л.
   - Быть может, у тебя  хватит  мужества  уехать  со  мной?  -  спросил
маркиз. - Отправимся за границу,  повенчаемся  и  поживем  там  спокойно
несколько лет - пока не утихнут сплетни. Люди быстро обо всем забывают.
   - Но разве мы.., можем.., обойтись... подобным образом с Берил?
   Торилья не  могла  представить  себе  ничего  более  удивительного  и
прекрасного, чем находиться рядом с ним, но в то  же  время  ей  претило
строить свое счастье на несчастье  человека,  которого  она  любила,  на
несчастье Берил.
   - Я люблю тебя, - выдохнула она. - И всегда буду.., любить, и никогда
не смогу выйти замуж за.., кого-нибудь другого.
   Маркиз шагнул к ней, и в глазах его вспыхнул огонек.
   - Но я не могу.., уехать с тобой, - закончила  она.  -  Нам  придется
забыть... о том, что мы сейчас  говорили  друг  другу.  Ты  принадлежишь
Берил. Она обещала стать  твоей  женой,  и  я  не  допущу,  чтобы  ты..,
совершил недостойный поступок.
   - Мог ли я помыслить, что в наказание за все свои грехи полюблю такую
чистую и хорошую девушку, как ты!
   - Я не такая уж хорошая, -  ответила  Торилья,  -  если  собираюсь..,
построить собственное счастье.., на жестокости.
   Маркиз тяжело вздохнул.
   - Возможно, какой-то выход все же найдется, - сказан он уныло.
   - Едва ли. - Торилья  не  скрывала  своего  отчаяния.  -  Но  я  буду
молиться за тебя.., и куда бы ты ни отправился.., и что бы ни делал, моя
любовь будет хранить тебя.
   Прикрыв ладонью глаза, он сказал:
   - Торилья, ты уже сделала  невозможное.  Благодаря  тебе  я  стал  не
такой, как прежде: мне хочется теперь давать, а не  брать.  Увидев,  что
творится в шахте, носящей мое имя,  я  испытал  отвращение,  унижение  и
стыд. Ничего похожего не произошло бы со мной,  если  б  я  не  встретил
тебя.
   - Но ты все равно должен был когда-нибудь заметить  это  и  исправить
положение.
   - Ты веришь мне? - спросил маркиз, глядя в ее глаза.
   - Да, - промолвила Торилья, - ты... удивительный человек.
   Голос ее слегка дрогнул.
   - Я никогда не посмею обидеть тебя. - Маркиз произнес эти слова  так,
словно давал обет.
   Он открыл перед девушкой дверь, и они покинули будуар. Им в этот  миг
показалось, что они оставили свое  сердце  в  этом  тихом,  благоуханном
месте.

Глава 6

   Берил ворвалась в комнату, когда Торилья писала письмо отцу.
   - Ты даже представить себе не можешь! - выпалила она взволнованно.  -
На рассвете Галлен дрался на дуэли.
   Она тут же направилась к зеркалу  и  не  заметила,  как  вскочила  со
своего места Торилья, как беззвучно зашевелились ее губы.
   - Согласись, это так  романтично,  -  продолжала  Берил,  разглядывая
каждую черточку на своем лице, - ведь он, конечно же, дрался из-за меня.
   - Он.., не ранен? - произнесла Торилья чуть слышно.
   - Чарлз говорит, что Галлен  отделался  небольшой  царапиной,  а  его
противник при смерти.
   - И кто.., это был? - спросила Торилья, заранее зная ответ.
   - Некий сэр Джоселин  Трентон.  -  Берил  сняла  капор  и  пригладила
волосы. - Кажется, я встречала его, хотя совершенно не помню лица.
   - А как маркиз?.. Может быть, рана серьезная?
   - По словам Чарлза, он не получил бы и этой  царапины,  если  бы  сэр
Джоселин не выстрелил раньше, чем секундант досчитал до десяти.
