му денег.
   - Так можно делать? - спросила Неома.
   - Да, обычно так поступают члены клуба, когда у них при себе нет денег, -
заметил Перегрин и продолжал:
   - Я подошел к Чарльзу и прошептал ему на ухо: "Ты  с  ума  сошел?  Ты  не
можешь играть на деньги, которых у тебя нет! Скажи, что тебе стало нехорошо,
и уйдем отсюда".
   - Что же он ответил? - допытывалась Неома.
   - Он не хотел слушать меня и вместо этого сразу же заказал себе выпить, -
сказал Перегрин.
   - Какой ужас, Перегрин! - воскликнула Неома. Несмотря на то,  что  Чарльз
Уоддездон был пятым баронетом, у него, так же как и у них с Перегрином, было
мало денег. Его отец потерял состояние во время войны. Подобное произошло  и
с деньгами родителей Неомы  и  Перегрина.  Деньги,  вложенные  в  акции,  не
принесли дохода, а рента с недвижимости практически не выплачивалась.
   И Чарльз, и Перегрин являлись  владельцами  загородных  особняков,  ферм,
довольно  обширных  земельных  угодий.  Но   все   это   требовало   больших
капиталовложений, чтобы быть рентабельным и приносить выгоду.
   - Я знал, что Чарльз  пьян,  но  он  делал  вид,  что  отвечает  за  свои
поступки. Однако  только  мне,  хорошо  знающему  его,  было  ясно,  что  он
погрузился в мир фантазий и оторвался от действительности.
   - Иначе говоря, - тихо заметила Неома, - он  поверил  в  то,  что  богат,
поэтому держал себя, как подобает богатому человеку.
   - Именно так! - подтвердил Перегрин. - Его игра привела меня в ужас.
   - Что же он делал?
   - Суммы, которые он ставил, казались мне  просто  астрономическими,  хотя
для остальных игроков это были общепринятые ставки.
   - Почему же он не хотел тебя слушать? - в ужасе вскричала Неома.
   - Не думаю, что он вообще слышал то, что я говорил, тем более  я  перешел
на шепот. Я не хотел, чтобы кто-нибудь за столом узнал, что он блефует.
   - Сколько же он проиграл? - спросила Неома, предвидя печальный конец.
   - Он выиграл!
   - Выиграл? - изумилась Неома.
   - Сначала все происходило,  словно  в  сказке:  ему  везло  и  везло,  он
постоянно выигрывал.
   - Вот это да! - облегченно вздохнула Неома.
   - Я с трудом верил, что все это не сон, - говорил  Перегрин,  -  но  было
ясно,  что  надо  вовремя  увести  Чарльза  из  клуба,  пока  он  не   начал
проигрывать.
   - Конечно, так было бы разумно.
   - Но, поняв, что  мое  шептание  ни  к  чему  не  приведет,  -  продолжал
Перегрин, - я просто сказал громко:
   "Не забывай, Чарльз, в полночь у  нас  назначено  свидание.  Если  ты  не
остановишься сейчас, мы опоздаем".
   Неома одобрительно посмотрела на брата, а он продолжал:
   - Но Чарльз вел себя так, как будто меня  не  слышал.  Он  отмахнулся  от
меня, и я понял, что я ничего не смогу сделать и не  заставлю  его  покинуть
карточный стол. Чарльз был намного пьянее, чем я предполагал.
   Неома с  нетерпением  ждала  конца  истории,  она  чувствовала,  что  все
закончилось печально.
   - Через некоторое время Чарльз стал проигрывать.
   Был момент, когда перед ним лежало девять или даже десять  тысяч  фунтов,
но вскоре эта сумма стала уменьшаться. Я умолял его:  "Пойдем,  Чарльз.  Нам
пора уходить" Но у него был такой безумный взгляд, какой  бывает  у  заядлых
игроков, когда, кроме карт, для них ничего уже не существует вокруг.
   - Неужели.., он все проиграл? - осмелилась спросить Неома.
   - Произошло нечто более неприятное, - ответил Перегрин. -  Когда  у  него
осталось четыре тысячи  фунтов,  игрок,  сидевший  напротив,  объявил  более
высокую ставку против ставки Чарльза. Я сначала не знал, кто  этот  человек.
Но потом выяснилось, что это был не кто иной, как маркиз Роузит.
   - А кто он такой? - спросила Неома.
   - Это один из самых страшных людей, которых  мне  когда-либо  приходилось
встречать, - ответил Перегрин, - но о нем я расскажу тебе позже.
   - Конечно, конечно! Что же было потом? - умоляла она.
