респросил профессор. - Вы  хотите  сказать,  что  князь
Борис опять принялся за свои фокусы?
   - Я..,  слышала..,  что  может  произойти  нечто  подобное,  -  осторожно
проговорила Тора.
   - Им пора что-то сделать с этим молодым человеком! - заметил профессор. -
Чем больше я слышу о нем, тем больше он мне не нравится!
   - А что вы.., о нем слышали?
   - Я не считаю возможным пересказать это вашему высочеству!  -  возмущенно
ответил профессор. - Но мой друг,  хозяин  "Трех  колоколов",  говорил,  что
князь терроризирует многих людей и, если они не подчиняются ему,  им  грозят
большие неприятности.
   Тора подумала, что, наверное, и  хозяин  постоялого  двора  был  вынужден
разрешить князю Борису с заговорщиками собраться в "Трех  колоколах"!  Князь
мог  запугать  его.  Простым  людям  вообще  трудно  сопротивляться  знатным
персонам.
   Конечно, постоялый двор  "Три  колокола"  идеально  подходил  для  встреч
заговорщиков: он располагался на границе, и это открывало путь к  бегству  в
случае появления людей короля.
   - Как вы понимаете, профессор, - сказала Тора, - мне  очень  хотелось  бы
убедиться, что в ту ночь не произошло ничего страшного. Не говоря о том, что
я очень надеялась прочесть  в  газетах  вполне  заслуженные  похвалы  вашему
искусству!
   Вид у профессора был довольно встревоженный.
   - Не знаю, как нам достать солонские газеты,  -  признался  он.  -  Разве
только.., отправить моего слугу с коляской в "Три колокола"!
   - Подождем до завтра, - предложила Тора. - Может быть, удастся что-нибудь
узнать.
   Чтобы отвлечь княжну от тревожных мыслей, профессор сел играть  с  ней  в
четыре руки. Но чуть ли не впервые в жизни даже музыка  не  смогла  избавить
Тору от мрачных картин, которые рисовались в ее  воображении:  вдруг  Миклош
погиб от руки князя Бориса!

***

   - Но должны же быть  какие-нибудь  известия!  -  твердила  Тора  три  дня
спустя, когда профессор, в который раз, сообщил ей, что о событиях в Магличе
никто ничего не знает.
   - Что-то, вероятно, случилось! - не сдавалась она.
   - Если что-то и случилось, ваше высочество, в газетах об этом не пишут.
   - Наверное, если  в  стране  произошел  переворот,  власти  могли  ввести
цензуру, - предположила Тора.
   - Думаю, - ответил профессор, -  что,  если  князю  Борису  действительно
удалось поднять мятеж, он мог отдать приказ, чтобы газеты молчали  об  этом.
Он может опасаться сопротивления не только  других  областей  Солоны,  но  и
соседних государств.
   - А если королевским войскам удалось подавить мятеж?
   - Тогда политики предпочтут держать случившееся в тайне.
   - Но почему?
   - Потому что в  противном  случае,  ваше  высочество,  они  распишутся  в
собственной несостоятельности: ведь они допустили, чтобы заговорщики застали
их врасплох!
   Все это звучало очень убедительно, но с каждым  днем  неизвестности  Тора
все сильнее тревожилась за Миклоша. Иногда ночами, когда она лежала без  сна
и думала о нем, у нее  по  щекам  начинали  струиться  слезы.  А  иногда  ей
казалось, что еще немного - и она сойдет с ума.
   "Как я смогу жить, не зная, жив он или погиб?" - спрашивала она себя.
   И с ужасом понимала, что, если она выйдет замуж  за  короля  Солоны,  вот
тогда она сможет что-нибудь узнать о судьбе Миклоша.
   Так плохо Торе не было еще никогда  в  жизни,  и  тем  труднее  оказалось
принять известие, которое сообщил ей отец на следующее утро.
   - Мне только что сообщили, - сказал великий князь,  -  что  король  Радел
изменил время своего визита к нам. Он приедет сюда не на  следующей  неделе,
как это планировалось, а послезавтра.
   - Не может быть! - в ужасе воскликнула Тора.
   - Почему ты позволяешь себе утверждать, что этого не может быть, когда  я
говорю тебе, что именно таковы его намерения? - резко осведомился отец.
   Тора промолчала, и великий князь добавил:
   - Полагаю, он хочет поскорее вступить в новый  брак,  Насколько  я  знаю,
князь Борис снова взялся за прежнее. Он уже два года мутит страну.
