ышишь,  -  успокаивающе
предположила Мелинда. - Так, платье закончено, и, знаешь, Шарлотта,  оно
идет тебе гораздо больше, чем любое другое из твоего гардероба.
   - Мамочка всегда говорит, что ничто не может так выделять девушку  на
балу, как цвет ее платья, - согласилась Шарлотта. Она помолчала какое-то
время, а затем добавила мечтательно:
   - А интересно, капитану Перри нравится розовый цвет?
   - Уверена, ты  понравишься  ему  в  розовом  платье,  -  заверила  ее
Мелинда.
   - Надеюсь, что так и будет, - с сомнением проговорила Шарлотта.  -  А
лучше всего то, что ты, Мелинда, не собираешься быть на этом балу.
   Раздался стук в дверь.
   - Войдите! - пригласила Мелинда.
   Дверь  открылась,  и  показалась  одна  из  молоденьких  горничных  в
белоснежном накрахмаленном чепце, который слегка сбился набок.
   С трудом переводя дыхание, она сообщила:
   - Сэр Гектор желает, чтобы мисс Мелинда сейчас же спустилась к нему в
библиотеку.
   Обе девушки в ужасе посмотрели друг на Друга.
   - Что мне теперь делать? - воскликнула Мелинда. - Шарлотта! Ты ничего
не говорила ему о моем Огоньке?
   - Разумеется, нет, - ответила Шарлотта, - я только дразнила тебя.
   -  Тогда  почему  он  захотел  увидеть  меня  в  это  время  дня?   -
взволновалась Мелинда. - Это на него не похоже.
   Она скользнула взглядом по часам над  камином  и  отметила,  что  они
показывали шесть часов пополудни.
   - Ну, мне лучше всего уйти и начать готовиться к  приему,  -  сказала
Шарлотта. - Потом поднимись и расскажи, что он хотел от  тебя.  Уверена,
что это не имеет никакого отношения ко мне.
   Мелинда ничего не ответила. Ее лицо побледнело от  беспокойства,  она
поспешно оглядывала себя  в  зеркале,  поправляя  волосы  и  разглаживая
строгий белый воротничок, который она подшивала к вырезу  своего  серого
ситцевого платья. Старомодное платье  было  сшито  из  мрачного  унылого
ситца и не имело кринолина,  который  придавал  платьям  Шарлотты  столь
элегантную, пышную форму. И все-таки, несмотря на полную  будничность  и
простоту одежды, Мелинда была полна изящества и очарования, когда  почти
бегом спускалась по лестнице, устланной полосатым ковром,  и  пересекала
мраморный зал, направляясь в библиотеку.
   Взявшись  за  ручку  двери,  она  на  мгновение  замерла  и   глубоко
вздохнула. После этого, вздернув подбородок, она сказала себе, что ни  в
коем случае не должна бояться.
   - Вы посылали за мной, дядя Гектор?
   Ее  голос  прозвучал  совсем  слабо,   потерявшись   в   тяжеловесной
помпезности огромной, с высокими потолками комнате - бархатные портьеры,
огромные чиппендейловские книжные шкафы, мебель с кожаной обивкой.
   Сэр Гектор Стейнион поднялся из-за стола, за которым он что-то писал,
и встал перед камином. Он был рослым мужчиной, которому  уже  перевалило
за пятьдесят. У него были темные  нависшие  брови  и  начинающие  седеть
волосы.
   Когда он заговорил, его глубокий раскатистый бас, казалось,  сотрясал
хрустальные подвески люстры.
   - Входи, Мелинда. Я хочу поговорить с тобой.
   Мелинда прикрыла дверь, прошла по персидскому ковру  и  встала  перед
своим дядей, сцепив пальцы рук и глядя на него снизу вверх.  Сэр  Гектор
пристально глядел на нее с почти непроницаемым выражением на лице.
   - Сколько тебе лет, Мелинда? - спросил он.
