рцогиня, ее горничная отправляется обедать под руку  с  дворецким;  то  же
самое относится, естественно, и к экономке. И к ним обращаются по именам  их
господ. Мою горничную, например, если бы она у меня была, называли бы  "мисс
Лангхоулм".  Бедняжка!  Боюсь,  на  обед  ее  сопровождал  бы  всего-навсего
чистильщик ботинок или тот, кто, по-моему, называется, чистильщик ножей!
   Герцог вовсю хохотал.
   - Знаете ли, - продолжала Вирджиния, - я поняла, что мы с мисс  Маршбанкс
образуем собственный маленький кружок и, если можно  так  выразиться,  висим
между небом и землей. Мы с ней ни то, ни се. У нас нет официального статуса,
и поэтому мне никогда не увидеть вашу великолепную сервировку завтрака.
   Последние слова Вирджиния нарочно произнесла тоскливым голосом.
   - Вы смеетесь надо мной, - упрекнул ее герцог.  -  Когда  вы  собираетесь
напроказить, у вас на щеке появляется крошечная ямочка, по-моему, совершенно
неотразимая.
   Вирджиния отодвинула свой стул от стола и вышла на террасу.  Она  стояла,
глядя на вид перед собой, повернувшись спиной к дому. Потом услышала, как он
подошел к ней, гулко ступая по каменным плитам в своих сапогах для  верховой
езды.
   С минуту он смотрел на нее - на ее маленький нос, чуть разомкнутые  губы,
темные глаза, смотревшие серьезно, без тени улыбки.
   - Вы сердитесь на меня? - тихо спросил он.
   - Нет, - совершенно естественно ответила  она,  -  но  я  не  привыкла  к
комплиментам.
   - Все мужчины в Америке, должно быть, ослепли! - сказал он. - Разве вы не
знаете, Вирджиния, что вы очень красивы? И я хочу вам об этом говорить.
   - Меня смущают такие разговоры, - произнесла она.
   - Неужели? - удивился он. - Но от правды не убежать. Рано или поздно  вам
придется выслушать подобные слова, и если я в самом деле первый, кто  сказал
вам об этом, тогда я  могу  считать,  что  мне  выпала  большая  честь.  Мне
нравится, как  загораются  ваши  глаза,  когда  вы  волнуетесь,  и  темнеют,
довольно обиженно, если вы чего-то не понимаете. Мне нравится, как иногда  у
вас подрагивают губы, будто от испуга. А ваши волосы - что я могу сказать  о
ваших волосах, Вирджиния? Ведь  я  никогда  не  видел  ничего  подобного.  Я
хочу.". Я так хочу дотронуться до них.
   - Довольно! - Вирджиния неожиданно рассердилась на него  и  даже  топнула
ногой. - Вам не следует говорить мне такие вещи, а мне не следует слушать.
   - Но почему? - спросил герцог, - Что здесь плохого?
   Вопрос этот, казалось, упал между ними, как камень, сброшенный в глубокий
колодец. Вирджиния поняла, что он  опять  одержал  верх.  Не  могла  же  она
объяснить, почему ему не следует  так  говорить  с  ней.  Не  могла  же  она
признаться в том, что знает, что он женат. Не могла же она сделать вид,  что
отвергает его ухаживания,  когда  на  самом  деле  он  и  не  думал  за  ней
ухаживать.
   Она просто стояла  в  полной  растерянности,  чувствуя,  что  чрезвычайно
взволнована его близостью и тем, что он сказал ей.
   - Вы так молоды, - тихо добавил герцог, -  так  молоды  и  не  испорчены.
Очень давно, Вирджиния, я не был так счастлив, как сейчас с вами.  Наверное,
в этом доме действительно есть какие-то чары. Вы приедете со мной  сюда  еще
раз?
   Она медленно повернула голову и взглянула на него.
   - Не уверена, что вы пригласите меня, - сказала она. - Пока я для  вас  в
новинку. Но потом, что у вас может быть общего с американкой?
