду, - сказала Клодия, опустив глаза,  -
что вы.., хотели жениться на мне.., даже  считая  меня  дочерью  Уолтера
Уилтона.
   - Теперь мне абсолютно ясно, почему ты такая, какая есть. Ты поразила
меня  и  одновременно  заинтриговала  своей  откровенной  наивностью   и
невинностью, неиспорченностью мужским вниманием.  А  ведь  ты  обладаешь
столь совершенной красотой, что везде, где бы ты ни  появилась,  мужчины
стали бы падать на колени у твоих ног.
   Клодия пыталась что-то возразить, но маркиз не мог остановиться.
   -  Видимо,  мне  бы  следовало  позволить  тебе  как  дочери   твоего
настоящего отца побывать в обществе, пообщаться  с  людьми,  повстречать
других мужчин. Но мне страшно: а вдруг ты полюбишь  кого-нибудь  сильнее
меня?
   - Нет, нет.., разумеется, нет! Как вы могли!..
   - Должен вас заверить, - улыбнулся маркиз, - что не имею ни малейшего
намерения из-за своих опасений осуществить все это на практике. Ты  моя,
моя целиком и полностью. Я никогда больше не потеряю тебя, дорогая  моя,
теперь только смерть разлучит нас!
   И он вновь стал целовать ее.
   В его объятиях Клодия чувствовала себя частью его самого, и ничто  не
могло бы разъединить их.
   Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Клодия опомнилась.
   - Мы совсем забыли о МакНайвне" - сказала она.
   - И правда. Надо отослать его домой, к твоему  отцу.  Пускай  сообщит
ему, что мы приедем в  Шотландию  повидать  его,  когда  закончится  наш
медовый месяц. Он мог бы даже прислать нам приглашение пожить у  него  -
как раз до сезона охоты на куропаток!
   Клодия рассмеялась.
   - Может быть, хоть в этом я окажусь вам  полезной.  Ведь  мне  совсем
нечего вам дать, вы и так владеете всем, чем хотите.
   - Но ты мне дашь в этой жизни совсем иное,  -  с  нежностью  произнес
маркиз, глядя ей прямо в глаза.
   Потом,  словно  вспомнив,  что  надо  сосредоточиться  на  делах,  он
промолвил уже совсем другим тоном:
   - Следует поторопиться, нам еще много надо  успеть.  Предлагаю  тебе,
моя любимая, надеть шляпку, а я пошлю слуг забрать багаж и спустить  его
вниз. Насколько я понимаю, ты еще не успела его распаковать.
   - Он в соседней комнате, - ответила Клодия.
   Маркиз взял ее за руку,  и  так,  рука  в  руке,  они  спустились  по
лестнице.
   Парадная дверь оказалась открытой, и Клодия  увидела,  как  солнечные
лучи пронизывают золотистую дымку тумана.
   Только тогда она поняла, что снова возвращается в свой волшебный сон.
   Беспросветный мрак и страдания, преследовавшие ее с той  минуты,  как
она оставила Севилью, теперь исчезли навсегда.
   После раннего завтрака в большом доме на Парк Лэйн они отправились  в
загородное имение.
   Маркиз сам правил четверкой гнедых, как он  сказал,  совсем  недавним
своим приобретением.
   - Когда я  в  первый  раз  увидела..,  как  вы  правите  лошадьми,  -
призналась Клодия, - я отметила, что.., вы блестяще с ними справляетесь,
и тогда.., вы.., пленили меня.
   - Мне хотелось  бы  околдовывать  и  пленять  тебя  всеми  возможными
способами, - усмехнулся маркиз. - А тебе надо будет каждый раз  сообщать
мне, как только ты почувствуешь нечто подобное.
   Клодия рассмеялась.
   - Боюсь.., это сделает  вас  еще  более  самонадеянным,  чем..,  даже
сейчас! - поддразнила она своего будущего мужа.
   - Что греха таить, мне было далеко до самонадеянности прошлой  ночью,
- серьезно сказал маркиз, - когда я садился на поезд в Севилье. Я  лежал
без сна, с открытыми глазами, в ужасе от мысли, что  вам  может  грозить
беда, а я не в силах даже защитить вас.
