бы
отправиться на прогулку верхом по вересковым пустошам или порыбачить, но
"выздоравливать" от приступа малярии ему было рановато. Поэтому он надел
рубашку и брюки,  натянув  поверх  них  долгополый  бархатный  халат,  и
отправился в примыкавшую к спальне гостиную, где его ждал завтрак.
   - Успев проголодаться, герцог воздал должное творениям своего  повара
и понадеялся, что тот  не  станет  сообщать  о  небывалой  прожорливости
хозяина посторонним.
   Герцог, стараясь поддерживать миф о собственной болезни, не собирался
в течение дня выходить из спальни.
   После завтрака, оставшись наедине с Россом, он сказал:
   - Я только что вспомнил, что оставил у водопада свой твидовый камзол.
Возьми с собой верного человека и езжайте в Далбет-Хаус за моим багажом.
Пусть этот человек заберет камзол, а ты передай графине мои  глубочайшие
извинения за столь поспешный отъезд.
   Помолчав, герцог добавил:
   - Передай ее светлости, что я  напишу,  когда  поправлюсь,  и  приеду
сразу же, как только мне позволит врач.
   Росс улыбнулся.
   - Предоставьте дело мне, ваше светлость. Я-то знаю, что говорить.
   Оставшись в одиночестве, герцог подумал  о  работе,  которой  у  него
будет предостаточно. На столе в  гостиной  лежали  подготовленные  сэром
Иэном  Мак-Кэроном  доклады  о  состоянии   поместья,   а   поверх   них
громоздились просроченные счета. Строители  прислали  сметную  стоимость
починки ферм и коттеджей, и все это выливалось в такую  сумму,  что  без
денег графини за дело даже не стоило браться.
   После полудня пришла миссис Сазерленд с сообщением:
   - Девушка проснулась, ваша светлость. Она  немного  позавтракала,  но
ела как птичка. По-моему, она хочет видеть вашу светлость.
   - Иду, - ответил, вставая, герцог. - Надеюсь, вы  понимаете,  что  ни
одна живая душа не должна знать о леди и ее местонахождении.
   - Конечно, понимаю, ваша светлость. Не хватало еще рассказывать  кому
ни попадя, что в замке гостит без сопровождения такая красотка.
   Подобные мысли еще не приходили в голову герцогу.
   Глаза у него блеснули. Он вышел в распахнутую миссис Сазерленд  дверь
и направился к башне.
   Он постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.
   Девушка сидела в  постели,  опираясь  на  подушки.  Герцог  сразу  же
заметил, что простыни, отделанные кружевом, тщательно выстираны.
   Джиованна была в красивой ночной рубашке, найденной миссис Сазерленд.
На плечи девушки накинута мягкая белая шаль. В общем, беглянка выглядела
гораздо лучше, чем ночью, однако худоба все так же  бросалась  в  глаза,
пальцы руки, которую она протянула навстречу герцогу, были тонки, словно
косточки. На губах девушки играла легкая улыбка" делавшая ее симпатичнее
и моложе.
   Герцог взял протянутую руку, отметив, что она довольно холодна, и сел
возле постели.
   - Вам лучше? - спросил он.
   - Гораздо, благодарю вас,  -  отозвалась  Джиованна.  -  Я..,  я  уже
думала, что никогда мне не будет так хорошо.
   Она чуть крепче схватилась за него и спросила:
   - Вы уверены, что тут меня не найдут?
   - Откуда им знать, где вы? Никто не видел, как я увозил вас -  никто,
кроме моего кучера, которому я доверяю, и моего камердинера Росса - а уж
он-то прямо-таки наслаждается таким приключением.
   - Он очень добрый, - заметила Джиованна. -  Прошлой  ночью,  когда  я
проснулась.., я почувствовала себя в безопасности,  потому  что  он  был
рядом.
   - Я велел ему разбудить меня, если вы проснетесь, - пояснил герцог, -
но этот Росс - страшный упрямец, вы в этом еще убедитесь.
   Девушка улыбнулась и сказала:
   - Мне значительно лучше.., наверное, я должна где-нибудь спрятаться.
   - Где же? - поинтересовался герцог.
   В  глазах  девушки  он  вновь  увидел  ужас.   Джиованна   беспомощно
оглядывалась:
   - Я.., не знаю, все так ужасно.., мне некуда отправиться...
   - А где вы жили прежде? - спросил герцог.
   Девушка вырвала свою руку из его и воскликнула:
   - Я не скажу.., ничего не скажу! Эти слишком опасно!
   - Слишком опасно для кого? Для вас или для меня?
   - Для нас обоих.., и еще для одного человека.