   Если она намеревалась нанести ему удар, то это ей удалось.  Она  увидела,
как сжались его губы, и  поняла,  что  в  эту  минуту  он  думает  о  другой
американке, которая носит его имя.
   - Пора возвращаться, - натянуто произнес он.
   - Да, конечно, - согласилась  Вирджиния.  Они  прошлись  по  дому.  Стоял
свежий запах пчелиного воска и цветов, а еще, как  почудилось  Вирджинии,  в
доме  все  дышало  счастьем.  Поддавшись  внезапному  порыву,  она  захотела
сказать: "Давайте останемся ненадолго. Не поедем в замок,  задержимся  здесь
хотя бы на несколько часов и поговорим".
   Герцог подошел к входной двери и, увидев, что Вирджиния медленно идет  по
залу, сказал:
   - Вам понравилось здесь, ведь так?  "Сердце  королевы"  не  оставило  вас
равнодушной.
   -  Мне  кажется,  будто  дом  хочет  мне  что-то  сказать,  -  призналась
Вирджиния.
   - Я чувствую то же самое, когда приезжаю сюда, - произнес герцог.
   Она удивленно посмотрела на него.
   - А почему я должен притворяться? - почти грубо заметил он, как будто она
задала какой-то вопрос. - Я люблю этот дом. Когда я расстроен  или  чувствую
одиночество, то приезжаю в "Сердце королевы". Один! -  добавил  он,  как  бы
догадавшись, что у нее мелькнет в  мыслях  другой  вопрос.  -  До  свидания,
Мастерз! - сказал он старику в дверях. - Я скоро снова приеду.
   - Надеюсь, ваша светлость, - ответил дворецкий. - И леди тоже.
   Вирджиния улыбнулась ему, а тем временем другой старик привел из  конюшни
лошадей. Вирджиния  поискала  глазами  какое-нибудь  возвышение,  но  герцог
поднял ее и посадил в седло.
   - Вы легки как перышко из поговорки, - отметил он. - Сейчас не модно быть
такой худенькой,  но  рядом  с  вами  другие  женщины  выглядят  толстыми  и
неуклюжими. Когда я смотрю на вас, мне кажется, что вы лесной призрак,  или,
наверное, лучше сказать, морской, который случайно занесен ко мне  ветром  с
Атлантики.
   Она улыбнулась ему сверху - он все еще не отпустил поводья ее лошади.
   - Вы очень поэтичны, - сказала Вирджиния, поддразнивая его.
   - Никогда не замечал этого за собой до сегодняшнего дня, - ответил он.
   Они поскакали к замку почти в  полной  тишине,  а  когда  приблизились  к
конюшне, Вирджиния слезла с лошади и прямо зашагала к крыльцу, не  дожидаясь
герцога. Она почувствовала, что он нарочно медлил, чтобы  никто  не  увидел,
как они вместе заходят в дом.
   Оказавшись в своей комнате, Вирджиния постояла с минутку перед  зеркалом,
не отнимая рук от зардевшихся щек.  Возможно,  он  всего-навсего  искушенный
сердцеед? Из тех, кто не пропустит ни одной хорошенькой женщины? Или  он  на
самом деле, как ей показалось, почувствовал расположение  к  ней?  "Было  бы
забавно, - подумала она про себя, - если бы он влюбился". И еще у  Вирджинии
возникла мысль: было бы справедливым наказать герцога за то, что он  женился
по расчету. Тогда бы он понял, как глубоко ее презрение к нему.
   - Он просто жалкий тип,  -  произнесла  Вирджиния  вслух,  но  эти  слова
прозвучали как-то неубедительно даже для собственных ушей.
   "Вспомни, как он вел себя", - она попробовала уговорить свое второе  "я".
