в голову одна идея. Мы с Марией спрячем твои вещи где-нибудь у ворот замка. Мария, можно довериться кому-то и попросить помочь тебе с вещами?
     Мария с кокетливым видом кивнула.
     - Джеймсу, миледи. Он приглашал меня прогуляться с ним, и я уверена, попроси я его о чем-нибудь, он все исполнит и никому не скажет.
     - Прекрасно, - сказала Кэролайн. - Джеймс отнесет сундук - всего две-три вещи, Хэрриет, я не хочу лишать твоего будущего мужа удовольствия - и спрячет его у домика привратника. Не забудь взять его с собой, - О, Кэролайн, а что, если я его не найду? А если папа заподозрит что-нибудь и станет преследовать меня?
     Кэролайн вздохнула. Сомнения и колебания более слабых представительниц ее пола были ей непонятны.
     - Я вот что сделаю, Хэрриет, - сказала она. - Я тебя встречу там сама. Мария договорится с Джеймсом, чтобы вещи были спрятаны там заранее. Я возьму их и буду ждать тебя. Меня ведь ты не побоишься отыскать?
     - Нет, нет, Кэролайн, но чего ради ты станешь делать все это для меня? Это уж слишком. Я не могу доставлять тебе столько беспокойства.
     - Никакого беспокойства. Я думаю, мне лучше быть на месте, в случае если ты струсишь в последнюю минуту. Мистеру Стрэттону я не покажусь, а тебе надо только уйти из дома пораньше. Я буду ждать тебя без четверти девять. Не опаздывай, мистер Стрэттон может от не" терпения тоже явиться раньше времени.
     - Но, Кэролайн, как же я выйду из дома в твоем платье?
     - Я об этом не подумала, да это и не имело бы значения, только ведь платье - дорожное, и твой отец может что-нибудь заподозрить. Но у меня есть мысль получше! Хэрриет, мы встретимся еще раньше, ты переоденешься в кустах и будешь готова к встрече с мистером Стрэттоном. Так будет надежнее, правда, Мария?
     - И в самом деле, миледи. И я тоже пойду с вашей светлостью помочь мисс Уонтедж одеться и причесать ее.
     - Лучше не придумаешь! Итак, все улажено. Я тебя не приглашаю, Хэрриет, потому что твой отец счел бы неприличным, если бы я стала принимать гостей сразу после свадьбы, и к то муже мистеру Стрэттону доставит особое удовольствие похитить тебя непосредственно из драконова логова.
     Хэрриет засмеялась, но тут же снова стала серьезной.
     - О боже, я так боюсь папеньки!
     - Мистер Стрэттон тебя защитит. Непременно расскажи ему о своих опасениях. И позволь мне дать тебе один совет. Если, когда вы поженитесь, твой отец смягчится и изъявит готовность дать вам свое благословение, не спеши рассеивать миф о драконе. Это твое величайшее достояние, хотя тебе этого и не понять.
     Хэрриет озадаченно нахмурила брови.
     - Я и впрямь не понимаю тебя, Кэролайн. Папенька никогда не примирится с моим замужеством. Он позволил бы мне выйти только за богатого или благородного человека, а где бы я такого нашла? Такие джентльмены не для меня.
     - Ты слишком скромна, дорогая Хэрриет, но помни мои слова. У меня на то есть свои причины.
     - Конечно, запомню, раз ты так хочешь.
     - А теперь выберем тебе ночную рубашку, она должна быть элегантно-прозрачной, и еще тебе нужна смена белья.
     Когда все необходимое для побега Хэрриет было наконец собрано, наступило время второго завтрака.
     Кэролайн сказала, что уже не успеет принять ванну и одеться и будет завтракать у себя в комнате.
     - Передай его светлости мои извинения, - сказала она Марии, - и скажи, что я надеюсь иметь удовольствие поговорить с ним позже.
     Мария отправилась передать поручение и тут же вернулась с унылым видом.
     - Его светлость утром уехал верхом и еще не возвращался. Миледи, опять что-то между вами не так?
     Кэролайн не ответила. Она была разочарована и обеспокоена. Почему Вэйн находит нужным притворяться равнодушным? Почему он не позволяет ей объяснить ему все про сэра Монтегю?
     Вздохнув, она решила, что рано или поздно она заставит его выслушать себя. Но, кажется, он был твердо намерен ее избегать.
