сь, эхом отдавался
в комнате. - А где же премьер-министр?
   Веста еще сильнее напрягла и без того прямую  спину.  Впервые  с  момента
прибытия в Катонию она вдруг почувствовала гнев. До сих пор ее лишь тревожил
тот факт, что ее никто не встретил, но теперь, когда этот  мужчина  ворвался
сюда так беспардонно, ее переполнило негодование.
   - Поскольку, сэр, вам, вне всяких сомнений, известно, кто  я,  -  сказала
Веста, - не соблаговолите ли  вы  представиться,  прежде  чем  задавать  мне
вопросы?
   Мужчина, казалось, был несказанно удивлен подобной просьбой. Он захлопнул
за собой дверь и подошел к Весте поближе.
   Вся его фигура словно излучала силу и власть, а черные  глаза  пристально
смотрели в лицо Весты. Она вдруг подумала, что этот человек похож на орла.
   - Меня зовут Шако, граф Миклош Шако, и у меня чрезвычайно важное послание
для премьер-министра.
   Его английский был  безукоризненным,  лишь  легкий  акцент,  выражавшийся
скорее в не правильной интонации, показывал, что он  говорит  не  на  родном
языке.
   - Тогда, боюсь, вам придется преодолеть  множество  миль,  чтобы  вручить
ваше послание его светлости, - заявила Веста.
   - Что вы, черт побери, имеете в  виду?!  -  воскликнул  граф.  И  тут  же
добавил, увидев изумление на лице девушки:
   - Прошу простить меня, миледи.  Мне  не  следовало  говорить  в  подобной
манере. Но я привез его светлости инструкции от принца.
   - Так вы прибыли сюда по приказанию его королевского высочества?
   - Да.
   Трудно было представить себе более короткий ответ.
   - Насколько я понимаю, - заметила  Веста,  -  произошла  какая-то  ошибка
относительно даты моего прибытия. Его светлость премьер-министр ожидал,  что
меня встретит здесь барон Милован.
   - Так где же премьер-министр? - снова потребовал ответа граф.
   Он был явно раздражен тем, что не получил ответа с первого раза.
   - Его светлость в больнице в Неаполе.
   - В больнице?
   - Путешествие по Бискайскому заливу было очень непростым, но все  это  не
шло ни  в  какое  сравнение  со  штормом,  в  который  мы  попали,  входя  в
Средиземное море. В какой-то момент капитану показалось даже, что не удастся
спасти корабль.
   - И премьер-министр пострадал?
   - Он сломал ногу. Очень тяжелый перелом. Доктора в Неаполе  сказали,  что
он не сможет двинуться с места недели две. Но его светлость настоял на  том,
чтобы я продолжала свое путешествие.
   - Одна? - удивился граф. - А где же остальные люди, которые  должны  были
сопровождать вас?
   Веста улыбнулась, и на ее щеках появились  две  ямочки.  Ясно  было,  что
стоящий перед ней мужчина поражен  сложившейся  ситуацией,  и  поскольку  он
успел вызвать ее гнев. Веста была довольна тем, что ей удалось  обескуражить
его.
   - Когда мы отплыли из Неаполя, - продолжала девушка, -  несколько  членов
команды заболели. Это случилось на двенадцатый день после отплытия.  Все  по
очереди покрывались ужасной сыпью. Мы уже было решили, что это корь.
   - Корь! - удивленно воскликнул граф.
   - К счастью, наши опасения оказались беспочвенными. Это была одна из форм
ветрянки.
   - Но сопровождающие вас лица...
   - Моя компаньонка и помощник премьер-министра заболели вчера.  К  утру  у
обоих поднялась чудовищная температура. Не могло быть и речи  о  том,  чтобы
они сошли на берег.
   - Боже правый!
   Мужчина в пыльной одежде был явно поражен сообщенной Вестой информацией.
   Он посмотрел в синие глаза, поблескивающие от возбуждения, а затем  вдруг
резко произнес:
   - Поскольку премьер-министра здесь  нет,  я  должен  объяснить  вам,  что
случилось. Вас не приветствовали подобающим  образом,  миледи,  поскольку  в
Катонии произошла революция.
   - Революция?!
   Теперь настала очередь Весты удивляться.
   Граф кивнул.
   - Она началась около недели назад, и принц решил, что вам лучше вернуться
домой. Это я и должен был передать премьер-министру.
   Веста помолчала несколько секунд, потом спросила голосом, показавшимся ей
самой каким-то чужим:
   - Вы действительно.., хотите, чтобы я вернулась в Англию?
