озможность заняться чем-нибудь полезным, да и всем в деревне
теперь есть о чем поговорить.
   Она помолчала немного и добавила;
   - Вы, наверное, догадываетесь, их больше всего занимает  вопрос,  кто
же вы.
   Граф улыбнулся.
   Пурилла и сама, как и остальные обитатели Литл-Стентона,  сгорала  от
любопытства, и это не могло укрыться от графа.
   Он раздумывал. Разумнее всего было бы  не  говорить  ничего  или,  на
худой конец, придумать ложное имя.
   Но тут он сообразил,  что,  хотя  он  и  велел  своему  ординарцу  не
волноваться о нем, слуги, конечно же, уже начали беспокоиться, тем более
по прошествии стольких дней. Выходит, ему следовало сообщить им, что  он
в надежных руках.
   - Полагаю, - начал он, - вы слышали о Рок-Хаусе?
   Девушка быстро перевела на него взгляд.
   - Так вы оттуда?
   Она вскрикнула.
   - Ну конечно же! Какая же я глупая! Я могла бы сообразить! Вы, должно
быть, новый граф!
   - Я полагал, вы догадались, кто я.
   - Я слышала, что какой-то кузен унаследовал имение  после  того,  как
старый граф и его сын погибли при крушении поезда, но я никак не ожидала
увидеть вас здесь, в Литл-Стентоне.
   - Ну что ж, вот он я!
   - Там, в Рок-Хаусе, должно быть, очень волнуются за вас.
   Ее голос стал серьезен, когда она продолжила:
   - Няня осмотрела ваши карманы, чтобы узнать, кто вы, на случай,  если
вдруг вам стало бы хуже, чем мы предполагали...
   - Вы хотите сказать, если бы я умер, - перебил ее граф, - и вы хотели
уведомить ближайшую родню.
   Пурилла улыбнулась.
   - Вы такой большой и казались таким сильным. Я не могла  и  подумать,
что у вас окажутся серьезные повреждения.
   - У меня их нет! - решительно заявил граф. - Но мне  слишком  неловко
ощущать себя калекой, особенно в чужом доме.
   Пурилла снова засмеялась.
   - Если уж нам уготовано судьбой принимать у  себя  в  доме  и  лечить
раненого,  я,  естественно,  хотела  бы,  чтобы  это  оказался  "высокий
красивый незнакомец", такой, какого няня видит в  чайных  листах,  когда
гадает мне.
   - Она гадает? - заинтересовался граф.
   - Только когда я ее  очень  прошу,  -  ответила  Пурилла.  -  Она  из
Шотландии и, как все шотландцы, умеет это делать, но она не одобряет эту
игру с "неведомым". Только иногда мне удается  уговорить  ее  рассказать
мне мое будущее.
   - Разве это так сложно, - съехидничал граф.
   - Почему вы так говорите? - полюбопытствовала Пурилла.
   -  Все  очень  просто.  Совершенно  очевидно,  что  рано  или  поздно
"высокий, красивый незнакомец", как вы выразились, войдет в вашу  жизнь,
может быть, даже здесь,  в  Литл-Стентоне,  -  слегка  поддразнивая  ее,
объяснил он, но Пурилла заметила:
   - Все это уже случилось.
   - С вами? - засомневался граф. Он испытал странное чувство, сходное с
досадой, когда задавал свой вопрос. И потом, пока он ждал ответ Пуриллы,
оно не проходило.
   - Не со мною, но с моей невесткой Элизабет.
   Ее ответ наполнил графа необъяснимым чувством облегчения.
   Вероятно, подумал он,  ему  стало  жаль,  что  этому  очаровательному
ребенку придется слишком рано расстаться с иллюзиями.
   - Элизабет очень страдала после гибели моего брата Ричарда, но  потом
появился незнакомец, и весьма неожиданно. Я думаю, хотя она  и  довольно
робка и нерешительна в подобных  делах,  она  все-таки  выйдет  за  него
замуж.
   - Ко всеобщему удовлетворению? - поинтересовался граф.
   Слушая девушку, он думал о том, насколько выразительны ее глаза. Если
слова и не отражали ее чувств, то глаза выдавали все ее переживания.
   - Думаю.., да, - произнесла она немного задумчиво, -  и  я  желаю  ей
счастья... Но, видите ли, это создает для меня проблемы.
   - Каким образом? - удивился граф.
   - Элизабет, да и все в округе, похоже, считают.., не правильным,  что
нам с нянюшкой придется остаться здесь, в нашей усадьбе, одним.
