ри никак не раньше шести часов.
   Это означало, что в замке герцога они окажутся как раз во время обеда.
   Вряд ли герцогу очень понравится, если они нарушат его трапезу.
   Тамара надеялась, что в Тетбери  будет  находиться  карета  из  замка,  в
которой они смогут проехать оставшиеся пять миль.
   От мистера Лоусона девушка знала, что  хотя  он  и  не  просил  встретить
путешественников в Тетбери, тем не менее уведомил герцога  о  том,  что  они
прибудут во второй половине дня.
   Но когда почтовая карета остановилась у  сомнительного  вида  придорожной
гостиницы, никаких следов частной кареты, а также обитателей  замка  там  не
было.
   Лишь с большим трудом  девушке  удалось  договориться  о  найме  местного
фаэтона.
   Правда, хозяин гостиницы,  услышав  имя  герцога,  несколько  оживился  и
извлек  из  сарая  старую  разбитую  колымагу,  влекомую  не  менее   старой
лошаденкой.
   Багаж разместили наверху, а Тамара с детьми села внутри.
   Там пахло сеном, старой кожей и конюшней. Наконец экипаж тронулся в путь,
но лошадь шагала так медленно, что Тамару не покидало ощущение, что и она, и
возница просто спят на ходу.
   Наконец - казалось, прошли долгие часы - дряхлый экипаж свернул с пыльной
дороги и въехал в огромные обитые железом ворота.
   Последний отрезок пути пролегал по весьма внушительной дубовой аллее.
   - Ну вот, теперь мы скоро увидим замок!  -  воскликнула  Тамара  нарочито
бодрым и веселым голосом, хотя на сердце у нее было по-прежнему тяжело.
   Однако при этих словах оживился лишь Шандор, девочки же так  устали,  что
ни на что не реагировали.
   Тамара  быстрыми  движениями  пригладила  племянницам  волосы,  поправила
шляпки и постаралась стряхнуть дорожную пыль с их белых платьиц.
   Сама она уделила внешнему виду гораздо больше времени, чем обычно.  Убрав
волосы со лба, девушка скрутила их в тугой пучок на затылке.
   "Мне надо выглядеть как можно скромнее и незаметнее", - решила Тамара.
   Однако, посмотрев на себя в зеркало, она с досадой отметила, что глаза  у
нее слишком большие и выразительные, а губы изогнуты слишком соблазнительно,
что никак не вязалось с обликом обычной гувернантки.
   Из всех своих платьев Тамара выбрала самое скромное. Оно  было  сшито  из
зеленого крепа. Девушка сочла его вполне подходящим -  ведь  предполагалось,
что она не член семьи и, следовательно, не обязана носить траур.
   Тамара и Майка всегда сами шили себе платья. В этом искусстве обе  сестры
весьма преуспели.
   Правда, у Майки было также несколько платьев,  которые  подарил  ей  лорд
Рональд. Ему нравилось, когда его жена красиво выглядела.
   Тамаре представлялось крайне маловероятным, что когда-нибудь  ей  выпадет
случай надеть изысканное вечернее платье, принадлежавшее ее сестре. Вряд  ли
ей придется облачиться и в один из тех нарядов, которые  Майка  надевала  по
воскресеньям, отправляясь в церковь, или во время скромных домашних приемов,
на которые приглашались соседи и друзья.
   "Когда у меня будет время, - размышляла  девушка,  критически  осматривая
свой гардероб, - я сама сошью себе простые грубые платья тусклых тонов - они
дадут мне возможность сойти за гувернантку".
   Она понимала, что ее теперешние наряды, сшитые из легкого муслина и  тому
подобных довольно дорогих тканей и украшенные вышивкой и кружевными рюшами -
за образец были взяты модели, помещенные в "Женском журнале", - мало вяжутся
с обликом женщины, находящейся в услужении.
   Сообщение мистера Лоусона о том, что все готово к отъезду, застало Тамару
врасплох, и уже поздно было что-либо менять  в  гардеробе.  Зеленое  платье,
которое она выбрала для поездки и которое изумительно оттеняло ослепительную
белизну ее кожи, было самым скромным из всех ее нарядов.
   Даже это просто сшитое платье не могло  скрыть  совершенство  ее  фигуры,
гибкость талии и мягкие очертания маленькой груди.
   Тамара заменила ленты на шляпе с черных на зеленые и тут же  пожалела  об
этом - наверное, надо было оставить все как есть.
