ил его задумчивость и рассеянность.
   Эдди хотел было спросить друга, в каком состоянии его  роман,  но  не
решился. Несмотря на близость их отношений,  несмотря  на  то,  что  они
пережили вместе немало опасностей,  Эдди  не  осмелился..,  затронуть  в
разговоре сердечные дела своего друга.
   Лошади подъехали к Беркли-сквер, и граф спросил:
   - Зайдешь выпить или хочешь, чтобы мой экипаж отвез тебя домой?
   - Я зайду выпить, - сказал Эдди, - но ты отошли лошадей.  Я  пройдусь
до дома пешком.
   Дом  Эдди,  принадлежавший   его   отцу,   находился   недалеко,   на
Керзон-стрит, поэтому граф отпустил экипаж. Они вошли в дом.
   В  библиотеке  их   ожидало   шампанское   и   другие   напитки,   но
гостеприимство принца было слишком  щедрым.  Ни  Эдди,  ни  граф  ничего
больше не пожелали.
   Граф, будто прочитав мысли друга, спросил:
   - Завтра, в пятницу, я собираюсь отправиться домой.
   Ты поедешь со мной?
   - Конечно, если ты хочешь.
   - Я всегда рад тебя видеть, теперь, когда ты знаешь мою  тайну,  было
бы хорошо, если бы ты познакомился с Кледрой. Возможно,  ты  посоветуешь
мне, что будет можно предпринять в отношении  нее,  когда  она  будет  в
состоянии выдержать путешествие.
   - Ты хочешь отослать ее?
   - Если бы она была моложе, я отправил бы ее в школу, но я не могу  на
неопределенное время оставить ее  в  доме  бабушки.  Что,  если  Мелфорд
догадается, где она скрывается? - Граф, будто рассуждал вслух. - В  этом
доме только старые слуги.  Они  будут  совершенно  беспомощны,  если  он
попытается выкрасть ее оттуда или как-то навредить девушке.
   - Но ты не можешь перевезти ее в Пойнтон-Холл, - заметил Эдди.
   - Я понимаю. Может, стоит найти ей какую-нибудь дуэнью и отправить  в
мой дом в Корнуолле? Ты был там однажды, помнишь?
   - Конечно, я помню. Славное  местечко!  Но  ей,  должно  быть,  будет
страшно одной, и  она  станет  скучать  не  имея  никого,  с  кем  можно
поговорить.
   - Мне кажется,  будь  ее  конь  с  ней,  она  могла  бы  быть  вполне
счастлива. Но если серьезно, такое заточение, действительно  может  быть
скучно, и, что еще хуже, она  будет  совершенно  беззащитна,  если  дядя
узнает, где она.
   Эдди готов был сказать что-нибудь язвительное по поводу заботы  графа
о молоденькой девушке, которая, по его словам, была почти ребенком  и  с
которой он был знаком так недолго.
   Но он хорошо знал, что его друг был почти фанатичен в своей ненависти
к жестокости, в каких бы формах она ни проявлялась.
   Если вся история выглядела так, как рассказал ее граф, в чем Эдди  не
сомневался, тогда Мелфорду не избежать кары за свое зверство, сколько бы
времени графу на это не понадобилось.
   Вслух же он сказал:
   - Так как я не сомневаюсь, Леннокс, что ты настроился  поквитаться  с
Мелфордом рано или поздно и преподать ему урок, который  он  никогда  не
забудет, то лучше было бы покончить с этим как можно скорее.  Почему  бы
тебе не придраться к чему-нибудь и не вызвать его на дуэль? Ты  отличный
стрелок, ему далеко до тебя.
   - Именно поэтому я на это не пойду.
   - Этот несчастный ребенок был совершенно беспомощен, когда он избивал
ее, - сухо напомнил Эдди.