   - Вы думаете, ваша невестка уедет отсюда?
   - Да, конечно, ведь у того человека, который хочет жениться  на  ней,
есть хороший дом в другой части графства. Он предлагает  и  мне  поехать
жить с ними, пока я не выйду замуж.., но я знаю - ни ему, ни Элизабет на
самом деле вовсе не хочется брать меня с собой. Они хотят жить одни.
   Граф подумал, что Элизабет, только-только выйдя замуж, и  вправду  не
захочет,  чтобы   в   доме   жила   другая   женщина,   особенно   такая
привлекательная, как ее бывшая золовка.
   Похоже, по глазам Пуриллы он мог читать ее мысли и, как  ни  странно,
рассматривал эту проблему с ее точки зрения.
   Внезапно она словно бы очнулась от собственных переживаний и, видимо,
решила, что все время говорить о себе слишком эгоистично с  ее  стороны,
поэтому она сменила тему разговора:
   - Вам нравится быть графом Рокбрук? Я всегда думала, как  это  должно
быть грандиозно!
   - Это так, - признал граф с улыбкой.
   - Но.., это создает определенные сложности и неудобства.., правда?! -
рассуждала Пурилла, как будто примеряла его обстоятельства  на  себя.  -
Ведь так неловко принимать наследство после смерти людей, с которыми  вы
были связаны родственными узами.
   Граф оценил ее проницательность и ответил:
   - По правде говоря, прежде всего я  ощущаю  большую  ответственность.
Именно поэтому теперь, когда я пришел  в  себя,  мне  как  можно  скорее
следует дать знать в Рок-Хаусе и сообщить им, что я здесь, а как  только
почувствую себя достаточно хорошо, мне надо будет вернуться домой.
   - Вам нельзя так спешить, - засуетилась Пурилла, - переезд в поместье
причинит вам сильную боль, если вы решитесь ехать прямо сейчас.
   - Тогда, я надеюсь, мне позволят остаться здесь еще на день или  два,
- предположил  граф"  -  но,  может,  кто-нибудь  сумеет  передать  туда
весточку?
   - Да, конечно, - ответила Пурилла. - Я сама отвезу вашу записку.
   - Я не смею просить вас об этом.
   - Но прогулка верхом доставит мне только удовольствие. Хотя у нас нет
ни одной лошади таких благородных кровей,  как  ваша,  и  они  не  столь
великолепны, но они исправно возят нас с Элизабет всюду, куда бы  мы  ни
направились.
   - И все-таки я полагаю, было бы  лучше  послать  кого-то  другого,  -
решительно прервал ее граф.
   Он заботился о том, чтобы не вызвать слишком уж много слухов. Если  в
Рок-Хаус приедет сама Пурилла с известием о его пребывании  в  ее  доме,
это даст основание для огромного количества нежелательных  комментариев.
С него хватит сплетен, вызванных его несчастливым падением с лошади.
   Никто из слуг не оставит без внимания очарование юной девушки, в этом
он даже не сомневался. Поэтому, с его точки зрения, было лучше, если  бы
о его пребывании в  доме  Кранфордов  судили  бы  по  человеку  с  более
заурядной внешностью.
   - Бен может съездить, если вы так желаете, - сказала Пурилла.
   - Полагаю, так будет лучше, - одобрил граф. - Итак, не будете  ли  вы
столь любезны дать мне писчую бумагу и перо, чтобы я  написал  письмо  с
объяснениями, где меня искать.
   Он решил адресовать письмо управляющему его  поместьем,  человеку  по
имени Анструтер, который в определенной степени отвечал за все, так  как
граф пока еще не нашел себе нового секретаря. Прежний же уволился  сразу
после смерти дяди.
   С  недавних  пор  в  Рок-Хаусе  появилось  достаточно  много   важных
вакантных мест, когда люди, их занимавшие, решили, что  смена  владельца
является хорошим поводом для выхода на пенсию. Граф предполагал обсудить
этот  вопрос  с  управляющим,  как  только  будет  свободное  время,   и
определить, кого следовало бы подобрать на эти должности.
   Пурилла принесла ему  писчую  бумагу  и  перо,  как  он  просил.  Но,
поскольку  его  левая  рука  висела  на  перевязи,  и  ему  сложно  было
управляться с бумагой, она придерживала лист. И вскоре письмо с  четкими
инструкциями относительно того, что нужно сделать, было готово.
   Когда он подписал послание, то думал уже о другом.