     Кэролайн пила чай у леди Брекон, нетерпеливо ожидая обычного в это время появления у нее лорда Брекона, но он так и не пришел.
     После чая она бродила по дому, заглядывая то в одну комнату, то в другую, и, не будь она так расстроена и озабочена отсутствием Вэйна, ее бы очень позабавило изменение в поведении прислуги. Кто бы ни попался ей на глаза, лакей, горничная, паж или камердинер, все они теперь крайне раболепствовали перед ней. После их небрежного, почти презрительного обращения, пока она находилась в равном с ними положении, было смешно видеть, как они усердствовали в попытках завоевать ее расположение. Когда она поднялась к себе переодеться к обеду, ей пришла в голову одна мысль.
     Помимо ее сложных личных отношений с Вэйном и ужасной тайны, которую она теперь разделяла с ним, Кэролайн не оставляло ощущение опасности для него со стороны его кузена Джервиса. Она была уверена, что после ее свадьбы опасность только возросла: невозможно было забыть выражение лица мистера Уорлингема, когда он наблюдал за ними в бальном зале в ночь их бракосочетания.
     Кэролайн знала, что рано или поздно он вновь попытается избавиться от Вэйна, и ей казалось, что чем раньше такая попытка состоится и разоблачит его подлинную сущность, тем лучше. Хуже было то, что, поглощенная другими мыслями, она могла на какое-то время забыть об опасности. Джервис Уорлингем мог преуспеть в своих гнусных намерениях, только застав ее и Вэйна врасплох.
     Кэролайн была твердо уверена, что опасность грозила ее мужу именно со стороны мистера Уорлингема.
     Вэйн мог ничего и не замечать, но для нее сам воздух замка был напоен угрозой.
     Совершенно очевидно также, что миссис Миллер пользовалась особым доверием Джервиса Уорлингема.
     Они действовали заодно, и, поскольку из них двоих миссис Миллер была более вспыльчивой и неосмотрительной, стоило, быть может, разозлить ее еще больше и, вынудив ее потерять терпение, подтолкнуть к какому-нибудь необдуманному поступку.
     План этот не был еще до конца ясен самой Кэролайн. Но она твердо решила действовать в этом направлении. Она позвала Марию и послала ее за домоправительницей. Мисс Тимминс немедленно явилась, шурша ломким шелком черного платья и сложив руки поверх черного фартука - символа ее положения в замке.
     - Добрый вечер, миссис Тимминс, - сказала Кэролайн любезно, дружелюбным тоном, каким говорила с домашней прислугой ее мать.
     Миссис Тимминс сделала реверанс.
     - Добрый вечер, миледи.
     Она стояла в ожидании приказаний, смуглая женщина неопределенного возраста с испуганными близорукими глазами, по нервной привычке постоянно облизывая губы.
     - Давно вы в замке, миссис Тимминс? - спросила Кэролайн.
     - В Михайлов день будет пятнадцать лет, и я надеюсь, ваша светлость позволит мне остаться. Если в первые дни вашей светлости было здесь что не по нраву, я надеюсь, вы мне это в вину не поставите. Откуда мне было знать, кто вы? Если горничные были невнимательны, я только могу просить прощения у вашей светлости.
     - Я никого не виню, миссис Тимминс, - сказала Кэролайн успокаивающе. - Я послала за вами по другому делу. Я хочу, чтобы часовню вычистили и привели в порядок. Это будет нелегко, потому что она сильно запущена, но пусть девушки займутся ею завтра же. Вы поняли?
     - Да, миледи, все будет исполнено по вашему желанию, только придется попросить и мужскую прислугу помочь с очисткой потолка.
     - Я оставляю все это на ваше усмотрение, миссис Тимминс, и, пожалуйста, скажите повару, чтобы он принес мне обеденное меню. Возможно, я внесу в него кое-какие изменения.
     - Очень хорошо, миледи.
     Миссис Тимминс почтительно присела и направилась к выходу, но уже у самой двери снова остановилась:
     - Простите, миледи, но миссис Миллер уже одобрила меню и приказала женской прислуге завтра...
     Кэролайн встала.
     - Позвольте мне внести ясность, миссис Тимминс.
     Меня не интересует, что имела в виду миссис Миллер.
     Мои приказания должны выполняться беспрекословно.
     Миссис Тимминс совершенно потерялась и в замешательстве делала один реверанс за другим.
