приятным воспитанным молодым человеком, страстно любившим приключения. Участие в афере лорда Меридана было для него настоящим подарком. То же можно было сказать и про лорда Куртнея, еще более беспечного, чем его приятель сэр Энтони. Они оба были настоящими денди, но при этом не считали возможным проводить все свое время у портных или за столами для игры в фаро. Они охотились, стреляли, выставляли своих лошадей на скачках и были достаточно искусны, чтобы решиться вызвать на дуэль не понравившегося им человека и предложить ему драться на кулаках, а не стреляться.
     Действительно, вздыхала Люсинда, только такие люди могут быть друзьями лорда Меридана - люди, которые, в отличие от слоняющихся по Сент-Джеймскому дворцу изнеженных франтов, будут в случае опасности вести себя по-мужски. Можно было только восхищаться отважившейся перебраться через канал четверкой храбрецов и любить одного из них до такой степени, что сердце замирало при мысли о нем.
     Но отвагой не победить вооруженных солдат, охраняющих побережье, а напускная храбрость исчезнет, как только они ступят на французский берег.
     - Это сумасшествие... - отстукивали по дороге лошадиные копыта...
     - Но я люблю его... - казалось, отвечали колеса двуколки, выбрасывая гравий и тучи пыли.
     Люсинда обернулась и взглянула на убегавшую вдаль дорогу. Интересно, подумала она, не видно ли двух всадников или коляски?
     - Какая лошадь у его светлости? - спросила она Кингсклера.
     - Его любимый жеребец, миледи. Его зовут Черный Мальчик, но он не так черен, как эти две красавицы с белыми щетками на ногах. У милорда замечательный конь, но его будет немного задерживать полковник Холстед. Он скачет на единственной подходящей для Черного Мальчика лошади - это гнедой жеребец Вулкан. Полагаю, ваша светлость знает Вулкана?
     - Я знаю их обоих, - ответила Люсинда, вспомнив, сколько часов она провела в конюшне в свои первые дни в Лондоне, когда ей было так одиноко на Беркли-Сквер, что облегчение она испытывала только в окружении лошадей.
     - Нам нужно ехать быстрее! - закричала она, охваченная внезапным ужасом.
     - Так и сделаем, миледи, не извольте беспокоиться, - спокойно ответил Кингсклер.
     - Сколько времени у нас в запасе? - спросила Люсинда.
     - Достаточно, миледи, - ответил Кингсклер. - Когда конюхи уже приготовили Черного Мальчика, я осмотрел лошадь и сказал им, что подпруга плохая, и им пришлось заново его седлать.
     - А подпруга действительно была плохая? - поинтересовалась Люсинда.
     Если бы глаза Кингсклера не были устремлены на дорогу, Люсинда заметила бы, как один глаз хитро подмигнул.
     - Ну знаете, миледи, возможно нож у меня в руке соскочил, - чувствовалось, что Кингсклер колеблется.
     Люсинда рассмеялась:
     - Какой вы бессовестный, Кингсклер! Вы расставляете препятствия на пути его светлости!
     - Это у нас препятствия, миледи, - ответил Кингсклер. - Эти два чемодана вашей светлости на закорках. Я чувствую, как они тянут нас назад. Может, мы оставим их у моего брата в "Собаке и Утке"?
     - Ни в коем случае, Кингсклер, - сказала Люсинда. - У меня должны быть с собой платья. Вы же не хотите, чтобы я краснела перед дамами во Франции?
     - Во Франции? Так вот куда вы направляетесь, миледи, - изумленно произнес Кингсклер.
     - Да, именно туда, - ответила Люсинда. - Его светлость тоже едет во Францию спасать.., своего друга. - Поколебавшись, она продолжила:
     - Если с нами что-нибудь случится - ну, если мы вдруг не вернемся, - прошу вас, Кингсклер, отправьте моих лошадей к Нату и попросите его присмотреть за ними.
     - Хорошо, миледи, я все сделаю, - ответил Кингсклер, - но вы вернетесь. Его светлости всегда сопутствует удача.
     При этих словах у Люсинды полегчало на душе.
     Конечно, у Себастьяна все получится, Кингсклер прав, он преуспевает во всех своих делах - в игре, скачках, охоте. Нет такого дела, которое бы ему не удавалось.
     Ее гордость за него сменилась отчаянием. Разве может она представлять интерес для такого человека? Как она могла надеяться завоевать его любовь?