   Она усмехнулась.
   - Галлену повезло, он словно бы почувствовал,  что  произойдет,  и  в
момент выстрела шагнул в сторону. Так что пуля всего лишь  задела  левую
руку.
   Берил не могла остановиться.
   - Чарлз утверждает, что  во  всех  клубах  на  Сент-Джеймс  только  и
разговоров, что об этой дуэли. Сэр Джоселин навеки обесчещен, и если  он
выживет, ему придется исчезнуть за границей.
   Торилья всплеснула руками.
   - Ну а если он никуда не уедет, - удовлетворенно заметила Берил, - то
подвергнется остракизму.
   Торилья почувствовала слабость и опустилась в кресло.
   Разве  могла  она  предположить,  что  маркиз  разрешит  ее  проблему
подобным образом?
   - А ты вполне.., уверена?  -  Девушку  не  оставляло  беспокойство  о
маркизе.
   - Какая ты нервная, Торилья! - сказала Берил, откинувшись на софу.  -
Конечно, с Галленом все в порядке.  Могла  бы  наконец  понять,  что  он
несокрушим. - И уже каким-то вкрадчивым голосом добавила:
   - Интересно, что  сэр  Джоселин  наговорил  ему  обо  мне?  Чарлз  не
сомневается, что тот употребил самые непочтительные выражения,  -  иначе
не было бы повода для дуэли.
   Она вздохнула.
   - Наверное, я никогда не узнаю этого, потому что Галлен мне ничего не
расскажет.
   - А ты его видела?
   - Кого... Галлена? - спросила Берил. - Кажется, он у себя дома, а мне
без сопровождения неудобно идти туда!
   Она говорила это полушутливым тоном и вдруг перешла на серьезный.
   - Только ни  слова  маме!  Ты  знаешь,  как  она  тревожится  за  мою
репутацию, а это нехорошо, когда из-за тебя дерутся на дуэли.
   - Я не скажу, - пробормотала Торилья.
   Слезы облегчения подступили к ее глазам: маркиз не получил  серьезных
ран.
   А если бы сэр Джоселин смертельно ранил его? А если бы он погиб?
   Надо выбросить эти мысли из головы!
   С маркизом ничего не случилось, а  значит,  ей  следует  успокоиться,
хоть он и рисковал из-за нее.
   - Ну теперь я, кажется, испытала все, - заключила  Берил.  -  Мужчины
чуть не дрались из-за меня, но до дуэлей еще не доходило.  Будет  о  чем
рассказать внукам.
   Торилья поежилась от ее фривольного тона. Па месте Берил она, отринув
всякие приличия, отправилась бы к маркизу.
   Берил поднялась с софы.
   - Надеюсь, из этого не следует, что Галлен не возьмет нас  сегодня  в
оперу. Мы как раз приглашены в ложу принца-регента.
   - Мы? - удивилась Торилья.
   - Ну конечно же, приглашение относится и к тебе, моя  дорогая.  Принц
наговорил мне столько лестного о тебе! Когда опера закончится, мы поедем
ужинать в Карлтон-Хаус.
   Торилья взглянула на неоконченное письмо отцу.
   - Берил, - сказала она тихо, - ты действительно..,  хочешь,  чтобы  я
осталась до твоей свадьбы? А я считала бы своим  долгом..,  вернуться  к
папе.
   - "Ты сошла с ума! - воскликнула  Берил.  -  Конечно  же,  ты  должна
остаться до моей свадьбы. Ты же моя подружка и прекрасно знаешь, что мне
будет не до веселья, если тебя не окажется рядом. С кем я тогда посмеюсь
надо всеми?.. Кто подметит забавную сторону происходящего?
   Торилья едва вымолвила:
   - Я.., останусь, если это тебе.., нужно, дорогая. Это была..,  просто
мысль.