   Герцог вздохнул.
   - Жаль, что вы не доверяете мне, Джиованна. Поверьте,  я  сделаю  для
вас все - только умереть не позволю.
   - Может быть, вы пожалеете.., что помешали мне.
   - Сомневаюсь, - возразил герцог.  -  Вот  если  бы  вы  открыли  свой
секрет, нам было бы гораздо легче найти решение проблемы. Уверяю вас, от
меня может быть толк.
   - О да! - ответила Джиованна. - Но  в  это..,  в  это  вам  лучше  не
вмешиваться.
   - Почему?
   - Потому что вы - это вы.
   - Не понял, - отозвался герцог. - Потому что я такой, какой есть, или
потому, что я - герцог Инверкарон?
   Джиованна помолчала, но потом взмолилась вновь:
   - Прошу вас.., не спрашивайте меня больше ни о чем.
   Я только хочу найти место, где я  могла  бы  спрятаться..,  где  меня
нельзя было бы найти.
   Она поколебалась и нерешительно добавила:
   - Боюсь, мне придется попросить у вас денег.., совсем немного...
   - Вы  собираетесь  жить  одна?  -  уточнил  герцог.  -  Разве  вы  не
понимаете, как это опасно для молодой красивой девушки?
   Джиованна посмотрела  на  герцога  так,  словно  ей  это  никогда  не
приходило в голову, и спросила:
   - Что же мне делать?
   - Вы могли бы довериться мне!
   Их глаза  встретились.  Девушка  застыла  и  затаила  дыхание.  Потом
запротестовала:
   - Нет.., вы не должны делать больше, чем уже  сделали.  Это  было  бы
ошибкой.., с  моей  стороны  глупо  было  поддаться  вам  еще  там..,  у
водопада.
   - Я все равно не отпустил бы вас, - улыбнулся герцог.
   - Я должна была  прыгнуть  вниз  раньше,  и  вы  не  поняли  бы,  что
происходит.
   - Боюсь, вам никто бы не позволил этого.., или я прыгнул бы за  вами,
чтобы спасти вас.
   Девушка в испуге отпрянула:
   - Но вы бы погибли!
   - Знаю, но не мог  же  я  струсить..,  хотя  быть  героем  не  всегда
приятно.
   Джиованна отвела взгляд и произнесла:
   - Это было бы глупо.., вы, наверное, просто дразните меня...  А  ведь
все очень серьезно.., зря вы вмешались.
   - Согласен, все серьезно, но, поймите, я уже по уши увяз в этом  деле
и не могу теперь спасовать. Само провидение, а может, судьба свела  меня
с вами независимо от моих желаний.
   - Я вам очень благодарна.., но я хотела, чтобы было как лучше.
   - В таком случае перестаньте тревожиться за меня и подумайте о  себе,
- заключил герцог.
   Девушка бросила на него взгляд, полный беспомощности. Улыбнувшись, он
сказал:
   - Я предлагаю вам вот что: вы еще очень слабы и не  можете  принимать
решения, так что отдыхайте и набирайтесь сил, а потом мы с вами сядем  и
все обсудим. Я уверен, что через день-другой выход из положения всплывет
сам собой, и это будет гораздо приятнее, чем прыгать в водопад.
   Джиованна глубоко вздохнула.
   - Вы так добры.., я даже не знаю, что и сказать.
   - Отдыхайте, - посоветовал герцог.
   Он  остался  доволен  улучшением  здоровья  девушки.  Она  постепенно
оседала на подушки, и глаза у нее закрывались.
   Герцог встал с кровати, пожал руку Джиованны и произнес:
   - Сейчас вам нужны только сон и еда. А когда вы окрепнете, мы устроим
военный совет.
   Пальчики девушки сжались, и она ответила:
   - Это на самом деле война.., хоть вы ничего и не знаете. Умоляю  вас,
будьте осторожны!
   - Буду, - пообещал герцог.
   Он улыбнулся  девушке  и  вышел.  За"  дверью  его  поджидала  миссис
Сазерленд.
   - Заставьте мисс Джиованну есть столько, сколько в нее влезет, миссис
Сазерленд, - распорядился герцог.
   - А как же, ваша светлость, заставлю. Бедняжке сейчас только и нужно,
что отъедаться.
   - В этом вам нет равных, - заметил герцог. - Я помню, как вы баловали
меня разными лакомствами, когда я был еще мальчишкой.
