е домой так, чтобы  никто
ничего не узнал.
   - Я сделаю все возможное!
   Маркиза вышла из комнаты, а  герцог  позвонил  своему  камердинеру  и
торопливо начал одеваться.
 
Глава 4 
 
   Через несколько минут он был уже на конюшне. Как  он  и  ожидал,  все
работники и конюхи уже спали. Только лошади в стойлах, переступая с ноги
на ногу, нарушали ночную тишину.
   Главный конюх,  вероятнее  всего,  имел  собственный  дом  где-нибудь
неподалеку и уже давно безмятежно спал.
   Однако  герцог  знал,  что  мальчики-грумы,  как  правило,   остаются
ночевать на чердаках конюшни. Герцог поднялся на несколько  ступенек  по
лестнице, которая вела на чердак,  и  негромко  окликнул  спящих.  Через
несколько мгновений появился один из его грумов, одеваясь на ходу.
   - Оседлайте мне Самсона, и побыстрее, - распорядился герцог.
   На это понадобилось не более пяти минут, однако герцог  понимал,  что
каждая просроченная секунда отдаляет его от Альдоры.
   Прежде чем выехать со двора, герцог как бы между прочим спросил:
   - Ее светлость собиралась покататься  верхом.  Вы  не  заметили,  как
давно она уехала?
   Мальчик поразмыслил несколько секунд:
   - Я слышал, ваша светлость, как кто-то  тихонько  выводил  лошадь  во
двор, но я не знаю, действительно ли это была леди Альдора.
   - Когда это было? - снова спросил герцог.
   - Наверное, минут двадцать - тридцать назад, ваша светлость.
   Герцог вскочил в седло и тронул коня.
   К счастью, в это утро он не стал тренировать Самсона, и  теперь  конь
был хорошо отдохнувшим, так что хозяин мог рассчитывать на него.
   Герцог так часто приезжал в Гудвуд  и  так  много  времени  проводил,
катаясь верхом по его окрестностям, что знал  эти  места  почти  так  же
хорошо, как свое собственное поместье в Бекингемшире.
   Выехав из парка, он направился на юг, прямо через поля.
   Это была кратчайшая дорога до пристани в Чичестере.
   По дороге он думал, что Альдора  скорее  всего  попытается  сесть  на
первый же корабль, который будет отплывать во Францию. Но если ей что-то
помешает, она наверняка поедет в Портсмут, откуда регулярно отправляются
корабли через Ла-Манш.
   Герцог довольно хорошо ориентировался на пристани, но он  никогда  не
обращал  внимания  на  пассажирские  корабли.  Его  всегда  интересовали
частные яхты, такие, как его собственная.
   Его яхту доставили в Чичестер прямо со  строительных  верфей,  и  она
считалась одной из самых современных и респектабельных в Лондоне.
   Покупая ее, герцог знал, что это судно, так же как И его великолепные
лошади, станет предметом восхищения и зависти  всех  его  друзей.  После
скачек он намеревался пригласить  на  борт  самых  близких  из  них.  Но
сначала ему хотелось самому разобраться в тех  новшествах  и  новомодных
изобретениях, которыми была оснащена его яхта.
   Теперь же  герцог  с  досадой  и  раздражением  подумал,  что  вместо
приятной морской прогулки  ему  предстоит  гоняться  на  своей  яхте  за
взбалмошной молодой леди.
   Он определенно считал, что ее  родители  не  позаботились  вовремя  о
соответствующем воспитании дочери, а теперь, по мнению герцога, она была
уже безнадежно испорчена.
   Герцога приводило в ярость и то, что маркиза позволила себе  говорить
со своими друзьями о его личных делах.
   Он понимал, что ее светлость считала брак с Альдорой делом  решенным.
Ведь  речь  шла  о  крестнице  самой  королевы  и  о  сказочно  выгодном
предложении, которое вступало в силу сразу же после заключения брака.
   "Вероятно, - рассуждал  сам  с  собой  герцог,  -  мне  следовало  бы
попросить личной аудиенции у королевы и рассказать  ей  о  невозможности
брака с Альдорой. Быть может, ее величество  согласилась  бы  найти  мне
более подходящую партию".
   Но ему тут же пришла в голову мысль, что королева вряд  ли  вняла  бы
его просьбам - хотя бы потому, что она и отдаленно не представляла себе,
каков на самом деле характер Альдоры.
   Ее величество, должно быть, наслышана о том, как эта девушка  умна  и
образованна. Она бы ни  за  что  не  поверила,  что  при  этом  она  еще
несносна, взбалмошна и совершенно не умеет вести себя!