     Тут ей пришли на ум слова Красавчика Браммеля:
     "Не робейте!"
     "Я завоюю его любовь!" - подумала Люсинда и, взглянув на Кингсклера, крикнула:
     - Быстрее, Кингсклер, быстрее! Мы должны быть там раньше их!
     До Меридана они доехали всего за два с половиной часа. Это была маленькая деревушка в трех милях от главной дороги. Рядом располагались зеленые пастбища, а вдали до самого горизонта простирались девственные леса.
     Лошади, блестящие от пота и с клочьями пены на губах, стремительно внесли коляску на двор станции "Собака и Утка".
     - Конюха сюда! Быстро!
     Столь зычный голос Кингсклера мог разбудить мертвого. Через пару минут из конюшни выбежали, потирая на ходу заспанные глаза, два человека.
     - Замените лошадей! И поторопитесь! - приказал Кингсклер. - Пойду-ка я посмотрю, что у вас есть в конюшне - мне не нужен ваш хлам!
     - Кто тут смеет говорить, что я держу хлам? - послышался сердитый голос от двери гостиницы. - О, это ты, кузен! - воскликнул мужчина совершенно другим тоном. - Мне следовало бы помнить, что никто, кроме тебя, не устроит такой переполох в такую рань!
     - Мне нужны твои лучшие лошади, Барт! - воскликнул Кингсклер и обошел коляску, чтобы помочь Люсинде сойти.
     Она вбежала в гостиницу и увидела, что по лестнице спускается хозяйка. Женщина была одета в красный фланелевый халат и несла в руке свечу. Всего несколько минут ушло у Люсинды, чтобы смыть с себя дорожную пыль, а на столе уже ждала чашка горячего шоколада, заботливо приготовленного хозяйкой.
     Крики конюхов "Тпру!", "Стоять!", "Сдай назад!", впрягавших новых лошадей, доносились до Люсинды. Едва она успела допить шоколад, как вошел Кингсклер и объявил:
     - Все готово, миледи!
     Она выбежала во двор и, не дождавшись помощи, поднялась в коляску.
     Новые лошади не шли ни в какое сравнение со старыми, однако они были сильные и отдохнувшие и немедленно взяли в галоп.
     Кингсклер не стал возвращаться по старой дороге. Он направил лошадей по узкому проселку, ведущему на юг, и Люсинда догадалась, что таким образом они выйдут на главную дорогу намного ближе к побережью.
     Проехав полмили, Кингсклер вытянул влево руку:
     - Вот Меридан-Холл, миледи.
     Люсинда повернула голову.
     За кирпичной стеной она увидела парк, который заканчивался исключительной красоты особняком, расположенным на фоне леса. В бледном свете луны серые камни, из которых был сложен дом, казались серебряными, а окна сверкали подобно драгоценным украшениям. Перед домом был виден огромный пруд, окруженный ожерельем террас.
     Больше ничего она рассмотреть не успела. Они пронеслись мимо железных ворот, и дом исчез из виду.
     "Как прекрасно!" - подумала Люсинда.
     Внезапно у нее возникло ощущение, что она уже все это видела. Но потом ей стало понятно, что настолько совершенная красота дома делала его похожим на сказочный замок, который можно было увидеть только во сне.
     "Я могла бы быть здесь счастлива... - подумала Люсинда - ..счастлива с Себастьяном.., и нашими детьми".
     Эта мысль заставила ее затрепетать, и, боясь Опять поддаться отчаянию, она сказала себе, что в один прекрасный день мечты обязательно станут явью.
     Они вновь оказались на главной дороге, лошади неслись галопом, и Люсинда вспомнила, что она так и не задала очень важный для нее вопрос:
     - Они нас не обогнали?
     - Нет, его светлость еще не проезжал мимо "Собаки и Утки", - ответил Кингсклер. - Мой кузен сказал, что может поклясться в этом.
     - А он услышал бы стук копыт?
     - Будьте спокойны, у Барта всегда ушки на макушке, - уверил ее Кингсклер. - Вы, должно быть, успели, ваша светлость, заметить, как скоренько он вышел во двор, когда мы приехали. А ведь всего несколько минут назад он крепко спал, но все же услышал наших лошадей и успел надеть рубашку и штаны раньше, чем мы подъехали.
     - Тогда он обязательно услышит его светлость, - успокоилась Люсинда.