   - Очень глупая, - заметила Берил. - Теперь, когда ты вернулась в  мою
жизнь, я не намерена вновь потерять тебя, и если ты не будешь возражать,
сама напишу твоему отцу.
   Она улыбнулась.
   - Я напомню дяде Огастесу, что священникам не к лицу эгоизм,  а  если
он вздумает отобрать тебя у  меня,  это  будет  очень-очень  эгоистичный
поступок.
   Помахав ручкой,  Берил  покинула  комнату,  а  Торилья  закрыла  лицо
руками.
   С ужасом думая о том, что  маркиз  мог  быть  ранен,  она  еще  более
осознала безграничность своей любви к нему.
   Вчера, после бала, она не могла  уснуть  до  рассвета,  испытывая  то
неземное блаженство, - ведь он признался ей в любви, - то  адские  муки:
ведь им не суждено соединиться, потому что Берил подобно огненному  мечу
разделяет их.
   Торилья не могла допустить, чтобы  их  с  маркизом  любовь  оказалась
бесчестной, Они посягнут на ее божественную суть,  если  ранят  Берил  и
построят свое счастье на ее беде.
   Поэтому девушка  не  могла  позволить  маркизу  совершить  бесчестный
поступок.
   Однако, вращаясь в свете, Торилья сделала вывод из своих  наблюдений:
любовные дела маркиза бывали достойны  порицания,  и  тем  не  менее  он
никогда не позволял себе нарушить неписаный кодекс чести джентльмена.
   И поскольку он не мог сплутовать на скачках и в  картах  или  подобно
сэру Джоселину выстрелить на дуэли раньше счета, то не мог и  отказаться
от брака с Берил.
   "Я люблю  его  таким,  каков  он  есть,  и  неспособна  неблаговидным
поступком  бросить  тень  на  человека,  достойного  восхищения,  самого
щедрого и великодушного", - думала Торилья, вспоминая, как он преобразил
Барроуфилд.
   Хэвингэм не стал извиняться за свое пренебрежение к  делам  шахты,  а
сразу осудил себя и немедленно исправил ситуацию.
   Он сказал, что отец ее удовлетворен, значит, уже  не  остановится  на
сделанном и вскоре добьется, чтобы условия  труда  на  его  шахте  стали
самыми лучшими в Южном Йоркшире.
   Берил сообщила, что по совету докторов маркиз не поедет в  оперу,  но
Торилья усмотрела в этом скорее личные причины.
   Им обоим теперь следовало с осторожностью относиться к тому, что было
произнесено в уединенном будуаре. Встречаться на публике, не обнаруживая
своих отношений, было бы очень сложно.
   И в  последующие  дни  Торилья  видела  маркиза  лишь  в  присутствии
посторонних и ни разу не оставалась с ним наедине.
   Но  они  так  чувствовали  друг  друга,  что,  даже  мельком  заметив
Хэвингэма в противоположном конце людного зала, Торилья понимала, как он
страдает.
   Маркиз выглядел похудевшим, редкие морщины на  его  лице  углубились,
как бы воплощая внутреннюю боль.
   Случайно она узнала от грума, что маркиз загоняет  своих  лошадей  до
изнеможения.
   Торилья и сама не могла более  наслаждаться  сытными  трапезами,  как
прежде, когда она только приехала на юг.  День  свадьбы  приближался,  и
Берил уже начала беспокоиться.
   - Что с тобой происходит, Торилья?
   Ты так исхудала, что мои платья мешком висят на  тебе.  Если  это  не
прекратится, мы вынуждены будем перешивать и твое платье для свадьбы.
   - О, оно превосходно сидит на мне! - возразила Торилья, умолчав,  что
она уже ушила талию на два дюйма.
   Торилья должна была благодарить тетю за прекрасный подарок. Но сейчас
девушка видела в нем мрачный покров, упрятавший ее последние надежды  на
счастье.
