годаря вам она увенчалась успехом. Я бы не хотел, чтоб  моя  отставка
сопровождалась провалом!
   - - Я не понимаю.
   - Значит, я должен внести полную ясность. Я очень болен, хотя об этом
никто не знает, кроме моего доктора.
   Лорд Брэйдон удивленно смотрел на него.
   - Когда я покидал Англию, - продолжал Тарстон Стэндиш, - из разговора
с моим врачом я понял, что даже если не добуду чертежи немецкого орудия,
которое так интересует маркиза Солсберийского, лично  для  меня  это  не
будет иметь какого-либо значения, поскольку  я  не  успею  возвратиться,
чтобы пожать плоды своего провала.
   Лорд Брэйдон все еще ничего не понимал, хотя и не прерывал его.
   Тарстон Стэндиш, однако, почувствовал его  недоумение  и  сказал  без
обиняков:
   - У меня туберкулез, и одно легкое  уже  сильно  повреждено.  Как  вы
понимаете, милорд, вопрос о моей смерти решится в сравнительно  короткое
время; доктора бессильны спасти мою жизнь.
   - Я сожалею.., страшно сожалею, - с сочувствием сказал лорд Брэйдон.
   - Не сожалейте обо мне, - попросил Тарстон Стэндиш. -  Если  здоровье
не позволяет мне делать то, что вселяет в меня радость жизни,  то  лучше
умереть.
   Он  говорил  совершенно  спокойно  и  естественно,  и  лорд   Брэйдон
произнес:
   - Я думаю, что в какой-то мере могу понять ваши чувства.
   В это время он представил себе маленькую усадьбу с несколькими акрами
земли, которую описала ему Лоилия, эту ограниченную  жизнь,  от  которой
зачах бы и он сам, любивший,  как  Тарстон  Стэндиш,  бродить  по  всему
свету.
   - Единственное, что я могу еще сделать, -  убежденно  сказал  Тарстон
Стэндиш, - так это закончить мою третью книгу, чтобы отдать ее вместе  с
двумя другими в ваши руки.
   Глядя с надеждой на лорда Брэйдона, он продолжал:
   - Если вы позволите мне, милорд, сделать  вас  своим  поверенным,  то
сможете опубликовать их, когда сочтете это безопасным.
   Я знаю, вы  проследите,  чтобы  Лоилия  получила  все  доходы  от  их
публикации.
   - Безусловно, я сделаю это, - пообещал лорд Брэйдон. -  Я  хочу  лишь
сказать,  Стэндиш,  что  мы  восхищаемся  вашей  самоотверженностью  при
выполнении особых операций, о  которых  говорилось  лишь  шепотом  и  за
закрытыми дверьми, и что нам всем будет не хватать вас.
   Тарстон Стэндиш засмеялся.
   Глядя на него, лорд Брэйдон понял, как серьезно болен этот человек.
   Он даже усомнился, что ему удастся закончить свою книгу.
   Он держал в руках чрезвычайно ценные бумаги, которые  ему  предстояло
вручить принцу Уэльскому, а Тарстон Стэндиш откинулся на подушки,  будто
внезапно почувствовал страшную слабость.
   - У меня есть предложение, - сказал лорд Брэйдон. - И я  надеюсь,  вы
его одобрите. Так вот, к настоящему времени  германская  тайная  полиция
скорее всего поняла, что  вы  владеете  секретом  их  нового  орудия,  и
попытается ликвидировать вас до того, как вы передадите  кому-либо  этот
секрет.
   Тарстон Стэндиш вдохнул воздух, но ничего не сказал.
   -  Поэтому  я  предлагаю,  -  продолжал  лорд  Брэйдон,  -  чтобы  вы
оставались здесь, на моей яхте, и работали над книгой.
   Не было необходимости объяснять Таретону Стэндишу, что означал бы для
него отказ от этого предложения.
   Постоянные сомнения; следят за ним или нет.
   Страх при погружении в сон, что кто-то войдет ночью в его  комнату  и
убьет.
   Более  того  -  обычная  прогулка  по  улице  может  завершиться  его
убийством от руки безобидного с виду прохожего.
   - Я все продумал, - заявил лорд Брэйдон, - и моя яхта может доставить
вас,  куда  вы  только  пожелаете.  Лично  я  думаю,  что  пребывание  в
каком-нибудь солнечном уголке было бы для вас  наиболее  полезным.  -  И
добавил с улыбкой:
   - В такое время года неплохо отправиться на Средиземноморье.
   - Я бы  сделал  это  с  огромным  удовольствием,  -  ответил  Тарстон
Стэндиш, - и если бы я мог выбирать, где сложить мои кости, то предпочел
бы Грецию.
