ся как можно быстрее достичь приората. Ему не терпелось узнать, что произошло после его бегства из Тауэрса.
     Конечно, он не говорил об этом Харите.
     Он сказал лишь, что найдет ей место, где остановиться, когда доберется до своей деревни.
     Миссис Джонсон проводила их, как всегда добродушно болтая без умолку и сказав на прощание, как рада она была их остановке на ферме.
     Она дала им большой сверток с приготовленным ею обедом.
     - Не тратьте вы деньги на эти гостиницы, - говорила она. - Там дадут лишь жесткое мясо и лежалый сыр. Вам понравится, что я упаковала для вас.
     - Я не сомневаюсь в этом, - ответила Харита, - и большое, большое вам спасибо, миссис Джонсон, за вашу доброту.
     Миссис Джонсон нежно поцеловала ее.
     - Будьте осторожны, - сказала она, - берегите себя или лучше скажите своему мужу не сводить с вас глаз.
     С этими словами она взглянула на графа, который откликнулся:
     - Я обещаю это.
     И они уехали.
     Граф настоял, чтобы миссис Джонсон приняла от него плату.
     Харита видела, как он едва ли не насильно вложил банкноту в ее руку.
     Ей показалось, что это было десять фунтов.
     Она с трудом могла поверить, что кто-то может быть столь щедр.
     Лошади их хорошо отдохнули, и они проскакали часть пути галопом, чтобы не испытывать судьбу.
     Затем они перешли на более ровный, но все же быстрый шаг.
     Граф рассчитывал, что они подъедут к приорату во второй половине дня.
     С наступлением полудня оба они проголодались, поскольку завтракать им сегодня пришлось намного раньше, чем обычно.
     Граф нашел прекрасное местечко на холме, возвышавшемся над небольшой долиной.
     Они расположились на самом краю леса, на тенистой зеленой лужайке.
     Они подвязали поводья лошадей покороче и дали им попастись.
     - Я не знаю, как Меркурий, - сказал граф, - но Юпитер прибежит, только я свистну.
     - Вы оскорбляете Меркурия! - отвечала Харита. - Он приходил по моему зову с самой первой моей прогулки на нем, и я уверена, что он понимает каждое мое слово.
     Граф рассмеялся.
     Они сидели на траве под ветвями вяза.
     Харита развернула обед, которым снабдила их миссис Джонсон.
     Она проявила необычайную щедрость.
     Тут были и нарезанный окорок, и цыпленок, и засоленная свинина, которая, как знала Харита, была ее коронным блюдом.
     Был и соус к мясу в маленькой закрытой чашечке.
     И салат, и помидоры из ее сада.
     Граф вынул из своей седельной сумки бутылку сидра и две кружки.
     Харита засмеялась, увидев их.
     - А вы, я смотрю, уезжаете с большим, чем приезжаете, как говорит миссис Джонсон, - сказала она. - Я не знала, что вы везете такую роскошь, как сидр фермера Джонсона!
     - Он был достаточно тяжелым, чтобы послужить гандикапом <Гандикап - увеличение нагрузки на лошадь более высокого класса с целью уравновешивания шансов лошадей во время скачек.> для Юпитера, - ответил он, - но это позволило Меркурию держаться вровень с ним.
     Он поддразнивал ее, и Харита сказала:
     - Вы опять несправедливы к Меркурию. Я считаю его самой прекрасной лошадью, какую я когда-либо видела!
     - Ну а я восхищаюсь Юпитером, - сказал граф. - Когда-нибудь мы посоревнуемся на скачках и посмотрим, кто победит.
     Харита не отвечала.
     Она думала, что в будущем ей, возможно, уже не доведется вновь встретиться с Дэролом.
     После того как он привезет ее в деревню, где обещал найти ей прибежище на ночь, она должна будет отправиться дальше.
     Она не может стать обузой для него.
     Она должна найти своего дядю и уповать на то, что он окажется достаточно добрым, чтобы позволить ей остаться у него.
     Кроме того, Хариту тревожило, что деревня Дэрола, по-видимому, находилась недостаточно далеко от дома ее отчима.
     Она не сомневалась, что он не прекратит разыскивать ее.