   Лучше всего отплатить Пурилле за ее гостеприимство  и  компенсировать
все неудобства, связанные с его пребыванием в  этом  доме,  можно  было,
пополнив ее кухонное хозяйство кое-чем из  деликатесов,  которые,  он  в
этом не сомневался, в Литл-Стентоне  не  закупали,  даже  если  средства
позволяли это делать.
   Поэтому он добавил постскриптум к своему письму с  просьбой  прислать
плоды из оранжерей и продукты, которые, он был уверен, будут без проблем
доставлены, в частности, яйца и сливки.
   Он также заказал ягненка, цыплят  и  ветчину  с  фермы,  которая  (он
запомнил это, еще будучи ребенком) обеспечивала "большой  дом"  основной
частью продуктов.
   Он запечатал письмо и вручил его Пурилле со словами:
   - Я думаю, когда няня осматривала мои карманы, там были  и  кое-какие
деньги. Попросите ее достать их и дайте, пожалуйста, Бену гинею от моего
имени за доставку письма в Рок-Хаус.
   - Гинею? - Пурилла широко раскрыла глаза. - Вы не ошиблись?
   - Не могу поверить,  что  я  не  положил  мелочь  в  карман,  хоть  и
отправляясь всего лишь на верховую прогулку.
   Неужели мои карманы были совсем пусты? - в ответ удивился граф.
   - Нет, нет! Но Бен будет очень удивлен!
   - Так давайте удивим его!
   Пурилла залилась очаровательным негромким смехом.
   - Теперь вы для меня вовсе не "высокий  таинственный  незнакомец",  -
призналась она, - а скорее сказочный крестный отец, как  фея-крестная  в
"Золушке"! Если я принесу вам мышь, вы превратите ее в лошадь, столь  же
прекрасную, как ваш конь?
   - Вы хотите, чтобы я велел прислать одну из моих лошадей для  вас?  -
спросил граф.
   Девушка испугалась, что он воспринял ее слова всерьез. Слабый румянец
выступил на ее щеках, и она заторопилась с разъяснениями:
   - О нет... Конечно, нет! Я только дразнила вас!
   - Но это хорошая  идея,  -  признал  граф.  -  Я  переговорю  с  моим
камердинером об этом, когда он прибудет.
   - Вы вызвали его сюда?
   - Я не смею надеяться на дальнейшие заботы няни, и мне бы не хотелось
быть ей обузой.
   - Она будет ревновать, если вы предпочтете ей вашего камердинера.
   Граф расхохотался.
   - Это заставит меня чувствовать себя чрезвычайно важной персоной, раз
из-за  меня  станут  соперничать,  так  же  как  кость  думает  о  своей
значимости, когда за нее дерутся две собаки.
   - Я уверена, няня победит.
   - И я, не сомневайтесь, не стал бы держать пари против нее.
   Он и дальше продолжал бы столь же мило болтать с Пуриллой, но в  этот
момент пришла няня, чтобы отослать ее спать.
   А потом, не успел граф опомниться, как его накормили легким ужином  и
уложили спать.
   - Если вам потребуется что-нибудь ночью, ваше сиятельство, -  сказала
няня, - вам надо только позвонить  в  колокольчик,  который  я  оставила
около вашей кровати.
   Не бойтесь звонить громко. Моя  комната  напротив,  а  сплю  я  очень
чутко.
   Граф не сомневался в этом - как  все  няни,  она  привыкла  постоянно
прислушиваться во сне, не заплакал ли ребенок.
   - Надеюсь, ночь окажется спокойной  для  вас,  няня,  и  я  не  стану
тревожить вас.
   - И вам желаю спокойной ночи, ваше сиятельство.
   Граф отметил, как быстро няня приноровилась величать его  по  титулу,
хотя это никак не повлияло на ее строгость в обращении.
   - Спокойной ночи, ваше сиятельство, - сказала она уже в дверях,  -  и
попытайтесь отдохнуть по-настоящему, пока у вас есть такая возможность.
   Она произнесла  это  с  такой  интонацией,  которая  заставила  графа
заподозрить няню в том, что она не сомневается, какой буйный, разгульный
и беспутный образ жизни он вел до того, как попал в этот дом. По  правде
говоря, и он не мог спорить с этим, ведь так,  в  сущности,  и  было  на
самом деле.
   Когда он остался один, его мыслями снова завладела Луиза. Она  словно
бы вошла в комнату и предстала  перед  ним,  как  тогда,  в  Виндзорском
замке. Он не сомневался, герцогиня сильно удивится его молчанию в  ответ
на ее приглашение.
