- Да.., конечно, - тихо проговорила Альдора.
   - Есть еще один вариант, - продолжал размышлять герцог. - Полагаю,  в
Плимуте  или  Фалмуте  нам  удастся  найти  корабль,  направляющийся   в
Саутгемптон. Рыболовецкие суда часто совершают этот путь.
   Герцог нахмурился, продолжая, видимо, обдумывать что-то про себя.
   - Но, боюсь, компания, в которую вы можете попасть,  окажется  не  из
приятных.  Как  бы  вам  не  пришлось   услышать   какие-нибудь   грубые
высказывания, которые оскорбят вас.
   При этих словах Альдора вздрогнула, снова вспомнив грубое и злое лицо
грабителя.
   Понимая, что герцог ждет от нее ответа, она неуверенно спросила:
   - Обязательно.., принимать решение.., прямо сейчас?
   Я бы предпочла подождать, пока вы окончательно поправитесь.
   Герцог улыбнулся:
   - Я бы тоже этого хотел.  Мне  нравится,  когда  вы  рядом.  Нравится
беседовать с вами, Альдора. Но я не могу не думать о том, что, удерживая
вас здесь, я подвергаю опасности вашу репутацию. Вы спасли меня от  пули
разбойника, я должен спасти вас от злых языков  и  беспардонных  слухов,
которые так легко распространяются в высшем свете.
   Альдора улыбнулась:
   - Это правда! Каждый раз, когда я слышу, как подруги моей матери,  не
останавливаясь, болтают о том, кто и что сделал или сказал, я не могу не
поражаться, как бездарно они привыкли тратить время!
   - Да, верно, - согласился герцог. - Но мне кажется, все женщины любят
поболтать, так же  как  все  мужчины  любят  испытывать  свое  мужество:
воевать, взбираться на  горные  вершины,  искать  сокровища,  спрятанные
сотни лет назад!
   Альдора внимательно слушала.
   - Но  вы,  Альдора,  совершенно  не  похожи  на  других  женщин.  Вас
интересуют тайные знания, эзотерические послания, написанные тысячи  лет
назад и подвластные только избранным.
   - Вы когда-нибудь встречали таких людей?
   Герцог почувствовал в ее вопросе нескрываемое любопытство.
   - Я знал людей, которые, несомненно, владели тайными знаниями.
   - А когда и где это было?
   - Когда я был в Индии.
   - Вы не говорили мне, что уже бывали в Индии!
   - Вы же не спрашивали! Несколько лет  назад  я  служил  адъютантом  у
губернатора Мадраса. Это было интереснейшее время, которое я никогда  не
забуду. Я бы остался на службе и дольше, но, к несчастью, умер мой отец,
и мне пришлось вернуться домой.
   - И с тех пор вы там больше не бывали?
   - Не представлялось возможности. До сегодняшнего дня по крайней мере.
   Оба замолчали. Герцог видел, что Альдора  напряженно  обдумывает  его
слова.
   Затем, все таким же индифферентным тоном, он сказал:
   - Пожалуй, нам стоит вернуться к тому, как устроить  ваше  безопасное
возвращение домой.
   Альдора поднялась.
   - Не беспокойтесь обо мне. Вам надо отдохнуть. Хотите, я вам почитаю?
Или просто закройте глаза и немного полежите спокойно.
   - Вы так же строги, как моя няня. Она всегда отрывала меня от  любого
важного дела, потому что боялась за мое здоровье.
   - А для вас важно устраивать мои дела?
   - Разумеется. Разве вы не заметили: я люблю наводить порядок там, где
царит хаос, и предпочитаю  добиваться  совершенства  во  всем,  что  мне
дорого.
   - Это вы о Самсоне? - улыбнулась Альдора.
   - Вот именно! О Самсоне, о других моих лошадях, о моих поместьях.
   Он помедлил и добавил:
   -  Мне  бы  хотелось,  чтобы  вы  побывали  у  меня  в   поместье   в
Бекингемшире. Уверен, вы не найдете в моем доме ни одного изъяна, как бы
ни старались.
   - Уж я бы постаралась что-нибудь отыскать! Вы так  самоуверенны!  Это
было бы для вас хорошей проверкой, хотя и очень легкой.
   - Можете предложить что-нибудь более сложное?