   - Я почувствовала себя такой.., несчастной, -  прошептала  Клодия,  -
когда оказалась.., здесь... этим утром в  пустом  доме...  И  мне  стало
страшно, ведь денег у меня осталось совсем чуть-чуть.
   - И это тоже пугало меня.  Как  ты  могла  разорвать  мой  чек?  Как,
по-твоему, тебе удалось бы обойтись без этих денег?
   - Мне казалось, - немного смущенно произнесла Клодия, - будто я не..,
сделала то, что обещала...
   - Ты полностью отработала те деньги и в тысячу раз больше.  Никто  не
сумел бы сыграть эту роль лучше тебя, хотя, конечно, теперь я знаю,  что
ты вовсе и не играла. Ты просто была сама собой и вела себя,  как  учила
тебя мама.
   - Так оно и есть, - согласилась  Клодия.  -  Мама  всегда  настойчиво
просила меня вести себя достойно.
   - Не могу поверить, что ты нуждалась в  особых  поучениях,  -  сказал
маркиз менторским тоном, но тут же мягко добавил:
   - Мне предстоит научить тебя многим другим сторонам  жизни,  и  самым
главным предметом изучения станет искусство любви!
   Клодия покраснела от смущения и прижалась щекой к его руке.
   От этой нечаянной нежности в глазах маркиза вспыхнул огонь, и он, сам
того не замечая, подстегнул лошадей.
   Они добрались до его дома в Гертфордшире всего  за  два  с  половиной
часа.
   Когда экипаж свернул в огромные, украшенные золотом  кованые  ворота,
Клодия увидела роскошное, величественное здание.
   Такой красоты она и представить себе не могла.
   Солнечные лучи отражались в стеклах окон.
   Прилегающий к дому парк пламенел цветами и,  казалось,  приветствовал
ее появление.
   Девушка не в силах была выразить словами переполнявшие ее чувства, но
маркиз, словно прочитав ее мысли, ласково промолвил:
   - Отныне это твой дом, моя любимая. А поскольку я не  могу  позволить
тебе испортиться под влиянием высшего общества, так  как  ты  нужна  мне
самому, большую часть времени мы с тобой станем проводить здесь.
   - Мне всегда хотелось жить за городом,  -  кивнула  в  знак  согласия
Клодия. - Когда нам удавалось выбраться в  какое-нибудь  тихое  место  в
свободные дни, я всегда думала, как было бы здорово жить  там,  а  не  в
Лондоне.
   - Мы обязательно сможем в этом убедиться, - уверил ее маркиз.
   Они подъехали к парадному входу.
   Два лакея,  облаченных  в  ливреи,  при  виде  подъезжающего  экипажа
принялись раскатывать красный ковер.
   Маркиз и Клодия поднялись по лестнице и вошли в огромный холл.
   Дворецкий, отвесив почтительный поклон, приветствовал хозяина.
   - Добро пожаловать домой, ваше сиятельство!
   - Спасибо,  Дадли.  Надеюсь,  все  мои  указания,  переданные  вам  с
посыльным сегодня утром, выполнены.
   - Да, да, конечно, ваше сиятельство. И позвольте от меня лично  и  от
всех ваших слуг пожелать вам и ее сиятельству огромного счастья.
   Маркиз представил Клодию дворецкому, который провел ее  наверх  и,  в
свою очередь, познакомил с экономкой, служившей здесь в течение тридцати
лет.
   Вещи, отправленные из Лондона заранее, были уже распакованы.
   Клодию разместили  в  комнате,  когда-то  служившей  спальней  матери
маркиза.
   - А что ваше  сиятельство  наденет  на  свадьбу?  -  поинтересовалась
экономка.
   - Я еще не решила, - честно призналась Клодия.
   Стремясь как можно скорее снова увидеть своего жениха,  она  поспешно
вымыла руки и побежала обратно вниз, оставив экономку наедине  со  всеми
вопросами.