   - К тому же, -  задумчиво  продолжал  граф,  следуя  за  ходом  своих
мыслей, - Кледре будет  неприятно,  если  ста  нет  известно,  как  дядя
обращался с ней, или если вообще она окажется замешана в этом деле.
   С этим Эдди не мог не согласиться.
   Дуэль  графа  с  сэром  Уолтером,  бесспорно,  станет  главной  темой
разговоров в  лондонском  высшем  свете,  и  о  причине  поединка  будут
толковать во всех клубах и салонах.
   - Ты прав, Леннокс, - воскликнул Эдди, - это предложение неудачно, но
как же еще можно проучить этого негодяя?  Мы  же  не  можем  сунуть  его
головой в Темзу и держать, пока не захлебнется!
   - Мы придумаем что-нибудь рано или поздно, - ответил граф.  -  Сейчас
главное, чтобы он не натворил новых бед.
   Эдди понял, что граф опять думает о Кледре, и удивился про себя.
   Через полчаса он поднялся:
   - Доброй ночи, Леннокс. Мне пора.
   Выйдя  с  Беркли-сквер  и   повернув   налево,   по   направлению   к
Керзон-стрит, Эдди медленно пошел по улице. Ему было о чем подумать.
   Он никак не ожидал услышать от графа историю, которую  тот  преподнес
ему прошлой ночью. И сейчас ситуация представлялась  ему  намного  более
сложной, чем сначала показалось.
   Ясно, что она целиком поглощала мысли графа.
   "Ему это пойдет на пользу, - решил  Эдди.  -  В  последнее  время  он
слишком скучал. А теперь словно очнулся и  стал  самим  собой.  То  есть
самым интересным человеком, которого я когда-либо встречал!"
   Эдди и сам с удовольствием ожидал,  что  принесет  ему  пребывание  в
Пойнтон-Холле.
   Уже вернувшись домой, он продолжал думать о графе, пока не заснул.
 
*** 
 
   Граф сказал, что утром будет занят, имея в виду, хотя он и не  сказал
об этом Эдди, покупку подарка для Айлини.
   Они выедут около половины двенадцатого и как раз  успеют  к  обеду  в
Холл.
   Граф заранее  распорядился  приготовить  фаэтон  со  свежей  упряжкой
гнедых.
   Это была его недавняя покупка, и ему хотелось испытать ее.
   Двум верховым, которые должны были сопровождать графский выезд,  было
ведено ехать на лошадях  из  его  лондонских  конюшен,  которых  еще  не
пробовали в деревне.
   Граф  намеревался  испытать  одного  из  жеребцов  на   дорожке   для
стипль-чеза, которую недавно построил в Холле.
   Он, как обычно, с нетерпением ожидал возвращения  домой,  ибо  именно
Холл был для него его  истинным  домом  и  всегда  значил  для  Пойнтона
гораздо больше, чем все остальное, чем он обладал.
   Он поручил своему секретарю отправить приглашения нескольким соседям,
с которыми ему было  бы  приятно  поужинать  в  субботу  вечером  и  чье
общество, как он полагал, развлечет и Эдди.
   Вернувшись с Бонд-стрит с дорогим и изысканным украшением для Айлини,
он написал ей записку, которая не оставляла сомнений в значении подарка.
   Теперь посылку должны были доставить Айлини домой на Парк-стрит в три
часа, когда, как она предупредила графа, ее муж будет в Палате общин.
   - Все ли готово? - спросил граф у дворецкого, вручая ему пакет.
   - Фаэтон подадут минут через пять, милорд.
   - Отлично, я как раз успею переодеться.
   Граф поднялся наверх, где его  ждал  Йетс  с  костюмом,  удобным  для
поездки.
   - Вы смените сапоги, милорд? - спросил Йетс.
   Новые сапоги с завернутым  верхом  только-только  что  вошли  в  моду
благодаря Красавчику Браммелу.
   Граф покачал головой:
   - Новые сапоги еще нужно немного разносить.