   - Так будет лучше.
   - После того как я проделала весь этот.., долгий и тяжелый путь?
   - Я все понимаю, - сказал  граф.  -  Но  революция  опасна,  а  исход  ее
непредсказуем.
   - Вы хотите сказать, что принца могут.., свергнуть или заставить отречься
от престола?
   - Всегда существует такая возможность.
   - Но ведь этого еще не случилось?
   - Нет... Пока нет.
   Веста снова замолчала, а затем произнесла:
   - И как, по-вашему, я смогу вернуться? Мой корабль отплыл в сторону Афин.
Моя компаньонка и помощник премьер-министра вернутся в Катонию по  морю  или
по суше, когда выздоровеют.
   - Но должны быть и другие корабли, - быстро произнес граф.
   Говоря  это,  он  взглянул  в  окно,  словно  ожидая  увидеть  в   гавани
какой-нибудь корабль.
   - Даже если бы здесь и был корабль, я не  стала  бы  подниматься  на  его
борт, - твердо заявила Веста. - Я не намерена возвращаться в Англию.
   - Но это же просто смешно! - воскликнул граф. - Вы  так  мало  знаете  об
этой стране. И еще меньше - о революциях, ведь в Англии не бывает революций.
Вы должны подумать о себе и немедленно отбыть в безопасное место.
   - Я приехала сюда по собственной воле и,  что  бы  ни  случилось,  считаю
своим долгом остаться.
   - Боже правый, но ведь решения принимаете не вы! Граф  произнес  это  так
непочтительно, что Веста вскочила с  кресла.  Глаза  ее  засверкали,  словно
голубые молнии.
   - Трудно  представить  себе,  -  сказала  она,  -  что  приближенные  его
высочества потеряли всякое чувство приличия  только  потому,  что  в  стране
случилась революция. Не соблаговолите ли извиниться  за  то,  что  позволили
себе разговаривать со мной подобным образом?
   Глаза их встретились, - и на секунду девушке показалось, что  сейчас  она
услышит новую дерзость, но граф покорно произнес:
   - Я извиняюсь и надеюсь, что вы простите меня. Я  просто  очень  озабочен
проблемой вашей безопасности.
   - Я предпочитаю заботиться о ней сама,  -  отрезала  Веста.  -  А  теперь
ответьте на мой вопрос: его высочеству угрожает опасность?
   Граф задумался, прежде чем ответить.
   - Не могу сказать с уверенностью. Возможно, угрожает.
   - В таком случае, - заявила Веста, - я должна быть рядом с ним.
   - Это невозможно! - воскликнул граф.  -  У  меня  есть  распоряжение  его
высочества просить вас вернуться домой! Когда в Катонии все  утрясется,  его
эмиссары прибудут в Англию, чтобы  продолжить  обсуждение  вопроса  о  вашем
браке. - Граф сделал паузу, затем продолжал:
   - Сейчас в ваших интересах вернуться  домой.  Я  найду  корабль,  который
доставит вас в Англию.
   - Я ведь уже сказала вам, граф, - девушка говорила с ним как с  капризным
ребенком, - что я не собираюсь покидать Катонию. И не стоит больше  говорить
об этом. Я прошу вас - а если надо, могу и приказать - отвезти меня к  моему
мужу, На секунду граф застыл. Затем произнес голосом, полным изумления:
   - К вашему мужу?!
   - Нас поженили  по  доверенности,  прежде  чем  я  покинула  Англию.  Все
необходимые бумаги находятся у премьер-министра.
   - Поженили! Но принц понятия не имел об  этом.  Что  это  позволяет  себе
премьер-министр?! Старая хитрая лиса!
   -  Насколько  я  поняла,  -  пояснила   Веста,   -   прося   моей   руки,
премьер-министр исполнял волю его высочества. Но на бракосочетании до  моего
отъезда настоял отец. Герцог не хотел, чтобы его дочь везли сюда по принципу
"купим или вернем".
   Граф был слишком изумлен, чтобы произнести хоть слово.
   - Оказывается, отец был прав, - с иронией добавила девушка. - Но даже  он
не мог предположить, что меня попросят уехать обратно еще  до  того,  как  я
увижу своего будущего супруга.
   Нахмурившись, граф подошел к окну, выходящему на гавань.
   - Если это правда, - сказал он, - все еще можно  исправить.  Женитьба  по
доверенности - лишь юридическая церемония. Принц  -  глава  законодательства
Катонии, и брак можно будет объявить недействительным.