   - Я слышал, как со всех сторон начались  торги,  называли  более  высокие
ставки. Вдруг Чарльз остановил торги, карты были открыты, и  оказалось,  что
он проиграл!
   - О, Перегрин, какой ужас!
   - Чарльз чуть не упал со стула, когда маркиз вдруг  сказал:  "Думаю,  сэр
Чарльз, вы должны мне теперь шесть тысяч фунтов!"
   Я, едва не задохнулся, услышав сумму  долга.  Однако  Чарльз  вытащил  из
карманов банкноты, бросил их на остальные  деньги,  лежавшие  перед  ним  на
столе, и сказал: "Это все, что у меня есть, милорд. Теперь в  моих  карманах
совершенно пусто". Затем он закрыл глаза.
   - Сделав паузу, Перегрин добавил:
   - Я думаю, к этому моменту все поняли, что Чарльз был пьян.
   - Ну, а.., что случилось потом?
   - Маркиз пододвинул  к  себе  деньги  и  стал  пересчитывать  банкноты  и
соверены, что, как  мне  показалось,  он  делал  умышленно,  несколько  даже
театрально. Затем маркиз произнес: "Похоже, здесь все точно. В таком  случае
я могу лишь только поблагодарить вас, сэр Чарльз, за великолепную игру".
   От этих слов Чарльз пришел в себя и, сделав над собой усилие, проговорил:
"Мне тоже.., игра понравилась, милорд".
   Маркиз посмотрел на него так, что, я был уверен, он понимает, что  Чарльз
на самом деле блефовал и притворялся.  Затем  я  почувствовал  на  себе  его
пристальный взгляд. Вдруг маркиз сказал: "Я чувствую, что следует  дать  вам
шанс взять реванш. Почему бы вам, молодые люди, не приехать ко мне в гости и
не остаться на Дерби?" .
   Перегрин прервался на мгновение, затем продолжил:
   - Чарльз, так же как и я,  был  удивлен,  и,  прежде  чем  я  мог  что-то
сказать, он вдруг выпалил: "Очень..,  любезно..,  с  вашей  стороны..,  ваша
светлость.., мне доставит особое удовольствие быть вашим Гостем".
   "А вы что скажете? - спросил маркиз, посмотрев на меня. - Я вас совсем не
знаю".
   "Моя фамилия Стандиш, милорд. Перегрин Стандиш".
   "Я бы хотел, чтобы вы приехали вместе с Уоддездоном, - сказал  маркиз.  -
Поскольку у меня собирается разношерстная компания, я  полагаю,  что  каждый
привезет с собой по леди.  Однако,  может  быть,  не  следует  называть  так
напыщенно красивых молоденьких женщин, с которыми вы, надеюсь, знакомы".
   - Что он имел в виду? - поинтересовалась Неома.
   - Я тоже сначала не понял и хотел у него спросить. Но прежде чем  я  смог
что-либо сказать, маркиз поднялся и произнес:  "Я  буду  ждать  вас  в  Сите
послезавтра около пяти часов вместе с чаровницами, которые,  не  сомневаюсь,
внесут разнообразие в такое серьезное мероприятие,  как  скачки".  Затем  он
ушел.
   - Я в растерянности... - начала Неома, но Перегрин перебил ее:
   - Ты еще не знаешь, чем все закончилось.
   - Что же.., еще случилось?
   - Чарльз даже протрезвел, узнав, что получил приглашение от такой  важной
персоны, как маркиз Роузит. Правда, если мозги его немного  просветлели,  то
ноги совсем потеряли устойчивость.  Я  вынужден  был  поддерживать  Чарльза,
когда спускались по лестнице. Мы наняли экипаж и поехали к нему домой. Когда
я завел его в комнату, он сел на кровать и сказал: "О боже, Перегрин, у меня
просто раскалывается голова!"
   "Есть от чего, - ответил я, - если  бы  ты  не  был  таким  дураком,  то,
возможно, ушел бы из клуба с восемью тысячами фунтов!"
   "Неужели я действительно так много выиграл?" - недоумевал Чарльз.
   "Уверен, что в какой-то момент у тебя было даже больше денег".
   "Но почему я не послушался тебя?" - причитал Чарльз.
   "Потому, что ты был совершенно пьян, - ответил  я.  -  Мне  следовало  бы
сказать всем, что ты вообще не имеешь права  играть  и  у  тебя  совсем  нет
денег".
   Мне так хотелось разозлиться на него, - продолжал Перегрин, - но я как-то
не смог. Ты же знаешь, какой Чарльз. Он закрыл лицо ладонями и  застонал.  Я
понимал, что он переживает из-за того, что вовремя не закончил играть  и  не
ушел с восемью тысячами фунтов.