   Правда, сказала она себе, вряд ли герцог вообще станет обращать  внимание
на одежду столь низкой особы, как какая-то  гувернантка.  От  нее  требуется
только одно - оставаться в тени и вести себя как можно более незаметно.
   Экипаж медленно приближался к замку, и теперь он предстал Тамаре во  всем
своем величии.
   Лорд Рональд когда-то рассказывал ей,  что  замок  был  построен  еще  во
времена норманнского  владычества,  но  с  тех  пор,  конечно,  неоднократно
перестраивался и в конце концов воплотил в себе причудливое  смешение  самых
разнообразных архитектурных стилей.
   - Мой дед, например, - говорил лорд Рональд, - потратил  целое  состояние
на то, чтобы пристроить к замку весьма внушительные парадные  покои.  Он  же
отреставрировал  старинную  норманнскую  башню,  переделал  боковые  флигеля
времен  королевы  Елизаветы  и   значительно   усовершенствовал   внутреннее
убранство дома, которое в основном было сделано в эпоху королевы Анны.
   По тому, как зять говорил о замке, Тамара поняла,  что,  несмотря  ни  на
что, он очень любит свой родной дом.
   Он никогда не отзывался дурно о своих родителях, но  и  Майка,  и  Тамара
были уверены, что  эта  суровая  супружеская  чета  считала  детей  досадной
помехой своей светской жизни и при любой возможности оставляла на  попечении
слуг.
   - Мне иногда кажется, что Рональд так любит своих детей потому, что сам в
детстве видел мало любви и ласки, - однажды заметила Майка.
   А то, что  для  лорда  Рональда  общение  с  детьми  было  самым  большим
удовольствием на свете, стало ясно уже с  тех  пор,  как  на  свет  появился
Шандор - копия отца.
   Правда, позже, на взгляд Тамары, он больше полюбил дочерей.  Майка  же  с
самого начала не скрывала, что первое место в ее сердце занимает сын.
   - Он так похож на тебя, дорогой, - как-то услышала Тамара  слова  сестры,
обращенные к лорду Рональду. - Как же я могу  не  любить  его?  Ведь  это  -
частичка тебя...
   "Я должна  сделать  все,  что  в  моих  силах,  чтобы  хотя  бы  частично
возместить детям их потери", - подумала Тамара.
   Однако замок был так огромен и внушителен, что девушку охватило  странное
чувство - ей показалось, что  он  встает  между  нею  и  племянниками.  Само
великолепие этого сооружения как будто разделило их...
   - Какой он большой  и  старый!  -  сказал  Шандор,  когда  экипаж  подвез
путешественников к парадному входу. - Тут должны жить рыцари и  устраиваться
поединки...
   Тамара обрадовалась, что воображение племянника захвачено новым зрелищем.
   Ей же замок показался слишком огромным. Кажется, она охотно отдала бы все
на свете за возможность вернуться в уютный старый дом, который  они  недавно
покинули...
   Дверцу кареты открыл лакей в  напудренном  парике.  На  нем  была  ливрея
черно-желтого цвета - как раз такая, какую описала Тамара в своем романе.
   Держа Ваву за руку, девушка  поднялась  по  ступенькам  и  столкнулась  в
дверях с пожилым седовласым дворецким, в изумлении взиравшим  на  живописную
группу.
   - У вас назначена встреча с его светлостью, мадам? - спросил он.
   - Его светлость ожидает нас, - ответила Тамара. - Будьте добры,  сообщите
ему, что прибыли его племянник и племянницы.
   - Племянник и племянницы? Сомнений не было - в голосе дворецкого  звучало
явное удивление.
   - Именно так, - подтвердила Тамара. С этими словами она  вошла  внутрь  и
остановилась в центре  вместительного  холла  с  мраморным  полом,  с  одной
стороны которого  наверх  поднималась  закругленная  лестница,  а  с  другой
виднелся огромный средневековый камин.
   - Мне кажется, мадам.  -  вежливо  заметил  дворецкий,  -  что  произошла
какая-то ошибка. Вы знаете, что находитесь в доме герцога Гранчестерского?
   - Да, знаю, - с достоинством ответила Тамара. - Как я  уже  вам  сказала,
это племянник герцога, мастер Шандор Грант, а это  -  его  племянницы,  мисс
Кадина и мисс Валида.
   Дворецкого эта информация явно привела  в  замешательство.  Однако  после
небольшой паузы он сказал:
   - Его светлость сейчас обедает, мадам, но я сообщу ему о  вашем  приезде.
Не угодно ли подождать здесь?