     Сейчас он, наверное, придумывает какие-нибудь благовидные причины, чтобы объяснить лорду Стилбэри ее отсутствие.
     Но она не высказывала своих опасений вслух.
     Она не хотела показаться неблагодарной Дэролу, столь великодушно исполнившему роль ее мужа.
     К тому же он обещал ей помощь в будущем.
     "Он молод и красив, - говорила она себе. - Наверное, у него есть немало дорогих ему людей, о которых он заботится".
     Граф с аппетитом ел обед.
     - Миссис Джонсон была права, - заметил он. - Мы не нашли бы ничего подобного ни в одной окрестной гостинице.
     - Да их и встретилось нам немного, - напомнила ему Харита.
     - Да, пока мы ехали полями, но дальше на нашем пути будет больше деревень.
     Хотя как раз деревень он собирался избегать, опасаясь быть узнанным.
     Граф раздумывал, стоит ли открыть Харите, кто он, однако решил не делать этого.
     Что ему нравилось в ней, так это ее естественность.
     Она перестала стесняться или робеть в его присутствии.
     Она говорила с ним, нимало не заботясь о производимом ею впечатлении, чего он не встречал еще ни в одной женщине.
     В Лондоне он встречал лишь искушенных красавиц, неотступно преследовавших его.
     Каждое их слово было предназначено для лести, как каждый взмах ресниц - для обольщения.
     Ему был давно уже известен весь их репертуар, скудный и отличавшийся однообразием.
     Харита же, преодолев первоначальное смущение после объяснения, почему ей пришлось назваться его женой, держала себя с ним как будто с братом.
     Они могли свободно и непринужденно говорить обо всем на свете.
     Это было абсолютно внове для него.
     Он невольно задумывался, что же так отличало ее от других женщин.
     У него не укладывалось в голове, что она не находит его привлекательным.
     Он знал, что когда ее пугали воспоминания об отчиме, она смотрела на него своими огромными глазами так, словно видела в нем героя, подобного богам. "Она совершенно не похожа на всех прочих девушек, которых я встречал!" - думал он.
     Хотя, по правде говоря, он встречал их очень мало.
     Он старался избегать молодых дебютанток в свете.
     Он знал, что даже ужин с любой из них грозил обернуться разговорами о свадьбе.
     А теперь, после печального опыта с Имоджен, он поклялся себе, что будет обходить стороной еще и вдов.
     Размышления его прервала Харита:
     - Это был прекрасный обед, но я уже сыта, а выбрасывать такую еду нехорошо.
     - Как раз это я и собираюсь сделать с тем, что осталось от салата, и с чашками, кстати, тоже, - сказал граф.
     Харита негодующе вскрикнула.
     - Это - непозволительное расточительство, выбрасывать чашки! Быть может, если вы оставите их под деревом, их найдет кто-нибудь, кому они пригодятся.
     Граф улыбнулся и поднялся на ноги, чтобы последовать ее совету.
     Харита тоже встала, и в этот миг из-за деревьев появились двое мужчин на лошадях.
     Одного взгляда на них графу оказалось достаточно, чтобы напрячься.
     Лица всадников закрывали черные платки, видны были только глаза.
     Граф слишком поздно понял, что и ему следовало бы взять с собой пистолет, отправляясь в дальнюю дорогу.
     Но убегая в спешке, он догадался лишь взять из ящика Деньги, оставленные камердинером.
     Харита, испуганная появлением разбойников, быстро придвинулась к нему.
     Оба разбойника соскочили со своих лошадей, и ближайший к ним сказал грубым голосом:
     - Выкладывайте все, что у вас в карманах, или я разнесу вам головы!
     - Лошадей тоже заберем, - добавил другой. - Они дьявольски хороши, лучше наших!
     - Да, тут и говорить нечего! - подтвердил первый разбойник. - Так что пошевеливайтесь, мы ждать не намерены!
     Второй встал рядом с ним. Их лошади начади щипать траву.
     - По их виду, у них денег куры не клюют! - сказал он. - И еще я не против получить поцелуй от этой девочки.
     - Сначала получим деньги, - отрезал другой.
     Он ткнул пистолет под нос графу и сказал:
     - Давай, давай! Выкладывай! Ты знаешь, что нам нужно!
