четверти  ее  пенсии  в  течение
пяти лет будет уходить на уплату долга.
   Алинда с матерью рассчитывали, что на оставшуюся сумму смогут  как-то
содержать свой скромный дом  и  платить  жалованье  старому  Ходжесу  за
работу в саду и Нэнни, за ее услуги по дому.
   - Нам придется быть очень экономными,  -  сказала  Алинда,  -  но  мы
справимся.
   Конечно, это означало, что у нее не будет  никаких  новых  нарядов  и
никакого дебюта в Лондоне, когда ей исполнится восемнадцать.
   Девушка не жалела об этом, но горечь и  жалость  к  дочери  буквально
грызли леди Сэлвин. А когда здоровье ее совсем ухудшилось, то печаль  ее
сменилась раздражительностью и сетованиями на судьбу.
   Особое питание, которое прописали ей доктора, вместе  с  необходимыми
лекарствами  совсем  опустошили  их  кошелек.  Сознание  того,  что  они
находятся на краю финансовой пропасти, придало Алинде твердости.
   - Что бы ты ни говорила, мама, я все равно поеду в  Кэлвидон-хауз.  Я
постараюсь вернуться поскорее с полным кошельком. Вот увидишь - ты  даже
не успеешь соскучиться обо мне.
   Потратив на уговоры много сил и  времени,  Алинда  все-таки  добилась
своего и сообщила мистеру Лейсворсу, что прибудет  на  станцию  Дерби  в
пять утра в среду, тридцатого мая.
   Когда она уже собралась в дорогу, леди Сэлвин,  увидев  свою  дочь  в
лучшем батистовом платье и миленькой дорожной  шляпке,  нашла  ее  столь
привлекательной, что невольно потянулась к ней и схватила за руки.
   - Ты не  должна  ехать  без  сопровождения,  Алинда!  Представь,  что
какой-нибудь джентльмен вознамерится...
   - Я буду ехать в специальном купе, предназначенном только для леди, -
заверила мать Алинда. - А что касается джентльменов в Кэлвидон-хаузе, то
я думаю,  что  они  слишком  высокомерны,  чтобы  обращать  внимание  на
какую-то там швею.
   - Я знаю много историй, - тихо сказала леди  Сэлвин,  -  о  том,  как
гувернантки часто подвергаются насилию в домах, где они служат.  Обещай,
что ты будешь обязательно запираться на ночь в своей спальне.
   - Конечно, мама. А если я вдруг увижу джентльмена, влезающего  в  мое
окно, я тут же начну вопить во всю мочь и звать полицию.
   - Я не шучу, Алинда!
   - Я знаю, что ты не шутишь, мамочка, ты просто беспокоишься  о  своем
маленьком птенчике,  который  вдруг  решил  вылететь  в  незнакомый  ему
окружающий  мир.  Но  ты  все  же  забыла  об  одном  -  мне  уже  почти
девятнадцать, и я уже не глупая школьница.
   Тут Алинда ободряюще улыбнулась матери.
   - Я буду жить в роскошном доме, где мне ничего не может  угрожать.  А
если возникнут какие-нибудь сложности или неприятности, я немедленно все
брошу и вернусь к тебе.
   - Поклянись, что ты так и сделаешь,  -  потребовала  леди  Сэлвин.  -
Никакие деньги на свете, Алинда, не возместят те  унижения,  которые  ты
можешь там испытать.
   - Ты говоришь об этом так, словно я ввязываюсь  в  какую-то  безумную
авантюру,  а  не  еду  заниматься  безобидным,  скучным  вышиванием,   -
рассмеялась Алинда.
   С  этими  словами  девушка  так  гордо  вздернула   вверх   маленький
подбородок, что леди Сэлвин убедилась  -  за  свою  дочь  она  может  не
волноваться.
   Между тем Алинда продолжала:
   - Нэнни будет заботиться о тебе,  мамочка,  а  всех  наших  друзей  в
деревне я попросила навещать тебя почаще. Мистер и миссис Парсонс  будут
читать тебе вслух, а мисс Твитлет согласилась заходить  в  наш  садик  и
каждое утро срезать тебе свежий букет, а также  закупать  для  тебя  все
необходимое в местной лавке. Все так хорошо относятся к тебе, что, когда
я вернусь, окажется, что ты даже не заметила моего отсутствия.
   - Мне будет тебя не хватать  каждую  минуту,  каждое  мгновение,  моя
дорогая! - произнесла леди Сэлвин от  всей  души.  -  Я  буду  счастлива
только тогда, когда ты вернешься домой здоровой, невредимой...