   - Хорошо, милорд.
   Йетс прекрасно знал, что граф, будучи весьма  требователен  к  своему
внешнему виду, не в пример денди все-таки предпочитал  одежду  в  первую
очередь удобную, а не бьющую на эффект.
   Именно поэтому всегда казалось, будто одежда - это часть его  самого,
что отнюдь не умаляло его привлекательности.
   - Вы поедете за мной в повозке, - сказал граф, выходя из комнаты, - а
когда доберетесь до Холла, постарайтесь разузнать, но  очень  осторожно,
спрашивал ли кто-нибудь о мисс Мелфорд или ее лошади.
   - Я уже подумал об этом, милорд, - ответил Йетс. -  Ваше  сиятельство
может на меня положиться: я буду очень осторожен.
   - Я доверяю вам, вы же знаете, но не забывайте ни на минуту, Йетс, мы
имеем дело с хитрым и ловким злодеем.
   - Я знаю это, милорд, - ответил Йетс, - и я тоже беспокоюсь о молодой
леди. Она не выдержит такого обращения еще раз.
   - Да, это верно, - согласился граф, - поэтому мы обязаны сделать все,
чтобы другого раза не было.
   - Мы не допустим, милорд!
   Граф спустился вниз и, посмотрев на часы, увидел, что до назначенного
времени осталось две минуты.
   Эдди был солдат, и граф не  сомневался,  что  тот  не  заставит  себя
ждать.
   Он взял со стула  в  библиотеке  бумаги,  которые  оставил  для  него
секретарь, и стал их просматривать.
   Они касались разных улучшений, которые  граф  намеревался  сделать  в
поместье в Хартфордшире, ремонта в  охотничьем  домике  в  Лестершире  и
планов относительно новой богадельни, которую он  приказал  построить  к
Рождеству на своей земле в Кенте.
   Пойнтон задумался, с чего начать, но в  этот  момент  отрылась  дверь
библиотеки, и вошел Эдди.
   Граф улыбнулся.
   - Минута в минуту! - воскликнул он. - А я  только  собрался  обвинить
тебя в том, что ты заставляешь меня ждать.
   Увидев выражение лица друга, он встревожился:
   - В чем дело? Что случилось?
   Эдди остановился у стола напротив графа:
   - Даже не знаю, как сказать тебе. Сначала я подумал, что  это  просто
совпадение, но после того, что ты мне рассказал, боюсь, что это не так.
   - О чем ты говоришь? - резко спросил граф.
   Эдди помолчал, потом выговорил изменившимся голосом:
   - Айлини Каррингтон нашли мертвой сегодня утром!
   На мгновение граф подумал, что либо Эдди шутит, либо он не  правильно
расслышал его.
   Не дождавшись ответа, Эдди продолжал:
   - Это правда, Леннокс. Я только что из клуба. Там  больше  ни  о  чем
другом не говорят.
   - Что произошло?
   Эдди сел в кресло и не сразу заговорил:
   - Все говорят о том, как необычна ее смерть! По словам  ее  дяди,  за
которым послали, так как  ее  родителей  нет  в  стране,  она  вернулась
накануне с приема и сразу легла.
   - Каррингтон был дома?
   - Нет. Он был на парламентском ужине,  который  устраивался  в  честь
какого-то иностранного деятеля, который как раз прибыл к нам с визитом.
   - И что же дальше?
   - Он приехал через два часа после возвращения жены и,  так  как  было
уже поздно и он не хотел беспокоить ее, лег в другой комнате.
   Граф промолчал, хотя знал,  что  у  Айлини  с  мужем  были  отдельные
спальни.
   - Она ни на что не жаловалась перед тем, как легла?
   - Ее горничная говорит, что она была в отличном настроении и даже  не
слишком уставшая, - ответил Эдди.