     Граф опустил руку в карман.
     Харита боялась, что они заберут Меркурия, и она никогда его больше не увидит.
     Она готова была кричать и плакать, и умолять их не делать этого.
     Но поскольку граф стоял неподвижно, не говоря ни слова, она знала, что и ей надо взять себя в руки.
     И все же, когда разбойник сказал, что хочет поцеловать ее, она не могла не подвинуться ближе к Дэролу.
     Граф вытащил кошелек из своего кармана.
     Он был так же полон, как и тогда, когда Харита прятала его в ящик комода в своей спальне.
     Он вынул лишь деньги для миссис Джонсон.
     При виде кошелька, очень дорогого и битком набитого, глаза первого разбойника загорелись.
     Другой шагнул вперед, чтобы взять его.
     И тогда граф открыл кошелек и высыпал все его содержимое на землю.
     Когда золотые соверены, сверкая на солнце, раскатились по траве, двое разбойников уставились на них.
     В этот момент граф молниеносно схватил каждого из них за шею сзади и с силой ударил их лицами друг о друга.
     Удар был так мощен, что оба разбойника взвыли от боли.
     И когда первый из них, полуослепленный, с кровью, хлещущей из носа, откинулся назад, граф ударил его в подбородок.
     Это был мастерский удар боксера.
     Граф швырнул противника на землю, где тот и остался лежать без сознания.
     Другой разбойник в это время вряд ли осознавал, что происходит.
     Когда он открыл глаза, то сначала получил удар в живот от левого кулака графа.
     Затем правый кулак опрокинул его ударом в подбородок.
     Оба разбойника выронили свои пистолеты.
     Граф подобрал их и забросил в густые заросли кустов.
     Не теряя времени даром, он подошел к лошадям разбойников и снял с них уздечки.
     Он шлепнул их по крупу и лошади поскакали вниз по склону, в долину.
     Все произошло так быстро, что Харита с трудом могла поверить увиденному.
     Когда лошади помчались прочь, она наклонилась, чтобы собрать деньги.
     Но граф взял ее за руку и повлек к Юпитеру и Меркурию.
     Юпитер рысцой подбежал к ним, отозвавшись на свист хозяина.
     Следом, как будто зная, что он тоже нужен, подбежал и Меркурий.
     Лишь когда граф наклонился, чтобы подсадить Хариту в седло, она воскликнула:
     - Ваши деньги.., ваши деньги! Дэрол.., вы оставили их.., там!
     - Забудьте о них! - резко сказал он. - Уедем отсюда как можно скорее!
     Боясь, что разбойники могут прийти в себя и снова напасть на них, Харита была лишь рада подчиниться.
     Граф пустил свою лошадь в галоп, и она последовала за ним.
     Отъехав на достаточное расстояние, он остановил Юпитера.
     Поравнявшись с ним, Харита сказала:
     - Как сумели вы.., действовать.., так быстро.., и с такой силой? Я.., страшно боялась.., что они.., уведут Меркурия!
     Граф подумал, что любая другая женщина побоялась бы прежде всего за себя.
     Он понимал, что в своей невинности Харита даже не представляла, что могло случиться.
     Он лишь сказал, когда они продолжили путь:
     - Теперь вы понимаете, почему вам нельзя отправляться в путь одной без защиты.
     - Вы.., правы.., конечно, вы.., правы, - согласилась Харита. - Я очень.., очень благодарна, что.., вы были.., там и... спасли Меркурия.
     Граф ничего не ответил.
     Хариту между тем охватила от пережитого шока слабость, близкая к обмороку, Она знала, однако, что Дэрол спешит туда, где, по его мнению, они будут в безопасности, и поэтому она ничего не сказала ему.
     Она лишь склонилась вперед, чтобы похлопать Меркурия по шее.
     Она вознесла коротенькую благодарственную молитву за то, что он не был украден у нее.
     Граф продолжал ехать быстро, пока не увидел лес, росший на границе его владений.
     Они почти достигли конца своего пути.
     Он задумывался, разумно ли будет сразу направиться в приорат.
     По его расчетам, Имоджен первым делом начнет разыскивать его в Лондоне.
     Но теперь у нее должно было хватить времени, чтобы добраться и до приората.