Тем не менее она ни о чем не могла думать, а только о том, как он был красив
верхом на великолепном черном скакуне; как она вынуждена была отвернуться от
смутившего ее взгляда; и как его слова вызывали  странные  толчки  в  горле,
чего раньше никогда не бывало.
   - Мне следует вернуться в Америку, - сказала Вирджиния своему отражению в
зеркале, хотя знала, что никуда не уедет.
   Приблизительно через час, надев скромное утреннее платье, синее  с  белым
кисейным воротничком и манжетами, она засела в библиотеке штурмовать  книги.
Вирджиния  снимала  с  полок  фолианты,  листала  их,   но   попадались   ей
исключительно одни портреты герцога. Все  предки  были  похожи  на  молодого
хозяина замка: тот же прямой, аристократический нос, широкий лоб, квадратный
подбородок и, на некоторых портретах, цинично-отрешенный  взгляд.  Книга  за
книгой рассказывали только об истории семьи Риллов и ни о чем другом.
   Вирджиния как раз ставила на место тяжелый, в кожаном  переплете  том  по
истории замка, когда дверь библиотеки  открылась.  Девушка  взглянула  через
плечо, убедилась, что это герцог, и поняла, что невольно поджидала его.
   - Как у вас продвигается дело? - спросил он, и ей  пришлось  от  смущения
отвести взгляд.
   - Мне трудно решить, с чего начинать, - призналась Вирджиния.
   - Нужно будет вам помочь, - сказал он. - А пока я принес вам старую карту
поместья. Думаю, вам любопытно взглянуть, где мы  сегодня  проезжали.  Карту
составили сразу после того, как отстроили дом  "Сердце  королевы".  У  моего
предка были большие планы, которые, естественно, не осуществились из-за  его
смерти.
   - С удовольствием посмотрю на эту карту, - сказала Вирджиния.
   Герцог положил большую папку на стоящий посредине  комнаты  стол,  обитый
кожей.
   - У меня в кабинете осталось еще очень много бумаг и документов  из  того
времени,  -  сказал  герцог.  -  Я  захватил  первые  попавшиеся.  Если  вам
интересно, мы, можем как-нибудь пролистать их.
   Предложение  прозвучало  довольно  горячо.   Поборов   желание   тут   же
откликнуться на него с благодарностью, Вирджиния заставила себя произнести:
   - Не уверена, что у меня найдется время. Нужно так много успеть до  моего
возвращения в Америку.
   - Почему вы все время говорите об отъезде? - возмутился герцог. - Вы ведь
только приехали.  История  не  делается  в  один  день,  и  написать  о  ней
невозможно за несколько недель или даже месяцев. Вы же знаете,  мы  с  мамой
очень рады, что вы остановились у нас.
   - Как вы можете это утверждать, если я только что  приехала?  -  спросила
Вирджиния.
   - Мне не нужно много времени, чтобы составить свое мнение о  человеке,  -
ответил герцог. - С того момента, как я увидел вас в  комнате  у  матери,  я
понял, что вы не такая, как все.
   Вирджиния  молчала.  Она  вспомнила,  что  увидела  герцога  прежде,  чем
переступила порог замка. В своем гневе на торговцев,  которых  он  выставлял
вон, герцог даже не заметил ее. Вспомнила и разозлилась.
   - Я должна вернуться к работе, ваша светлость, - холодно заметила она.  -
Спасибо за карту.
   - Я хотел бы сам показать ее вам, - сказал герцог. Он открыл папку, но  в
этот момент  в  библиотеку  вошел  дворецкий.  -  В  чем  дело,  Маттьюз?  -
раздраженно обратился к нему герцог.
   - Из конюшни просили сообщить, что лошади, которых  вы,  ваша  светлость,
хотели посмотреть, доставлены.
   - Да, в таком случае придется идти, - отозвался герцог. - Простите,  мисс
Лангхоулм, но я сказал продавцу,  который  выставил  на  продажу  нескольких
первоклассных животных, что хотел бы посмотреть их. Вы извините меня?