   Они смотрели друг на друга. Оба  понимали,  о  чем  шла  речь.  Более
сложного и ответственного испытания, чем пост вице-короля Индии,  нельзя
было и придумать. Тут от человека требовались все душевные, нравственные
и физические силы.
   На мгновение Альдоре показалось, что взгляд герцога гипнотизирует ее.
Она не могла ни пошевелиться, ни отвести глаза.
   Однако она пересилила себя и сказала:
   - Не вижу другого способа заставить вас отдыхать,  как  почитать  вам
что-нибудь самое занудное! Видимо, это единственная возможность  усыпить
вас!
   - Только попробуйте, и я запущу в вас подушкой! - улыбнулся герцог. -
А как вам известно, моей руке нельзя делать никаких резких движений!
   - Ну ладно, - сдалась Альдора, - почитаю вам что-нибудь лирическое.
   - На нижней полке шкафа, который стоит в углу, вы найдете  подходящую
книгу.
   Альдора повернулась к книжному шкафу,  встроенному  в  стену.  Ей  не
хотелось спорить с герцогом, она боялась  вновь  испытать  на  себе  его
магнетический взгляд.
   Нижняя полка была уставлена книгами о лошадях. Но  там  же  были  три
издания, которые, как была уверена Альдора, имел в виду герцог.
   Одна книга рассказывала о буддизме, другая называлась "Индия вчера  и
сегодня", третья - "Тайны древней Индии".
   Альдора почти машинально протянула руку к последней книге и сняла  ее
с полки.
   Вернувшись к постели герцога, девушка увидела, что он  лежит,  закрыв
глаза. На его губах была удовлетворенная улыбка, которая явно говорила о
том, что он добился своей цели.
 
Глава 6 
 
   Альдора пребывала в состоянии приятного полузабытья. Ее мысли  плавно
перетекали из сна в явь.
   Она лежала, размышляя о том, что произошло за последний день.
   Это было так  восхитительно  -  беседовать  с  герцогом  наедине,  не
опасаясь ничьих любопытных взглядов. Посторонний  наблюдатель,  пожалуй,
удивился бы, что его светлость считает для себя приемлемым тратить время
на беседу со столь юной девушкой да еще находить в этом удовольствие.
   Альдора представляла, как  посмеялись  бы  великосветские  красавицы,
услышав их с герцогом увлеченные споры на тысячи разных тем.
   Она разрешила герцогу подняться на палубу и, сидя в  кресле,  немного
погреться на солнце. Его светлость потерял так много крови, что, сейчас,
даже в столь жаркий день, ой дрожал от холода.
   Герцог впервые покинул свою каюту. Хобсон  помог  хозяину  одеться  и
усадил его в кресло, укрыв  теплым  пледом.  Через  некоторое  время  он
принес бокал шампанского, который герцог тут же поднял, чтобы произнести
тост:
   - Мне хочется это отпраздновать!
   - То, что вы опять на ногах?
   - Нет, то, что я остался жив. И этим я обязан вам.
   Альдора поежилась.
   - Мне не хочется об этом думать!
   - Конечно!  -  согласился  герцог.  -  Но,  когда  вы  состаритесь  и
приметесь за мемуары, вы могли бы написать и об этом. Но я уверен, что к
тому времени у вас накопится масса  воспоминаний  о  приключениях  более
жизнерадостных, чем это.
   - Надеюсь, - согласилась Альдора и тут же заговорила о чем-то другом,
опасаясь, что герцог может вновь вернуться к Индии, где, несомненно,  ее
ждало бы немало событий и приключений, достойных мемуаров. Она прекрасно
понимала и это, и то, что, если она останется дома, ее жизнь превратится
в тривиальную череду балов и приемов.  Ничего  более  банального  нельзя
было и придумать.
   Теперь, вспоминая их разговоры, Альдора с удивлением отметила, что за
весь день они ни разу не заговорили об Индии.
   Она подумала, что герцог сознательно решил больше не  возвращаться  к
этой теме, как и к проигранным Гудвудским скачкам.
   "Но  как  я  могу  связать  свою  жизнь  с  человеком,  которого  так
ненавижу?" - спросила себя Альдора.
   И тут же с удивлением отметила, что это  уже  в  прошлом.  У  нее  не
осталось к герцогу ни капли неприязни.
   Ее раздражение и ненависть исчезли в тот самый миг, когда она взялась
ухаживать за ним.