   Тора была не в силах выговорить ни слова. Ей хотелось заявить  отцу,  что
она ни за что не согласится выйти замуж за короля Солоны, но  она  подумала,
что приезд короля даст ей возможность узнать, что же  все-таки  произошло  в
его стране.
   Тора решила,  что  прямо  спросит  короля  -  пусть  тому  это  покажется
странным, - знаком ли он с Миклошем  и  какова  его  судьба.  При  этом  она
понимала, каким нелепым покажется ее интерес к человеку,  чьей  фамилии  она
даже не знала. Но девушка твердо решила всеми правдами и не правдами узнать,
жив ли Миклош.
   Возможно, ему удалось предотвратить государственный переворот,  но  князь
Борис  мог  просто  отсрочить  осуществление  своих  планов  и  ждать  новой
возможности нанести удар!
   В этом случае Миклош должен был остаться цел и  невредим,  а  сейчас  это
было для Торы важнее всего. Она  снова  и  снова  вспоминала,  как  уверенно
Миклош обещал ей, что они снова встретятся.  Только  эта  мысль  утешала  ее
долгими бессонными ночами. Но ей все  труднее  становилось  верить,  что  он
сумеет разыскать ее.
   Профессор Серджович ни за что не посмеет выдать ее, а сама Тора нигде  не
появлялась и жила в таком месте, где Миклошу вряд ли пришло бы в  голову  ее
искать.
   Тем временем великий князь с нетерпением ждал визита  короля  Солоны,  на
который  возлагал  большие  надежды.   Он   подолгу   совещался   со   своим
премьер-министром.  Тора  знала,  что  они  обсуждают  не  только  программу
королевского визита, но и наиболее выгодные для него условия брачного союза.
   Иногда князь делился своими планами  с  дочерью,  но  при  этом  даже  не
замечал, как печальны становились глаза девушки,  каким  бесцветным  голосом
она отвечала ему:
   - Да, папа... Конечно, папа...
   А уходя к себе в спальню, Тора бросалась на кровать и давала волю горьким
слезам.
   Что бы она ни говорила, что бы ни делала, неотвратимо приближался момент,
когда жизнь должна была оборваться так  же  жестоко,  как  обрывались  жизни
французских аристократов на гильотине.
   Иногда Тора начинала думать, что Бог оставил ее, что и солнце светит  уже
не так ярко, что Миклош ошибся и им не суждено найти друг друга.
   "Я люблю его! Люблю!" - повторяла княжна,  и  теперь  эти  слова  звучали
горькой насмешкой.

***

   День  приезда  короля  Солоны  выдался   ясным   и   солнечным.   Столица
Радославского княжества,  убранная  флагами  и  пышными  гирляндами  цветов,
которые свисали со всех фонарных столбов, балконов, из  окон,  выглядела  на
удивление празднично.
   Великий князь настоял, чтобы Тора накануне проехала с  ним  по  улицам  и
увидела все приготовления к высокому визиту.  Ей  показалось,  что  все  эти
цветы предназначены для ее похорон.
   Великая княгиня была озабочена туалетами невесты. Портнихи работали днями
и  ночами,  чтобы  закончить  новые  платья,  которые  шились  по  последней
парижской моде.
   Тора попыталась поблагодарить их, но слова застряли у нее в горле. Ей  не
хотелось подходить к зеркалу, не хотелось убеждаться, как хороша она,  зная,
что предназначена в жены ненавистному ей человеку.
   Она и раньше всегда верила в сказки и теперь пыталась убедить  себя,  что
произойдет чудо и в последнюю минуту появится Миклош и похитит ее из дворца.
Он увезет ее далеко-далеко, может, на другую планету, где их  никто  никогда
не найдет!
   Но когда Тора проснулась утром того дня, когда  ожидался  приезд  короля,
она сказала себе, что пора оставить детские бредни. Настало время вести себя
так, как подобает взрослой женщине.
   Стоило ей подумать о короле, она снова живо вспомнила, как он  скучал  на
их концерте, даже не стараясь скрыть это.
   "Как же я смогу жить с ним?" - снова спросила себя Тора.
   Ответа на этот вопрос не было, и ей снова захотелось плакать.