   Идя по коридору, герцог вспоминал, как  в  детстве  миссис  Сазерленд
кормила его сладостями, позволяя даже таскать их  в  постель,  а  всякий
раз, когда он приходил к  ней  в  комнату,  у  экономки  бывал  наготове
лакомый кусочек. Матушка сердилась и говорила, что  мальчик  растолстеет
от такой обильной еды, но  он  так  много  времени  проводил  на  Свежем
воздухе, охотясь и рыбача вместе с  отцом  и  купаясь  в  море,  что  не
потолстел и на унцию.
   Герцог вспомнил Индию. Если он не сражался, уводя свой отряд в  горы,
то играл в поло, охотился на диких свиней или учил сипаев футболу.
   Вернувшись в гостиную, герцог пришел к выводу, что впервые с тех пор,
как  оставил  свой  полк,  вошел  в  азарт   благодаря   Джиованне.   Он
заинтригован и увлечен, будто получил новое задание  в  "Большой  игре".
Каждый нерв  его  тела  был  настороже..,  а  близкая  опасность  только
бодрила.
   "Кто она? Чего она боится? - задавался вопросами герцог.
   Как ни странно, остаток дня прошел гораздо быстрее,  чем  можно  было
надеяться. А вечером, тщательно все обдумав, герцог понял, что ему очень
мешает неосведомленность, и решил, преодолев все препятствия,  уговорить
Джиованну довериться ему.
 
Глава 3 
 
   Герцог стоял у окна, размышляя о том, что его добровольное  заточение
затянулось и с этим пора кончать. Весь предыдущий  вечер  он  провел  на
крыше замка, где мог дышать свежим воздухом. Оставалось решить,  сколько
еще продлится "приступ малярии", то есть когда придется  отправляться  с
визитом вежливости в Далбет-Хаус.
   В тот же день, вскоре после завтрака, герцог виделся с  Джиованной  и
отметил, что девушка все хорошеет. Это его очень радовало.
   - Когда я смогу встать?
   Говорила она уже не тем  прерывающимся  испуганным  полушепотом,  что
раньше, а из ее огромных глаз наконец исчез страх.
   - Вам придется подчиняться миссис  Сазерленд  и,  конечно,  Россу,  -
улыбнувшись, ответил герцог.
   - Они меня прямо-таки балуют, -  призналась  девушка,  -  и  мне  это
приятно. Но я все равно хочу поскорее встать и посмотреть на ваш замок.
   - Вот с этим могут быть трудности.
   В ее глазах появилась тревога.
   - Кое-кто из ваших людей наверняка.., узнает, что я живу у вас.
   - Им я могу доверять,  -  успокаивающе  произнес  герцог,  -  а  Росс
позаботится, чтобы никто из посторонних ничего не узнал.
   Плечи  девушки  вздрогнули  под  белой  шерстяной  шалью,  в  которой
Джиованна  казалась  еще  привлекательнее.   Девушка   выглядела   очень
трогательно,  и  герцог  вновь  напряженно  пытался  найти   для   своей
подопечной решение проблемы.
   - Я собираюсь прочесть письма и просмотреть газеты, -  сказал  он.  -
Потом, если позволит миссис Сазерленд, мы  могли  бы  пообедать  в  моей
гостиной.
   В глазах Джиованны заплясали очаровательные огоньки.
   - О, как прекрасно! - воскликнула  она.  -  Мне  ведь  уже  лучше!  Я
столько ела, что стала круглая как шар - того и гляди, покачусь!
   Герцог рассмеялся.
   - До этого вам еще далеко, но вы и впрямь  поправились.  Но  все-таки
продолжайте есть побольше до тех пор, пока не станете такой, какой  были
до нашей встречи.
   Лицо Джиованны вновь омрачилось,  но,  к  сожалению,  герцог  не  мог
прочесть ее мысли и узнать, что она видит в прошлом.
   Он улыбнулся ей и направился в гостиную, где его ожидала груда писем.
Герцог сел за стол и стал читать их, однако третье письмо заставило  его
скорчить довольно неприятную гримасу.
   Соседи и подданные герцога писали, что, хотя он  и  не  присутствовал
при сборе всей семьи, помолвка с леди Джейн Далбет была оглашена  вскоре
после его отъезда.
   Герцогу казалось невероятным, что  вдовствующая  графиня,  не  ожидая
официального предложения ее падчерице, все же  объявила  о  состоявшейся
помолвке.
   - Какая наглость! - возмущался герцог, распечатывая очередное письмо,
полное добрых пожеланий и поздравлений. Он чувствовал, что его выставили
дураком. Герцог поднялся  из-за  стола,  не  прикоснувшись  к  остальным
письмам, и подошел к окну.