   - Восемнадцать.., дядя Гектор.
   - И ты прожила здесь уже около года.
   - Д-да, дядя Гектор. После того как папа и мама.., погибли,  вы  были
так великодушны, что дали мне приют.
   - Иногда я сожалею об этом, - ответил сэр Гектор. - Мне  не  хотелось
бы скрывать от тебя, Мелинда, за последний  год  у  меня  несколько  раз
возникало чувство, что я допустил ошибку. Ты не та девушка, которую я бы
выбрал в качестве компаньонки для своей дочери.
   - Мне.., мне очень жаль, - ответила Мелинда, -  потому  что  Шарлотта
мне.., очень нравится, и думаю.., думаю, что Шарлотта тоже любит меня.
   - Ты вбила ей в голову бредовые мысли,  -  обвиняюще  пророкотал  сэр
Гектор. - Вчера,  например,  она  мне  нагрубила.  Шарлотта  никогда  не
поступила бы так год назад, и это твое влияние, Мелинда. В тебе  слишком
много горячности, слишком много дерзости.
   - Я стараюсь.., быть.., быть скромной, - запиналась Мелинда,  пытаясь
отыскать слова, которые, по ее разумению, оказались бы верными.
   - Но без особого успеха, - сурово оборвал ее сэр Гектор.
   - Мне очень жаль, - продолжала Мелинда. - Я старалась угодить  вам  и
тетушке Маргарет.
   - Ты обязана была  стараться!  -  раздраженно  рычал  сэр  Гектор.  -
Осознаешь ли ты, что мой расточительный братец оставил тебя без  единого
гроша? Да, без единого гроша! Ведь продажа дома  едва-едва  покрыла  его
долги.
   - Я знаю, - кротко ответила Мелинда.
   Все это она уже неоднократно слышала, и всякий раз  у  нее  возникало
страстное желание  высоко  вскинуть  голову  и  громко  возразить  дяде,
заявить ему, что настанет время, и она так или иначе обязательно  вернет
им все, что они затратили на нее.  Но  Мелинда  знала,  что  сейчас  она
беспомощна, знала, что пока может только шептать слова  оправдания,  как
она и раньше только шептала в ответ, и это было ее благодарностью за  те
крохи, которые падали ей со стола богатых родственников.
   - Но я обвиняю не только твоего отца, - продолжал сэр Гектор. -  Твоя
мать не оказывала на него никакого влияния, хотя должна была это делать.
Ей выпало счастье быть внучкой герцога, но  в  жилах  Мелчестеров  течет
дурная кровь, что всегда вело к чрезмерной необузданности,  безудержному
непослушанию! Они все нуждаются в узде, точно так же, как и ты, Мелинда.
   - Да, дядя Гектор, - прошептала Мелинда.
   Она  мучительно  думала,   сколько   еще   будут   продолжаться   эти
обвинительные речи. С тех пор как она поселилась в доме своего дяди, она
уже многократно подвергалась  подобного  рода  увещеваниям.  Вначале  по
простоте душевной она думала, что к ней будут относиться как к равной.
   Лишь после множества нотаций, выговоров и наказаний она осознала свое
новое положение,  поняла,  что  бедные  родственники  не  имеют  никаких
привилегий, и прежде всего права иметь чувство собственного достоинства.
Ей пришлось заставлять себя оставаться  покорной,  просить  прощения  за
проступки,  которые  она  не  совершала,  каяться  за  то,   что   имеет
собственное мнение, и уж, конечно, за то, что когда-либо  высказала  это
мнение вслух.
   Теперь по привычке она невнятно бормотала:
   - Мне очень жаль, дядя Гектор. Вы были так добры.
   - Но сегодня у меня есть новости для тебя, - неожиданно прервал  свои
нотации сэр Гектор. - И я могу сказать, Мелинда, что тебе очень повезло!
Просто невероятно повезло!