   Чай пили в  гостиной,  такой  восхитительной,  что  Клодии  с  трудом
верилось, будто все, что ее окружает, должно вскоре стать ее домом.
   После чая маркиз повел ее наверх.
   - У нас будет весьма скромная и тихая свадьба, дорогая моя, но мне бы
хотелось, чтоб нам она запомнилась на всю жизнь.
   - Как же я смогу забыть этот день?.. Ведь я выхожу замуж за вас!
   - Мою душу переполняют те же чувства.
   Но в этот день тебе следует выглядеть еще прекраснее, если только это
возможно, и потому в своей комнате ты  найдешь  сейчас  свадебную  фату,
которую вот уже двести лет каждая будущая маркиза в нашем роду  надевала
на свое венчание. Там же ты обнаружишь алмазную диадему, которая была на
моей маме, когда она венчалась с моим отцом.
   Он уловил вопрос в глазах Клодии и понял ее без слов.
   -  Это  произошло  не  по  сговору  родственников.  Семья  моей  мамы
проживала всего в трех милях отсюда, и не было  ничего  удивительного  в
том, что мои родители полюбили друг друга с детства, - объяснил он.
   Девушка удовлетворенно рассмеялась.
   - Да, тогда в этом нет ничего удивительного.
   - Они жили очень счастливо, - заверил ее маркиз, - и мы тоже будем..,
хоть я и влюбился  в  тебя  в  той  ничем  не  примечательной  испанской
гостинице, когда ты казалась игрой моего воображения,  словно  явившейся
во сне.
   Они подошли к двери ее спальни.
   Маркиз поднес ее руку к своим губам и ласково попросил:
   - Не томите меня ожиданием. Я очень нетерпеливый жених.
   Клодия со смехом вошла в спальню и закрыла за собой дверь.
   В это время экономка  расправляла  разложенное  на  кровати  чудесное
белое платье, купленное еще леди Бресли.
   Клодия так ни разу и не надела его.
   Широкая юбка из шифона, сделанная под турнюр, была обшита кружевом, а
лиф платья до талии украшали блестки и жемчуг.
   Леди Бресли словно предчувствовала,  что  ее  крестная  вскоре  будет
нуждаться в свадебном платье.
   Вуаль ниспадала до самого пола.
   Искрящаяся бриллиантовая диадема, при помощи которой закрепили вуаль,
превратила Клодию в сказочную принцессу.
   Она знала - жених будет ожидать ее в холле.
   Лакей только что принес ей записку вместе с букетом, составленным  из
белых орхидей и ландышей.
   Клодия спустилась вниз по  широкой  лестнице  с  позолоченной  резной
балюстрадой.
   Маркиз ждал ее при полном параде.
   Грудь его украшали знаки отличия, а через плечо была перекинута лента
ордена Подвязки.
   Им не нужны были слова, они просто смотрели друг на друга.
   Она видела любовь в его глазах.
   Никто в тот миг не мог быть счастливее ее.
   Затем они направились к часовне.
   Часовню возводили по проекту братьев Адамсов, когда те  перестраивали
дворец в 1750 году.
   Уже в дверях часовни Клодия услышала негромкие звуки органа.
   Внутри не было никого, кроме священника,  одетого  во  все  белое,  и
секретаря маркиза, которого пригласили как свидетеля.
   Служба отличалась необычной простотой, но Клодия не сомневалась,  что
ее мама где-то рядом и в небе поют ангелы.
   Маркиз надел ей на палец кольцо, и они опустились на колени.
   Она почувствовала Божье благословение, ее  переполняла  благодарность
Всевышнему, которую невозможно передать словами...
   - Пожалуйста, - молилась она, - позволь моему мужу..,  всегда  любить
меня...  Позволь...  помогать  ему  приносить..,   счастье   людям.   И,
пожалуйста, Господи, дай мне сыновей.., таких же замечательных.., как  и
он.
   Молитва эта исходила из самой глубины ее души.
   Орган заиграл свадебный марш, и под звуки этой мелодии  маркиз  вышел
из часовни об руку со своей женой.