   - И богатой! - воскликнула Алинда  и  наклонилась,  чтобы  поцеловать
мать на прощание.

***

   Впрочем, такой уверенности в себе она уже не ощущала, когда оказалась
в толпе пассажиров, ожидающих на станции очередного поезда в Лондон.
   Прямым поездом невозможно было добраться от их местечка до Дербишира.
Надо было сначала сесть на самый ранний поезд в Хантингтоне, а уж  потом
в Кинг-кросс пересесть на экспресс до Дерби.
   Леди Сэлвин столько рассказывала об опасностях, поджидающих  одиноких
путешественниц на железной дороге, что Алинда с облегчением заняла  свое
место в купе  для  леди,  а  когда  услышала,  что  поезд  отправляется,
поверила наконец, что самое трудное позади.
   Глядя в окошко на проплывающие  мимо  мирные  сельские  пейзажи,  она
радовалась тому,  что  скоро  увидит  Кэлвидон-хауз,  который  по  праву
считался одним из самых замечательных образцов архитектуры в Англии.
   Она перелистала перед отъездом старые журналы и узнала из статьи, что
Кэлвидон-хауз был построен во времена правления  королевы  Елизаветы  на
месте разрушенного  монастыря.  Здание  состояло  из  трех  этажей.  Для
первого были использованы стены монастыря, закрытого по приказу  Генриха
Восьмого.
   Затем немного позднее здание было расширено и стало резиденцией лорда
Кэлвидона, одно время служащего главным гофмейстером королевы  Елизаветы
Первой. Наибольший расцвет поместья  и  окончание  строительства  самого
дворца пришелся на конец шестнадцатого века.
   Девушка  с  любопытством  прочла  и  статью  о   нынешнем   владельце
Кэлвидон-хауза. Она узнала, что ему  уже  шестьдесят  пять  лет,  но  он
по-прежнему заседает в верховном  суде,  а  также  исполняет  придворные
обязанности при королеве Виктории.
   Далее следовал длинный список его обязанностей по графству, а в конце
статьи сообщалось, что сэр Кэлвидон женат на леди Розалин Элворт, дочери
герцога Гулля, и имеет единственного сына.
   Номер иллюстрированных "Лондонских новостей", откуда  она  почерпнула
все эти сведения, был  пятилетней  давности.  "Это  значит,  -  подумала
Алинда, - что лорд, наверное, уже умер и поэтому письмо  пришло  мне  от
вдовствующей графини".
   Девушка  отложила  журнал  в  сторону  и  не  упомянула   матушке   о
существовании сына лорда, его наследника. Пребывание в доме сравнительно
молодого мужчины могло до смерти напугать леди Сэлвин.
   "Бедная мамочка! - подумала Алинда, - она все время считает,  что  мы
вращаемся в обществе, занятом только развратом. На самом деле  все,  как
мне кажется, думают только о презренном золоте".
   Алинда осознавала свое скромное место в  роскошном  Кэлвидон-хаузе  и
даже не помышляла об общении с хозяевами дома.
   Конечно, ей любопытно было бы взглянуть на элегантных,  модно  одетых
леди и видных мужчин, которые будут развлекаться в саду и в гостиных. По
всей вероятности, ей придется с ними сталкиваться,  ведь  ей  предложено
работать в бывших покоях королевы  Елизаветы,  расположенных  в  главном
здании.
   Судя по статье, была еще некая комната, известная как покои герцогини
де Мазарини, племянницы всемогущего  французского  кардинала.  В  статье
утверждалось, что знаменитая красавица провела там несколько ночей.
   Больше  всего  Алинду  обрадовало  то,  что  ей  придется  заниматься
излюбленными французскими покрывалами и занавесями. Она  везла  с  собой
объемистый саквояж с шелком для вышивания и с иглами различной толщины и
размеров. Алинда надеялась, что вдовствующая графиня согласится  за  них
уплатить, потому что они были очень дороги и после их покупки  у  Алинды
совсем опустел кошелек.
   Приобретение шелковых ниток поглотило почти все их сбережения,  и  ей
пришлось дать Нэнни строгие распоряжения по поводу семейного  бюджета  в
ее отсутствие.
   Алинда пообещала Нэнни, что  как  только  получит  задаток  от  своей
нанимательницы, немедленно вышлет домой деньги.
   "И все-таки это приключение!" - мысленно повторяла про  себя  Алинда,
когда поезд набирал скорость. Она с любопытством смотрела  в  окошко  на
пробегающие мимо освещенные солнцем поля и перелески. "Я очень рада, что
увижу Кэлвидон именно летом, в пору цветения. Мне будет  что  рассказать
маме после возвращения".