   Ответ на такую тираду для нее был совершенно очевиден:
   - Да, дядюшка Гектор, мне очень повезло.
   И я очень благодарна вам.
   - Ты еще не знаешь, за что надо благодарить, - продолжал сэр  Гектор.
- На самом деле у меня есть кое-что чрезвычайно  важное,  что  я  должен
сообщить тебе, Мелинда. То, что, без сомнения, удивит тебя и, как я  уже
сказал, будет большим счастьем для любой девушки в твоем положении.
   Он помолчал немного, а затем изрек громоподобным голосом:
   - Один джентльмен сделал тебе предложение вступить в брак.
   - Пред.., предложение.., вступить.., в.., в... брак!
   Мелинда едва смогла выдохнуть эти слова.
   Эта новость, без сомнения, повергла ее в крайнее изумление.
   - Этого ты, конечно, ожидала меньше всего,  -  сказал  сэр  Гектор  с
удовлетворением. - Впрочем, если сказать по правде, то я тоже.
   Чувства Мелинды были в смятении. Она поспешно перебрала в  уме  имена
тех немногих мужчин, с которыми она познакомилась  в  течение  последних
нескольких недель, - до тех пор, пока она находилась в трауре, тетка  не
позволяла ей покидать дом и сад. Лишь один мужчина, о котором она  могла
подумать в связи с предложением, был капитан Перри, но она  ни  разу  не
говорила с ним, если не считать обычного обмена приветствиями, когда  их
знакомила Шарлотта; теперь Мелинда горячо молилась о том, чтобы мужчина,
с которым Шарлотта связывала свои самые радужные мечты,  не  обратил  бы
свое внимание на нее, Мелинду.
   - Насколько я могу судить, ты смущена, - сказал  сэр  Гектор.  -  Это
правильно, и именно  так  и  должна  была  отреагировать  на  мои  слова
благовоспитанная девушка. Если бы я  только  подумал,  Мелинда,  что  ты
можешь опуститься до того, чтобы разглядывать с интересом  какого-нибудь
джентльмена еще до того, как он обратится с  предложением  ко  мне,  это
привело бы меня в  ярость.  Сегодня  главной  темой  пересудов  являются
девушки, которые потворствуют ухаживаниям мужчин до того, как те получат
родительское благословение. Вот уж чего я не потерпел бы в своем доме.
   - Нет, нет, конечно, нет! - поспешно заверила Мелинда своего дядю.  -
В действительности я никак не могу понять, сэр Гектор, о ком  вы  сейчас
говорите.
   - Тогда позволь мне еще раз заверить тебя, что если уж кому  повезло,
так это тебе, - сказал ей сэр Гектор. - Ну, я  не  буду  больше  держать
тебя в неизвестности. Джентльмен, который оказывает тебе  большую  честь
предложением руки и сердца, - полковник Рэндольф Гиллингем.
   Мелинда тихо вскрикнула.
   - Ах, нет! - простонала она. - Нет! Я  никогда  не  смогла  бы  выйти
замуж за полковника Гиллингема.
   - Ты не смогла бы! Интересно, почему? - поинтересовался сэр Гектор.
   - Потому.., потому.., потому что он.., так... с.., стар,  -  заикаясь
ответила Мелинда.
   Наступило молчание.
   - Может быть, тебе будет интересно  узнать,  -  произнес  сэр  Гектор
ледяным тоном, - что полковник Гиллингем и я одного возраста, а я  вовсе
не считаю, что я преклонного возраста.
   - Нет.., нет, я.., я не имела в виду.., что... -  Мелинда  с  усилием
выдавливала из себя каждое слово. -  Просто..,  ну,  просто  он  слишком
старый.., старый для меня. В конце концов, вы... вы.., вы же мне дядя.
   - Я уже сказал тебе, Мелинда, - строго продолжал сэр Гектор, - что ты
нуждаешься в узде.