   - Конечно,  -  ответила  Вирджиния.  Она  хотела  добавить,  что  тоже  с
удовольствием взглянула бы на лошадей, но поняла, что такая мысль показалась
бы бесцеремонной.
   - Я не задержусь, - тихо произнес герцог и, оставив на столе папку, вышел
из комнаты.
   Вирджиния мысленно легонько встряхнула себя и вновь обратилась к  книгам,
но едва успела открыть одну из них,  как  дверь  снова  распахнулась,  и  на
пороге появилась герцогиня.
   - Доброе утро, мисс Лангхоулм!
   Герцогиня прошуршала в, комнату. На ней было великолепное  серое  платье,
отделанное кружевами. В ушах сверкали бриллианты, с шеи  спускалась  длинная
нитка жемчуга, доходившая до тонкой  талии.  Герцогиня  держала  на  поводке
своего старого мопса, слишком толстого, чтобы быстро передвигаться. Пес  все
время фыркал и сопел, еле поспевая за хозяйкой.
   - Доброе утро, ваша светлость! - ответила Вирджиния.
   - Мне сказали, что мой сын здесь,  -  промолвила  герцогиня,  оглядываясь
вокруг, как будто хотела убедиться, что герцог не спрятался  куда-нибудь  за
шкаф.
   - Да, он был здесь минуту назад, - ответила Вирджиния, - но  его  позвали
на конюшню посмотреть каких-то лошадей.
   - Лошади! Лошади! Всех  мужчин  только  они  и  занимают!  -  воскликнула
герцогиня. - Хотя, должна признаться, мне самой они нравятся, если речь идет
о скачках. Вы бывали на скачках, мисс Лангхоулм?
   - Очень давно, в Америке, - сказала Вирджиния.
   - Увлекательное зрелище, - продолжила герцогиня, и  голос  ее  неожиданно
потеплел. - Я не знаю ничего более захватывающего, чем следить, как  лошадь,
на которую поставлена большая сумма, приближается к финишу.
   Герцогиня слегка вздохнула и добавила:
   - Конечно, все это не так забавно, когда проигрываешь!
   - Да, понимаю, - улыбнулась Вирджиния. Герцогиня повернулась и  собралась
уходить, когда заметила на столе папку.
   - Что это? - поинтересовалась она.
   - Кажется, здесь несколько старых карт, которые герцог собирался показать
мне, - ответила Вирджиния.
   Герцогиня  щелкнула  замочком.  Внутри  папки,  поверх   старых,   мягких
пергаментов, по-видимому являвшихся картами, лежало несколько  распечатанных
писем, а на самом верху был конверт. Герцогиня издала легкий возглас.
   - Письмо лорду Рафтону! - воскликнула она. - Я уже несколько  недель  жду
это послание. Как оно оказалось у Себастьяна?
   Она взяла конверт и повертела его в руках. Письмо было не распечатано.
   - Ничего не понимаю, но, по крайней  мере,  письмо  дошло,  -  продолжала
герцогиня. - Как я рада, что оно нашлось!
   Вирджинии захотелось напомнить, что папка принадлежит герцогу,  но  потом
она подумала, что это не ее дело.
   - Я должна немедленно  пойти  к  его  милости!  -  заявила  герцогиня.  -
Немедленно! Где мисс Маршбанкс?
   - Она сказала  мне  за  завтраком,  что  поедет  в  деревню  на  повозке,
запряженной пони, - ответила Вирджиния.
   - Ах да.., конечно! - вспомнила что-то герцогиня. - У меня была просьба к
викарию. Мисс Маршбанкс вызвалась передать ее. О, господи!  Придется  ждать,
когда Марши вернется.., если только.., вы не согласитесь пойти со мной.
   - Пойти с вами? - недоуменно повторила Вирджиния.
   - Да, - ответила герцогиня. - Навестить лорда  Рафтона.  Вы  окажете  мне
большую услугу.