   Однако он прекрасно понимал, какую  благодатную  пищу  для  слухов  и
сплетен может дать эта история, дойди она до ушей дворцовых  сплетников.
Подумать только: от первого жениха Лондона сбежала молоденькая девчонка,
оскорбленная его донжуанскими похождениями!
   Хотя скорее всего такому вздору при дворе никто бы не  поверил,  этот
слух передавался бы от одного к другому со смехом и  вздохами,  обрастая
небылицами, как снежный ком. И когда бы герцог ни появлялся в  любом  из
клубов, он чувствовал бы, что здесь только что говорили о нем.
   - Черт побери! - подумал он вслух. - Я сделаю ее своей женой, хотя бы
для того, чтобы доказать: через  меня  нельзя  перепрыгнуть,  как  через
трухлявый забор!
   Герцог тут же сам удивился этой мысли.
   Неужели  он,  герцог  Уидминстер,  столь  разборчивый  во  всем,  что
касается женщин, первый и  убежденный  холостяк  в  Лондоне,  признанный
покоритель сердец первых красавиц высшего света, неужели  он  собирается
жениться на молоденькой хулиганке, которая заявила,  что  скорее  умрет,
чем выйдет за него замуж?
   - Я, кажется, схожу с ума! - мрачно  воскликнул  герцог,  пришпоривая
Самсона.
   К счастью, ночь была лунная, так что  герцог  легко  выбирал  дорогу.
Дыхание моря чувствовалось все явственнее, и он был уверен,  что  совсем
скоро выедет на берег.
   Неожиданно  погода  стала  ухудшаться,  поднялся  ветер,   засверкали
молнии, и пошел сильный дождь.
   Герцог понял, что еще немного - и он вымокнет до  нитки.  К  тому  же
гроза пугала Самсона, и при каждом раскате грома он  начинал  дрожать  и
замедлял свой бег.
   Эта часть Суссекса всегда славилась своей непредсказуемой  погодой  с
ливневыми дождями и грозами.
   Как-то раз молния почти  на  треть  разрушила  часовню  кафедрального
собора. Несколько позже бурей была разрушена еще одна  часовня.  Высокое
сооружение буквально на глазах рассыпалось под порывами сильного  ветра.
Герцог сам был свидетелем этих событий. Тогда, в 1865 году,  он  приехал
из Оксфорда в Гудвуд погостить у своего друга, герцога Ричмонда.  В  том
же году его светлость распорядился заложить камень под  постройку  новой
церкви, средства на возведение которой он выделил сам.
   Вот и теперь погода становилась все хуже и хуже.
   Когда прямо над головами лошади и седока сверкнула очередная  молния,
за которой последовал оглушительный  раскат  грома,  герцог  понял,  что
заставить Самсона бежать дальше не удастся.
   Невдалеке он увидел крыши домов и решил, что придется  попросить  там
убежища.
   С большим трудом ему удалось заставить Самсона  дойти  до  ближайшего
дома, который оказался придорожным постоялым двором.
   При следующей вспышке молнии герцогу  удалось  рассмотреть  небольшой
двор и конюшню.
   Герцог спешился,  со  скрипом  отворил  покосившуюся  дверь  и  завел
Самсона внутрь.
   В маленькой конюшне  было  грязно  и  неприглядно.  Одно  стойло  уже
занимала чья-то лошадь. Другое было свободным. В яслях  лежало  сено,  в
корыто была налита вода.
   Герцог разнуздал коня, но оставил  его  оседланным  на  случай,  если
ливень прекратится так же внезапно, как начался.
   Он повесил узду на крюк, вбитый в стену, закрыл стойло и  под  дождем
прошел к дверям постоялого двора.
   Внутри горел свет. Видно, какой-то путник, застигнутый грозой,  решил
укрыться здесь от непогоды.
   Герцог открыл  дверь  и  снял  шляпу,  с  которой  полилась  вода.  В
просторной комнате горел камин. Герцог шагнул к нему, спеша обсушиться и
согреться, и заметил, что кто-то сидит в кресле лицом к камину.
   В следующую минуту он разглядел в полутьме пышные золотистые волосы и
понял, что, к счастью, ему удалось найти Альдору!
   Она не оборачивалась, видимо, не очень интересуясь вошедшим.
   Только когда герцог подошел поближе и встал так, что оказался  к  ней
лицом,  Альдора  от   неожиданности   вздрогнула   и   крепко   стиснула
подлокотники кресла.