   Альдора вспомнила, как приносила ему  холодной  воды,  чтобы  он  мог
утолить жажду, как массировала ему виски, когда он метался в бреду, не в
силах совладать с лихорадкой.
   А  потом  Альдора  обнаружила,  что  способна  гипнотическим  усилием
погружать его в спокойный глубокий сон.
   Много лет назад, когда она  была  совсем  еще  крошкой,  одна  из  ее
гувернанток постоянно страдала от  сильных  головных  болей.  Тогда  она
научила  маленькую  Альдору  справляться  с  ними,  и   теперь   девушка
использовала это умение, чтобы облегчить мучения герцога.
   Альдоре снилось, что она в Индии и беседует там с  каким-то  факиром,
который почему-то похож на герцога, когда раздался звон колокольчика.
   Это звонил колокольчик, который Хобсон  повесил  в  спальне  хозяина.
Герцог настоял, чтобы они прекратили ночные дежурства у его постели.
   - Я чувствую себя превосходно,. -  твердо  заявил  он.  -  И  хотя  я
благодарен вам обоим за все, теперь я могу сам о себе позаботиться.
   Альдора не стала спорить, а Хобсон сказал:
   - Я повешу возле кровати вашей светлости колокольчик, чтобы вы  могли
вызвать меня или леди Альдору, когда кто-нибудь из нас вам понадобится.
   - Я не хочу больше причинять неудобств леди Альдоре,  -  не  унимался
герцог.
   - Если она первой услышит сигнал, она просто постучится ко мне,  и  я
приду к вам в Каюту.
   - Вы опять напрасно волнуетесь обо мне, Хобсон! - вздохнул герцог.
   - Вовсе не напрасно! Если вы не дадите себе как следует  поправиться,
вы не сможете управлять даже старым мерином, не то что вашими скакунами.
И что вы тогда будете делать?
   Альдора  вспомнила,  что  нечто  подобное  ей  говорили  и  няня,   и
гувернантки. С тех пор это всегда вызывало у нее улыбку.
   - По-моему,  спорить  с  Хобсоном  бесполезно,  -  обратилась  она  к
герцогу. - Он все равно сделает по-своему! Соглашайтесь. Если кто-нибудь
из нас вам понадобится, просто позвоните.
   Герцог ничего не ответил.
   Теперь, услышав трель колокольчика, Альдора села на кровати и  зажгла
свечу.
   Потом быстро поднялась и надела муслиновый пеньюар. Других вещей,  не
считая дорожного летнего платья, у нее с собой не было. Убегая из  дома,
она рассчитывала  за  сутки  добраться  до  Франции  и  купить  там  все
необходимое.
   Теперь  она  понимала,  что  все  ее  планы  были  весьма  наивны   и
самонадеянны. Ей и в голову не  приходило,  что  во  Франции  она  может
быстро остаться без средств к существованию.
   Быстро  застегнув  пуговицы  пеньюара,  Альдора  взяла  подсвечник  и
поспешила в каюту герцога.
   Он сидел, откинувшись на подушки, и одного взгляда на его  лицо  было
достаточно, чтобы понять, что его мучают сильные боли.
   - Что случилось? - спросила она.
   - Рука сильно болит, и к тому же у меня мигрень.
   Альдора  присела  на  краешек  кровати  и  поставила  подсвечник   на
тумбочку.
   - Я боялась, что это может случиться. Вам не следовало  так  утомлять
себя в первый же день, - мягко сказала она.
   - Да, наверное. Не дадите ли вы  мне  что-нибудь  болеутоляющее  или,
может, сделаете массаж, как вы делали в первый день?
   - Я думала, вы были без сознания, - удивилась Альдора.
   - Я слышал ваш голос, словно  издалека,  и  чувствовал  прикосновение
пальцев ко лбу, - тихо сказал герцог. - Мне это очень помогало.
   - Ну  что  ж,  давайте  посмотрим,  поможет  ли  вам  это  теперь,  -
отозвалась Альдора. - Опуститесь ниже.
   Она осторожно убрала подушку из-под его спины, а  когда  герцог  лег,
положила ладонь ему на лоб.
   - Закройте глаза, - тихо  сказала  она,  -  и  думайте  о  чем-нибудь
приятном: о солнце, которое садится за горизонт, о звездах, что одна  за
другой загораются в вечернем небе.
   Ее голос звучал мягко, мелодично, почти усыпляюще...
   Одновременно она нежно  поглаживала  пальцами  лоб.  герцога,  словно
стирая следы боли и страдания.