     - Он бы наверняка услышал, если бы его светлость проезжал, но я не могу поверить, миледи, чтобы даже Черный Мальчик мог скакать быстрее нас, - в голосе Кингсклера слышалось удовлетворение. - Во всяком случае, на первой половине пути мы побили рекорд его королевского высочества.
     - За четыре с половиной часа до Брайтхелметоуна, так? - спросила Люсинда.
     - Именно, - ответил Кингсклер. - Но у него не было никакого лишнего веса. Говорят, его королевское высочество даже выбросил чехол от часов, чтобы не было ни единой лишней унции.
     - Мне очень жаль, Кингсклер, - со слабой улыбкой сказала Люсинда. - Когда мы отправимся в Меридан в следующий раз, я ничего с собой не возьму, даже ридикюль!
     - Ну, миледи, тогда у нас будет возможность показать всем, на что мы с вами способны, - бесстрастно произнес Кингсклер.
     Они прибыли в Брайтхелмстоун до рассвета, только край неба начинал светлеть. Маленькая рыбацкая деревушка, благодаря принцу Уэльскому и мадам Фицхерберт ставшая столь популярной, тихо спала, освещаемая луной. Люсинда заметила, что над морем клубится туман, и с облегчением подумала, что Себастьян был прав, когда говорил, что они смогут отплыть незамеченными.
     Бухта, в которой стояла яхта, находилась в нескольких милях от Брайтхелмстоуна, но Кингсклер знал дорогу, и они без промедления направились вдоль побережья к этому скрытому от глаз отвесными меловыми скалами месту.
     Люсинда с трудом различила в тумане несколько лодок, а самая большая, подумала она, наверняка принадлежит Меридану.
     - Вам здесь нельзя оставаться, Кингсклер, - заволновалась Люсинда. - Сейчас приедут остальные, они могут заметить лошадей.
     - Я поеду домой по другой дороге, миледи, - заверил ее Кингсклер, - но я подожду, пока вы подниметесь на яхту.
     Тут Кингсклер крикнул во весь голос:
     - Эй, на "Чибисе"!
     Люсинда впервые услышала название яхты Меридана, и, увидев ее грациозные линии, мачту, уходящую в небо, она подумала, что название выбрано верно.
     - Эй, на "Чибисе"! - опять крикнул Кингсклер.
     - Должно быть, они спят, - промолвила Люсинда, почувствовав, что у нее от отчаяния подгибаются ноги. - Они нас не слышат! Они не успеют даже доплыть до берега, как его светлость уже будет здесь!
     - Я их сейчас разбужу! - Кингсклер не был намерен сдаваться.
     Не успел он сложить рупором руки, как позади него раздался голос:
     - Чем помочь, сэр? - Это был рыбак.
     - У вас есть лодка? - быстро спросила Люсинда.
     - А то, леди. Я вот и собираюсь положить в нее сеть, - ответил рыбак.
     - Не могли бы вы подвезти меня на "Чибис"? - спросила Люсинда. - Я плачу гинею.
     - Ага, все сделаю, - ответил он. - А если вы в спешке, я повезу вас раньше, чем сеть.
     - Да, будьте так любезны, - сказала Люсинда. - Мой кучер передаст вам багаж.
     Она перехватила у Кингсклера вожжи, и мужчины понесли чемодан и коробку к лодке.
     Свет луны бледнел, с моря потянулся туман, и сейчас он скрывал почти все на берегу, за исключением лошадей и котлов с омарами. Было тихо, и Люсинда обнаружила, что она старается прислушиваться, не стучат ли копыта вдалеке. Успеет ли она? Будет ли она на яхте раньше Себастьяна? Она не сомневалась, что, даже увидев ее здесь, он ни за что не согласится взять ее с собой.
     - Скорее! Скорее! - собралась крикнуть Люсинда, но тут из тумана появился Кингсклер. Она бросила ему вожжи и выпрыгнула из коляски.
     - Спасибо, Кингсклер, мне трудно выразить словами свою благодарность, - задыхаясь, проговорила она.
     - Вы мне оказали большую честь, миледи, что позволили помочь, - ответил Кингсклер.
     - Сделайте так, чтобы его светлость вас не заметил, хорошо? - попросила Люсинда, бросив прощальный взгляд на Брайтхелмстоун.
     - Его светлость меня не увидит, миледи, - пообещал Кингсклер. - Удачи вам.