   Открыв дверь в противоположном конце холла, он провел  их  в  гостиную  и
вышел все с тем же выражением удивления на  лице,  плотно  закрыв  за  собой
двери.
   - Я устала! Я хочу пить! - сообщила Вава.
   - Я знаю, дорогая, - ласково сказала Тамара. - Но нам придется подождать,
пока не освободится ваш дядя Говард.
   - Мы должны его так называть? - поинтересовался Шандор, оторвав взгляд от
коллекции миниатюр, лежавших на столе.
   - Да, так, - подтвердила Тамара. И, понизив голос, добавила:
   - И не забудьте, дети, что меня вы должны называть мисс Уинн.
   Они тренировались во время  всего  путешествия,  и  все  же  Вава,  когда
уставала, продолжала говорить тетке "тетя Тамара".
   - Я помню, - сказала Кадина.
   - Как ты думаешь, дядя Говард будет рад нам? - спросил Шандор.
   Судя по оказанному им приему, Тамаре это показалось крайне маловероятным,
но, не желая расстраивать детей, она сказала:
   - Ну конечно! Он ведь - брат вашего дорогого папочки. И  помните  -  папа
наверняка хотел бы, чтобы вы были вежливы с дядей.
   - Я хочу к мамочке, - неожиданно заявила Вава. - Мне здесь не нравится, я
хочу домой, к маме!
   Тамара обняла девочку и крепко прижала к себе.
   Вава, несомненно, очень устала. Путешествие  оказалось  утомительным  для
всех, но особенно для пятилетнего ребенка, которому больше пристало бегать и
прыгать, чем весь день  сидеть,  скрючившись  в  душной  и  тесной  почтовой
карете.
   Иногда им везло, и карета оказывалась полупустой, но большую  часть  пути
она была  битком  набита  пассажирами,  не  пожелавшими  открывать  окна,  в
результате чего путешественники чувствовали себя как в душегубке.
   - Как только мы  поздороваемся  с  дядей,  -  попыталась  уговорить  Ваву
Тамара, - я уложу тебя в постельку и принесу попить. А пока ты  будешь  пить
молочко, я расскажу тебе сказку!
   Обычно такое обещание оказывало на ребенка магическое действие, но сейчас
Вава слишком устала и не хотела ничего слушать.
   Чтобы хоть как-то облегчить страдания  племянницы,  Тамара  сняла  с  нее
шляпку, пригладила волосы и взяла на руки. Девочка тут же задремала. В  этот
момент дверь в гостиную открылась.
   Тамара  предполагала,  что  чисто  внешне   герцог   должен   производить
внушительное впечатление, но вот чего она никак не ожидала,  так  это  того,
что он окажется еще и красавцем.
   Его  брат  лорд  Рональд  был  чрезвычайно  привлекательным  мужчиной,  и
фамильные черты Грантов передались Шандору.
   В герцоге же они приобрели великолепный классический оттенок, что вкупе с
высоким ростом, широкими плечами и  походкой  -  герцог  не  просто  шел,  а
величественно шествовал, как будто ему принадлежал весь мир,  -  производило
незабываемое впечатление.
   Однако на лице герцога застыло выражение циничной  скуки,  что  придавало
ему недовольный вид.
   "Да он и впрямь похож на злодея - героя моего романа!" - подумала Тамара.
   В этот момент ее глаза встретились с глазами герцога,  и  сердце  девушки
сжалось от недоброго предчувствия.
   Когда-то ей казалось, что ее зять одевается весьма элегантно  и  красиво,
особенно когда он облачался в вечерний костюм. Герцог же в вечернем  туалете
выглядел просто сногсшибательно.
   Ни разу в жизни Тамаре  не  довелось  видеть  столь  ослепительно  белого
накрахмаленного галстука, к тому же весьма  искусно  повязанного,  атласного
фрака, который был сшит так умело, что, казалось, составлял  одно  целое  со
своим владельцем, штанов до колен и шелковых чулок, придававших тому, кто их
носил, необыкновенно изысканный вид.
   Она с усилием оторвала взгляд от герцога и сделала реверанс.
   - Кто вы и что вы здесь делаете? - строго спросил герцог.
   - Разве вы не получали письма от мистера Лоусона, стряпчего?
   - Какого письма? - удивился герцог. - Нет! Мои слуги только что  сообщили
мне, что эти дети - мои родственники.
   У Тамары перехватило дыхание.
   Герцог  разговаривал  таким   ледяным,   равнодушным   тоном,   что   она
почувствовала, как в ней закипает гнев.