     Еще он гадал, гостят ли сейчас в приорате его родственники, которым здесь всегда были рады?
     Если да, то ему нельзя привозить домой такую прелестную девушку, как Харита, одну, без сопровождения.
     Он представлял, какие у них возникнут предположения и как будут обращаться с Харитой дамы, оказавшиеся в числе гостей.
     Харита не поймет этого по той простой причине, что она и не думает о нем как о привлекательном мужчине, с которым не следует оставаться наедине.
     В ее глазах он был просто добрым человеком, который, по воле провидения, спас ее от преследования отчима.
     "Я должен сначала узнать, есть ли кто-нибудь в приорате, - думал он. - Тогда я и решу, как быть с Харитой".
     Они проехали через лес.
     Затем граф, знавший каждый уголок своего поместья, направился к парку, расположенному перед самым домом.
     Выехав из очередной рощи, Харита увидела раскидистые Дубы, под которыми паслись пятнистые олени.
     Граф же заметил какое-то движение вдали.
     Несколькими секундами позже он увидел, что это был Дорожный экипаж, кативший по подъездной аллее к дому.
     Он был запряжен четырьмя лошадьми, и с обеих сторон его сопровождали два верховых.
     Приглядываться повнимательней ему не требовалось.
     Он узнал ливрею кучера на козлах и понял, кто владелец экипажа и кто едет в нем.
     Это был один из его собственных экипажей, которые он держал на извозчичьем дворе позади своего дома на Беркли-сквер в Лондоне.
     Он не сомневался, что явилась Имоджен.
     Она, очевидно, просто сообщила его слугам в Лондоне, что хочет посетить его в приорате.
     Губы графа сжались в жесткую линию, а глаза его потемнели от гнева.
     Вряд ли Имоджен приехала одна: ее наверняка сопровождают оба ее беспутных братца.
     Не застав его в приорате, они просто настоят на том, что будут ожидать там его возвращения.
     Слуги, часто видевшие Имоджен, сочтут себя обязанными подчиняться ее распоряжениям.
     Какое-то время он смотрел прямо перед собой невидящим взором, не говоря ни слова.
     Тогда Харита тихо спросила с тревогой в голосе:
     - Что-то.., произошло.., вы.., рассержены?
     Сделав над собой усилие, граф ответил:
     - Я лишь раздумывал, куда лучше отвезти вас.
     - О.., пожалуйста, - взмолилась Харита, - если я создаю вам затруднения.., я поеду дальше. Вы были.., так добры.., так удивительно.., чудесно добры ко мне.., но я не... хотела бы стать.., бременем для вас.
     Граф внимательно поглядел на нее, словно желая убедиться в искренности ее заверений.
     Ему трудно было поверить, что женщина может быть столь самоотверженной.
     Что после того страшного происшествия она все-таки готова продолжать путь одна.
     И, глядя в глаза Хариты, он понял, что она не обманывает его.
     Окутанная лучами солнечного света, льющегося сквозь ветви деревьев, она была столь прелестна, сто он невольно улыбнулся ей.
     - Я хочу найти место, где мы оба останемся в безопасности до завтрашнего дня, - сказал он, - и кажется, я знаю, куда мы можем отправиться.
     - Вы.., уверены, что я не.., помешаю вам? - спросила Харита.
     - Я не намерен позволить вам встретиться с новыми опасностями, подобными той, которую мы уже пережили.
     - Я была очень.., напугана, - призналась Харита, - и думаю, что если бы они.., забрали Юпитера и Меркурия, мы оба были бы.., очень несчастны!
     - Мне оставалось бы винить лишь себя самого, - сказал граф, - за то, что я не взял с собой пистолета.
     - Вы были просто.., превосходны, когда столкнули головами этих бандитов! - сказала ему Харита. - Сначала мне было трудно даже.., поверить, что это произошло.., на самом деле, но мне очень.., жаль, что вам пришлось.., оставить там... ваши деньги!
     Помедлив, она добавила:
     - Вы, конечно, не.., забыли, что у меня остались.., мамины драгоценности.., и я должна вам уже.., много.
     - Забудьте об этом, - сказал граф. - Вы должны понять, что в жизни всегда приходится платить за свои ошибки.