   Он почувствовал облегчение, вспомнив, что, хоть и непреднамеренно, но
его визит откладывается на время, и герцогиня не сможет этого  изменить,
нравится ей это или нет.
   Но он знал - если она  не  отменит  встречу  и  не  забудет  о  своих
намерениях, ее дочь будет ждать его разговора с герцогом.
   Возможно, узнав о его травме, Луиза станет излишне подчеркивать  свои
чувства к нему и  демонстрировать  свои  преувеличенные  переживания  по
поводу его тяжелого положения,  чем  еще  больше  введет  в  заблуждение
родителей.
   Луиза, в своей длинной ночной рубашке, казалось, подходила все  ближе
и ближе к его кровати, совсем как в Виндзорском замке, когда он  сначала
принял ее за видение.
   Литтон помнил чувственную улыбку на ее губах и искорки в  ее  глазах,
которые, как он понимал теперь, придавали ей сходство с хищным животным,
преследующим свою добычу.
   Его осенило - так вот какова истинная сущность этой женщины!
   Он вспомнил, как однажды давным-давно, когда  его  полк  находился  в
Индии, он отправился на охоту с другим молодым офицером.  Поскольку  они
не могли себе позволить нанять в  сопровождение  опытных  охотников,  то
вмиг заблудились и даже потеряли друг друга из виду.
   После того как Литтон подстрелил лань и  несколько  других  небольших
животных, он обнаружил, что успел  израсходовать  все  пули  для  своего
ружья, так как  слуга-носильщик  не  прихватил  достаточного  количества
запасных патронов.
   Он сердито велел слуге возвращаться в лагерь и принести еще патронов,
а сам, удобно устроившись  у  дерева,  опершись  спиной  о  ствол,  стал
дожидаться его возвращения. И вдруг он  почувствовал  неладное.  Вначале
только шестое чувство подсказывало ему о приближении опасности.
   Но он ничего не  видел.  Только  птицы  метались  да  мелкие  зверьки
стремительно разбегались.  Очевидно,  предчувствие  не  обманывало  его.
Происходило что-то странное, тревожащее, но он не знал, что же именно.
   Тогда он поднялся на ноги и тут же ощутил, что опасность уже  близко.
Он затаил дыхание, прислушиваясь и одновременно внимательно  оглядываясь
вокруг.
   Внезапно он увидел молодую львицу, приближавшуюся к нему  с  кошачьей
грацией. Он слишком хорошо знал, насколько она свирепа и опасна.
   Прижавшись спиной к дереву, Брук стоял к ней  лицом,  сжимая  в  руке
незаряженное ружье. Он понимал, что у него, на его беду, нет ни  единого
шанса избежать участи стать калекой или завтраком этой хищной кошки.
   Очень медленно и беззвучно львица подходила все ближе.
   Теперь он мог видеть огонь в ее глазах,  подергивание  ее  ноздрей  и
движение мышц под ее кожей, когда она готовилась к прыжку.
   Он ничего не мог предпринять. Ему оставалось только стоять перед  нею
и молить о чуде, которое  помогло  бы  отразить  ее  нападение  ружейным
стволом.
   Но в этот момент в его судьбу вмешалось провидение, как будто  кто-то
там, наверху,  решил,  что  пора  его  смерти  еще  не  настала:  копье,
брошенное с  точностью,  свидетельствующей  о  большом  опыте,  возникло
словно из ниоткуда и, просвистев в воздухе  из-за  его  спины,  поразило
львицу в плечо.
   Животное взревело от боли, затем  развернулось  и  быстро  исчезло  в
подлеске.
   Какое-то время Литтон не мог опомниться от внезапного счастья.
   Когда  вернулся  его  носильщик  и  зарядил  ружье,  он   очнулся   и
почувствовал, как жизнь с новыми силами вливается в его тело. Он был  на
волосок от смерти и спасся лишь чудом.
   Но никто из людей не может дважды надеяться на  чудо,  и  вот  теперь
Луиза охотилась за ним, надвигалась на него, готовая к прыжку, и на  сей
раз у него не оставалось даже тени шанса на спасение.
 
*** 
 
   Утро начиналось с вести о  приезде  Бейтса,  привезшего  продукты,  о
которых просил в письме граф.
   Он узнал об этом  от  Пуриллы,  которая  буквально  ворвалась  в  его
спальню со словами:
   - Как вы смели подумать?! Как вы могли вообразить, будто мы нуждаемся
в таком обилии деликатесов?
   - Так они прибыли? - уточнил граф.