   Граф молчал, и Эдди заговорил снова:
   - Каррингтон сказал доктору, что проснулся в  пять  часов  утра,  его
разбудили крики жены. Он вбежал в ее спальню...
   - И что же?
   - Она билась в судорогах, металась по постели, и ее  невозможно  было
удержать.
   - Что он сделал?
   - Он позвонил, чтобы позвать горничную, но  подумал,  что  она  может
прийти не сразу, и побежал за ней наверх, крикнув лакею в  холле,  чтобы
тот ехал за доктором.
   - Полагаю, это тоже заняло какое-то  время,  -  задумчиво  проговорил
граф.
   - Когда Каррингтон вернулся в спальню, его  жена  лежала  на  полу  и
казалась мертвой, но все ее мышцы сводило страшной судорогой.
   Граф вспомнил описание смерти Джессопа.
   - Судороги! - тихо проговорил он.
   - Так рассказывал Каррингтон дяде  Айлини,  -  кивнул  Эдди.  -  Это,
очевидно, произвело на него сильное впечатление.
   - Но она была мертва.
   - Да, - подтвердил Эдди. - Когда пришел доктор, он уже ничего не  мог
сделать.
   - И что, по их мнению, послужило причиной смерти?
   - Дядя миссис  Каррингтон,  когда  его  спросили  об  этом  у  Уайта,
ответил, что предполагает какой-то припадок.
   - И никто не заподозрил отравления?
   - Я задавал этот вопрос, - ответил Эдди, - но  мне  сказали,  что  не
было никаких жалоб со стороны тех, кто присутствовал на приеме.
   Взгляды двух мужчин встретились, и граф сказал:
   - То, о чем мы оба думаем, просто невозможно вообразить!
   - Я тоже так считаю, - ответил Эдди. Но такое странное  совпадение...
После того, что ты рассказал мне о жеребце Ладлоу, я вчера поспрашивал о
ядах одного своего друга, который провел несколько лет на Востоке.
   Граф внимательно слушал.
   - Он сказал, - продолжил Эдди, - что и у индусов, и у  китайцев  есть
яды, которые не оставляют никаких следов, и при вскрытии, как бы искусно
оно ни проводилось, невозможно определить, что жертва была отравлена.
   - Но откуда у Мелфорда такой яд?
   - Если бы ты не попросил меня поехать  с  тобой,  я  мог  бы  сегодня
разузнать, был ли он когда-нибудь на Востоке или общался ли с кем-нибудь
из тех, кто там был. Вряд ли это значительно продвинуло  бы  нас,  но  в
данных обстоятельствах любая зацепка может пригодиться.
   - Ты прав, - согласился граф.
   - Очень важно, - продолжал Эдди, - выяснить, связывает ли он с  тобой
исчезновение Кледры или просто мстит за то, что ты ничего  не  купил  на
аукционе.
   - Я сам могу без труда ответить на  этот  вопрос,  -  резко  возразил
граф. - Он связывает меня с исчезновением Кледры, и  он  уверен,  что  я
прячу ее лошадь. Поэтому Айлини умерла. И теперь мы  должны  действовать
быстро, чтобы не дать ему возможности убить кого-нибудь еще.
 
*** 
 
   Граф и Эдди ехали молча, пока не выбрались за пределы Лондона, и Эдди
видел, что граф гнал лошадей быстрее, чем обычно.
   Впрочем, Эдди понимал, что граф снова и  снова  обдумывает  все,  что
произошло.
   То,  что  они  уже  знали  об  Уолтере  Мелфорде,  давало   основания
заподозрить его в новом убийстве.
   Но они ничего не могли сказать ни в суде, ни где-либо еще,  не  ставя
под угрозу Кледру, к тому же у них не было никаких доказательств.
   Жеребец лорда Ладлоу, Джессоп, умер от "припадка".
   Айлини скончалась от "припадка".
   Но как доказать связь между этими двумя смертями?