   Она уже решила, что  после  свадьбы  уедет  на  север  и  никогда  не
вернется сюда.
   Она просто не в силах будет видеть  маркиза  без  жгучей  ревности  и
горечи.
   Каждую ночь Торилья молила Бога, чтобы Он избавил ее и от того, и  от
другого чувства.
   "Я люблю их обоих, - твердила она себе.  -  Я  хочу,  чтоб  они  были
счастливы.
   Помоги же мне. Боже, и любовь  моя  победит  все  остальные  чувства.
Помоги же мне, помоги же мне. Господи!"
   Это был крик испуганного ребенка, и она на самом деле боялась, ибо ее
тело и душа стремились к маркизу.
   Она тосковала по нему так отчаянно,  что  временами  едва  не  теряла
самообладание.
   Берил сама выбрала  платье  для  своей  подружки:  сшитое  из  белого
атласа, оно было украшено по подолу белыми розами, в которых  капельками
росы играли блестки.
   Розы были и в венке, они очень шли к ее светлым волосам.
   Берил явилась на последнюю примерку.
   - Ты очаровательна, моя бесценная! - воскликнула она.  -  Совсем  как
настоящая невеста.
   - Истинная правда, миледи, - сказала  портниха.  -  Надеюсь  в  самом
ближайшем будущем сшить венчальное платье и для мисс Торильи.
   - Весьма возможно. - Берил улыбнулась, и Торилья поняла,  что  сестра
ее думает о лорде Аркли.
   Девушка не сомневалась, что тетя уже плетет интриги в ее интересах.
   К счастью, графиня  была  так  поглощена  приготовлениями  к  свадьбе
Берил, что у нее оставалось немного времени на заботы о племяннице.
   Однако Торилья знала, что она не откажется от  этой  идеи,  и  потому
решила сразу же по окончании официальной части отправиться в Барроуфилд,
где тетя просто не сможет принять участие в ее судьбе.
   - Мне кажется, что это платье невозможно сделать  более  красивым,  -
сказала Берил.
   - Конечно, ваша светлость. Оно закончено, и завтра я  пришлю  его  на
Керзон-стрит.
   - Благодарю вас, - сказала Берил, - не забудьте и мое платье тоже.
   - Разумеется, ваша светлость.
   - А я еще не видела твоего венчального платья, - сказала  Торилья.  -
Покажи мне его!
   Берил покачала головой.
   - Я храню его в тайне и не показывала даже маме.
   - А я думала, тетя Луиза видела его, - удивилась Торилья.
   - Никто не видел его, - ответила Берил. - Правда, мадам?
   Портниха кивнула.
   - Это грандиозный сюрприз, миледи, и не только для вашей семьи, но  и
для всех дам. Им уже давно хочется знать, что будет на вас.
   Торилья смущенно взглянула на кузину.
   Она слишком хорошо знала  Берил,  чтобы  понять:  та  задумала  нечто
особенное, - и ее, конечно, разбирало любопытство.
   Свадьба Берил и маркиза  должна  была  стать  последним  значительным
событием сезона, потому что принц-регент уже объявил, что после  нее  он
отправляется в Брайтон.
   В церкви Святого Георгия на Ганновер-сквер яблоку негде было  упасть.
А вскоре на Керзон-стрит и в дом маркиза на Парк-лейн хлынули  свадебные
подарки.
   Их следовало переписать, чтобы позднее должным образом выразить  свою
благодарность.
   - Если кто-то думает, что я собираюсь тратить свой медовый  месяц  на
писание благодарственных  писем  за  эту  коллекцию,  то  он  безнадежно
ошибается! - объявила Берил.
   Они с Торильей распаковали дюжину подарков, доставленных утром.
   - Некоторые просто превосходны, - заметила Торилья.
   - А на мой взгляд - барахло! - с  осуждением  бросила  кузина.  -  Ты
только погляди на эту гранатовую брошь. Неужели я стану носить  гранаты,
когда у Галлена есть коллекция рубинов, достойная короля.