   И даже более того, тебе нужна сильная рука.
   Тебе нужен человек, на которого ты смотрела бы с  уважением,  который
приучил бы тебя к послушанию и тем самым перевоспитал бы. Действительно,
Мелинда, больше всего на свете ты нуждаешься в послушании.
   - Но я.., я.., я не хочу.., не хочу выходить  за  него,  -  умоляющим
голосом твердила Мелинда, - Я не могу даже рассматривать такой шаг.
   - Ты не можешь даже рассматривать такой шаг? - саркастически повторил
сэр Гектор. - А  могу  я  спросить,  кто  ты  такая,  чтобы  быть  такой
самонадеянной? Полковник Гиллингем весьма состоятельный  человек,  я  бы
даже сказал, очень богатый. Я не могу понять, почему он  пожелал,  чтобы
ты носила его имя, но он заверил меня, что уже питает  к  тебе  глубокие
чувства. Ты, Мелинда, должна опуститься на колени и благодарить бога  за
то, что столь благородный  и  достойный  человек  готов  взять  на  себя
ответственность за судьбу такого легкомысленного создания, как ты.
   - Это весьма любезно с его стороны, - ответила Мелинда,  -  но  я  не
могу.., не могу выйти замуж за него. Пожалуйста, дядя Гектор,  передайте
мою.., мою.., признательность и скажите, что..,  что  хотя  я  и  сознаю
честь, оказанную мне полковником, но.., но решительно  должна  отклонить
его предложение.
   - Неужели ты действительно думаешь, что я передам подобный  ответ?  -
прорычал сэр Гектор.
   Его громовой голос и ярость, внезапно  преобразившие  лицо,  в  любой
другой ситуации испугали бы Мелинду, но сейчас она стояла на своем.
   - Я сожалею, дядя, но мой ответ будет именно таков,  и  я  не  изменю
своего решения. Папа  всегда  говорил,  что  никогда  не  позволит  себе
заставить меня выйти замуж за человека, которого я не люблю.
   - Говорить о любви! - воскликнул сэр Гектор. -  Твой  отец  наверняка
был сумасшедшим.
   Я  слышу,  что  мисс,  видимо,  считает  себя  очень  современной   и
воображает,  что  может  пренебрегать  традициями  и  не   считаться   с
родительским авторитетом! Но не в моем доме! Ты слышишь, что  я  говорю?
Не в моем доме! Порядочные девушки пока еще выходят замуж за того,  кого
им указывают их  родители,  а  поскольку  у  тебя  нет  отца  и  я  несу
ответственность за твое благополучие, то я буду  решать,  за  кого  тебе
выходить. На самом деле я уже принял решение.
   - Это бесполезно, дядя, я не смогу стать женой полковника Гиллингема.
Он мне не нравится. В нем есть что-то такое, что  внушает  мне  страх  и
отвращение.
   - Ты дерзкая девчонка!  -  вскричал  сэр  Гектор.  -  Как  ты  смеешь
говорить об одном из моих друзей в подобном тоне? Не имея ломаного гроша
за душой, ты осмеливаешься отказывать одному из богатейших людей  нашего
графства, человеку, который оказал тебе честь намного большую,  чем  та,
которую  ты  заслуживаешь,  предложив  стать  его  женой!   Ты   примешь
предложение полковника, а твоя тетя в силу  своей  доброты  сделает  все
приготовления к свадьбе, которая состоится тут, в этом доме. Возвращайся
в классную комнату! Дело решено.
   Мелинда сильно побледнела и сжала руки с такой  силой,  что  побелели
суставы, но, когда она заговорила, голос ее звучал твердо.
   - Мне очень жаль, если я вас  разгневаю,  дядя  Гектор.  Но  если  вы
сообщите полковнику Гиллингему, что я дала согласие  на  этот  брак,  вы
поставите себя в двусмысленное положение. Я не стану его женой,  и  даже
если вы силой притащите меня в церковь, я и там откажу ему.