   Если опекун счел нужным выпороть свою племянницу за плохое поведение,
закон лишь подтвердит его право  и  будет  рассматривать  наказание  как
справедливое возмездие.
   Эдди ситуация  представлялась  безнадежной,  но  он  знал,  что  граф
никогда не отступает и не проигрывает,  как  бы  ничтожны  ни  были  его
шансы.
   Он надеялся только, что его друг найдет  способ  действовать  раньше,
чем пострадает очередная невинная жертва.
   Они добрались  до  ворот  Пойнтон-Холла,  на  десять  минут  превысив
предыдущий рекорд  графа.  У  Эдди  от  бешеной  скорости  перехватывало
дыхание, и он сочувствовал лошадям, взмокшим от пота,  и  сопровождавшим
фаэтон верховым, которым  нелегко  было  держаться  вровень  с  графской
упряжкой.
   Граф притормозил коней точно около ворот и кивнул верховым:
   - Езжайте к дому и предупредите, что мы немного задержимся  к  обеду,
так как у меня есть сообщение для ее сиятельства.
   Сопровождающие почтительно прикоснулись  к  шляпам,  и  один  из  них
ответил:
   - Да, милорд.
   Граф  повернул  упряжку  на  узкую  аллею,  которая   вела   к   дому
вдовствующей графини. Когда они подъехали к  парадной  двери,  навстречу
вышел Йетс и придержал лошадей.
   Эдди последовал за графом в холл.
   - Ее сиятельство примет меня? - спросил граф у старого дворецкого.
   - Мне кажется, ее  сиятельство  догадались,  что  вы  можете  сегодня
приехать, милорд, - ответил Доркинс. - Она попросила принести ей бутылку
шампанского полчаса назад.
   Граф взбежал по лестнице, Эдди за ним,  думая,  что  интуиция  графа,
которая казалась  неотъемлемой  чертой  его  личности,  передалась  ему,
по-видимому, по наследству.
   Граф постучал в дверь комнаты бабушки,  и  Эмма  немедленно  открыла,
почтительно присев перед ним в реверансе.
   - Доброе утро, бабушка, - сказал граф, входя в комнату. - Я привез  с
собой Эдди Лаутера. Он один из твоих самых горячих почитателей.
   - Я всегда готова принять красивого  молодого  человека.  Не  так  уж
часто приходится видеть их в последнее время, -  сказала  графиня,  пока
граф целовал ее.
   Она протянула руку Эдди, и тот поцеловал ее со словами:
   - Нет  нужды,  сударыня,  говорить,  что  вы  выглядите  сегодня  еще
прекраснее, чем всегда. Вы, кажется, никогда не постареете!
   -  Льстец!  -  рассмеялась  графиня.  -  Но  лесть   мне   доставляет
удовольствие.
   Потом она посмотрела на внука:
   - "Мои кости", как говорят слуги, так и чувствовали, что  ты  сегодня
приедешь.
   - Я так и так собирался это сделать сегодня, -  ответил  граф.  -  Но
перед самым отъездом я узнал кое-что, что заставило меня поторопиться.
   Его тон заставил графиню пристально посмотреть на внука.
   - Что произошло? - спросила она.
   - Айлини Каррингтон умерла сегодня ночью. Как я полагаю, от  того  же
яда, что и жеребец Ладлоу!
   Графиня не вскрикнула, даже не вздрогнула:
   - И что же ты намерен делать?
   - Я думал об этом все время, пока ехал сюда, но мы так гнали лошадей,
что я еще не успел обсудить все с Эдди.
   Он знает о нашей тайне.
   - Я думала о том, что его стоит привлечь к этому делу,  -  улыбнулась
графиня, взглянув на Эдди.
   Затем она снова повернулась к внуку.
   - Я знаю, ты беспокоишься, но я уверена, что Кледра,  эта  прелестная
девушка, будет в безопасности здесь со мной.
   - Она будет в безопасности с вами, - ответил граф, - но не здесь.