   - Значит, моя яхта - в вашем распоряжении, - сказал лорд Брэйдон, - и
вы можете предоставить мне заботу о Лоилии.
   - Это беспокоит меня более всего! - воскликнул Тарстон Стэндиш.  -  У
меня есть две старшие сестры и несколько кузин, которые были  бы  готовы
принять ее. - Он вздохнул. - Но я думаю, что жизнь с ними  покажется  ей
крайне скучной и ограниченной после тех подвигов, которые  мы  совершали
вместе.
   - Я обещаю вам, что позабочусь о Лоилии и о свершении ваших планов. -
Он встал. - Теперь мы едем с  нею  на  прогулку,  а  когда  вернемся,  я
прикажу отплыть  на  Фолкстоун.  Хочу  поскорее  встретиться  с  принцем
Уэльским и успокоюсь, когда эти схемы окажутся наконец в его  руках  без
риска быть украденными у меня.
   - Надеюсь, что этого не случится, - сказал Тарстон Стэндиш.  -  Я  бы
мог вновь составить их, но это потребовано бы много усилий.
   - Положитесь на меня, - улыбнулся лорд Брэйдон.
   Покинув каюту, он поднялся на палубу, где его ожидала Лоилия, готовая
для прогулки верхом.
   В новой зеленой амазонке, купленной Уоткинсом в ближайшем городе, она
выглядела как сама Весна.
   Сшитая  из  дешевой  материи,  амазонка  тем  не  менее   имела   тот
французский шарм,  который  в  сочетании  с  подобранной  к  ней  шляпой
придавал Лоилии особенную прелесть.
   - Уоткинс опять соперничал с модельером  Фредериком  Бортом,  выбирая
мне наряд, - засмеялась Лоилия, - и я надеюсь, вы одобрите его выбор.
   - Вы смотритесь великолепно и очень по-французски, - оценил увиденную
красоту лорд Брэйдон, - но вам придется купить совершенно  иной  костюм,
чтобы появиться на английском охотничьем поле.
   - Боюсь, этого никогда не случится, потому что членство в  охотничьих
обществах всегда было не по карману нам с папой. Но я  уверена,  что  те
несколько лошадей, которые есть у нас дома, придут в состояние транса от
моего вида!
   Чтобы не смутить ее  веселья,  он  не  стал,  как  задумывал  прежде,
говорить о своих планах.
   Они отправились верхом далеко, любуясь сельскими видами  французского
приморья.
   Остановившись   возле   маленькой   придорожной   таверны,   они    с
удовольствием позавтракали, наслаждаясь французскими блюдами и оживленно
беседуя.
   На обратном пути Лоилия думала о том, что ей никогда еще не было  так
хорошо, как теперь.
   И никогда еще ей не приходилось  проводить  время  в  обществе  столь
умного и интересного мужчины.
   А он шутил с ней, заставляя смеяться, словно был так же юн, как она.
   Когда они подъехали к берегу вблизи  яхты,  их  ожидал  конюх,  чтобы
отвести лошадей обратно в конюшню.
   - Вы должны попрощаться с нашими лошадками,  Лоилия,  -  сказал  лорд
Брэйдон, - потому что мы на них больше не поедем.
   Лоилия ошеломленно взглянула на него.
   - Я очень.., благодарна им за то, что они так хорошо.., носили  меня,
- промолвила она.
   Он снял ее с седла и, поддерживая, ощутил легкую  дрожь,  пробежавшую
по ее телу.
   Он заплатил конюху за лошадей, и они пошли к яхте.
   Лоилия сразу побежала к отцу, но у его каюты столкнулась с Уоткинсом.
   - Мистер Стэндиш спит, мисс, - тихо сказал он.
   - Тогда я не буду его беспокоить. Хорошо ли он позавтракал?
   - Он пытался, мисс, а после ленча немного работал над  своей  книгой,
но я думает, что эти усилия утомили его.
   - Он не должен слишком много работать.
   Идя в свою каюту, Лоилия думала, как сможет он выдержать отплытие  от
французского берега.
   Затем ему предстоит путь либо к дому лорда Брэйдона, либо к их дому.
   Она собиралась раньше обсудить это с ним,  но  чувствовала,  что  его
нельзя беспокоить, пока ему не станет получше.
   И вот теперь ее вновь охватила тревога.
   Уоткинс говорил, будто ему лучше, но она видела,  что  он  еще  очень
слаб, и все так же  бледен,  как  во  время  пребывания  его  в  подвале
капитана Эдерснаера.