   Ее родители не имели ни малейшего представления о том,  как  страдает  их
дочь. Великие князь и княгиня привыкли  считать  ее  ребенком,  от  которого
требовалось только одно: повиноваться им. Они были бы очень  удивлены,  если
бы Тора попыталась заговорить с ними о своих чувствах, настолько, с их точки
зрения, они не могли иметь никакого значения.
   Накануне вечером великий князь  сообщил  жене  и  дочери  о  подробностях
церемонии встречи короля Солоны.
   - Я встречу короля при въезде в город. Мы поедем в ратушу, где его  будут
приветствовать премьер-министр и представители города.
   - А мне можно будете вами поехать? - спросила великая княгиня.
   - Нет, - отрезал великий князь. - Вы с  Торой  будете  ждать  здесь.  Мыс
королем вернемся во дворец после приема в ратуше. Вы будете ждать в  Тронном
зале. Это самое подходящее место, чтобы вас ему представить. И, полагаю,  за
стол нам надо будет усадить около пятидесяти человек.
   - Все уже готово, - заметила великая  княгиня.  Не  обратив  внимания  на
слова жены, великий князь продолжал отдавать распоряжения:
   - Вы с Торой будете стоять прямо перед троном. Сначала я подведу короля к
вам, а потом представлю ему наших гостей в соответствии с их рангом.
   - Я как раз думала... - начала было великая княгиня.
   - Вам совсем не обязательно думать! - оборвал ее великий князь. - Все уже
решено. Ваше с Торой дело проявить к высокому гостю максимум любезности.
   Пристально посмотрев на дочь, великий князь добавил:
   - Запомни: если ты королю не понравишься, он может вернуться в Солону, не
сделав тебе предложения.
   Тора с трудом сдержалась, чтобы не сказать, как она была бы  счастлива  в
этом случае.
   - Если это случится, нашему престижу будет нанесен немалый урон, - заявил
великий князь. - Я только вчера  вечером  вспомнил  еще  несколько  правящих
семейств, в которых есть дочери, которые  могли  бы  претендовать  на  титул
королевы Солоны.
   - Я не сомневаюсь,  что  они  гораздо  больше  соответствовали  бы  этому
титулу, папа! - пробормотала Тора. Ее отец возмущенно выпрямился.
   - Глупости, Викторина! - прогремел он.  -  Ты  с  самого-начала  говорила
какую-то чушь! Ты должна считать себя счастливицей,  что  тебе  представился
шанс стать королевой. И не какого-то крошечного государства, о котором никто
никогда и не слышал, а такой сильной державы, как Солона!
   Великий князь распалялся все сильнее, и его жена поспешила  примирительно
сказать:
   - Я  уверена,  что  Викторина  просто  поскромничала.  Она  не  может  не
сознавать,  что  мало  найдется  девушек,  которые  получают  столь  лестное
предложение в восемнадцать лет, еще не начав выезжать в свет!
   - По крайней мере можно будет сэкономить  на  первом  балу!  -  проворчал
великий князь. - Впрочем, свадьба обойдется нам дороже.
   - Я уверена, что все в стране будут в восторге от такого  празднества!  -
откликнулась великая княгиня. - Как хороша будет Тора в подвенечном платье!
   Торе хотелось закричать,  что  все  эти  планы  строятся  ради  человека,
которого она сама ничуть не интересует. Однако она  сдержалась  и  отошла  к
окну, чтобы скрыть слезы, которые выступили у нее на глазах.
   До ее встречи с королем оставалось всего несколько часов!
   Ей хотелось бежать куда глаза глядят, но  умом  Тора  понимала,  что  это
бесполезно. Если она и попытается убежать, ее вернут обратно. Если попробует
скрыться, ее найдут.
   Она знала, что даже уйти в монастырь она не сможет без разрешения отца, -
ни один монастырь ее не примет.
   "Я в  тупике,  и  мне  некуда  деться!"  -  сказала  она  себе  с  полной
безнадежностью.
   Утром она надела свое самое простое платье и, не зная, чем  себя  занять,
ушла в музыкальный салон. Там она  снова  и  снова  играла  песнь  о  любви,
сочиненную профессором.
   Спустя некоторое время за ней явилась в салон ее фрейлина.
   - Вы ведь не хотите опоздать на такую важную встречу, ваше высочество!  -
лукаво и многозначительно проговорила она.
   Тора ничего не ответила.
   Она молча закрыла крышку рояля, словно прощаясь со всеми своими  мечтами,
и прошла в свои апартаменты, где ее уже ждала камеристка.