   Отец многому научил свою дочь. Он передал ей свои знания о картинах и
прочих предметах искусства, а также  о  старинной  мебели  и  обстановке
дворцов.
   У него не было собственных средств, чтобы коллекционировать  подобные
вещи, но это не мешало ему любоваться ими и накапливать знания  об  этом
предмете. Когда-то давно он побывал в Италии и в деталях описывал дочери
шедевры, которые видел в Ватикане, в роскошных дворцах  и  музеях  Рима.
Видя ее интерес, он покупал ей книги по искусству, несколько раз брал ее
с собой в Лондон и водил по музеям.
   Хотя отца не стало четыре года назад, она все еще тосковала по  нему.
Он внес в ее жизнь столько интересного, пробудил в ней жажду к  знаниям.
Но болезнь матери не позволяла Алинде даже мечтать о том, чтобы побывать
в Италии и все увидеть собственными глазами.
   Только иногда,  бывая  в  Хантингтоне,  девушка  не  удерживалась  от
соблазна приобрести какую-нибудь книжку,  вместо  того  чтобы  истратить
деньги на ткань для платья или новую шляпку.
   К счастью, местный священник обладал весьма внушительной библиотекой.
И хотя среди его книг не было новых изданий, Алинда прочитала их все  от
корки до корки.
   Алинда считала, что на ее долю выпал счастливый шанс. Она  попадет  в
дом, где все дышит историей, и есть надежда, что ей  удастся  не  только
заработать деньги, но и пополнить свое образование.
   Когда девушка вышла из вагона на станции Дерби,  ей  показалось,  что
она шагнула в новый, волшебный мир.
   Ее встретил лакей в белых бриджах и начищенных до блеска сапогах.  Он
вежливо приподнял цилиндр и поклонился.
   - Мисс Сэлвин, если я не ошибаюсь.
   - Да, это я, - ответила Алинда.
   - У выхода из вокзала вас ждет экипаж, мисс, - сказал лакей.  -  А  я
позабочусь о вашем багаже.
   Он забрал у нее из рук сумку и  отдал  приказание  носильщикам  таким
властным тоном, что ее дорожный  сундучок  был  мгновенно  доставлен  из
багажного вагона и погружен в экипаж - элегантную четырехместную карету,
запряженную парой лошадей.
   Алинду  почтительно  подсадили  в  экипаж  и  накрыли  колени  легким
пушистым пледом.
   Когда  карета  тронулась  с  места,  носильщики   низко   поклонились
отъезжающей Алинде, словно она была важной  персоной.  Конечно,  это  не
могло ей не понравиться.
   Все начиналось просто прекрасно.
   Склонившись к окошку, она разглядывала очаровательный городок  Дерби,
но скоро они выехали за его пределы и оказались на проселочной дороге.
   Было уже далеко за полдень, солнце отбрасывало  от  деревьев  длинные
тени, и в этом предвечернем свете поля и рощи казались еще  красивей,  а
за ними проглядывали роскошные дворцы, к которым вели аллеи,  обсаженные
соснами или могучими елями.
   Алинда и раньше знала, что Дербишир - место, где живут многие  важные
и богатые люди, а теперь она  убедилась  в  этом  собственными  глазами.
"Вероятно, в этих домах устраивают балы  и  званые  обеды  почти  каждый
вечер", - подумала она, и ей вдруг захотелось, чтобы она была приглашена
в Кэлвидон-хауз не как швея, а как полноправная гостья.
   -  Ты  не  должна  открывать  своего  дворянского  происхождения,   -
посоветовала ей леди Сэлвин, когда  Алинда  собиралась  откликнуться  на
объявление, появившееся в "Тайме".
   - Ты считаешь, что это как-то умаляет мое мастерство?
   - Я не хотела, чтобы кто-нибудь из знакомых твоего отца узнал, чем ты
вынуждена заниматься, - твердо  заявила  леди  Сэлвин.  -  Но  вообще-то
Сэлвин - фамилия достаточно распространенная,  и  поэтому,  если  ты  не
скажешь, кто твой отец, никто ничего не узнает.
   - Уверяю тебя, мама, что  никто  ни  о  чем  не  догадается.  Простая
вышивальщица не вызовет к себе интереса.
   Но все-таки  вдовствующая  графиня  отнеслась  к  ней  с  достаточным
уважением,   раз   послала   такой   комфортабельный   экипаж.    Алинда
рассчитывала, что ее встретит открытая пролетка, на каких  обычно  ездит
прислуга.