   - В конце концов, что же поделаешь, раз все так вышло, - сказала Неома.
   Оказывается, все,  что  рассказал  Перегрин,  не  так  уже  страшно.  Она
вспомнила чувство беспокойства, которое она испытала, когда Перегрин  только
начинал свое повествование.
   - .. Но это еще не все, - вдруг сказал он.
   - Извини, дорогой, продолжай, пожалуйста.
   - "Единственное благо во всем, что случилось, - сказал я Чарльзу,  -  это
то, что у тебя оказалось достаточно денег,  чтобы  расплатиться  с  маркизом
Роузитом. Правда, сначала я думал, что у тебя их не хватит, покаты  не  стал
доставать из кармана банкноты".
   "Но у меня не было в кармане такой суммы денег, - пробормотал  Чарльз.  -
Там были кое-какие прожиточные  деньги".  Чарльз  замолчал,  а  затем  вдруг
произнес:
   "Перегрин! Страшная мысль осенила меня!"
   "Что такое?" - спросил я и увидел, как Чарльз  вынул  из  кармана  своего
фрака сначала носовой платок, затем несколько визитных карточек,  табакерку,
которую он всегда носил с собой, но никогда не пользовался. Ты же знаешь, мы
с Чарльзом - не любители табака.
   - Но что же искал Чарльз? - нетерпеливо спросила Неома.
   - Сначала я не понимал, что он ищет, -  говорил  Перегрин,  -  но,  когда
Чарльз посмотрел на меня, слова уже были не нужны.
   - Почему же? - озадаченно спросила Неома.
   - Он медленно вытащил  из  кармана  жилета  те  самые  долговые  расписки
I.O.Y., которые дал ему я во время игры  в  пикет,  -  с  трагическим  видом
произнес Перегрин. - Но у него оказались в наличии лишь две из них,  хотя  я
прекрасно помнил, что написал ему третью расписку, как  раз  перед  тем  как
клубный служащий вмешался в нашу игру.
   Затаив дыхание, Неома ожидала, что Перегрин скажет дальше.
   - Расписка, которой недоставало, как раз  и  была  на  сумму  две  тысячи
фунтов, - наконец произнес Перегрин.
   - Стало быть...Чарльз.., отдал ее маркизу?
   - Вот именно! Он положил ее не в  карман  жилета,  где  лежали  остальные
расписки, а в карман, где находились деньги. Вот почему маркиз  сказал,  что
Чарльз полностью расплатился с ним.
   - О боже, Перегрин! - воскликнула в ужасе Неома. И  прежде  чем  Перегрин
смог что-то сказать, она добавила:
   - Но разве нельзя все исправить? Тебе лишь  следует  пойти  к  маркизу  и
объяснить, что произошла досадная ошибка.
   - Тогда он потребует деньги у Чарльза. Неома хотела возразить, что  пусть
об этом подумает Чарльз, но не смогла сделать этого. Как и у них, у  Чарльза
не было денег. Кроме того, возвращение  карточных  долгов  всегда  считалось
делом чести.
   Их отец неоднократно приводил примеры того, как люди проигрывали огромные
суммы денег за карточными столами, заставляя впоследствии страдать своих жен
и детей. Неома понимала, что за невыплату проигранных  денег  Чарльза  могли
лишить членства в клубе.
   Потрясенная рассказом Перегрина, она тем не менее сказала:
   - Думаю, Чарльз.., понимает, что он несет  ответственность..,  зато,  что
произошло?
   - Безусловно, он все прекрасно понимает! - ответил Перегрин. - Но  ты  же
знаешь, что ему, как и мне, негде взять две тысячи фунтов.
   - Может быть, он все-таки что-то предпримет?
   - У меня есть идея получше.
   - Что еще за идея?
   - Мы всю ночь напролет говорили с Чарльзом, и я могу заверить  тебя,  что
Чарльз совершенно протрезвел, поняв, что случилось.
   - Меня волнует лишь то, что произошло с тобой, - тихо сказала Неома.
   - Я тоже беспокоюсь о себе. Надо надеяться лишь на одно.
   - На что же?
   - Маркиз не станет с меня требовать долг раньше чем через неделю.
   - Неделю!
   - А еще лучше через две.
   - Какая разница,  неделя  или  две,  пускай  даже  девятьсот  две  недели
пройдет, - воскликнула Неома, - ты прекрасно знаешь, что  не  сможешь  найти
две тысячи фунтов!
   - Я знаю это, - ответил брат, - поэтому слушай, что я скажу тебе, Неома.
   - Извини, дорогой, но я очень расстроилась.