     - Да, миледи. Разумеется, миледи. Я прослежу, чтобы все распоряжения вашей светлости были выполнены.
     Кэролайн подождала немного, и, когда ей подали меню, она вычеркнула баранье филе и заказала телятину с грибами и острым соусом, а потом добавила к числу вторых блюд жареную печень и отварных раков.
     У повара никаких возражений не оказалось, но Кэролайн не удивилась, услышав через несколько минут стук в дверь. Когда она пригласила стучавшего войти, в дверях появилась миссис Миллер.
     Она прекрасно выглядела, и Кэролайн подумала, что она и вправду влюблена в мистера Уорлингема. Ее фигура казалась еще более обольстительной в вечернем платье из алого шелка, а ее веки словно отяжелели от любовной истомы.
     Кэролайн изобразила удивление.
     - Добрый вечер, миссис Миллер. Вы желали меня видеть?
     - Если вы будете столь любезны уделить мне несколько минут... Я не хочу доставлять вашей светлости никакого беспокойства, но мне только что сообщили, что вы дали повару и миссис Тимминс некоторые распоряжения. Безусловно, любое ваше приказание будет немедленно выполняться, но поймите, дорогая леди Брекон, все было бы гораздо проще, если бы эти приказания передавались через меня.
     Кэролайн подняла брови.
     - А почему?
     - Просто чтобы ускорить их выполнение и избежать путаницы. Вы же понимаете, что если вы отдаете приказания и они противоречат отданным мною...
     - Вами? - перебила Кэролайн. - Но, миссис Миллер, вы же не настолько наивны, чтобы вообразить, будто вы и дальше будете здесь всем распоряжаться?
     Я хорошо знакома с ведением домашнего хозяйства и к тому же намерена управлять своим домом по-своему.
     Я не хочу причинять вам лишних неудобств, но чем раньше вы найдете себе другое место, тем лучше. Я уверена, что леди Августа любезно снабдит вас рекомендацией.
     Выражение лица миссис Миллер изменилось. Поджатые губы вытянулись в ниточку, а глаза сузились в блещущие гневом щелки.
     Наблюдая в густеющем сумраке за превращением этой женщины в живое воплощение недоброжелательства и зла, Кэролайн похолодела от внезапного страха.
     Но она по-прежнему высоко держала голову и, не дрогнув, встретилась с миссис Миллер взглядом.
     - Итак, вы хотите от меня избавиться, - проговорила миссис Миллер.
     - Ну, конечно, - спокойно отвечала Кэролайн. - А вы разве другого ждали?
     На мгновение ее откровенность озадачила миссис Миллер, но она тут же прошипела:
     - Ваша светлость совершает большую ошибку. Вы раскаетесь в своем решении!
     Кэролайн улыбнулась:
     - Не думаю, миссис Миллер; по правде говоря, я довольно разборчива в выборе знакомств.
     Кэролайн хотела оскорбить ее, и она в этом преуспела. Миссис Миллер просто тряслась от бешенства.
     - Вы пожалеете об этом, - выдавала она, - вы и ваш муж - если он и в самом деле ваш муж!
     На последних словах рот ее скривился в отвратительной усмешке. Затем она повернулась и вышла, тихо и осторожно закрыв за собой дверь, что было еще более угрожающе, чем если бы она в ярости хлопнула ею.
     Кэролайн показалось, что в комнате потемнело из-за той атмосферы злобы и ненависти, которую оставила после себя эта женщина.
     Да, она добилась своего: раздразнила гремучую змею.
     Теперь Кэролайн испугалась, но не за себя, а за Вэйна.
     Вдруг что-то словно толкнуло ее.
     Она вскочила и, подбежав к окну, увидела подъезжающего к замку всадника. Усталая лошадь шла медленно, а всадник низко склонился в седле, опустив голову, как будто и он был в полном изнеможении.
     Сердце Кэролайн сильно забилось. Она чувствовала, что Вэйн устал и подавлен, но тут же решила, что пусть, пусть лучше он будет таким, чем надменным и раздраженным, нападающим на нее за ее прежние проступки.
     Она следила за ним, пока он не скрылся из виду. Когда он исчез, она слегка вздохнула, но сразу же улыбнулась. Они увидятся за обедом. Главное сейчас - это то, что она увидит его, будет рядом с ним. Она была абсолютно уверена, что неважно, сердит он или ласков, презрителен или насмешлив, она любит его, несмотря ни на что, любит больше всего на свете.