   Веста глубоко вздохнула.
   - Мне кажется, этот вопрос я могу обсуждать только с принцем, но никак не
с посторонними, - холодно произнесла она.
   Отвернувшись от окна, граф ответил:
   - Очень хорошо, мисс. Разумеется, я должен подчиняться вашим приказам.  Я
отвезу вас к его высочеству. Но позвольте сказать вам вот что. Если в  любой
момент нашей поездки вы передумаете, я буду рад доставить вас  обратно  сюда
или найти в любом другом порту корабль, который отвезет вас домой, в Англию.
   - Я очень благодарна вам за подобную заботу, - в голосе  Весты  явственно
слышался  сарказм.  -  Не  соблаговолите  ли  сообщить,   когда   мы   можем
отправляться?
   Лицо графа вдруг изменилось.
   - Немедленно! - воскликнул он. - Я должен был сразу сказать,  почему  так
спешил сюда. Ваша жизнь,  возможно,  в  опасности.  Есть  люди,  которым  не
хотелось бы, чтобы вы оставались в Катонии.
   Веста неуверенно посмотрела на графа.
   - Вы хотите сказать.., что на меня могут напасть? Убить меня?
   - Скорее всего эти люди попытались бы заставить вас вернуться в Англию на
том же корабле, на котором вы приплыли, но поскольку судно уже  отчалило,  я
не могу поручиться за вашу безопасность.
   - Эти люди.., революционеры? Граф кивнул в ответ.
   - Неужели вы не передумаете даже теперь?  Возвращайтесь  в  Англию,  леди
Веста. Возвращайтесь в страну, где нет революций, где  вас  знают  и  любят.
Возвращайтесь к  людям,  которых  вы  понимаете.  К  своей  семье,  к  своим
родителям, к безопасности, миру и комфорту.
   Граф почти умолял ее.
   - Ваши слова звучат очень убедительно, - признала Веста. -  Но  позвольте
напомнить вам, что, поскольку я замужем за вашим правящим монархом, я имею в
этой стране кое-какую власть. Поэтому я приказываю вам  доставить  меня  как
можно скорее к его высочеству.
   Она говорила спокойно, но глаза ее по-прежнему гневно сверкали.
   Граф в упор посмотрел на девушку, и Веста поняла, что он тоже  вне  себя.
Молодой человек явно не ожидал, что встретит  со  стороны  скромной  девушки
такой решительный отпор.
   Да, он, несомненно, был похож на орла -  такой  же  жестокий,  сильный  и
властный.
   На мгновение она с ужасом подумала, что будет с ней, если этот человек  -
вовсе не приближенный принца, а глава одной из повстанческих банд. Но тут же
сказала себе, что должна доверять этому мужчине - у нее просто  нет  другого
выхода. Неожиданно граф сдался.
   - Хорошо, мадам, я согласен подчиняться  вам.  Но  не  обвиняйте  меня  в
последствиях своего решения, какими бы они ни были.
   - Я согласна, - ответила Веста.
   - Тогда переодевайтесь. Быстро. Какой из  этой  огромной  кучи  чемоданов
отнести в вашу спальню?
   - Мы поедем верхом? - поинтересовалась Веста.
   - Верхом, - кивнул граф. - И вы можете  взять  с  собой  только  то,  что
поместится в седельный мешок, да и то желательно обойтись без лишнего  веса.
Но не забудьте теплый плащ - ночью может быть холодно.
   Веста не стала терять зря время. Граф открыл перед ней дверь, и она вышла
в коридор.
   Багаж Весты почти перекрывал  вход  в  гостиницу.  К  счастью,  герцогиня
настояла на том, чтобы ее дочь лично посмотрела, что где лежит.
   Граф стоял рядом. На секунду Веста ужаснулась, что  не  может  вспомнить,
где ее дорожный костюм. Но  в  следующий  момент  она  уверенно  указала  на
круглый  кожаный  баул,  и  хозяин  гостиницы  вместе  с  девушкой,  которая
прислуживала за столом, понесли его наверх.
   В маленькой спальне с низким  потолком  Веста  прижала  ладони  к  щекам.
Сражение с графом далось ей нелегко, но  приятно  было  думать,  что  победа
все-таки осталась за ней.
   В графе было что-то властное и несгибаемое.  Веста  понимала:  он  твердо
уверен, что ей лучше вернуться в Англию Граф почти физически  выталкивал  ее
из своей страны, словно ему не нравилось, что она здесь находилась.