   Она решила, что лорд Брэйдон захочет побыть один, после того как  они
целый день провели вместе.
   Сняв амазонку, она  легла  на  кровать  отдохнуть  перед  обедом,  но
предпочла бы продолжить общение с этим  талантливым  человеком,  который
отличался к тому же искрометным остроумием.
   Она не воспринимала всерьез предложение лорда Брэйдона пожить  в  его
доме в Оксфордшире и не помышляла впредь  пользоваться  его  добротой  и
радушием.
   Но она знала, что расставание с  ним  было  бы  для  нее  невыносимой
мукой.
   Лежа в своей комфортабельной каюте, освещенной закатными лучами,  она
думала лишь о возможности побыть с ним хоть сколько-нибудь еще.
   Без него мир станет слишком маленьким и одиноким.
   "Папа,  наверное,  скоро  отправится  в  свою  очередную  миссию,   -
размышляла  она.  -  Мне  вновь  останется  лишь  забота  о  лошадях   и
беспокойство о папе, подвергающемся опасности".
   Ее прошибло ознобом от одной только мысли, что еще до  того,  как  он
отправится на новое задание, немцы могут убить его, поскольку он слишком
много узнал во время своей последней разведки.
   "Что же мне делать? К кому обратиться за помощью?" -  спрашивала  она
себя.
   И тогда возник образ лорда Брэйдона, озаривший ее ярким светом.
   Он - единственный, кому она может довериться полностью, к кому  может
обратиться за помощью.
   "Но как я могу опять взвалить на него это бремя?" - думала она.
   Его доброта, сила и решительность  в  самых  затруднительных  случаях
окончательно покорили ее сердце. Он заполнил собой весь мир.
   "Я люблю его! Я люблю его!" - повторяла  она  мысленно  теперь,  хотя
прежде пыталась не признаваться себе в этом.
   Она знала, эта каюта  защищает  ее  потому,  что  она  на  его  яхте.
"Морской лев" стал для нее сказочным дворцом, потому что он владел им.
   Он самый настоящий, а не сказочный Принц.
   "Хотя я - не Золушка, не  заколдованная  Лягушка,  не  Принцесса  его
мечты", - прошептала она.
   Ее глаза наполнились непрошеными слезами от ощущения безнадежности ее
любви.
   Она тянулась к луне, которая всегда будет оставаться недоступной  для
человека.
   - Я люблю его! - сказала она вслух, одеваясь к обеду.
   На ней было новое платье, которое Уоткинс купил вместе с амазонкой.
   В его простоте просвечивал  все  тот  же  шарм,  которого  всегда  не
хватало английским платьям.
   Ее изящная талия казалась в нем еще более тонкой.
   Вздымающиеся волнами пышные юбки делали ее похожей на цветок.
   Она и не подозревала, что лорд Брэйдон видел в ней не  распустившуюся
белую розу.
   Он ожидал ее в салоне.
   После того как она призналась самой себе в любви к  нему,  ей  трудно
было побороть смущение и встретиться с ним взглядом.
   Яхта стояла на якоре среди спокойного, неподвижного моря.
   Слышался лишь мягкий плеск воды о  борт  судна,  и  заходящее  солнце
вливалось ослепительным светом через иллюминаторы.
   Все это было частью ее волшебной сказки.
   Лорд Брэйдон встал, когда она вошла.
   Он был великолепен в своем вечернем костюме.
   Она чувствовала, что рядом с ней самый лучший в мире мужчина.
   - Уоткинс говорил мне о вашем новом платье, - сказал он, - и я думаю,
вы знаете, как оно идет вам.
   Па ее щеках вспыхнул румянец, но она сумела промолвить:
   - Это наш.., последний вечер.., вместе?
   - Надеюсь, что нет, - ответил лорд Брэйдон, - но давайте обсудим  это
после обеда.
   Стюарды уже входили с подносами.
   Так же как за ленчем во французской таверне, они  говорили  о  вещах,
которые лорд Брэйдон ранее никогда не обсуждал с женщинами.
   Поскольку Лоилия провела достаточно времени со своим отцом,  а  также
успела  прочесть  огромное  количество  книг,  ему  было  порой  нелегко
перещеголять ее цитатами.
   Ему также приходилось  иногда  напрягать  свой  ум,  чтобы  высказать
убедительные доводы по некоторым темам, предлагаемым ею.
   Все это было весьма увлекательно для него.
   Когда обед закончился, Лоилия спустилась вниз  пожелать  отцу  доброй
ночи.
   Он чувствовал себя  слишком  утомленным,  и  она  вернулась  к  лорду
Брэйдону.