Глава 12

     Обед был в семь. За несколько минут до этого часа Кэролайн спустилась вниз в платье из голубого газа с рассыпанными по нему звездами, особенно подходящем, по ее мнению, для исполнения намеченных ею на этот вечер планов.
     Как она и ожидала, ее вещи прибыли из Мэндрейка незадолго до этого. Среди них была и муфта на лебяжьем пуху, предназначенная для Хэрриет. Вместе с вещами было доставлено и длинное истеричное послание от миссис Эджмонт. Кэролайн просмотрела две-три убористо исписанные страницы и нетерпеливо отбросила письмо в сторону. Она так и думала, что кузина Дебби придет в ужас от известия о ее свадьбе, но Кэролайн занимали теперь более важные соображения, чем сам этот факт.
     - Я прочту излияния миссис Эджмонт попозже, - сказала она Марии. - Но, право же, ее упреки действуют мне на нервы.
     - Неудивительно, что бедняжка расстроена, - фыркнула Мария, но Кэролайн, предчувствуя, что та снова готова разворчаться, ничего не ответила.
     Спускаясь про лестнице, Кэролайн нарочно замедлила шаги и приняла вид спокойного достоинства, хотя ее снедало желание кинуться навстречу Вэйну. Как бы он ни был на нее сердит, какая бы пропасть между ними ни лежала, ей доставляло глубочайшее удовлетворение просто быть с ним, знать, что он рядом, следить за выражением его лица и постоянно ощущать, как с каждой встречей растет и крепнет ее любовь к нему.
     Когда она спустилась в холл, к ней с поклоном при, близился явно ожидавший ее дворецкий.
     - Его светлость приветствует вас, миледи, и надеется, что вы примете его извинения по поводу его отсутствия за обедом. Его светлость поздно вернулся с прогулки верхом и очень утомлен.
     Настроение Кэролайн тут же упало, в глазах затаилась глубокая грусть. Она проговорила сдержанно:
     - Благодарю вас. Передайте мои приветствия его светлости и скажите, что я желаю ему хорошо отдохнуть ночью.
     Обед показался Кэролайн невыносимо томительным и скучным. Вопреки возможным ожиданиям, мистер Уорлингем, очевидно, задался целью произвести на всех приятное впечатление. Он спросил ее мнение о новомодном освещении под названием газ, только что заимствованном из Парижа, и некоторое время они подробно обсуждали приготовления к предстоящей в следующем месяце коронации Его Величества.
     Но ничего не могло отвлечь внимание Кэролайн от пустого стула на противоположном конце стола, как не могла она не заметить и недоброжелательных взглядов, которыми атаковала ее миссис Миллер. Эта дама, казалось, была сама нежность, когда ее томный взгляд устремлялся в сторону мистера Уорлингема, но она даже не пыталась скрыть своей враждебности к Кэролайн. Да и леди Августа в этот вечер была, если только это можно себе представить, более злоязычна, чем всегда, и, хотя Кэролайн и забавляла ее болтовня, у нее создалось впечатление, что ядовитые речи леди Августы готовы уязвить всех без исключения.
     На протяжении всего обеда, казавшегося ей бесконечным, Кэролайн остро ощущала свое одиночество в окружении врагов, и ей более чем когда-либо не хватало Вэйна. Несмотря на его подавленное состояние, в нем чувствовалась неодолимая сила. Кэролайн понимала теперь, что хотя ранее она этого и не замечала, но с самых первых дней своего пребывания в замке находила в этой силе опору себе и странным образом чувствовала себя в безопасности просто потому, что он был рядом.
     Теперь ей казалось, что ее захлестывают волны мрака. Они давили, теснили ее, тянули в свою дьявольскую бездну. Когда наконец дамы оставили мистера Уорлингема одного за столом перед графином портвейна, Кэролайн не смогла сдержать вздох не только облегчения, но и радостного освобождения. Извинившись перед леди Августой, она поспешила в свою спальню, где уже дожидалась ее Мария с плащом из темной легкой материи в руках.
     - Где ты его взяла, Мария? - спросила Кэролайн с любопытством.