   - Ее прислала старая дама, знавшая нас детьми; она пишет,  что  брошь
принадлежала ее прабабушке, и она воистину многим пожертвовала,  подарив
ее тебе.
   - Я не хочу, чтобы люди шли ради меня на  подобные  жертвы,  -  грубо
ответила Берил.
   Она встала с пола, на котором сидела, распаковывая подарки.
   - Оставь все, пусть слуги  уберут,  -  велела  она.  -  Я  устала  от
подношений.
   Торилья уставилась на нее  с  изумлением.  Два  последних  дня  Берил
казалась ей раздраженной,  пребывающей  на  грани  срыва.  Кузина  вдруг
перестала интересоваться приготовлениями.
   Торилья чувствовала, что Берил несчастна.
   - Что случилось, моя дорогая? - спросила она.
   - Случилось? Что может со мной случиться?!
   Торилья подумала, что у нее перед свадьбой расшалились нервы или  она
подхватила простуду.
   - Давай наденем капоры и немного пройдемся, - предложила Берил.
   Торилья посмотрела на часы.
   - Уже пятый час. Тетя Луиза скоро вернется.
   - Тем больше оснований, чтобы выйти, - настаивала Берил. -  Меня  уже
тошнит от разговоров о числе приглашенных; мне надоело прикидывать,  что
заказать в Карлтон-Хаусе: побольше меренг или слоек с кремом.
   Торилья не ответила, и они молча поднялись по лестнице.
   Когда они оказались возле спальни Берил, служанка сообщила:
   - Привезли ваше венчальное платье, миледи; платье мисс Торильи я  уже
повесила в гардероб.
   - Благодарю вас, - произнесла Торилья.
   Берил остановилась у двери и повернулась к Торилье.
   - Пойдем, посмотришь на мое платье.
   Надеюсь, ты будешь в восторге.
   Берил открыла дверь, и Торилья последовала за нею.
   Она ожидала, что Берил приготовила нечто оригинальное, однако платье,
лежавшее на широкой постели, совершенно не отвечало  ее  ожиданиям.  Оно
оказалось розовым.
   Самую  чуточку  розовым,  пусть  и  великолепным  в   своей   роскоши
произведением портновского мастерства.
   "Где это видано, - удивилась Торилья, - чтобы невеста была в  розовом
платье?"
   Сшитое из тюля, оно, как и платье Торильи, было  украшено  розами  по
подолу.
   Довольно длинный шлейф также был расшит розами, на  которых  блестели
капельки росы.
   Платье чуточку отдавало театральностью, но  Торилья  не  сомневалась,
что Берил будет выглядеть в нем невероятно прекрасной.
   Трудно было только предсказать, как  отнесется  маркиз  к  тому,  что
невеста его явилась к венцу в платье столь необычного цвета.
   - На голове моей будет розовый венок,  -  сказала  Берил.  -  И,  как
видишь, розовая, до самой земли, вуаль.
   Она  резко  повернулась  к  кузине,  и,  подумав  мгновение,  Торилья
ответила:
   - Очаровательное платье, дорогая, ты в нем настоящая красавица, но  и
в белом ты была бы не менее очаровательна.
   Воцарилось молчание. Нарушил его тихий, напряженный голос Берил;
   - На этот цвет я не имею права!
   Торилья широко раскрыла глаза.
   - Берил! - воскликнула она. - Ты имеешь в виду.., то есть  ты  хочешь
сказать, Берил.., что ты...
   - Что я не девственница, - закончила та.
   - Так, значит.., ты любишь лорда Пьюэлла? Тогда почему...
   - Чарлз Ньюэлл не имеет к  этому  никакого  отношения,  -  призналась
Берил, - Человек, которому я отдалась, был моим мужем...