   Он стоял возле поручня на палубе и смотрел на открытое море, все  еще
тронутое последними лучами заходящего солнца.
   Она встала рядом с ним.
   Какое-то время он молча смотрел на нее.
   И вновь, боясь встретиться с ним взглядом, она отвернулась.
   - Это наш последний вечер здесь, -  первым  нарушил  он  затянувшееся
молчание, - и мне хочется знать, Лоилия, были ли вы столь же  счастливы,
как я эти несколько дней?
   - Вы действительно были.., счастливы?
   - Очень счастлив.
   Она радостно вздохнула.
   - Я так.., боялась, что вам может стать.., скучно.
   - Я всегда обнаруживал в прошлом, - сказал лорд Брэйдон, - что  скуку
приносит все ясное и  очевидное,  особенно  когда  знаешь  заранее,  что
скажет  собеседник.  -  Он  задумался  на  мгновение.  -  Вы   же   были
неповторимой, оригинальной с той самой поры, как я впервые встретился  с
вами.
   - Благодарю.., вас.
   - Я думал, будете ли вы скучать по мне после того, как  мы  были  так
близки друг другу в стольких трудных ситуациях.
   Его слова ранили ее, так как предполагали скорую разлуку.
   В какой-то момент ей хотелось поведать ему, как  отчаянно  она  будет
скучать по нему и как мир без него  никогда  не  станет  для  нее  вновь
таким, как в эти дни.
   По потом она  подумала,  что  эти  слова  могли  бы  привести  его  в
неожиданное замешательство, и потому, глядя на море, сказала:
   - Конечно.., вас увлекут.., другие  дела..,  интересующие  вас..,  но
я.., никогда не забуду, каким.., добрым и  каким..,  умным  вы  были,  и
каким.., удивительным.
   - Вы действительно так думаете? - спросил лорд Брэйдон. - Хотелось бы
верить, что вы говорите серьезно.
   - Но это действительно.., так!
   - Для того чтобы увериться в этом, взгляните на меня, Лоилия.
   Боясь, что он разгадает ее чувства, она продолжала смотреть на море.
   Но вдруг, словно какой-то неведомой силой он притягивал  ее  к  себе,
она медленно повернулась к нему.
   Еще более медленно она подняла на него глаза.
   Какой-то миг оба они не могли пошевелиться.
   Казалось, его серые глаза заполнили собой весь мир.
   Очень легко и неторопливо, словно боясь, что может вспугнуть ее, лорд
Брэйдон протянул руки и привлек ее к себе.
   Он чувствовал, как дрожит все ее тело, но это не был трепет страха.
   Он  смотрел  на  ее  лицо,  вскинутое  к  нему,  с   распахнутыми   и
вопрошающими глазами, с приоткрытыми губами.
   Ее лицо как будто осветилось солнцем.
   Его губы коснулись ее губ и завладели ими.
   Все это походило на внезапную остановку дыхания.
   Весь мир был объят светом, исходившим от лорда Брэйдона.
   Она подсознательно жаждала его поцелуя, но думала, что никогда его не
узнает.
   Она не могла бы доверить это желание словам, даже сказанным наедине с
собой.
   Чтобы обрести счастье и радость, она  должна  полностью  принадлежать
ему.
   Отныне на свете нет ничего, кроме силы его рук и сладостного экстаза,
казалось, пронизавшего ее тело солнечными лучами.
   Когда лорд Брэйдон оторвался от ее губ, она сказала тихим, словно  не
принадлежавшим ей голосом:
   - Я.., люблю вас!
   Она произнесла это почти бессознательно.
   Лорд Брэйдон не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства.
   Вместо этого он поцеловал ее вновь.
   Теперь его поцелуй был подобен прикосновению огня.
   Лоилии показалось, что  тот  солнечный  свет,  который  пронизал  ее,
обратился в пламя, прорвавшееся теперь от ее груди к губам.
   Ощущение это налетело на нее с такой неодолимой силой и было  так  не
похоже на все, доселе ведомое ей, что она почувствовала себя так, словно
умерла и вознеслась в Небо.
   Она не могла более думать, предаваясь лишь чувству, которого не знала
ранее.
   Поцелуи лорда Брэйдона вознесли ее наконец до  луны,  которая  всегда
была недоступна для людей.
   Звезды мерцали внутри нее, а солнце обжигало как пламя.
   Тихо прошептав что-то, она уткнулась лицом в его шею.
   А он все крепче сжимал ее.
   - Я люблю тебя, моя дорогая? - прерывисто молвил он. - Я  так  боялся
испугать тебя, но теперь, когда ты любишь меня, все будет хорошо.