     - Значит, мы не должны их больше совершать, - сказа-. ла Харита с трогательной серьезностью.
     Он понял, что она считает его не очень богатым: хотя он и владел таким прекрасным жеребцом, как Юпитер, он ведь путешествовал без слуги.
     В его глазах мелькнула искорка юмора, но он ничего не сказал ей.
     Он направился к дому, в котором решил устроить Хариту.
     Дом этот, стоявший на самом краю парка и известный под названием "Голубиный Коттедж", был построен еще при правлении королевы Елизаветы.
     Граф всегда считал его одним из самых красивых домов в своем поместье.
     Он был довольно мал.
     Поэтому вдовствующая графиня в годы правления королевы Анны потребовала для себя дома более вместительного и просторного.
     И для нее был построен новый Вдовий Дом.
     А Голубиный Коттедж оказался в распоряжении родственников, которые не были столь богаты, чтобы позволить себе иметь множество слуг.
     Они были рады жить в этом уютном маленьком доме.
     Это было спокойное место, где можно было безмятежно доживать свою жизнь.
     Когда граф раздумывал, где найти место для укрытия, он вспомнил, что сестра его матери. Марта, умерла полгода тому назад.
     Последний год своей жизни она прожила в Голубином Коттедже.
     Когда тетушка Марта спросила его, где бы она могла обосноваться после смерти ее мужа, он предложил ей этот дом.
     Поскольку тетушка сильно состарилась и одряхлела, он предложил своей няне, которая все еще жила в приорате, поселиться с ней вместе и присматривать за нею.
     - Вы ведь знаете, нянюшка, - сказал он, - что я готов дать вам любой дом в деревне, который вам приглянется, но вы все отказываетесь принять решение.
     - Я все жду, господин Дэрол, - отвечала няня, - когда на руках у меня окажется ваш сынишка, а большие детские комнаты, где вы спали, когда были маленьким, снова будут полны детей. Какая досада, что они пустуют!
     - Боюсь, что вам придется ждать еще долго, - твердо заметил граф.
     Но присматривать за его тетей няня согласилась.
     Две девушки из деревни помогали ей содержать дом.
     После смерти же старой леди она осталась жить там сама.
     Граф подумал, что этот дом послужит прекрасным укрытием для Хариты, пока он будет решать, как отделаться от Имоджен.
     При необходимости он тоже мог бы там укрыться.
     Когда они подъехали к дому, у Хариты вырвался легкий вскрик восторга.
     - Какая прелесть! Настоящая прелесть! - воскликнула она. - Этот домик как будто вышел из сказки!
     Граф мог понять ее чувства.
     Послеполуденное солнце согревало красные кирпичи, поблекшие с течением столетий, и сверкало на стеклах ромбовидных окон.
     Как верно подметила Харита, этот маленький домик с высокими печными трубами действительно казался явившимся из волшебной сказки.
     В подтверждение его названия в саду всегда водились белые голуби.
     Они то вспархивали на крышу, то слетали на древний каменный циферблат солнечных часов, окруженных розовыми кустами.
     Граф и Харита остановили лошадей и любовались домом через живую изгородь из ровно подстриженного тиса.
     Наконец граф сказал:
     - Если вы подождете здесь, я пойду и посмотрю, нет ли там кого-нибудь, с кем нам не стоило бы встречаться. Я оставлю вас совсем ненадолго.
     - Я полюбуюсь пока голубями, - улыбнулась Харита.
     Граф отметил, что любая другая женщина обязательно сказала бы, что он должен вернуться обратно к ней как можно скорее, а иначе она соскучится по нему.
     Подъехав к воротам, он убедился, что внимание Хариты было целиком захвачено голубями.
     Он пошел по короткой аллее к дому.
     Свернув налево, он очутился у маленькой конюшни, стоявшей рядом с коттеджем.
     Как он и ожидал, конюшня пустовала, и он завел Юпитера в стойло.
     Там он обнаружил на полу свежую солому.
     Все было готово на случай приема нежданных гостей.
     Он вошел в дом через заднюю дверь и, миновав коридор, направился к маленькой кухоньке.
     Как он и предполагал, няня была там.
     Она сидела за кухонным столом, на котором стояла чашка чая, и вязала.