   - Тогда ваша светлость, по всей видимости, не осведомлены о том, что  ваш
брат, лорд Рональд, мертв, - отчеканила Тамара.
   - Мертв? Почему же мне ничего не сообщили?
   - - Два или три дня назад вы  должны  были  получить  письмо,  в  котором
рассказано о произошедшей трагедии.
   Герцог нахмурился. Четким шагом он  пересек  комнату  и  встал  спиной  к
камину.
   - Прошу вас, расскажите, как это случилось"
   - Лорд Рональд и его жена утонули во время морской прогулки.  Мне  ничего
не оставалось делать, как привезти этих детей - ваших племянников - сюда.
   Тамара произнесла эти  слова  медленно  и  отчетливо,  не  сводя  глаз  с
герцога.
   - А кто вы такая?
   - Меня зовут Уинн, ваша светлость. Я гувернантка детей.
   Герцог  окинул  Тамару,  как  ей  показалось,  недружелюбным  взглядом  и
спросил:
   - Надеюсь, мой брат оставил распоряжения относительно своей семьи?
   - Боюсь, что нет, ваша светлость. Денег у них нет, ехать им  некуда.  Вот
почему я - по совету мистера Лоусона, стряпчего лорда  Рональда  -  привезла
детей сюда.
   - Черт бы побрал его  советы!  -  в  сердцах  бросил  герцог.  -  А  что,
по-вашему, я должен делать с этими детьми? Тамару снова охватил гнев.
   - Но, ваша светлость, вы же не допустите, чтобы ваши племянники  голодали
или попали в приют?
   Глаза герцога сверкнули - было видно, что ему не понравился тон,  которым
с  ним  говорила  эта  девушка.  Затем  он  повернулся  к  Шандору,  который
внимательно наблюдал за ним, и спросил:
   - Как тебя зовут, мальчик?
   - Шандор, дядя Говард.
   - А сколько тебе лет?
   - Скоро исполнится двенадцать.
   Герцог перевел взгляд на Кадину. "Не может же он не заметить, -  подумала
Тамара, - как хороша его племянница, какие у нее роскошные белокурые  волосы
и большие глаза, обрамленные густыми черными ресницами!"
   Герцог не успел вымолвить ни слова, а Кадина, которая никогда  не  робела
перед взрослыми, уже затараторила:
   - Вы очень похожи на нашего папочку, только выше ростом. Он  рассказывал,
что когда вы были детьми, то часто забирались на вершину замковой  башни.  А
можно нам тоже?..
   - Как тебя зовут? - перебил ее герцог.
   - Кадина.
   - А вот это - Валида, - поспешила вмешаться Тамара.  -  Но  мы  зовем  ее
Вава.
   Она сама себя так окрестила, когда была еще совсем малышкой.
   - Что за театральные имена! - с неудовольствием заметил герцог, и  Тамара
поняла, что он обвиняет в этом ее покойную сестру.
   Ее уже буквально трясло от негодования, но она сумела  овладеть  собой  и
заговорила спокойным, холодным тоном:
   - Мы были в дороге  целых  три  дня,  ваша  светлость,  и  очень  устали,
особенно дети. Мне кажется, первым делом  нужно  уложить  их  спать,  а  все
интересующие вас вопросы можно обсудить позднее.
   - Итак, вы намерены остаться здесь, - подытожил герцог.
   - А что вы предлагаете? - спросила  Тамара.  Возможно,  тон  был  слишком
враждебный, но она с первой же минуты возненавидела герцога всей душой и  не
смогла с собой справиться.
   Тамаре было противно его высокомерие, то, как он фыркнул,  услышав  имена
детей - что, на ее взгляд, было прямым оскорблением ее  покойной  сестры,  -
его равнодушие. Он словно задался целью дать им понять, что они лишние в его
доме.
   - Во всяком случае, сегодня мы действительно вряд ли что-нибудь решим,  -
нехотя согласился герцог.
   - Я устала, - вдруг захныкала Вава. - Мне хочется пить!
   - Я уверена, дорогая, что скоро тебе наконец дадут попить,  -  попыталась
Тамара успокоить племянницу.
   При этих словах она глянула на герцога так, словно бросала ему вызов.
   Он тоже уставился на нее, и на мгновение Тамаре показалось, что  циничное
выражение его лица теперь стало еще более явным, чем в тот момент, когда  он
вошел в комнату.
   Дверь отворилась.