   - Там у дверей навалена огромная груда продуктов, их теперь переносят
в кухню, и няня протестует. Говорит, ей все это не нужно, хотя в  то  же
время ничего не отсылает назад!
   - Смею надеяться, она этого не сделает.
   - Если вы съедите все  привезенное,  -  заметила  Пурилла,  -  то  не
сможете встать с постели, потому что чересчур растолстеете.
   - Конечно, я не хочу морить себя голодом, - парировал граф, - но  мне
бы хотелось, чтобы и вы попробовали все это.
   - Весьма любезно с вашей стороны.
   - Это с вашей стороны было очень любезно приютить меня здесь.
   - Мне кажется, няня попытается убедить себя,  что  вы  не  разобрали,
насколько проста наша обычная пища, - примирительно улыбнулась  Пурилла,
- но я всегда считала глупым, когда люди  притворяются  более  богатыми,
чем они есть на самом деле. А мы - очень.., бедны.
   - Почему? - прямо спросил граф.
   - У Ричарда было слишком много неоплаченных  долгов,  когда..,  он..,
погиб, а у Элизабет совсем нет собственных средств.
   Пурилла развела руками, и у нее это получилось весьма изящно.
   - Именно поэтому, если она выйдет  замуж  за  состоятельного  мистера
Чарлтона, это будет большой удачей для нее. Тем более что  он  сильно  в
нее влюблен, да и она тоже.
   - Определенно, все складывается очень удачно, - признал граф, хотя  в
голосе его прозвучала нотка легкого цинизма. - Я полагаю, она  не  стала
бы выходить за него замуж из-за денег, если бы не любила его.
   - О нет, конечно, нет! - протестующе воскликнула Пурилла.  -  Как  вы
могли заподозрить ее в таком? Пусть они с Ричардом и были бедны, но  они
жили очень, очень счастливо.
   Она произнесла это  с  таким  негодованием,  что  граф  вынужден  был
капитулировать:
   - Простите меня. Я забыл, что у вас здесь волшебное сказочное  место,
а влюбленные в сказках всегда женятся и потом живут счастливо и долго.
   Легкая насмешка в его голосе отдавала горечью. Произнося  эти  слова,
он думал о себе и о том, в какой сложной ситуации он  оказался.  Вот  уж
действительно - счастливого конца в его сказке точно не предвидится.
   Если он согласится жениться на Луизе, его ждут  одни  неприятности  и
до, и после свадьбы. Он снова вспомнил свое вчерашнее сравнение -  Луиза
не менее опасна, чем та львица из джунглей.
   В этот момент он почувствовал на себе вопрошающий взгляд Пуриллы.
   - Почему вы так говорите? - спросила она спустя мгновение.
   Граф не собирался быть откровенным.
   - Возможно, я завидую подобному счастью, - беззаботно ответил он.
   - То есть вы хотите сказать, что  тоже  хотели  бы  жениться  и  жить
счастливо и долго?
   - Само собой разумеется! Нет сомнения, именно об этом мечтают все - и
мужчины, и женщины. Даже если их мечты не всегда сбываются.
   - Ваша мечта должна сбыться, - уверенно сказала Пурилла, крепко  сжав
руки.
   - Что вы хотите этим сказать? - заинтересовался граф.
   - Я наблюдала за вами, когда вы лежали без сознания, а няня спала,  и
я думала о вас. По-моему, вы такой, каким должен быть настоящий мужчина.
   Граф удивленно поднял брови, но она говорила тихим серьезным  голосом
и не стремилась льстить ему. Ее слова шли из самой глубины сердца. Он не
сомневался в этом.
   - Нет, вы не просто.., сильны и красивы, - продолжала Пурилла,  -  и,
хотя я совсем.., незнакома с вами, я чувствую.., я знаю.., вы храбрый..,
хороший.., и добрый.
   - Но откуда у вас такая уверенность?
   - Я тоже спрашивала себя об этом, - отвечала Пурилла, - но я знаю,  я
права. Хотя я и чувствовала все  время,  что  с  вами  случилось  что-то
нехорошее.
   - Нехорошее? - коротко переспросил он.
   - Когда вы находились без сознания, вы бредили  и  в  бреду  говорили
сами с собой. Большая часть слов была неразборчива, бессмысленна, но мне
показалось, что вы... ненавидите кого-то или, возможно, что-то...  Я  не
знаю...
   Но ваши слова.., пусть в них.., и мало смысла...  Но  они  звучали  с
такой.., ненавистью и еще.., презрением.., и отвращением...
   Граф был поражен.
   Он не сомневался в правильн