   - Полагаю, - заявил герцог, отбрасывая со лба прядь мокрых  волос,  -
ваш конь не любит грозы - так же как и мой Самсон? Мне с трудом  удалось
найти для него укрытие.
   Он нарочно говорил таким тоном, словно они  вели  светскую  беседу  в
Беркхэмптон-Хаусе.
   - Почему вы здесь? - спросила Альдора.
   Герцог положил шляпу и принялся расстегивать промокший плащ.
   - Вы не  будете  возражать,  если  прежде,  чем  мы  возобновим  наше
сражение, я сниму плащ и повешу его сушиться? - спросил он. - Мне бы  не
хотелось простудиться, А это, я боюсь, может грозить нам обоим.
   Он заметил, что плащ Альдоры сушится по другую сторону камина,  и  от
него уже идет пар. Значит, она промокла до нитки - так же как и он.
   Не дождавшись ответа, герцог снял насквозь промокший плащ. Даже плечи
и рукава белой рубашки из тонкого батиста были мокрыми.
   Повесив плащ у огня, герцог спросил:
   - Здесь можно раздобыть чего-нибудь выпить?
   Он уже успел оглядеться и понять, что они оказались  в  таком  месте,
куда при обычных обстоятельствах им не пришло бы в голову заглянуть.
   Потолок  их  неказистого  пристанища  был  сделан  из  кусков  старой
корабельной обшивки, пол, вымощенный плитами, кое-где прикрывали грязные
половицы.
   В комнате стояли  лишь  несколько  поломанных  деревянных  кресел  да
хромоногий стол.
   Словно  услышав  его  вопрос,  из-под  лестницы   показался   высокий
широкоплечий человек, видимо, хозяин этого постоялого двора.
   Вид у него был такой же убогий, как у его заведения.
   К тому же в спешке он  оделся  кое-как:  воротник  был  расстегнут  и
скособочен, а штанины подвернуты одна выше другой.
   Несколько удивленный появлением столь важной персоны, хозяин с низким
поклоном подобострастно спросил:
   - Чем могу услужить вам, сэр?
   Герцог  собрался   было   ответить,   как   вдруг   Альдора   сказала
по-французски, чтобы хозяин не понял, о чем шла речь:
   - Берите бренди. Это единственное, чем нельзя отравиться в этой дыре.
Уверена, хозяин не заплатил за него ни пенни таможенного сбора.
   Герцог невольно улыбнулся:
   - Бренди, пожалуйста. И не забудьте принести и саму бутылку.
   Он  был  уверен,  что  иначе  хозяин  не  преминет  налить  в  стакан
какого-нибудь сомнительного пойла.
   - Одну минутку, сэр, -  с  поклоном  отозвался  хозяин  и  отправился
исполнять распоряжение.
   Герцог заметил, что перед Альдорой на небольшом табурете стоит стакан
с бренди, и спросил:
   - Вы тоже пьете бренди?
   - Да, он здесь неплохой. Правда, я не догадалась  попросить  бутылку.
Запомню на будущее.
   Герцог, который успел уже согреться и обсушиться, тихо спросил:
   -  Полагаете,  будет  и  следующий  раз?  Лично   мне   не   нравится
путешествовать в такую погоду.
   - Не ждите, что я буду извиняться за бурю.
   Помолчав, она добавила:
   - Удивительно, что вы так быстро нашли меня.
   - Ваша мать зашла к вам в спальню, чтобы побеседовать...
   Альдора вскинула брови:
   - Как странно! Раньше, если ей и нужно было что-то мне  сказать,  она
всегда дожидалась утра.
   - Это особый случай. Дело серьезное.
   - Что же тут серьезного?
   - Ваше исчезновение повлекло бы  за  собой  настоящий  скандал.  А  я
выглядел бы посмешищем в глазах всего света.
   На мгновение воцарилась тишина.
   - Я не думала, что мое исчезновение будут как-то связывать с вами,  -
заметила Альдора. - О нашей... предполагаемой свадьбе  никто  ничего  не
знает.
   Герцог не успел ответить. В комнату вошел хозяин. В руках  он  держал
поднос со стаканом и открытой бутылкой бренди.
   Едва взглянув на бутылку, герцог понял, что Альдора совершенно права:
это  был   превосходный   французский   коньяк,   ввезенный   в   Англию
контрабандным путем.
   Контрабандный ввоз товаров стал настоящим бедствием во время войны  с
Наполеоном, но и сейчас контрабандисты  вольготно  чувствовали  себя  на
всем южном побережье Англии.