   - И я, как видишь, не пляшу от радости! Чарльз тоже в отчаянии. Он и  так
в долгах и уже продал все, что можно было продать.
   Неома знала, что это было чистой правдой, но от этого ничего не менялось.
Сделав над собой усилие, она тихо спросила:
   - Так что же ты надумал, дорогой, о каком плане ты говоришь?
   - Мы с Чарльзом решили,  -  произнес  Перегрин,  -  что  должны  каким-то
образом украсть эту долговую расписку.
   - Украсть? - вскрикнула Неома так громко, что ее голос эхом  отозвался  в
другом конце комнаты.
   - А теперь выслушай меня, - сказал  Перегрин,  -  прежде  чем  впадешь  в
истерику. Я должен рассказать тебе о маркизе.
   - Я.., слушаю, - стараясь не плакать, прошептала Неома, сцепив руки.
   - Это очень жестокий, безжалостный человек.  Он  никому  не  нравится,  -
начал Перегрин. - Хорошо  известно,  что  маркиз  получает  удовольствие  от
азартных игр, и его совершенно не беспокоит, что чувствуют проигравшие,  как
они страдают.
   Неома хотела сказать, что все это не является благовидным  предлогом  для
кражи, но промолчала. Перегрин продолжил свой рассказ:
   - Все говорят, что маркиз - самый непопулярный из всех членов Уайтса хотя
бы потому, что  он  никогда  никому  доброго  слова  не  сказал.  Из-за  его
постоянного  везения  в  картах  значительное  число  людей  потеряли   свои
состояния.
   - Почему же он такой неприятный человек?
   - Это не совсем точное определение, - ответил Перегрин. - Он  никогда  не
повышает голоса, никогда не бывает грубым. Он  лишь  всегда  высокомерен,  и
чувства других его совершенно не волнуют.
   Перегрин с горечью усмехнулся:
   - Этот человек знает себе цену. Он сказочно богат.
   У него превосходные лошади, которые каждый раз выигрывают в  классических
скачках .
   - Теперь понятно, где я слышала его имя! - произнесла Неома. - Когда вы с
Чарльзом в детстве играли в "скачки", я помню,  как  ты  говорил,  что  твои
лошади обошли лошадей маркиза Роузита.
   - Люди не любят маркиза за то, что он не знает поражения.
   - Наверное, это просто зависть.
   - А я не завидую ему, я его ненавижу. Неома ждала, что еще скажет брат.
   - Он слишком опытный человек, чтобы не понимать,  что  Чарльз  был  тогда
пьян. Я внимательно наблюдал за игрой и видел, что  он  нарочно  подстрекает
Чарльза, особенно в последний раз, все выше поднимая ставку.
   - Неужели маркиз действительно понимал, что Чарльз пьян и не отвечает  за
свои поступки? - спросила Неома.
   - Конечно, - ответил Перегрин. - Он же не глухой, чтобы не слышать, как я
настаивал, чтобы Чарльз перестал играть.
   - В таком случае ты прав, это подлый человек!
   - Я знал, что ты все поймешь и поддержишь меня, - сказал Перегрин.  -  Ты
должна нам помочь.
   - Я.., вам.., помочь? -  изумленно  спросила  Неома.  -  Чем  же  я  могу
помочь?
   Сев на стул рядом с сестрой, Перегрин сказал:
   - Я предвидел, что ты будешь шокирована планом кражи долговой расписки. Я
так и сказал Чарльзу: "Неоме это не понравится".
   - Конечно, мне это совершенно не  нравится!  -  сказала  Неома.  -  Этого
нельзя делать. Как вообще можно что-либо украсть?
   - Но я должен это сделать!  Я  должен  вернуть  свою  долговую  расписку.
Другого пути у нас нет. Мы не способны заплатить такой долг, ты  же  знаешь!
Это невозможно!
   - Но когда маркиз обнаружит, что расписка пропала,  разве  он  не  станет
подозревать вас?
   - Даже если и станет, разве он сможет обвинить нас, его же гостей? В этот
момент мы как раз и будем находиться у него в гостях, - ответил Перегрин.
   Неома хотела сказать,  что,  если  маркиз  на  самом  деле  такой  плохой
человек, он наверняка обвинит их, узнав о краже, и доведет дело до суда.  Но
она промолчала, а Перегрин сказал:
   - Я тебе уже говорил, что маркиз пригласил нас посетить его особняк и  мы
согласились. Но должны приехать каждый со  своей  дамой.  Чарльз  решил  эту
проблему. Он может взять с собой Аврил.
   - Кто такая эта Аврил?