   Девушка  пыталась  мысленно  представить  себе,   как   выглядит   ее
нанимательница. Ведь ее мужу исполнилось бы семьдесят лет,  если  бы  он
был жив, так что его вдове должно быть около шестидесяти. Наверное,  она
так же страдает от болезней, как и мать Алинды.
   Действительно, из-за  своих  хворей  леди  Сэлвин  выглядела  гораздо
старше своих пятидесяти четырех лет. Потеря мужа и любимого сына напрочь
лишила ее той жизнерадостности,  какой  она  отличалась  прежде.  Однако
воспоминания о матери постепенно  улетучились  из  головы  Алинды,  пока
резвые лошади везли ее по истинно райским местам.
   Карета миновала внушительные, окованные железом ворота и проследовала
по длинной, мощенной гравием аллее, обсаженной вековыми дубами.
   Ее взгляду открылся живописный пруд, а за ним Алинда впервые  увидела
Кэлвидон-хауз. Он показался ей гораздо более величественным и  красивым,
чем на журнальной иллюстрации.
   Его центральный купол со шпилем и высокие  каминные  трубы,  фасад  в
стиле Тюдоров вырисовывались  четким  силуэтом  на  фоне  темно-голубого
вечернего неба, а большие окна  сверкали  ярко,  словно  бы  приветствуя
Алинду.
   Особняк производил внушительное впечатление своими размерами, но в то
же время в нем не было ничего подавляющего. Алинда  раньше  думала,  что
здания,  подобные  Кэлвидон-хаузу,  должны   выглядеть   высокомерно   и
отчужденно и производить гнетущее впечатление на окружающих, но здесь на
нее повеяло теплотой и гостеприимством.
   Она увидела парадный подъезд высотой чуть ли не в два этажа в  центре
здания и каменную лестницу, ведущую  к  нему,  но  не  удивилась,  когда
экипаж свернул и остановился у  другого  входа.  Это  обстоятельство  на
какой-то момент задело ее, но Алинда упрекнула себя  за  это  неуместное
тщеславие и быстро утешилась.
   "У меня будет время познакомиться и с этим парадным подъездом,  да  и
со всем зданием", - подумала она.
   Лакей соскочил с облучка и открыл перед  ней  дверцу  кареты.  Другой
слуга помог ей спуститься на землю, а солидная пожилая женщина, судя  по
всему домоправительница, одетая в черное шуршащее платье, встретила ее.
   - Я миссис Кингстон, - представилась она. -  Добро  пожаловать,  мисс
Сэлвин. Ее милость распорядилась встретить вас и показать вам комнату.
   У Алинды создалось впечатление, что домоправительница разглядывает ее
с удивлением, вероятно, она ожидала увидеть кого-то постарше возрастом и
несолиднее.
   - Как прошло ваше путешествие, мисс Сэлвин?
   - Прекрасно, - откликнулась Алинда. - Но я в  дороге  уже  с  раннего
утра, и мне очень хочется привести себя в порядок и переодеться.
   - Горничная к вашим услугам. Она распакует багаж, а  пока  вы  будете
переодеваться, я уверена, вам доставит удовольствие чашечка чаю.
   - Действительно, это будет замечательно, - согласилась Алинда.
   - Когда вы будете готовы, - продолжала миссис Кингстон, - я сообщу ее
милости, что вы прибыли.
   Думаю, она захочет увидеть вас.
   - Мне так хочется поскорее увидеть то, что мне предстоит  сделать,  -
сказала Алинда. -  Особенно  занавеси  в  покоях  королевы  Елизаветы  и
герцогини де Мазарини.
   Домоправительница несколько удивилась:
   - Вы слышали об этих знаменитых покоях Кэлвидон-хауза?
   - Да, я как-то читала о них в иллюстрированных "Лондонских новостях",
- ответила Алинда.
   - Я думаю, что ее милость захочет сама посвятить вас в суть  дела,  -
произнесла миссис Кингстон со значением. - Но вряд ли я  выдам  какой-то
секрет, мисс Сэлвин, если скажу, что  занавеси  над  кроватью  герцогини
нуждаются в срочной реставрации.
   - О, так это замечательно, - воскликнула Алинда и тут же поправилась:
   - Простите, я хотела сказать, что мне приятно будет этим заняться.
   Алинде  показалось,  что  домоправительнице  пришелся  по   душе   ее
энтузиазм.