     Последние слова были еле слышны в тумане, так как Люсинда уже бежала к воде. Она нашла лодку, и рыбак помог ей сесть. Он осторожно оттолкнулся от деревянного пирса и стал грести по направлению к "Чибису". Волны мягко бились о корму. Очень скоро Люсинда увидела борт яхты, которая возвышалась над всеми другими лодками.
     Рыбак крикнул:
     - Эй, на судне! - и немедленно получил ответ дозорного.
     - У меня тут для вас пассажир! - опять крикнул рыбак.
     Дозорный бросил удивленный взгляд на Люсинду.
     - Немедленно позовите капитана, - приказала она, - я леди Меридан!
     Она услышала топот бегущих ног, приглушенные голоса, и, наконец, мужчина, который, как догадалась Люсинда, был судовым старшиной, произнес задыхающимся голосом:
     - Капитан передает вам поклон, миледи, через минуту мы будем около вас.
     Спустили веревочную лестницу, и, если бы не умение Люсинды лазать по деревьям, что мама всегда называла "мальчишеством", вряд ли она смогла бы подняться на борт.
     Люсинда поднялась по лестнице с удивительной легкостью. На палубе с фуражкой в руке ее уже встречал старшина, а через минуту из каюты выбежал сам капитан.
     - Приношу глубокие извинения, миледи, - сказал он, - что не встретил вас. Его светлость требует, чтобы мы всегда были в полной готовности, но мы не ожидали, что кто-то может прибыть в столь ранний час.
     - Могу ли я поговорить с вами наедине, капитан? - спросила Люсинда. - У меня к вам важное дело.
     - Конечно, миледи, - ответил капитан. - Разрешите проводить вашу светлость в каюту.
     - Прикажите, чтобы немедленно подняли мой багаж, - сказала Люсинда. - И пусть заплатят человеку, который привез меня сюда.
     Она вынула золотой соверен и протянула его капитану, который передал это старшине, а тот - рыбаку.
     Люсинда уже собиралась последовать за капитаном в каюту, как вспомнила что-то.
     - Прошу вас, предупредите этого человека, - сказала она, - что, если кто-нибудь станет задавать вопросы, он должен отвечать, что он не видел и не вез меня.
     Казалось, капитан был немного удивлен, но все же передал ее слова старшине, который, в свою очередь, дал указания рыбаку.
     Когда Люсинда подходила к трапу, она услышала, как рыбак захохотал и грубым голосом громко произнес:
     - Ага! Во какие дела! Слушай, она мне тоже показалась бабенкой что надо!
     У капитана при этих словах перехватило дыхание.
     Люсинда улыбнулась. Какая разница, что подумают, лишь бы Себастьян до отплытия не узнал о ее присутствии.

***

     Лорд Меридан и Чарльз Холстед могли поздравить себя с успехом, несмотря на то, что рекорд принца им побить не удалось.
     - Нам бы удалось, если бы ты не настоял выпить вина в Меридане, - ворчал Чарльз.
     - Но меня действительно не особо беспокоило, обставим мы принца или нет, - сказал лорд Меридан. - Сейчас нам следует думать о других, более важных вещах.
     - Ну а мне доставило бы удовольствие сообщить ему о нашей победе, - ответил Чарльз, Потом добавил:
     - Если бы у тебя хватило мужества на это, могу себе представить, сильнее его никто бы не расстроил!
     - Да пусть он радуется своим детским забавам, - пробормотал лорд Меридан. - Нам предстоит опасное дело, Чарльз, и если мы не хотим провести весь остаток войны во французских тюрьмах - говорят, они не слишком комфортабельны, - нам следует быть серьезнее.
     - Эта сумасшедшая идея принадлежит тебе, а не мне, - отпарировал Чарльз. - Что касается меня, Ивонна может быть в плену хоть у самого китайского императора, мне-то что до этого? И, кстати, если хочешь знать, она там не страдает. Она всех тюремщиков обведет вокруг пальца.
     - Она обратилась ко мне за помощью, - ответил лорд Меридан. - Не могу же я сжечь письмо и бросить ее в беде!
     - Мой дорогой Себастьян, - сказал Чарльз, - нас привел сюда отнюдь не призыв Ивонны - тебе был брошен вызов. В глубине души ты считаешь, что, кроме тебя, никто не отважится вырвать эту бабенку из когтей Бонапарта! Поэтому тебе чертовски хочется предстать во всей красе!
     Они доскакали до бухты и, натянув поводья, остановились, стараясь разглядеть что-нибудь в тумане.