   Платье, которое  ей  шили  так  поспешно,  оказалось  настоящим  шедевром
портновского искусства. Белое, с турнюром, отделанное букетиками розочек, по
глубокому вырезу и по рукавам, оно выгодно подчеркивало  прелестную  фигурку
девушки. Рукава у самого локтя украшали драгоценные белые кружева.
   Еще совсем недавно Тора пришла бы в восторг от такого наряда. Она грезила
бы о вальсах Штрауса, о танцах при свете звезд. Но теперь она не чувствовала
ничего, кроме безмолвного отчаяния.
   - Вы ослепительны, ваше высочество! Вы просто великолепны! -  восторженно
воскликнула камеристка, когда туалет был окончен.
   Но Торе было все равно, как она выглядит, какое впечатление произведет на
старого, скучающего, равнодушного короля.
   - Я ненавижу его, ненавижу его Солону! - яростно шептала Тора.
   Ей вспомнился тот волшебный миг, когда Миклош заключил ее в свои  объятия
и впервые поцеловал при свете звезд. Если бы в тот момент она умерла, она по
крайней мере умерла бы счастливой!
   Снова всем своим существом Тора молила отчаянно и безнадежно:
   "Спаси меня. Ах, Миклош, спаси меня! Я люблю тебя!"
   Однако, когда Тора присоединилась к матери, ее страдания выдавала  только
смертельная бледность.
   - Ты прекрасно выглядишь, милая! - радостно заметила великая княгиня. - Я
не зря потратила столько сил, стараясь, чтобы платье было готово вовремя.
   - Это было.., очень мило.., с вашей стороны, мама, - с трудом  выговорила
Тора.
   - Изволь быть с королем как можно любезнее! - приказала великая  княгиня.
- Иначе твой отец будет очень недоволен. Он возлагает столько надежд на этот
визит, что, если его план сорвется, он будет вне себя от ярости!
   Тора ничего не ответила.
   Они с матерью прошли  в  Тронный  зал,  который  был  уже  полон  людьми,
приглашенными во дворец на прием  в  честь  высокого  гостя.  Когда  великая
княгиня и Тора встали перед троном, как  распорядился  великий  князь,  дамы
сделали реверанс, а мужчины - глубокий поклон. Над троном колыхался балдахин
из малинового бархата, украшенный государственными  символами  Радославского
княжества.
   Если бы Тора не  была  занята  собственными  несчастьями,  ее,  возможно,
позабавили бы наивные попытки ее отца произвести на короля впечатление. Ведь
она-то знала, насколько королевский дворец в Магличе красивее и богаче,  чем
дворец ее отца.
   Она была уверена, что  король  останется  равнодушным  к  оказанному  ему
приему и будет держаться с высокомерной снисходительностью.
   Вскоре вдалеке послышались приветственные крики, которыми встречали около
дворца карету великого князя. Тора представила  себе,  как  хорошо  было  бы
убежать из дворца: выбежать через стеклянные двери на террасу, спуститься по
лестнице в сад.., пересечь зеленый  газон  и  скрыться  в  кустах.  А  потом
каким-нибудь волшебным  образом  перенестись  в  леса  Солоны  и  там  снова
встретить Миклоша...
   Как в их первую встречу, Миклош выедет из леса на тропинку и увидит ее, а
она будет ждать его, сидя на  поваленном  стволе.  И  она  согреется  в  его
объятиях, их губы снова сольются  в  поцелуе.  Она  будет  принадлежать  ему
одному, и никто никогда больше не сможет их разлучить.
   Погрузившись в свои грезы, Тора почти  забыла,  где  она  находится,  что
происходит в Тронном зале ее отца. Из задумчивости ее вывел шепот матери:
   - Вот они идут!
   Все  в  зале  зашевелились  и  начали  перешептываться,  когда  в  дверях
показались великий князь и король. Чтобы приблизиться к трону, им  предстоял
долгий проход по роскошному ковру.
   Ей не хотелось даже смотреть на короля. Тора закрыла глаза и снова  стала
думать о Миклоше.
   "Я люблю тебя! Люблю! - шептало ее сердце. - Как ты мог допустить,  чтобы
со мной происходило такое? Как ты мог забыть  о  своих  обещаниях?  Ты  ведь
говорил, что я принадлежу тебе, что ты никогда меня не потеряешь?"