   - Конечно, если вы того желаете, - согласилась Вирджиния.
   - Тогда идемте! Не будем медлить, - проговорила  герцогиня,  не  выпуская
письма из рук.
   Она первой открыла дверь, прежде чем Вирджиния успела сделать это,  вышла
в холл и передала поводок лакею.
   - Выведи Диззи погулять, Джеймс.
   - Слушаюсь, ваша светлость.
   - А теперь мы отправимся к лорду Рафтону, - объявила герцогиня.
   Они стали подниматься по лестнице.
   - Видите ли, лорд Рафтон не совсем здоров, - объясняла на ходу герцогиня,
- и иногда бывает несколько.., беспокойным. Мой  сын  поэтому  взял  с  меня
обещание,  что  "  никогда  не  буду  навещать  лорда  одна.   Обычно   меня
сопровождает мисс Маршбанкс, но так как ее сейчас нет, то я просто  не  могу
ждать. Если вы будете вместо нее, то все обойдется.
   - Чем болен лорд? - спросила Вирджиния.
   - Думаю, он просто стар, - ответила герцогиня, - и  его  память  блуждает
иногда.  Но  он  очень,  очень  дорогой  друг.  Когда-то  был  моим   верным
поклонником.
   Она вздохнула.
   - Видели бы вы меня в молодости. Я была такой  веселой  и,  хотя  не  мне
судить,  очень  привлекательной.  Все  говорили,  что  я  -  самая  красивая
герцогиня в Англии, и, между нами, мисс Лангхоулм, это было правдой! У  меня
была  масса  кавалеров.  В  наши  дни  девушки  не  знают  и  половины   тех
развлечений, что выпали мне. А лорд Рафтон  был  самым  преданным  из  всех;
сейчас он переехал жить в замок, и теперь я ухаживаю за ним.
   - Как вы добры, ваша светлость! -  воскликнула  Вирджиния.  -  Далеко  не
многие согласятся заботиться о друге, который состарился.
   - Дорогая моя, мы все  должны  помогать  друг  другу,  разве  не  так?  -
спросила герцогиня.
   Они поднялись еще на один этаж, прошли по длинному коридору со множеством
поворотов, так что Вирджиния даже решила, что обратно ей одной не  выбраться
оттуда. Наконец,  они  подошли  к  огромной  двери  из  красного  дерева,  и
герцогиня постучалась.
   Дверь открыл мужчина в белом халате.
   - Доброе утро, мистер Уорнер! - сказала герцогиня.  -  Как  лорд  сегодня
себя чувствует?
   - Мы сегодня  в  отличной  форме,  ваша  светлость.  Довольны,  спокойны.
Надеемся, что ваша светлость навестит нас.
   -  Это  мисс  Лангхоулм!  -  сказала  герцогиня.  -   Мистер   Уорнер   -
квалифицированный санитар, мисс Лангхоулм, и я просто ума не приложу, что бы
мы или, вернее, лорд Рафтон, без него делали.
   - Ваша светлость, вы очень добры, - сказал мистер Уорнер довольным тоном.
   Он прошел маленькую прихожую и открыл другую дверь.  В  большой,  залитой
солнцем комнате сидел седовласый старик. Он был тщательно и элегантно одет -
с цветком в петлице и массивной  жемчужно-бриллиантовой  заколкой  на  сером
широком галстуке. При виде герцогини он встал и протянул к ней руки.
   - Милли, моя дорогая! -  воскликнул  лорд.  Герцогиня  зашуршала  юбками,
шагнув к нему навстречу. Лорд отвесил королевский поклон, затем взял ее руку
и поднес к губам.
   - Как давно вы не приходили повидаться со мной.
   - Знаю, это совершенно несносно с моей стороны, - согласилась  герцогиня.
- Вы сегодня прекрасно выглядите.