   - Я люблю.., тебя! Я люблю.., тебя! - шептала она.
   - Я хочу, чтобы ты говорила мне это вновь и вновь, пока я не  уверюсь
в этом. Я так боялся, что ты не сочтешь меня достойным тебя.
   Лоилия рассмеялась тихим, сдавленным смехом.
   - Как могла я.., быть такой.., глупой?
   Почему я не.., понимала, что на свете может быть такой мужчина.., как
ты?
   - Я здесь и не позволю тебе искать кого-либо другого.
   - Как будто я могу.., захотеть этого!
   Лоилия, все еще уверенная, что находится в стране грез, взглянула  на
него с вопросом:
   - Ты.., действительно сказал.., что любишь меня?
   - Я люблю так, что не  могу  думать  ни  о  чем,  кроме  тебя,  и  мы
поженимся, как только достигнем порта на английской стороне Канала.
   - П-поженимся?
   - Это обычно, мое сокровище, -  спокойно  произнес  лорд  Брэйдон,  -
когда двое любят друг друга.
   - Но.., я никогда не думала.., никогда не мечтала, что ты.., захочешь
жениться на мне! Ты слишком.., великолепный.., слишком.., влиятельный..,
возможно, я буду.., недостойной тебя.., и ты будешь.., сожалеть.
   Лорд  Брэйдон  рассмеялся,  и  это  был  смех  поистине   счастливого
человека.
   - На этот риск мне придется пойти, - заявил он, - но  я  думаю,  вряд
ли, моя любимая, мы когда-нибудь наскучим  друг  другу,  если,  конечно,
тебе не покажется скучной и однообразной жизнь со мной после твоей жизни
с отцом.
   - Как можешь ты.., говорить нечто такое.., глупое?
   Затем, поняв, что он подсмеивается нал ней, она добавила:
   - Пожалуйста.., я хочу, чтобы мы поженились.., но я чувствую,  что..,
тебе.., не следует этого делать.
   - Ты хочешь сказать, несмотря на то что  мы  оба  испытываем  друг  к
другу, я должен оставить тебя?
   Лоилия инстинктивно прижалась к нему.
   Она держалась за отворот его вечернего пиджака,  как  будто  боялась,
что он может исчезнуть.
   - Я не смогла бы.., выжить, потеряв тебя.., теперь.
   - Этого никогда не случится.
   - Но представь.., просто представь, что германцы...
   - Ты не должна думать об этом! - сказал он  твердо.  -  В  Англии  мы
будем хорошо защищены, и я уже все устроил для твоего отца, чтобы он был
в полной безопасности...
   Лорд Брэйдон чуть было не закончил словами "пока он жив".
   Но было  бы  ужасной  ошибкой  усугублять  тревогу  Лоилии  за  отца,
сообщив, что его дни сочтены.
   Когда она станет его женой и он сможет защищать  ее  и  заботиться  о
ней, она поймет.
   Она достаточно умна и проницательна, чтобы  понять:  Тарстон  Стэндиш
предпочел смерть в зените своей карьеры.
   Он не смог бы  стареть,  чувствуя,  что  не  может  больше  совершать
подвиги, так вдохновлявшие его в молодости.
   Лоилия была мягкая и добросердечная, юная и  кроткая,  а  также,  как
понял лорд Брэйдон, неискушенная и доверчивая.
   Он поклялся себе, что будет защищать ее и заботиться о ней  всю  свою
жизнь.
   А первостепенная задача - сделать ее такой счастливой,  чтобы  смерть
отца не стала для нее столь ужасным потрясением, каким была бы сейчас.
   Тогда они смогут переживать эту утрату вместе.
   Тогда они не просто будут несчастными, сожалея, что его больше нет  с
ними, но обогатят свою жизнь мыслями об этом человеке.
   - Ты ведь понимаешь, моя дорогая, - сказал лорд Брэйдон  спокойно,  -
что, поскольку  твой  отец  как  всегда  прекрасно  подготовил  описание
секретного германского орудия, я обязан как можно скорее  доставить  его
записи принцу Уэльскому. - Он обнял ее покрепче. - Но поскольку не  могу
и не хочу оставить тебя, я возьму тебя с собой как мою жену.
   - А ты.., уверен, что это будет.., верный шаг?
   В голосе ее слышалась озабоченность, но в то же  время  никакая  иная
женщина не могла бы излучать столько искреннего счастья, как Лоилия.
   Это сияние счастья придавало ей такую прелесть, какой он  не  замечал
ни в ком за всю свою жизнь.
   - Вот что мы сделаем, - сказал лорд Брэйдон.