   Сэр Гектор издал гневный рык.
   - Значит, откажешь? - загрохотал он.  -  Откажешься  от  предложения,
которое любая девушка приняла бы с благодарностью? Ты поступишь так, как
я сказал! Неужели ты воображаешь, что  я  позволю  тебе  выставить  меня
дураком  в  глазах  одного  из  моих  лучших  друзей?  Более   того,   о
бракосочетании  будет  объявлено  в  "Газетт"   и   в   "Морнинг   пост"
послезавтра.
   - Меня не остановит, даже если  это  объявит  городской  глашатай,  -
дерзко ответила Мелинда. - Я не выйду замуж за полковника Гиллингема!  Я
ненавижу его! Я не стану его женой, что бы вы ни сделали со мной!
   - Это мы еще посмотрим! - рявкнул сэр  Гектор.  Теперь  его  сотрясал
приступ  бешенства,  который  был  слишком  хорошо  знаком  его  жене  и
домочадцам. Лицо его приобрело багровый оттенок, густые брови, казалось,
почти сомкнулись на переносице, он не говорил, а выплевывал слова в лицо
Мелинде.
   -  Я  заставлю  тебя  подчиниться!  -  кричал  он.  -  Я  не  позволю
пренебрегать собой никому, и особенно тебе, нищей  девчонке,  которой  я
дал приют в своем доме? Ты будешь его женой!
   - Нет, никогда! Я не выйду замуж за человека, которого  не  люблю!  -
протестовала Мелинда. Ее голос тоже стал громким, как будто она  хотела,
чтобы ее наконец услышали.
   Крик Мелинды, похоже, был последней каплей, и сэр Гектор уже  не  мог
сдерживать свой дикий нрав. Он схватил со стола хлыст для верховой  езды
и одним молниеносным движением ударил Мелинду по плечам с такой звериной
жестокостью, что почти сбил девушку с ног.
   Только  каким-то  чудом  ей  удалось  удержаться  на  ногах,  но  она
продолжала кричать:
   - Я не выйду за него замуж! Нет! Нет! Нет! - Она выставила вперед обе
руки, чтобы как-то защитить себя.
   После этого, почти потеряв рассудок от нахлынувшей  волны  бешенства,
сэр Гектор схватил Мелинду одной рукой  и,  осыпая  ударами,  бросил  ее
поперек на конец дивана. Снова и снова хлыст обжигал ее плечи  и  спину,
боль пронизывала все тело, но Мелинда не сдавалась.
   - Нет! Нет! Нет! - снова и снова кричала она.
   - Ты выйдешь замуж за полковника  Гиллингема,  или  я  убью  тебя!  -
угрожал сэр Гектор, скрежеща зубами; хлыст, казалось, рассекал воздух, и
все это продолжалось до тех пор, пока в конце концов он  чуть  ли  не  с
удивлением обнаружил, что Мелинда больше не кричит. Она лежала  на  краю
дивана, волосы в беспорядке спадали на лицо, одна рука безвольно  висела
и  была  совершенно  неподвижна.  На  какое-то  мгновение   сэр   Гектор
испугался. Затем он отбросил хлыст в сторону на пол.
   - Поднимайся, - громко обратился он к Мелинде. - Ты сама хотела этого
и получила по заслугам.
   Мелинда оставалась без  движения.  Тяжело  дыша,  сэр  Гектор  поднял
девушку на руки и положил  ее  на  диван.  Она  оказалась  на  удивление
легкой. Ее  голова  бессильно  склонилась  на  одно  плечо,  глаза  были
закрыты.
   - Мелинда! - позвал сэр Гектор. - Черт тебя возьми,  маленькая  дура!
Уж  она  надолго  запомнит  этот  урок!  Надо  поздравить  Рэндольфа   с
укрощением Мелинды.