   В доме их поздравили слуги" а потом они поднялись наверх переодеться.
   - Я попросив накрыть нам ужин в гостиной при твоей спальне, -  сказал
маркиз. - Так что можешь надеть что-нибудь по-домашнему уютное,  уверен,
у тебя найдется нечто подобное.
   В одном из ее дорожных сундуков действительно лежал очень симпатичный
пеньюар, который она еще ни разу не надевала.
   Он  прикрывал  ее  прозрачную  ночную  рубашку,  но  она  чувствовала
некоторое смущение.
   Если бы не прическа, можно было подумать, что  она  приготовилась  ко
сну.
   Она вошла в будуар, где ее ожидал муж.
   На нем был тот самый темный халат, в  котором  он  заходил  к  ней  в
спальню во дворце.
   Стол уже был накрыт, но слуг маркиз отпустил.
   - Я буду сам ухаживать за тобой, -  объявил  он,  -  и  перед  каждым
блюдом буду целовать тебя, моя любимая.
   Клодия вскрикнула от восторга.
   - Как хорошо.., побыть с вами.., только вдвоем.
   - По странному совпадению, - заметил маркиз, - я тоже этому рад.
   Он поцеловал ее, чувствуя, как ждет  она  его  поцелуев,  но  все  же
предупредил:
   - Если ты не перестанешь воспламенять мои чувства, любимая  моя,  нам
придется лечь спать голодными. Садись за стол. День выдался нелегкий,  а
я должен заботиться о тебе и хочу быть уверен, что ты сама тоже бережешь
себя.
   Клодия рассмеялась.
   - Это мне надо было проявить о вас заботу... Я всегда теперь  буду..,
заботиться.., о вас...
   Клодия так и не поняла, что они ели.
   Ясно было только одно - рядом с любимым каждое  блюдо  воспринималось
ею как пища богов.
   Они поздравили друг друга, подняв бокалы с шампанским.
   Она не замечала ничего  вокруг,  кроме  светящихся  глаз  маркиза,  и
знала, как счастлив он.
   Когда они закончили ужин, он отвел ее в спальню.
   Шторы были опущены, и только  мерцание  двух  свечей  в  позолоченных
светильниках над кроватью освещало комнату.
   Маркиз вынул заколки из ее волос, и они рассыпались по  плечам  и  по
спине до самой талии.
   - Именно такой я увидел тебя, когда вошел  в  твою  комнату  там,  во
дворце, в Севилье. Вряд ли можно выразить словами те мучения, которые  я
испытывал, не смея прикоснуться к тебе, чтобы не  нарушить  данное  мною
обещание не обижать тебя, - нежно промолвил он.
   - Я тогда.., еще не знала... -  прошептала  Клодия,  -  как  чудесно,
когда тебя целуют...
   - Никогда раньше не было в моей жизни подобного поцелуя, -  засмеялся
маркиз.
   Потом, все еще смеясь, добавил:
   - Я ушел, и как же я клял себя за свое обещание, которое вынужден был
выполнять. Но сейчас меня не  сдерживают  никакие  обещания,  и  я  могу
говорить, как люблю тебя!
   Их взгляды встретились, и он, подхватив:
   Клодию на руки, понес к кровати.
   Осторожно опустив ее на постель и  поправив  подушку,  маркиз  прилег
рядом с ней.
   Клодия  почувствовала,  как  неистовое  волнение  охватило   все   ее
существо.
   Она поняла теперь, ей открылось то самое,  таинственное,  о  чем  она
мечтала, но и поверить не могла, что ее мечты когда-нибудь сбудутся.
   - Я.., люблю вас... - шептала она, - я люблю тебя так.., сильно.., но
мне не найти слов, чтобы.., выразить свои чувства.
   - А слова и не требуются нам, - проникновенно ответил ей маркиз.
   Его губы искали ее, его рука прикасалась к ее телу, и она знала,  что
в этом великая правда жизни.
   Клодия испытывала восторженный трепет,  чего  не  могла  раньше  даже
представить себе.