   Мистер Уорнер удалился  из  комнаты,  а  Вирджиния,  почувствовав  легкое
смущение, подошла к окну и выглянула  наружу.  Внизу  раскинулся  парк,  где
только сегодня утром они скакали верхом с герцогом, а на озере она  заметила
светлое пятнышко - миниатюрный храм  любви,  в  который  до  сих  пор  часто
наведывается Белая Леди. Легенда совершенно очаровала Вирджинию, и она то  и
дело размышляла, глубоко ли любила на самом деле эта дама герцога, отдавшего
за нее жизнь.
   - Я получила от вас маленькое послание, - произнесла за спиной  Вирджинии
герцогиня, - но, увы, вы забыли поставить свою подпись. Вы же знаете, как  я
дорожу вашими письмами, мой дорогой Артур. Так подпишите же и  эту  записку,
чтобы я, могла хранить ее, как и все остальные ваши  billets-doux  <Любовные
письма (фр.).> за долгие годы нашего знакомства.
   - Ну конечно, моя дорогая, конечно,  -  с  готовностью  откликнулся  лорд
Рафтон.
   Вирджиния обернулась. Герцогиня вела лорда к письменному  столу.  На  нем
лежало большое гусиное перо, которое герцогиня вложила в руку лорда Рафтона.
   - Где нужно подписать? - услышала Вирджиния  бормотание  лорда.  -  Я  не
помню, что там сочинил.
   - Как всегда, очаровательное и нежное письмо, - прощебетала герцогиня.  -
Просто поставьте свою фамилию: Рафтон.
   - Рафтон? - засомневался лорд, - Но вы всегда называли меня Артур.
   - Знаю, дорогой, - сказала герцогиня.  -  Но  я  храню  ваши  письма  для
потомков и хочу, чтобы они были подписаны вашим полным именем.
   - Да.., да, конечно, - согласился лорд. - Я и забыл, что  мое  творчество
так важно.
   - Даже очень, - подчеркнула герцогиня.  -  Ваши  восхитительные  стихи  я
храню все до одного. Дорогой Артур! Как вы были умны! Да,  подпишите  здесь,
пожалуйста.., вот так. Большое спасибо.
   Лорд Рафтон откинулся на спинку  стула,  как  будто  был  в  изнеможении.
Герцогиня забрала у него перо и положила обратно возле чернильницы.
   - А теперь мы с мисс Лангхоулм должны покинуть вас, - сказала герцогиня.
   - Вы собираетесь.., в Лондон? - спросил лорд - Я поеду с  вами.  Давно  я
уже не бывал.., в Лондоне.
   - Да, да. Мы поедем вместе, - пообещала герцогиня. - Но  не  сегодня,  не
сейчас, Артур.
   Она похлопала его по руке и повернулась к двери.
   - Пойдемте, мисс Лангхоулм, - сказала она. - Лорд утомился.
   В руке герцогиня держала записку, подписанную лордом Рафтоном.  Вирджиния
случайно  бросила  взгляд  на  этот  листок,  а  потом  еще  раз  посмотрела
повнимательнее. Ее не  покидало  ощущение,  что  записка  до  чрезвычайности
похожа на чек. Вирджиния тут же уверила себя, что, должно  быть,  ошибается,
но стоило ей  отвернуться,  как  герцогиня  поспешно  убрала  листок  бумаги
подальше от глаз,  запрятав  его  за  широкий  бархатный  пояс,  застегнутый
филигранной серебряной пряжкой.
   - До свидания, мистер Уорнер! - попрощалась  герцогиня.  -  Я  рада,  что
лорду гораздо лучше. Было очень приятно с ним повидаться.
   - Вот уже почти месяц, как у нас не  было  приступов,  -  сообщил  мистер
Уорнер. - Доктор очень доволен, ваша светлость.
   - И я тоже, мистер Уорнер. Все это благодаря вашим добрым заботам.
   - Очень признателен вам, ваша светлость, за такие слова, - сказал  мистер
Уорнер, низко кланяясь, когда