     - Я увидела его в одном из шкафов в коридоре. Он висел там с другими вещами его светлости, вот я его и одолжила на нынешний вечер. Если ваша светлость желает остаться незамеченной, платье лучше будет прикрыть.
     - Какая ты умница, Мария!
     Когда Мария накинула плащ ей на плечи, Кэролайн увидела на нем пряжку, украшенную ониксом и бриллиантами.
     - Мне кажется, - сказала она, рассматривая плащ, - на континенте джентльмены надевают такие вещи на маскарадах.
     - Наверное, поэтому он и оказался среди нарядов его светлости, - сказала Мария. - Что ж, сегодня он никому не понадобится, а вам он очень подойдет.
     Кэролайн взглянула в зеркало: и в самом деле плащ и очень удобен, и ей к лицу.
     Распахиваясь в движении, темный плащ подчеркивал сияющую красоту ее платья. Кэролайн накинула капюшон на голову, спрятав под ним украшавшие ее локоны бриллиантовые звезды. Этот костюм придавал ей таинственный вид, и в бледном овале ее лица, выглядывающего из-под темного обрамления капюшона, было что-то неотразимо привлекательное.
     - Ты готова, Мария?
     - Да, миледи. Джеймс отнес сундук уже полчаса назад.
     - Тогда нам пора. Как нам лучше выбраться из замка?
     - Если спуститься по малой лестнице, можно выйти в боковую дверь.
     - Ну, тогда показывай дорогу, Мария. Теперь я целиком полагаюсь только на тебя.
     Мария быстро пошла по коридору, Кэролайн следом за ней. К счастью, они никого не встретили по пути и незамеченными спустились по малой лестнице к боковой двери.
     Вечер уже наступил, но было еще светло. На темном небе начинали появляться первые звезды, и молодой месяц висел над верхушками деревьев.
     Кэролайн и Мария быстро шли по главной аллее.
     Они уже приближались к месту встречи, когда часы пробили половину девятого.
     - Я велела Джеймсу спрятать сундук с левой стороны, миледи. Там, за рододендронами, нас не увидят из Дома привратника.
     - Надеюсь, мы найдем его, - сказала Кэролайн. - Вот уж не думала, что здесь такие заросли.
     - Наверняка найдем, миледи, - уверила ее Мария и, оставив Кэролайн дожидаться в аллее, начала пробираться в гущу рододендронов.
     - Вот он, миледи, - раздался из кустов ее голос. - Тут найдется место, чтобы мисс Уонтедж могла переодеться.
     - Пора бы ей уже быть здесь, - сказала Кэролайн, глядя в сторону ворот, где на фоне неба вырисовывались очертания геральдических львов.
     - Дай-то бог, чтобы присутствие духа не изменило бедняжке в последний момент!
     - Это было бы ужасно, Мария! - воскликнула Кэролайн. - Я уверена, что от этого момента зависит вся ее жизнь. Это, быть может, единственный шанс для Хэрриет избавиться от своего противного папаши. Если она его упустит...
     - Времени еще много, миледи.
     - Я не успокоюсь, пока не увижу ее, - сказала Кэролайн, подходя еще ближе к воротам.
     Минутой позже она вздохнула с облегчением. По дороге к ним быстро приближалась женская фигурка.
     Она двигалась стремительно, но так боязливо, словно сам дьявол следовал за ней по пятам.
     Кэролайн выступила ей навстречу.
     - Кэролайн! - задыхаясь, выговорила Хэрриет.
     - Ш-шш, - предостерегла ее Кэролайн, - дай я сначала открою ворота. Я не хочу, чтобы нас услышал привратник.
     - Да, да, конечно, но, пожалуйста, Кэролайн, поскорее, я смертельно боюсь.
     Кэролайн приподняла тяжелую щеколду и приоткрыла одну створку, так чтобы Хэрриет могла проскользнуть внутрь, и, схватив ее за руку, потянула за собой в заросли рододендронов.
     - Все в порядке? - спросила она.
     - О нет, Кэролайн, в том-то и дело, что нет. Я уверена: папа что-то подозревает. За обедом сегодня он выглядел так странно, места себе не находил, хотя, быть может, мне это просто показалось.
     - Если бы он что-то заподозрил, он не преминул бы сообщить о том тебе, - рассудительно заметила Кэролайн. - Он не слышал, как ты уходила?
     - Я сказала ему, что пойду к себе в комнату. Боже мой, Кэролайн, ск