   Береговая служба не могла досматривать все суда и суденышки, особенно
при том,  что  побережье  изобиловало  маленькими  бухтами,  гаванями  и
дельтами рек.
   Герцог взял бутылку и стакан.
   - С вас, ваша милость, гинея, - нерешительно проговорил хозяин.
   Цена была неслыханно высока, и герцог знал это, но,  молча  вынув  из
кармана гинею, он бросил ее на опустевший поднос.
   Словно опасаясь, что у него отберут деньги, хозяин  постоялого  двора
поспешно удалился.
   Бутылка была уже откупорена, и герцог решил, что из этой  же  бутылки
хозяин наливал Альдоре.
   - Позвольте наполнить ваш стакан, - предложил он девушке.
   - Мне не хочется много пить. Я должна  быть  готова  продолжить  свой
путь, как только утихнет ливень, - вызывающе заявила Альдора.
   - А я думаю, что чуть-чуть опьянеть  все  же  лучше,  чем  заработать
насморк и кашель.
   Не  ожидая  услышать  ничего  подобного,  Альдора  не   выдержала   и
улыбнулась.
   Герцог наполнил оба стакана и сел в кресло у камина.
   - Так все же лучше, чем мокнуть под дождем.
   Альдора помрачнела и неуверенно сказала:
   - Вы все равно.., не сможете насильно.., заставить меня вернуться!
   - Да, это будет довольно сложно, - согласился  герцог.  -  Разве  что
напоить вас до такой степени, чтобы вы не могли сопротивляться. Вы  сами
мне это подсказали.
   Альдора рассмеялась. Смех  ее  звучал  мелодично,  словно  серебряный
колокольчик.
   - Это же шокирует весь свет!  Представьте  только,  какова  пища  для
слухов  и  сплетен!  "Герцог  доставляет  безутешной  матери   сбежавшую
наследницу, привезя ее в бессознательном состоянии, привязанной  поперек
седла его лошади!"
   Взглянув на герцога, чтобы понять,  какое  впечатление  произвела  ее
реплика, она вдруг спросила:
   - Ведь мама не плакала, не так ли?
   - Нет, но она очень переживала, что скажет королева,  если  узнает  о
вашей безумной выходке.
   - Королева? Какое отношение к этому имеет королева?
   - Это была идея ее величества - поженить нас, -  невозмутимо  ответил
герцог.
   Альдора уставилась на него в немом изумлении.
   - Не могу поверить! - воскликнула она" - Неужели  мама  обратилась  к
королеве с просьбой подыскать мне мужа?
   - Это не так уж странно, раз ее величество - ваша крестная.
   Несколько мгновений они оба молчали, потом герцог произнес:
   - И, надо сказать, вы прекрасно подходили для выполнения той  задачи,
которую она поставила передо мной.
   - Перед вами? - В голосе Альдоры послышалось любопытство.
   - Ее величество предполагала направить  меня  в  Индию  вместо  лорда
Нортбрука.
   - Но какое я имею отношение к вашему назначению?
   - Вице-король должен быть женат.
   - Так вы будете вице-королем Индии?
   - Только в том случае, если вы согласитесь выйти  за  меня  замуж.  В
противном  случае  ее  величество  королева  подберет   на   этот   пост
кого-нибудь еще.
   - Я не верю! Вы нарочно выдумали эту историю!
   - Клянусь, это правда! По крайней мере так мне сказала ваша  мать,  и
именно это я  собирался  сообщить  вам,  когда  вы  не  соизволили  меня
выслушать.
   Альдора перевела дыхание и воскликнула:
   - Я и представить себе не могла, что мама  выдумает  для  меня  нечто
подобное! Это просто ужасно! Неужели она не понимает, что это значит?
   - Ваша мать очень умная женщина, это всем известно, - сказал  герцог.
- Поэтому меня  не  удивляет,  что  ее  планы  относительно  вас  весьма
честолюбивы.
   - Да, это правда, - вздохнула Альдора. - Ей удалось  выдать  Мэри  за
князя, а Фебу - за богатого графа.
   Значит, для меня она решила выбрать наместника огромной страны!
   - По-моему, эта идея целиком принадлежит ее величеству.
   Герцог подлил себе еще  немного  бренди.  Он  согрелся,  и  почему-то
исчезло раздражение от того, что его вытащили среди ночи  из  кровати  и
заставили разыскивать молоденькую строптивицу, да еще  в  такой  ливень,
который, кажется, и не думает прекращаться.