   - А теперь вы погружаетесь в сон, - продолжала Альдора почти шепотом.
- Вам снится, что вы едете по полям верхом  на  Самсоне.  Вы  счастливы.
Очень, очень счастливы, словно все, что  вам  нужно  для  счастья,  -  с
вами...
   Ее голос затих. Она взглянула на герцога и увидела в  неверном  свете
свечи, что он лежит спокойно,  глаза  его  закрыты,  он  дышит  легко  и
ритмично.
   Осторожно, чтобы не разбудить спящего, Альдора поднялась с кровати.
   У двери она остановилась, обернулась и тихо сказала:
   - Да хранит вас Господь и ангелы небесные.
   Так всегда в детстве говорила ей мать, а страдающий от  болей  герцог
снова показался ей маленьким мальчиком, которому  больно  и  страшно,  и
только она может ему помочь.
   Она не видела, что, как только дверь за ней закрылась, герцог  открыл
глаза и, не мигая, уставился в темноту.
 
*** 
 
   Альдора поднялась рано. Завтрак уже ждал ее.
   Потом она поднялась на палубу, чтобы полюбоваться морем.
   Яхта двигалась в восточном направлении.  Альдора  узнавала  некоторые
бухты и причалы, мимо  которых  они  проплывали.  Она  поняла,  что  уже
недалеко до Чичестера.
   Это означало, что ей придется отправиться домой.
   По крайней  мере  герцог,  видимо,  отказался  от  идеи  высадить  ее
где-нибудь в Корнуолле или Девоншире.
   Больше он об этом не заговаривал, а сама Альдора  опасалась  задавать
вопросы.
   Ее радовало, что вскоре она окажется дома, и надеялась, что никто  не
узнает о том, что произошло.
   "Мама может сказать, что я гостила у наших друзей", - думала про себя
Альдора.
   И вдруг ей стало тоскливо, когда она представила себе прежнюю жизнь в
Беркхэмптон-Хаусе.
   От невеселых мыслей ее  отвлек  звук  приближающихся  шагов.  Альдора
обернулась и с удивлением обнаружила, что это герцог.
   Его сопровождал Хобсон, который тут же расставил  для  его  светлости
раскладное кресло. Герцог подошел к Альдоре.
   - Как вы себя чувствуете? - спросила она.
   - Я превосходно провел ночь.
   - Рука не беспокоит?
   - Практически нет.
   - Это очень хорошо, но постарайтесь поберечь себя.
   - Вот и Хобсон твердит без конца то же самое, - пожаловался герцог. -
Больше я просто не вынесу!
   Альдора рассмеялась.
   - Я понимаю, что вы спешите ускользнуть из наших заботливых  рук,  но
мы сделаем все, чтобы больше не пришлось ухаживать за вами.
   - Это так ужасно?
   - Разумеется!  Вас  уже  заждались  ваши  лошади!  И  к  тому  же  вы
становитесь несносны, когда болеете.
   - Вы меня пугаете! - воскликнул герцог. -  Теперь  я  уж  точно  буду
отдыхать как можно дольше!
   С этими словами он сел в кресло и накинул на себя плед.
   Альдора  подумала,  что  надо  принести  какую-нибудь  книгу,   чтобы
почитать ее вместе с герцогом, когда они устанут от разговоров.
   Самой Альдоре очень нравилось разговаривать с ним о дальних  странах,
о традициях других народов, о политике.
   Эти беседы напоминали ей время, проведенное с отцом.
   Лучшее время в ее жизни.
   Альдора поднялась в каюту герцога за книгой. Библиотека на яхте  была
великолепная.
   Она стояла возле стеллажа, рассматривала корешки книг и думала, какую
выбрать, чтобы им обоим было интересно ее читать. В каюту вошел Хобсон.
   - Надеюсь, его светлость ничем не утомляет себя? - спросила Альдора у
Хобсона. - Он хочет вернуться в Гудвуд  завтра.  По-моему,  это  слишком
рано. Он еще не совсем поправился.
   - Я согласен с вами, леди Альдора,  -  отозвался  Хобсон,  -  но  его
светлость принял решение,  и  нам  остается  только  подчиниться.  Проще
осушить море, чем пытаться переубедить его светлость!
   Несколько минут они молчали, Альдора продолжала перебирать книги.