   Торилья смотрела на кузину,  как  на  умалишенную.  Всхлипнув,  Берил
опустилась в кресло перед туалетным столиком и прикрыла руками глаза.
   - Ох, Торилья... Я давно хотела рассказать тебе... Но  какой  в  этом
смысл? Я была настолько несчастна.., в таком отчаянии... Впрочем, слова,
по-моему, бесполезны.
   Торилья бросилась к ней и, став на колени перед кузиной, обхватила ее
руками.
   - Ну говори, говори все, - попросила она. - Говори, моя дорогая.
   Слезы струились по лицу Берил.
   - Я любила его, Торилья. Я любила его всем.., всем сердцем..,  именно
так, как мы с тобой  мечтали...  О  нет,  все  это  было  куда  более..,
восхитительно!
   - И кто же это был? Скажи мне, - умоляла Торилья.
   - Разве ты не догадалась? - Берил улыбнулась сквозь слезы.
   И Торилья вдруг поняла ответ.
   - Родни!
   Берил кивнула.
   - Да, Родни. Наверно, я любила его с самого  детства...  Но  я..,  не
понимала, что это была любовь.., как и он сам, пока не отправился в.., в
свой полк.
   - Я помню это, - тихо сказала Торилья, - но никогда не думала...
   - В то время умерла тетя Элизабет, и ты  была..,  слишком  несчастна,
чтобы обращать на меня внимание. Я хотела  сказать  тебе,  но  мы  очень
боялись: если бы кто-то  догадался,  что  мы  любим  друг  друга.  Родни
отказали бы от дома. Ты ведь знаешь, ни папа, ни мама не считали  его..,
подходящей для меня партией.
   Тело кузины сотрясали рыдания.
   - Подходящей  партией!  -  повторила  она  глухим  голосом.  -  А  он
единственный, кто был мне нужен, и он говорил,  что  любит  меня  больше
жизни.
   Торилья обняла кузину, слезы струились теперь и по ее щекам.
   -  Ты  не  помнишь  этого,  -  продолжала  Берил,  всхлипывая.  -   Я
отпросилась у папы на несколько дней в Лондон, чтобы пожить с мамой,  но
ничего не сказала ей.
   Мы с Родни обвенчались по особому  разрешению,  а  потом  отправились
вместе в отель, и...  Торилья..,  там  я  узнала,  что  значит  неземное
блаженство.
   - Я.., понимаю тебя! - пробормотала Торилья.
   - Все было так.., удивительно, так чудесно..  А  потом  нам  пришлось
расстаться, потому что полк его отплывал в Испанию.
   Торилья вспомнила, что Родни состоял в дивизии, которую в начале 1814
года послали на подкрепление армии герцога Веллингтона, наступавшего  на
Францию из Испании.
   - Родни уверял меня, - что война  будет  недолгой.  Ну  а  после  его
возвращения мы собирались во всем признаться папе. Тогда родители ничего
не смогли бы поделать... Но он так и не.., вернулся.
   Берил вновь зарыдала; Торилья  бормотала  слова  утешения  и  плакала
вместе с ней.
   - Я., я никогда.., никому  не  рассказывала...  -  вымолвила  наконец
Берил, - того, что ты.., теперь узнала... Это было бессмысленно.., после
того, как Родни погиб.
   - И ты не сказала даже.., маркизу?
   - А какой в этом смысл? - спросила Берил, вытирая слезы.
   - А тебе не кажется, что у него есть... право знать это?
   - Я не расспрашивала Галлена о его прошлом и не думаю, что  он  будет
интересоваться моим.
   Берил увидела отражавшуюся рядом с ней в зеркале  головку  Торильи  и
слезы на ее щеках.
   - Не тревожься за меня, дорогая, - сказала она. - Я в  последний  раз
плачу о Родни.., в последний раз вспоминаю о нем.
   Все кончено и забыто.
   - Ты не сможешь забыть ег