   - Одна артисточка, которой он увлекся. Она без памяти влюблена в Чарльза,
поэтому сделает все, что он попросит. Однако мне, кроме тебя, взять некого.
   Неома тяжело вздохнула, но Перегрин, не дав ей ничего сказать, продолжал:
   - Я понимаю, что это не тот прием и не то место, куда тебе  следовало  бы
идти. Но даже если бы у меня была  подходящая  для  такого  случая  женщина,
заплатить ей я все равно бы не смог.
   - Заплатить ей? - удивилась Неома. - А зачем надо платить,  чтобы  кто-то
поехал с тобой на прием?
   Перегрин отвернулся от нее, и Неома почувствовала, что он не говорит всей
правды. Через минуту он сказал:
   - Нет нужды все объяснять тебе подробно. Ты  просто  обязана  поехать  со
мной. Ты же такая умная, Неома! Возможно, придумаешь,  как  добыть  долговую
расписку, если у нас с Чарльзом ничего не получится.
   - Если ты думаешь, что я стану участвовать в  подобной  краже,  то  очень
ошибаешься, - заметила Неома. - Я ни на минуту не допускаю, что  только  так
можно выйти из создавшегося положения.
   - Ну, хорошо. Что же мы можем сделать? Мы с Чарльзом, просидев всю  ночь,
ничего другого не придумали.
   Неома молчала. Она понимала,  что  единственным  решением  для  них  было
заплатить долг, но это было невозможно. Ей  вдруг  представился  злосчастный
клочок бумаги с подписью Перегрина, который прямо у нее на глазах становился
все больше и больше.
   - А ты не задумывался, что маркиз.., может поймать вас в момент кражи?  -
спросила она.
   - Есть и другое решение, но я не думаю, что оно тебе понравится, - сказал
Перегрин.
   - Что же это?
   - Мы могли бы найти покупателя для нашего поместья или отдать его маркизу
в счет долга.
   - Продать.., наше поместье? - Неома была ошеломлена. Ее голос  перешел  в
шепот.
   - Да, однако я сомневаюсь, что в теперешнем виде  оно  может  стоить  две
тысячи фунтов, - заметил Перегрин.
   - Оно стоит этих денег! Оно стоит даже много больше, - возмутилась Неома.
   - Сейчас я тебе кое-что скажу, - медленно произнес Перегрин. -  Поклянись
только, что будешь молчать.
   - Обещаю.
   - Когда мы решили поехать в Лондон, Чарльз попытался продать свой дом. Он
подумал, что сможет тогда купить приличную квартиру или небольшой домик.
   - И что же? - спросила Неома, заранее уже зная ответ.
   - Он не нашел ни одного покупателя. Никто  не  хочет  сейчас  приобретать
нерентабельную недвижимость, например, такую, как ветхие дома в деревне.  Ты
же прекрасно знаешь, что сейчас продается много разорившихся ферм.
   Да, это было действительно так. Во время войны, когда Наполеон  стремился
к  блокаде  Англии,  фермеры,  поставлявшие  продукты  горожанам,   всячески
восхвалялись и считались людьми незаменимыми. Сейчас же они разорялись  один
за другим.  Банки  отказывали  им  в  кредитах.  Правительство  игнорировало
просьбы фермеров о помощи, тем  более  что  с  материка  поставлялись  более
дешевые продукты, чем производили английские фермеры.
   В поместье Неомы и Перегрина было две небольшие фермы, которыми управляли
фермеры-арендаторы.  Им  приходилось  нелегко,  они  едва  сводили  концы  с
концами, и единственными работниками  были  их  собственные  сыновья.  Неома
понимала, что продажа имения Стандишей, существовавшего на  протяжении  трех
столетий, разбила бы ей сердце. Но она понимала также, что ради чести  брата
согласилась бы на продажу. Хотя вряд ли им, как  и  Чарльзу,  удастся  найти
покупателя.
   Перегрин внимательно наблюдал за сестрой, а затем сказал:
   - Надеюсь, теперь ты убедилась в том, что, кроме кражи, другого выхода  у
нас Нет. Думаю, через неделю злосчастная расписка будет возвращена.
   - Что ты  действительно  должен  сделать,  так  это  пойти  к  маркизу  и
рассказать ему всю правду, - строго произнесла Неома.
   - И тем самым бросить Чарльза на произвол судьбы, заставив искать его две
тысячи фунтов? - спросил Перегрин. - Он будет вынужден  уйти  из  Уайтса,  и
сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из его друзей потом разговаривал с ним.
   На мгновение Перегрин замолчал, затем сердито добавил:
   - Могу сказать тебе, Неома, только одно: пусть я стану вором или пойду на
любое другое преступление, но не оставлю своег