   Комната, предоставленная ей, располагалась на  втором  этаже  и  была
небольшой по размеру, но хорошо обставленной. Багаж Алинды уже дожидался
ее в комнате.
   Когда лакеи, доставившие его,  удалились,  в  комнате  появились  две
молодые девушки в черных платьях с белыми фартучками и в белых чепцах  и
занялись вещами Алинды.
   - Комната для работы находится на  первом  этаже,  -  сказала  миссис
Кингстон, - она небольшая, но светлая и уютная. Там  для  вас  поставлен
рабочий стол. - После паузы домоправительница добавила:
   - Очень удобно, что парадные покои находятся совсем близко, и вам  не
понадобится тратить полдня, блуждая по дворцу. Дом настолько велик,  что
я часто сама в нем теряюсь. Возможно, было бы удобнее, если бы мы  могли
пользоваться экипажами, если бы нас перевозили из одного крыла здания  в
другое.
   Она сделала паузу и добавила:
   -  А  еще  лучше  приобрести  несколько  этих  новомодных  тележек  с
моторами, хотя я убеждена, что они никогда не приживутся в нашей стране.
Джентльмены никогда не откажутся от своих лошадей.
   - У вас есть автомобиль? - изумилась Алинда.
   - Ее милость приобрела один для  мистера  Хэнсона.  Жутко  вонючий  и
шумный предмет, скажу я вам.
   И так как он ломается через каждые полмили, мистер Хэнсон вряд ли  на
нем далеко уедет.
   В тоне ее ощущалось столько злорадства, что  казалось,  она  радуется
этим неприятностям.
   Так  как  Алинда   сгорала   от   любопытства,   то   не   могла   не
поинтересоваться:
   - А сам лорд больше интересуется лошадьми?
   - Его милость отсутствует, - как-то  слишком  резко  ответила  миссис
Кингстон. - Он живет за границей, мы давно его не видели.
   Сказав это, домоправительница повернулась и направилась к  выходу,  и
Алинда почувствовала, что миссис Кингстон  не  очень-то  понравилось  ее
любопытство.
   Девушке  казалось  странным,  что  владелец  столь  великолепного   и
имеющего славную историю дома предпочитает жить за границей. "И  кто  же
такой тогда этот мистер Хэнсон?" - подумала Алинда.
   К тому времени, как она умылась и сменила  свой  дорожный  костюм  на
простенькое платье  из  серого  муслина,  которое,  как  она  надеялась,
поможет ей выглядеть старше и солиднее, ей сообщили, что чай накрыт  для
нее в гостиной внизу.
   Горничная проводила ее туда, а там ее снова ждала миссис Кингстон.
   Алинда увидела  прелестную  комнату  с  окном,  выходящим  в  сад,  и
обставленную с большим вкусом. В центре гостиной помещался большой стол,
за которым можно было с комфортом работать, а также софа и кресло  возле
камина.
   Занавески  из  пестрого  ситца,  точь-в-точь  как   в   гостиной   ее
родительского  дома,  радовали  глаз,  а  поя  покрывал  толстый  ковер,
заглушающий шаги.
   - Надеюсь, что вам здесь понравится, мисс Сэлвин.
   - Здесь прелестно, - искренне воскликнула Алинда, -  спасибо  вам.  Я
только жалею, что причинила вам столько хлопот, когда вы освобождали эту
комнату для меня.
   Обходительная     вежливость     Алинды,      видимо,      растрогала
домоправительницу.
   - Никаких  хлопот  не  было,  мисс  Сэлвин.  Иногда  полезно  кое-что
перемещать  в  доме.  Мне  часто  кажется,  что  половина  комнат  здесь
заполнена хламом. За несколько веков его изрядно накопилось.
   Алинда рассмеялась, оценив шутку, а миссис Кингстон заявила:
   - Я вынуждена вас покинуть, мисс Сэлвин, простите,  но  вам  придется
пить чай в одиночестве. Лакей позовет вас, когда ее  милость  захочет  с
вами увидеться.
   - Благодарю вас, - сказала Алинда. - И еще раз большое спасибо за то,
что вы были так добры ко мне.
   После долгого путешествия она испытывала голод. Сандвичи  с  сыром  и
огурцом, которые были поданы на стол, показались  ей  вкуснейшими,  как,
впрочем, и пирожные, пропитанные мадерой, и печенье с пышным султаном из
взбитых сливок.
   Она  не  ела  их  с  детства.  Как  повариха,  Нэнни  не   отличалась
воображением, хотя цыплят могла приготовить очень вкусно, а также у  нее
был свой особый секрет приготовления  ябло