   Он направился  в  угол  в  направлении  столика-бара.  На  нем  среди
графинов граненого стекла стоял отделанный серебром кувшин с водой.
   Сэр Гектор плеснул немного воды в стакан  и,  вернувшись  к  Мелинде,
грубо брызнул ей водой в лицо.
   Какое-то мгновение после этого она оставалась неподвижной,  затем  ее
ресницы дрогнули.
   Если сэр Гектор и вздохнул с облегчением, то вида он не подал.
   - Поднимайся, - сказал он ей грубо. - Отправляйся к себе в спальню  и
оставайся в ней до завтра. Ты не получишь ни куска хлеба, и, если завтра
будешь упорствовать в своем отказе выйти замуж за полковника Гиллингема,
я снова изобью тебя, а потом еще раз и еще раз. Твое упорство необходимо
сломить, упрямая девчонка, я не потерплю даже малейшего  непослушания  в
моем доме. Ты слышишь меня? Теперь  отправляйся  в  свою  комнату  и  не
вздумай идти плакаться к тетушке. Ты не получишь у нее сочувствия.
   Стоя к девушке спиной, он налил себе большую порцию  бренди  с  видом
человека, заслужившего выпивку.
   Медленно, с полуприкрытыми глазами, Мелинда пыталась встать на  ноги,
и это давалось ей с большим трудом. В глазах у нее было темно.
   Опираясь сначала на угол дивана, затем на стул, цепляясь за стол, она
наконец добралась до двери. Выйдя в зал, она продолжала двигаться словно
во сне,  будто  ее  мозг  перестал  управлять  телом,  и  лишь  инстинкт
подсказывал ему, в каком направлении нужно двигаться.
   С трудом, ступенька за ступенькой, Мелинда вскарабкалась по лестнице,
как ребенок, который только учится ходить, -  перемещая  вперед  сначала
одну ногу на шаг,  затем  приставляя  к  ней  вторую.  Выше,  еще  выше,
постоянно осознавая, что в любой момент на нее может накатиться темнота,
после чего она не сможет двигаться дальше.
   Но ее воля все-таки возобладала, и, хотя это  заняло  много  времени,
Мелинда добралась все же до  своей  крохотной  унылой  спальни  в  конце
темного коридора, как раз  напротив  классной  комнаты.  Она  распахнула
дверь, затем закрыла ее на ключ и рухнула без чувств на пол.
   Сколько  она  пролежала  на  полу,  Мелинда  не  знала.  Находясь   в
полуобморочном состоянии, она понимала лишь то, что мучительно страдает,
причем не столько от физической боли, сколько от того унижения, которому
она подверглась. Уже стемнело, и ей стало очень холодно.
   Наконец она поднялась с пола и ощупью добралась до кровати. Пока  она
с трудом преодолевала этот путь, раздался стук в дверь.
   - Кто.., кто.., там? - спросила Мелинда дрожащим от страха голосом.
   - Это я, мисс, - ответили ей, и она узнала  голос  Люси,  молоденькой
горничной, которая пришла приготовить ей постель на ночь.
   - Все.., все в порядке... Я..,  я  сама  управлюсь..,  спасибо,  -  с
трудом промолвила Мелинда.
   - Хорошо, мисс.
   Она услышала удаляющиеся шаги Люси, после чего наконец заставила себя
зажечь свечи на туалетном столике. Пристально разглядывая  свое  лицо  в
зеркале, Мелинда чувствовала, что она как-то  неуловимо  изменилась;  ей
даже показалось, что это не ее отражение, а кто-то чужой смотрит на  нее
из зеркала.
   Перед  ней  было  бледное  лицо  с  безумными  глазами,  наполненными
страданием и страхом; всклокоченные волосы лежали в беспорядке.
   Мелинда повернулась к зеркалу боком и теперь могла видеть, что  кровь
из ссадин на спине пропитала насквозь ткань  платья,  об