   - Интересно, - задумчиво  произнесла  Альдора,  -  это  заслуга  моей
изобретательной матери или судьба, что вам предложили место  вице-короля
как одно из условий сделки?
   Герцогу этот вопрос показался неуместно прямолинейным.
   - Я столько слышал  о  вашей  пресловутой  способности  предугадывать
события, что готов поклясться: разрешить этот вопрос не так уж трудно!
   - Способность предугадывать события не распространяется на меня саму,
- ответила Альдора. -  Но  что  касается  Индии,  это  совсем  особенный
случай.
   - Почему?
   - Это единственное место, куда мне очень хотелось  бы  поехать.  Все,
что  связано  с  историей  и  культурой  этой  страны,  так   интересно,
увлекательно, необычно!
   Она говорила тихо и задумчиво, без всякой агрессии.
   - Вы говорите о религиозных обычаях Индии? О  буддизме,  например?  -
так же тихо и проникновенно спросил он.
   - Конечно, - ответила Альдора. -  О  буддизме,  о  тайных  письменах,
которые так надежно спрятаны во дворцах и храмах этих загадочных  людей,
которых их завоеватели даже не пытаются понять.
   - Я не совсем с вами согласен, - сказал герцог.  -  Я  думаю,  многие
люди стремились получше узнать коренных жителей Индии,  и  некоторые  из
них преуспели.
   - Папа тоже так считал,  -  тихо  откликнулась  Альдора,  -  но  наши
политиканы, включая лорда Нортбрука, не имеют ни малейшего представления
о том, что думают и во что верят индусы, что они чувствуют, каким  богам
поклоняются!
   Альдора говорила так страстно и увлеченно, что герцог был удивлен  до
глубины души.
   - Я всегда обещала себе, - продолжала Альдора, словно сама с собой, -
что когда-нибудь побываю в Индии. Поэтому я  и  начала  изучать  урду  и
некоторые другие языки. Они просто восхитительны!
   Теперь  герцог  понял,  почему  мог  состояться  тот,  изумивший  его
разговор, между Альдорой и послом.
   Однако он не мог до конца избавиться от подозрения,  что  она  просто
пытается произвести на него впечатление.
   На несколько мгновений в комнате повисла тишина.
   Первым ее нарушил герцог.
   - Если  то,  что  вы  говорите,  правда,  сама  судьба  посылает  вам
возможность осуществить свою мечту. Вы могли бы увидеть Индию, а об этом
вряд ли может мечтать девушка вашего возраста.
   - Но при этом ваше общество неизбежно! - В  голосе  Альдоры  зазвучал
металл.
   - Да, это так, - согласился герцог.
   Он отпил немного бренди, прежде чем продолжить.
   - Так сложились обстоятельства, что разгулявшаяся стихия отрезала нас
от внешнего мира и между нами установилось нечто вроде перемирия. Я хочу
воспользоваться этой  возможностью  и  задать  вам  вопрос,  который  не
перестает тревожить меня: за что вы так меня  ненавидите,  что  решились
бросить все, что вам близко и дорого,  и  бежать  в  неизвестность?  Что
заставило  вас  бросить  надежное   настоящее   и   ринуться   навстречу
неизвестному будущему?
   - Я в состоянии сама о себе позаботиться, - твердо сказала Альдора.
   - В этом я сомневаюсь,  -  отозвался  герцог,  -  но  сейчас  мне  не
хотелось бы об этом спорить. Я просто хочу  узнать,  что  заставило  вас
решиться выбрать жизнь, которую многие женщины назвали бы трудной и даже
опасной?
   - Я не хочу отвечать вам на этот вопрос.
   - Я мог бы понять это, если бы мы  с  вами  сидели  сейчас  в  уютной
гостиной в доме вашей матери, - настаивал герцог. -  Но  так  случилось,
что здесь никого нет, никто не может нас подслушать. Так почему  бы  вам
не сделать мне одолжение и не удовлетворить мое любопытство?
   - Вам вряд ли понравится то, что вы услышите!
   - Я готов рискнуть.
   - Ну хорошо, - согласилась Альдора.
   Она сделала глоток, словно надеялась, что бренди придаст ей мужества.
   - Сначала я расскажу вам о себе.
   - Я очень хочу узнать о вас как можно больше, - сказал герцог. - Даже
самое малоприятное.
   Ему показалось, что Альдора едва заметно улыбнулась этому  замечанию,
сочтя его шуткой.