   - Ненавижу его! - сказала себе Веста. - Ненавижу этого человека!
   Она не часто испытывала к кому-то столь сильные чувства, и  уж,  конечно,
ни одному мужчине еще не удавалось так ее взволновать.
   Наверное, все дело в  том,  что  граф  -  иностранец.  Иностранцы  всегда
выражали свои чувства куда более явно и непосредственно, чем было принято  у
англичан.
   Но все равно он не имел права разговаривать с ней подобным образом.  Быть
таким грубым, ругаться в ее присутствии, пытаться навязать ей свое решение.
   - Ненавижу его, - снова прошептала девушка.
   И все же ей придется доверить этому человеку свою жизнь.
   Ей не к кому больше обратиться за помощью, не у кого попросить совета.  А
ведь, если граф прав, у нее в этой  стране  есть  враги,  которые  хотят  ее
погубить.
   Мысль эта показалась Весте ужасной, и она постаралась убедить  себя,  что
граф все преувеличивает, расписывает ситуацию в слишком темных красках. Речь
идет всего-навсего о людях, которым не хочется, чтобы  она  вышла  замуж  за
принца.
   Но в словах графа наверняка была доля истины.
   И нельзя было отрицать тот факт, что никто не встретил ее по прибытии,  а
граф проделал долгий  нелегкий  путь,  стремясь  доставить  премьер-министру
послание принца.
   Веста подумала вдруг о том, что никогда еще  не  видела  джентльмена  без
шейного платка, не считая ее брата. И ни один мужчина не говорил с ней  так,
как говорил сегодня граф.
   Юная горничная, открыв крышку чемодана, ждала ее дальнейших  указаний.  К
великому  облегчению  Весты,  летний  костюм  для  верховой   езды   нашелся
практически сразу.
   Девушка быстро сняла муслиновое платье, которое надела перед высадкой  на
берег. Однако, посмотрев на костюм из зеленого шелка,  она  поняла,  что  он
куда больше подходит для неспешной прогулки по Роттен-роу, чем для  опасного
путешествия в Дилас.
   Но надеть было больше нечего, и оставалось только радоваться, что  наряд,
по крайней мере, ей идет.
   К костюму прилагалось с полдюжины блузок, и, поскольку сегодня было очень
жарко. Веста выбрала тонкую белую с кружевами. Затем она  послала  горничную
вниз за шляпными картонками.
   "Береги кожу, - напутствовала дочь герцогиня.  -  Солнце  там  жжет  куда
сильнее, чем в Англии. Твой цвет волос и  белая  кожа  наверняка  понравятся
катонийцам, так что особенно внимательно следи за тем, чтобы не обгореть.  -
Она еще раз окинула взглядом свою красавицу дочь и добавила:
   - У истинной леди всегда должна быть белая кожа".
   Веста достала широкополую соломенную шляпу, украшенную зелеными  листьями
под цвет костюма.
   В 1819 году в Лондон пришла из Парижа мода на узкую талию и пышные  юбки.
Корсеты оставались для тех, кто в них нуждался,  остальные  же  предпочитали
нижние юбки. Под дорожным костюмом Весты были две  нижние  юбки,  отделанные
кружевом по краю подола. Еще она надела белые  перчатки  и  взяла  кнутик  с
золотой рукояткой - свадебный подарок одной из сестер.
   Веста не без удовольствия посмотрела в зеркало на собственное  отражение.
Но оставалось еще решить, что ей взять с собой. Девушка понимала,  что  граф
будет недоволен, если она нагрузит на лошадь слишком много. А  Веста  решила
не давать ему поводов придираться.
   Поэтому она лишь завернула в одну из ночных рубашек, являвшихся частью ее
свадебного гардероба, щетку, расческу и несколько носовых платков.
   Те немногие косметические средства, которыми  пользовалась  Веста,  легко
поместились в кармане.
   Взяв с кровати черный плащ, девушка спустилась вниз.
   Граф  находился  в  гостиной,  и  Веста  отметила  про   себя,   что   он
воспользовался ее отсутствием, чтобы привести в порядок свой костюм.  Сюртук
его был вычищен, сапоги отполированы, и теперь на нем был шейный платок, что
являлось значительным улучшением его внешнего вида в глазах Весты.
   Конечно, это был не настоящий галстук, а всего-навсего  шелковый  носовой
платок, завязанный узлом на шее. Английский  денди  посмотрел  бы  на  такой
галстук с презрением. Но, по крайней мере, платок закрывал шею.