   Восторг возносил ее к небу.
   Это была любовь.
   То неподдельное  чувство,  о  котором  она  таив  мечтала,  оказалось
драгоценным сокровищем", - Это сокровище каждый  ищет,  надеясь  однажды
найти.
   Она верила - они с мужем нашли для себя нечто неизменное.
   На всю оставшуюся жизнь.
   - Я обожаю и боготворю тебя,  моя  прекрасная  женушка!  -  прошептал
маркиз. - Мне кажется, будто в поисках тебя я взбирался  на  гималайские
вершины и погружался в океанскую пучину. Ты моя! Моя! Отныне  я  никогда
больше не потеряю тебя!
   Они стали единым целым, чтобы безраздельно принадлежать друг другу.
   - Люблю тебя... - пролепетала она.
   - Обожаю и  боготворю  тебя,  дорогая  моя,  любимая,  моя  идеальная
маленькая женушка.
   Удивительный, волшебный сон стал явью, мечта превратилась  в  любовь,
безграничную, неувядающую.



   Барбара КАРТЛЕНД 
   ПРИКЛЮЧЕНИЯ В БЕРЛИНЕ 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Лорд Брэйдон, оказавшийся  в  Берлине  с  тайной  миссией  британской
разведки, поневоле отправляется  в  роскошный  притон  разврата  -  и  с
изумлением обнаруживает там  свою  юную  попутчицу  Лоилию,  похищенную,
одурманенную  наркотиками!  Как  истинный  джентльмен  Брэйдон   спасает
красавицу, еще не подозревая ни о том,  что  этот  благородный  поступок
толкает его в водоворот опасных приключений, ни  о  том,  что  в  Лоилии
обретет свою истинную любовь...
 
От автора 
 
   В этом романе описаны  подлинные  отношения  между  принцем  Уэльским
(впоследствии королем Эдуардом VII) и кайзером (германским императором).
Их соперничество вылилось в откровенную вражду после  того,  как  кайзер
стал, по словам принца, "боссом в Коусе" .
   Принц  всегда   блистал   во   время   ежегодной   парусной   регаты,
проводившейся в Коусе, в роли командующего эскадрой королевских  яхт,  а
также командора королевского яхт-клуба и президента Ассоциации  парусных
гонок.
   Особенно  он  гордился  своей  "Британией",  победившей  в  важнейших
соревнованиях. Она считалась лучшей гоночной яхтой.
   В 1895 году кайзер наносит удар по самолюбию принца,  победив  его  в
гонках Королевского Кубка на своей гоночной яхте "Метеор I".
   Однако в 1895 году кайзер снимает "Метеор I" с  гонок,  полагая,  что
эта яхта уступает трехсоттонной  "Британии"  в  скорости,  ставя  его  в
невыгодное   положение,   и   заказывает   Джорджу   Пенноксу   Уотсону,
проектировавшему в свое время "Британию", постройку яхты,  превосходящей
по всем параметрам "Метеор I".
   Принц не  мог  вынести  этого.  Он  продал  "Британию",  которой  так
гордился, и хотя выкупил ее, став королем,  и  регулярно  посещал  Коус,
никогда более не участвовал в гонках.
   В 1899 году кайзер завоевал Королевский  Кубок  на  непобедимой  яхте
"Метеор II".
 
Глава 1 
 
1896 
 
   Прибыв  в  бельгийский  порт  Остенде,  лорд  Брэйдон  сел  в  поезд,
направляющийся в Берлин.
   Каждый, кто хорошо знал его, мог бы сразу определить по выражению его
лица и характерной складке между  бровей,  что  он  пребывает  в  дурном
расположении духа.
   Настроение это не покидало лорда Брэйдона с самого утра.
   Ему пришлось пересечь Ла-Манш,  чтобы  отправиться  в  Германию  ради
чьей-то, как он думал про себя, "тщетной затеи".
   Лорд Брэйдон не  любил  немцев,  хотя  и  находил  некоторых  из  них
терпимыми.
   Но еще более претили ему бесплод