   Графиня удивленно взглянула на него.
   - Что ты имеешь в виду?
   - Я решил, - ответил граф, - что вас обеих нужно переселить  в  Холл.
Там больше слуг, способных защитить вас, никто не  сможет  войти  в  дом
незамеченным, и я мог бы быть с вами.
   Он видел, что бабушка удивлена его предложением.
   Но затем она откликнулась с той живостью, которую он и ожидал от нее:
   - Мне всегда было весело, когда я жила  в  Холле,  поэтому  не  вижу,
почему бы мне не сделать  это  снова.  Конечно,  дорогой  Леннокс,  я  с
радостью принимаю твое приглашение, хотя тебе нелегко  будет  переселить
меня туда.
   - Вас будут хорошо охранять, - сказал граф. -  У  меня  предчувствие,
бабушка, что мы должны быть готовы к нападению опасного и очень  хитрого
человека, не просто невероятно злого, но и сумасшедшего!
 
Глава 5 
 
   К трем часам пополудни все было организовано, к  удовольствию  графа.
Его приказы были доведены до сведения всех в Пойнтон-Холле.
   Он  и  Эдди  вернулись  в  дом  графини,  за  ними  следовал  экипаж,
запряженный парой великолепных жеребцов, для самой графини  и  Кледры  и
повозка для багажа и слуг.
   Перед отъездом граф распорядился, чтобы миссис  Доркинс  переехала  в
Холл для ухода за Кледрой.
   Он не хотел,  чтобы  его  собственные  слуги  увидели  следы  побоев,
которые перенесла девушка.
   Йетс рассказал графу, как Ханна  убедила  слуг  в  доме  вдовствующей
графини, что Кледра пострадала от несчастного случая, и граф  нашел  это
объяснение ее состояния вполне приемлемым.
   День был солнечный, дул легкий ветерок, который смягчал жару, и  граф
с удовольствием проехал через парк, пожалев, что  путь  к  дому  бабушки
оказался таким коротким.
   Когда граф вошел в дом, старый дворецкий произнес:
   - Ее сиятельство  будет  готова  через  несколько  минут,  милорд.  А
молодая леди спрашивала, не может ли она поговорить с вашим сиятельством
в гостиной.
   Граф взглянул на  Эдди,  и  тот,  понимая,  что  Кледре  будет  легче
поговорить с его другом наедине, заметил:
   - Я пойду в кабинет. Позови меня, когда вы будете готовы ехать.
   Граф  кивнул  и  прошел  через  холл  в  большую  нарядную  гостиную,
французские окна которой выходили в сад.
   Когда он вошел, Кледра стояла около окна,  глядя  на  цветы  в  саду.
Солнце играло в ее волосах, и от этого  казалось,  что  головка  девушки
окружена сияющим ореолом.
   Она  глубоко  задумалась  и  не  замечала  его,  пока  он  не  прошел
полкомнаты.
   Тогда, будто инстинктивно ощутив его присутствие, она повернулась,  и
он увидел выражение радости в ее огромных глазах.
   Она показалась ему еще тоньше, чем в их первую встречу. На  ней  было
белое платье из муслина, сшитое, вероятно, Ханной.  В  нем  Кледра  была
похожа на некое эфирное, воздушное создание, возможно,  фею,  неожиданно
оказавшуюся на земле.
   Ее бледные щеки чуть-чуть порозовели, и теперь она выглядела  гораздо
лучше, чем в их прошлую встречу с графом.
   Она молчала, и, подойдя к ней, Пойнтон спросил:
   - Как вы себя чувствуете, Кледра? Надеюсь, переезд не будет  для  вас
слишком тяжел.
   - Нет, что вы, конечно, нет, милорд.
   Она присела в легком реверансе.
   - Вы хотели увидеться со мной? - спросил граф.
   Кледра вздохнула и отвернулась, будто сму