   - Вы звонили, ваша светлость?
   - Отведите этих детей и их гувернантку к миссис Хендерсон.  Сообщите  ей,
что они остановятся в замке.
   - Слушаюсь, ваша светлость.
   Не говоря больше ни слова, герцог вышел из комнаты.
   Тамара уставилась ему вслед. Больше  всего  на  свете  ей  хотелось  тоже
как-нибудь унизить его, чтобы дать почувствовать ту обиду, которую он нанес.
   Но, увы, у нее не было такой возможности. И девушке ничего не оставалось,
как последовать за лакеем на второй этаж.
   Здесь им пришлось подождать, пока горничная сходила за домоправительницей
в другую половину замка.
   Наконец она пришла. Лицо ее выражало недовольство тем, что ее потревожили
в столь поздний час. Тамара окинула ее взглядом. Домоправительница оказалась
пожилой женщиной, одетой в шуршащее  черное  платье  -  непременный  атрибут
подобных особ, - а на поясе у нее висела огромная связка ключей.
   - Правильно ли я поняла? Эти дети - племянники его светлости, а вы  -  их
гувернантка?
   - Совершенно верно, -  подтвердила  Тамара.  -  Моя  фамилия  Уинн.  Рада
познакомиться с вами, миссис Хендерсон.
   Домоправительница лишь слегка  коснулась  протянутой  ей  руки  кончиками
пальцев.
   - Вы приехали в чрезвычайно неподходящее время. Подумать только, ведь уже
почти ночь! Мы вас совсем не ждали, а потому, разумеется, никаких комнат для
вас не приготовлено.
   - Это вина почты, -  объяснила  Тамара.  -  Письмо  было  отправлено  его
светлости еще неделю назад.
   - Откуда, осмелюсь спросить?
   - Из Корнуолла.
   - Ах, из Корнуолла!
   В голосе миссис Хендерсон  слышалось  такое  неприкрытое  презрение,  как
будто речь шла не об отдаленном графстве, а по крайней мере о преисподней.
   - Как бы то ни было, - после минутной паузы  произнесла  она,  -  вы  уже
прибыли, и я должна что-нибудь для вас сделать. Очевидно,  надо  приготовить
детские.
   Тамара ничего не ответила, лишь молча последовала  за  домоправительницей
по нескончаемой лестнице на третий этаж.
   Там находились детские, которыми, как поняла Тамара, заглянув в первую же
дверь, не пользовались уже много лет.
   Окна были наглухо закрыты, и потому в комнатах было душно, а когда зажгли
свечи, стало ясно, что пол давно не мыт, а на мебели полно пыли.
   Тамаре очень  хотелось  попросить,  чтобы  им  отвели  другие  комнаты  -
наверняка в замке нашлись бы помещения, имеющие более  жилой  вид,  -  но  в
столь поздний час было не до споров и объяснений.
   Первым делом надо было уложить Ваву в постель - девочка так  устала,  что
буквально засыпала на ходу.
   - Мне хотелось бы накормить  детей  ужином,  если  это  возможно,  миссис
Хендерсон, - обратилась Тамара к домоправительнице. - Обычно мисс  Кадина  и
мисс Вава пьют молоко, а мастер Шандор предпочитает лимонад.
   - Не знаю, есть ли у повара готовый  лимонад,  -  с  сомнением  в  голосе
произнесла миссис. Хендерсон. - И вообще, даже не представляю, чем вас можно
накормить...
   - Что-нибудь легкое, яйца или немного супа, - откликнулась Тамара. - Дети
так устали, что почти не чувствуют голода.
   -  Пойду  посмотрю,  что  можно  сделать,  -  нехотя  произнесла   миссис
Хендерсон, - а горничные К тем временем приготовят постели.
   Как  только  она  вышла  из  детской,  Тамара  поспешно  открыла  окно  и
огляделась. Ее охватило отчаяние.
   Должно быть, эти стены не ремонтировали и не красили уже очень много лет.
   Да и вся мебель была какая-то обшарпанная...
   У Тамары создалось впечатление, что  если  когда-то  это  и  была  милая,
уютная детская,  она,  несомненно,  сильно  изменилась  за  то  время,  пока
пустовала.
   В детских спальнях была чрезвычайно скудная  мебель,  и  даже  когда  две
угрюмые, заспанные горничные приготовили постели, вид у  комнат  по-прежнему
был такой, словно они  располагались  не  в  замке,  а  в  благотворительном
приюте.
   "Ну, не будем отчаиваться, -  попыта