   Когда Веста вошла в гостиную, граф держал в руке бокал вина, а  на  столе
стояла пустая тарелка - очевидно, он успел съесть ленч.
   При виде Весты граф поднялся на ноги.
   - Удивительно быстро для женщины! - заметил он довольно ехидно,  а  затем
добавил, встретившись с ней глазами:
   - Мисс.
   - Вы, кажется, настаивали на том, чтобы мы выехали немедленно, - ответила
на это Веста. - Мне не хотелось бы навлечь на вас  неприятности.  -  Увидев,
что губы графа изогнулись в улыбке, девушка добавила:
   - Я буду очень благодарна, если вы организуете, чтобы мой багаж  спрятали
в безопасное место. Приехав в Дилас, я, вероятно, пошлю за ним.
   - Да, конечно, - сказал граф. - Если к тому времени закончится революция.
   - Разумеется, я подумала об этом, - холодно произнесла Веста.
   - Я договорился о лошадях, - сообщил ей граф. - Они должны  стоять  перед
входом.
   Веста ездила верхом практически с младенчества, и не было такой лошади, с
которой она не могла бы справиться. Но она никогда не видела ничего похожего
на двух приземистых лохматых коняг, стоявших перед гостиницей.
   От графа не укрылось выражение ее лица.
   - Там, куда мы отправляемся, лучше ездить именно на таких, - сказал он. -
Хотя, конечно, в таком наряде катаются совсем на других лошадях.
   Веста поняла, что над ней издеваются, и ненависть к графу вспыхнула в ней
с новой силой. Взяв из рук девушки плащ, граф приторочил его к седлу.  Затем
он положил в седельный мешок своей лошади пакет с одеждой Весты.
   Хозяин гостиницы стоял в дверях. Веста протянула ему руку.
   -  Благодарю  вас,  -  произнесла  она  по-катонийски,  -  за   то,   что
позаботились обо мне. И, пожалуйста, постарайтесь сохранить  в  целости  мой
багаж.
   Она с трудом подобрала нужные слова, но владелец гостиницы понял,  о  чем
идет речь. Он с улыбкой обещал беречь багаж пуще  глаз  и  пожелал  Весте  и
графу "попутного ветра" в их поездке.
   Человек, приставленный к лошадям, помог Весте забраться в седло. Граф уже
сидел верхом. Когда они выехали на мощенную камнем дорогу, он сказал:
   - Итак, вы взяли на себя труд изучить наш язык.
   - Совсем немного, но было бы жаль узнать, что  я  зря  потратила  силы  и
время.
   - О, да, мисс, - в голосе графа снова послышались  дразнящие  нотки.  Они
проехали мимо последних домов, мостовая кончилась, перейдя в пыльную дорогу,
и Веста увидела оливковые рощи и цветы, видом которых наслаждалась, стоя  на
пирсе.
   Она и представить себе  не  могла  такого  многоцветья  радужных  красок,
открывавшегося теперь ее взору.
   Каких только цветов здесь не было -  красные  маки,  золотистые  ноготки,
лиловый, белый, розовый клевер, а также нежные  цикламены,  желтые  ирисы  и
дикие гладиолусы, растущие по соседству с ярко-синими лютиками.
   Вдоль дороги росло и множество других цветов, названий которых  Веста  не
знала. Но ей не хотелось спрашивать об  этом  графа.  Она  подозревала,  что
вопросы о цветах снова вызовут на его губах полную иронии улыбку.
   Они проехали еще немного, и граф свернул  на  тропинку,  поднимающуюся  в
горы.
   Веста  следовала  за  ним,  настолько  поглощенная  красотой  окружающего
пейзажа, что ей даже не приходило  в  голову  интересоваться  маршрутом,  по
которому они ехали.
   Теперь их окружали апельсиновые деревья,  и  Веста  представила  себе,  в
какой восторг придут ее сестры и их дети, когда она напишет им в письме, что
видела, как апельсины растут на деревьях, среди зеленых листьев.
   Еще здесь росли лимоны и какие-то фрукты, похожие на гранаты.
   Только через полчаса Веста заметила, что они все время поднимаются вверх.
   Оглядываясь назад, она видела крошечный порт,  лежащий  далеко  внизу,  а
впереди были только горы, поднимавшиеся все выше и выше.
   Вскоре и цветы остались позади. Тропинка  теперь  петляла  среди  толстых
древесных  корней,  продолжая  подниматься   вверх.   Здесь   было   гораздо
п