   Смутно, словно во сне, она слышала тяжелые шаги отца: он был  уже  совсем
рядом с ними. А потом она услышала его голос, который,  как  ей  показалось,
долетал откуда-то издалека:
   - Сир, могу ли я представить вам мою жену, великую княгиню...
   При этих словах Тора поняла, что мать склонилась  в  глубоком  реверансе.
Княжна судорожно  вздохнула,  понимая,  что  вот-вот  наступит  ее  очередь.
Великий князь продолжал:
   - ..и мою дочь. Викторину, которая с огромным нетерпением ждала встречи с
вашим высочеством!
   Тора с ужасом подумала, что ее отец ошибся,  не  правильно  назвав  титул
столь высокого гостя. Почти машинально она присела  в  реверансе  и  в  этот
момент, как того требовал этикет, подняла глаза на короля.., и подумала, что
все еще грезит!
   На секунду у нее защемило сердце. Перед ней стоял не скучающе-равнодушный
старый король Солоны, а Миклош!
   Это был совсем  другой  Миклош:  в  белом  мундире,  в  блеске  множества
орденов. Он смотрел на нее с тем же выражением,  которое,  наверное,  в  тот
момент было и на ее лице - недоумевающим и потрясенным.

Глава 7

   Несколько мгновений Тора и Миклош только молча смотрели  друг  на  друга.
Торе казалось, что небо над  ними  вспыхнуло  тысячами  фейерверков.  Смутно
услышала она, как ее отец сказал матери:
   - Дорогая, его величество король Солоны  нездоров,  к  несчастью.  Вместо
себя он прислал своего сына, принца Велкана.
   Эти слова словно помогли Миклошу прийти в себя.  Каким-то  чужим  голосом
ему удалось проговорить:
   - Я очень рад оказаться здесь!
   После этого, в соответствии  с  протоколом  приема,  великий  князь  увел
принца,  чтобы  представить  ему  самых  знатных  лиц   княжества,   которые
удостоились приглашения во дворец. Потрясенная Тора проводила их взглядом.
   Ей казалось, что весь мир перевернулся. Может быть, в ответ на ее молитвы
Бог сжалился и послал ей чудо...
   Когда все перешли в банкетную залу, Тора оказалась не рядом  с  Миклошем,
но он был ей хорошо виден. Его как почетного гостя усадили справа от великой
княгини. По другую руку от него сидел премьер-министр Радослава.
   Все мысли, все существо Торы были заняты ее любимым. Она  едва  понимала,
что говорят ей соседи по столу.
   У них с Миклошем не было возможности поговорить: великий князь повез  его
показывать город. Тора знала, что они вернутся во дворец только к вечеру.
   Ей казалось, что стены дворца давят на нее, она  ушла  в  сад  и  присела
рядом с фонтаном. В струях воды, освещенных  солнцем,  вспыхивали  маленькие
радуги, но Тора не замечала их. Бурный восторг подхватил ее и увлек высоко в
небо. Ей казалось, что она парит в облаках.
   Позже, когда она  вернулась  в  свои  апартаменты,  мысли  о  Миклоше  не
оставляли ее. Ей никак не удавалось убедить себя в том, что он действительно
принц Велкан.
   Где он был все эти годы, после того как покинул Солону?  Как  получилось,
что его возвращение осталось тайной для всех? Почему он оказался в том  лесу
за постоялым двором? Но все это было не так уж важно.  Главное,  что  Миклош
был здесь!
   И опять в душе Торы звучала мелодия песни о любви, их песни, и теперь она
говорила о том, что они нашли друг друга и смогут никогда не разлучаться.
   Готовясь к торжественному банкету, который давали в честь короля  Солоны,
Тора вспомнила, что, по  традиции,  после  обеда,  будут  танцы  в  огромной
бальной зале дворца. Теперь она с улыбкой вспомнила, как отец  говорил,  что
танцами можно бы пренебречь:  король  скорее  всего  предпочтет  посидеть  и
поговорить с умными людьми. Под  "умными  людьми"  великий  князь,  конечно,
подразумевал самого себя. Однако великая княгиня воспротивилась:
   - Возможно, король не захочет танцевать, но раз мы не будем давать бал  в
честь выхода Торы в свет, необходимо на этот раз пригласить оркестр.
   - Никто под него танцевать не будет! - сердито проворчал великий князь.
   - Если вы не желаете  танцевать,  -  воля  ваша,  -  согласилась  великая
княгиня. - Но я сама