   Стоял теплый день, и светило солнце. С  крыши  замка  можно  было  бы
разглядеть Северное море, но из  окон  первого  этажа  виднелись  только
вересковые пустоши, окаймлявшие  долину,  в  центре  которой  серебряной
змейкой вилась река. От этой картины веяло покоем,  с  детства  знакомым
герцогу.
   Он стоял и смотрел, словно  ожидая,  что  его  успокоит  этот  мирный
пейзаж. Он был очень зол, он превратился в пешку в чьих-то руках,  никто
даже и не подумал о его чувствах и желаниях - и  к  тому  же  необходимо
было заботиться о Джиованне.
   Герцог находил странным, что девушка, которую он впервые  увидел  два
дня назад,  всецело  завладела  его  мыслями,  хотя  думать  ему  сейчас
следовало скорее о себе и о будущем своего клана. Правда, герцог  всегда
ненавидел жестокость в любых ее проявлениях,  и,  вероятно,  именно  это
заставило  его  вмешаться  в  судьбу  несчастной  и   теперь   постоянно
вспоминать о ней, как о чем-то исключительно важном.
   Герцог мог бы простоять, раздумывая,  еще  долго,  но  тут  открылась
дверь, и появившийся на пороге Росс выпалил:
   - К замку подъезжает карета, ваша светлость!
   Герцог вздрогнул. В свою бытность  в  Индии  герцогу  пришлось  стать
настоящим мастером переодеваний и маскировки, и  умение  это  стало  его
второй натурой. Поэтому, не говоря ни  слова,  он  быстро  снял  камзол,
бросился в  спальню  и  накинул  темный  халат,  оставленный  Россом  на
кровати.
   Пока герцог одевался. Росс задвинул  в  самый  темный  угол  гостиной
мягкое кресло, а позади  кресла  воздвиг  ширму.  Когда  герцог  уселся,
камердинер укутал ему ноги пледом, схватил стоявшие в  шкафу  склянки  с
микстурами и стакан и водрузил их на столик возле кресла.
   Критически оглядев господина, Росс заметил:
   - У вас слишком здоровый вид, ваша светлость.
   Камердинер вышел из комнаты  и  через  несколько  секунд  вернулся  с
Небольшим деревянным ящичком наподобие тех, в которых  художники  держат
краски. Он поставил ящичек на колени герцогу, а сам стал держать на весу
увеличивающее зеркало, чтобы герцог мог увидеть собственное лицо.
   Герцог напудрил щеки и подбородок, в  результате  они  стали  гораздо
бледнее, а потом умело наложил под глазами черные  тени.  Без  сомнения,
обладатель таких глаз всю ночь мучился бессонницей.
   - Так-то лучше, - одобрил Росс.
   Он спрятал ящичек и зеркало в  шкаф,  дал  хозяину  газету  и  вышел.
Герцог догадался, что камердинер собирается наблюдать за происходящим  с
верхней лестничной площадки.
   Герцог знал, что любимым развлечением Росса всегда были  розыгрыши  и
различного вида представления с его участием, а значит, гостей наверняка
ждет подробный отчет о состоянии его светлости и поразившей его  тяжелой
болезни. А потом  последуют  мольбы  не  утомлять  несчастного  больного
долгим визитом № ни в коем случае не расстраивать его.
   Герцог не ошибся. Через  несколько  минут  он  услышал  голос  Росса,
который приглушенно, но очень взволнованно  рассказывал  что-то  гостям.
Наконец камердинер открыл дверь и провозгласил:
   - Ее светлость вдовствующая графиня Далбет  и  мистер  Кейн  Хорн!  А
молодая графиня ждет внизу на случай, если вы сможете  набраться  сил  и
повидаться с ней.
   Герцог посмотрел на камердинера поверх газеты, гадая  про  себя,  кто
такой этот мистер Кейн Хорн.
   Вдовствующая графиня величественной походкой приблизилась к  герцогу,
и тот вновь отметил ее слишком пышный для вдовы  наряд  и  слишком  ярко
накрашенное лицо.
   Если бы члены его клана увидели эту женщину, они наверняка не слишком
лестно отозвались бы о ней.
   - Дорогой герцог, - заворковала графиня, - я не в силах выразить  все
свое огорчение по поводу вашей внезапной болезни!
   Взяв его руку в свою, она добавила:
   - Мы молимся о вашем скорейшем выздоровлении, а  слуга  нас  заверил,
что дело идет на поправку.
   - Право же, мне очень  стыдно  за  мой  поспешный  отъезд,  -  слабым
голосом ответил ей герцог.
   - Я не виню вас. Почти все, кто был  в  Индии,  подвержены  внезапным
приступам малярии.