     - Надеюсь, яхта на месте! - воскликнул Чарльз. - Тогда я смогу отдохнуть и чего-нибудь выпить. По правде говоря, Себастьян, последняя часть нашего путешествия была страшно утомительной.
     - Ты не в форме, в этом все дело, - ответил лорд Меридан.
     Он выглядел свежим и спокойным, будто только что вышел из дверей дома на Беркли-Сквер. На галстуке не было ни единой морщинки, на долгую и утомительную скачку указывала только пыль на начищенных до блеска сапогах, да и лошадь блестела от пота.
     - Не снизойдешь ли ты до того, чтобы вызвать яхту? - спросил лорд Меридан своего спутника.
     - Неужели ты думаешь, что они меня услышат? - с сомнением произнес Чарльз.
     - Если дозорный спит, я его выгоню, - ответил лорд Меридан. - Я всегда требовал, чтобы они были готовы к отплытию в любой момент дня или ночи.
     Чарльзу пришлось пару раз крикнуть, и через несколько минут к берегу уже подплывала лодка с тремя матросами, что доставило обоим исключительное удовлетворение. Старшина спрыгнул на берег.
     - Доброе утро, милорд, - сказал он, отдавая честь.
     - Доброе утро, старшина, - ответил лорд Меридан. - Я вижу, с вами два матроса. Оставьте одного здесь с лошадьми, и пусть он дожидается прибытия двуколки.
     - Слушаюсь, милорд, - ответил старшина.
     Лорд Меридан молча сел в лодку. На борту их ожидал капитан, приветствовавший своего хозяина.
     - Я предполагал, что мой приезд удивит вас, капитан Дженкинс, - сказал лорд Меридан.
     - Отнюдь, милорд, - ответил капитан. - Мы всегда готовы к приезду вашей светлости.
     Лорд Меридан бросил взгляд на Чарльза.
     - Хороша выучка, а, Чарльз?
     - Великолепна! - ответил Чарльз.
     - Расставьте команду по местам, капитан Дженкинс, - продолжал лорд Меридан. - Сейчас прибудут еще два господина, и мы отправимся во Францию.
     - Во Францию, милорд?
     Брови капитана приподнялись от удивления, но вопрос звучал как уточнение.
     - Во Францию, - подтвердил лорд Меридан, - а еще точнее, в Булонь. Сначала мы пойдем на запад, как можно более незаметно пересечем канал и постараемся медленно ползти вдоль берега Нормандии.
     - Очень хорошо, милорд.
     Лорд Меридан направился к трапу, и скоро он с полным комфортом расположился под палубой в передней каюте. Стюарду было приказано принести вина и завтрак.
     Топот на палубе, хлопанье поднимаемых парусов и грохот якорной цепи полностью умиротворили лорда Меридана, и он развалился в кресле.
     - Как в былые времена, правда, Чарльз? - сказал он. - И я не перестаю думать, что никто не смог бы сорваться с места быстрее нас.
     - Дай-ка я подсчитаю, - проговорил Чарльз. - Мы, должно быть, выехали с Беркли-Сквер вскоре после одиннадцати...
     - В одиннадцать тридцать пять, если быть точным, - поправил его лорд Меридан. - Если бы Энтони и Джеймс шевелились быстрее, мы бы отплыли еще до рассвета, когда никого вокруг нет.
     - А что такого, если нас увидят? - спросил Чарльз.
     - Похоже, здесь слишком много шпионов, - ответил лорд Меридан. - Я никогда не доверял этим французишкам, которые говорят, что они перешли на сторону Революции. Поверь мне, очень многие из них находятся на жалованье у Наполеона.
     - Мне самому эта мысль не раз приходила в голову! - сказал Чарльз.
     Шум на палубе заставил лорда Меридана вскочить на ноги.
     - Вот они! - воскликнул он.
     Через несколько секунд дверь распахнулась, и в каюту вошли сэр Энтони Хоуксли и лорд Куртней.
     - Вы чертовски долго добирались сюда! - возмутился лорд Меридан.
     - Ты что, Себастьян, - ответил сэр Энтони, - мы побили рекорд!
     - Не верю! - крикнул Чарльз.
     - Ну, почти, - поправился лорд Куртней. - Если бы Энтони не ковырялся так долго, мы были бы в Брайтхелмстоуне на пять минут раньше принца!
     - Как бы не так! - воскликнул сэр Энтони. - Это Джеймс все время жаловался, что ему приходится отправляться во Францию в своих лучших штанах!
     - Что бы там