   - Мне уже лучше, - с большим усилием выдавил герцог.
   - Будьте осторожнее, - попросила графиня, - вы ведь так  дороги  нам!
Да, позвольте представить вам моего кузена, мистера  Кейна  Хорна  -  он
приехал вскоре после вашего отъезда.
   -  Как  мило  с  вашей  стороны  навестить  меня,  -  сказал  герцог,
протягивая руку мистеру Хорну. Герцог сразу подумал,  что  этот  человек
наверняка иностранец - что же он делает на севере Шотландии?
   - Я очень рад познакомиться с вами, герцог, - произнес  мистер  Хорн.
Его американский  акцент  не  оставлял  никаких  сомнений.  Когда  гости
устроились в креслах, герцог с любопытством спросил:
   - Вы американец?
   -  Я  родился  в  Америке,  -  ответил  мистер  Хорн,  -  но  столько
путешествовал, что стал настоящим космополитом.
   - О да! - подтвердила графиня. - Кейн всюду был и  все  видел.  Он  с
таким участием отнесся к моему горю!
   Последние слова она произнесла с положенным  надрывом,  но  что-то  в
глазах графини, глядевших на мистера Хорна, говорило,  что  он  занимает
куда более важное место в ее жизни, чем покойный супруг. Шестое чувство,
вновь проснувшееся в герцоге, подсказало ему, что  этот  человек  как-то
связан с тревогами Джиованны. Герцог не  мог  ничего  объяснить,  но  ни
капли не сомневался в своих догадках.
   Он вновь посмотрел на мистера  Кейна  Хорна  и  решил,  что  тот  ему
определенно не нравится. Гость не  походил  на  американца  -  в  темных
глазах и  темных  волосах  скорее  было  что-то  итальянское,  хотя  для
итальянца гость был слишком высок и широкоплеч.
   Графиня решила, что настало время поговорить о важных вещах.
   - Вас так не хватало на вечере, который был организован в вашу честь!
   - Могу еще раз заверить вас, что мне очень неловко.
   Однако, насколько я понял, вы прекрасно обошлись и без меня.
   Намек, звучавший в его словах, был столь очевиден, что графиня быстро
откликнулась:
   - Многие приехали издалека, чтобы взглянуть на вас.
   А дорогая Джейн.., вы же понимаете,  как  всем  хотелось  услышать  о
помолвке! Я взяла на себя  смелость  заверить  их  в  том,  что  свадьба
состоится как можно скорее.
   Герцог был крайне возмущен,  но  все  же  сдержал  порыв  и  спокойно
заговорил:
   - Я несколько удивлен тем, что мне не дали обсудить все  это  с  леди
Джейн.
   Графиня наклонилась к нему и взяла его за руку.
   - Джейн с радостью согласилась бы стать вашей  женой.  Она  надеется,
что вы сможете  поговорить  с  ней  до  нашего  отъезда  и  сделаете  ей
предложение лично.
   - Я  не  понимаю,  -  негромко  заметил  герцог,  -  почему  все  так
торопятся? Разве я сам не могу выбрать время и поговорить с невестой?
   В его голосе звучал явный упрек, и графиня взглянула в сторону  Кейна
Хорна, словно ожидая его поддержки. Потом она воскликнула:
   - Дорогой герцог, неужели вы так сердиты на нас?
   Мы вовсе не хотели расстраивать вас!
   - Вам следовало бы понимать, - произнес герцог, - что я не мальчишка,
которому нужна чужая указка. Я мужчина, и сам могу принимать решения!
   - О да, конечно! Я действительно  поступила  очень  глупо,  рассказав
родственникам, что вы с Джейн помолвлены. Но  они  так  хотели  услышать
это.., и Мак-Кэроны, конечно, тоже были в этом уверены... О, почему я не
была тверже!
   Она крепче схватила его за руку и взмолилась:
   - О, простите меня, прошу вас!  Я  не  вынесу  никаких  недоразумений
между нами! Ведь дорогая Джейн будет так счастлива с вами!
   Она  говорила  таким  тоном,  что  продолжать  изображать  гнев  было
невозможно, да и ни к чему. И  все  же  герцог  именно  сейчас  вспомнил
рассказ маркиза Лотиана о леди Джейн, которая уехала учиться  в  Италию,
не ужившись с мачехой. Будучи в Далбет-Хаусе,  герцог  не  придал  этому
значения - слишком уж нежно вдовствующая Графиня обнимала дочь за плечи,
слишком ласково обращалась с ней.
   Герцог отвел взгляд от исполненных мольбы глаз графини и увидел,  что
Кейн Хорн пристально рассматривает его, будто