   - По правде говоря, если вы спросите меня, я  скажу,  что  отдых  был
просто необходим его светлости. Хорошо, что ему удалось  хоть  ненадолго
избавиться от всех, кто привык жить за его счет.
   Хобсон произнес это с такой горячностью,  что  Альдора  с  удивлением
посмотрела на него.
   - Вокруг его светлости  вечно  снуют  какие-то  джентльмены,  которые
вымогают у него деньги, и назойливые женщины!
   Альдора понимала, что подобный разговор  не  стоит  вести  со  слугой
герцога. Она молча стояла с двумя книжками в руках, которые  только  что
сняла с полки.
   - Ваша светлость - это лучшая встреча моего хозяина за долгие годы, -
продолжал Хобсон, словно читая мысли девушки.
   - Что вы хотите этим сказать? - спросила Альдора.
   - Вы так заботливо ухаживали за ним, ему интересно с вами, вы  не  из
тех женщин, что впиваются в его светлость, как пиявки, готовые  высосать
из него все жизненные соки!
   Альдора широко раскрытыми от удивления глазами смотрела на Хобсона.
   Она понимала, что верный слуга  любит  своего  господина  и  искренне
переживает за него.
   - Не может быть, чтобы все знакомые его светлости вели себя  подобным
образом!
   - Вы не знаете и половины, миледи, - мрачно проговорил Хобсон. -  Они
и меня не оставляют в покое. Требуют, чтобы я им помог.
   - Помог? - переспросила Альдора.
   - Именно. "Дорогой Хобсон, не забудь напомнить его светлости,  что  в
четверг - мой день рождения". Или:
   "Хобсон, мне нужно увидеться с ним наедине. Дай мне знать,  когда  он
будет один!"
   Хобсон с отвращением передернул плечами:
   - Но хуже всего те  дамы,  которые  просят,  чтобы  я  рассказал  его
светлости, как сильно они страдают!
   Альдора понимала, что ей не следует слушать все это, но боялась уйти,
чтобы не показаться невежливой.
   - Одна из них просто  замучила  меня,  -  продолжал  Хобсон.  -  Леди
Лудлоу.., нет, леди Лоусон - вот как ее звали! "Скажи его  светлости,  -
говорила она мне, - что я собираюсь покончить с собой. И когда  я  умру,
он еще очень пожалеет!"
   Хобсон не заметил, что  при  упоминании  имени  леди  Лоусон  Альдора
вздрогнула.
   Через минуту она произнесла, плохо владея своим голосом:
   - Я.., не могу  поверить..,  что  леди..,  стала  бы  говорить  такие
вещи.., вам!
   - Именно так она и сказала. Она чуть не задушила  меня,  когда  я  ей
сказал: "Те, что грозятся покончить с собой, никогда этого не делают. Не
сделаете и вы!"
   - Возможно.., она была очень.., несчастна, - нерешительно проговорила
Альдора.
   Хобсон язвительно усмехнулся:
   - Может, она и чувствовала себя несчастной, пока не  появился  другой
мужчина. Примерно  через  месяц  я  встретил  ее  горничную,  и  та  мне
рассказала, что ее хозяйка снова грозилась покончить с собой, когда  тот
французский джентльмен оставил ее!
   Чувствуя, что продолжать подобный разговор  она  не  должна,  Альдора
поспешила сказать:
   - Его светлость ждет меня.
   С этими словами она выбежала из каюты и  пошла  по  коридору,  но  на
палубу она поднялась не сразу. Ей было просто необходимо переварить  то,
что она услышала.
   Как могла леди Лоусон позволить себе подобные разговоры со слугой его
светлости?
   Как могла настоящая леди  опуститься  до  обсуждения  своих  любовных
похождений с человеком не своего круга?
   Это было просто ужасно!
   Теперь, вспоминая свою ненависть к  герцогу,  которую  вызвал  именно
рассказ леди Лоусон об ее страданиях, Альдора подумала,  что,  возможно,
он не так уж виноват, как она считала.
   Она сделала над собой усилие, поднялась на  палубу  и  села  рядом  с
герцогом, стараясь не выдать своего волнения.
   Несколько минут она сидела, опустив  книгу  на  колени,  собираясь  с
мыслями. Герцог спросил:
   - Чем вы обеспокоены?
   - Почему вы решили, что я обеспокоена?
   Он улыбнулся:
   - Наверное, это внутренний голос. Или скорее всего я просто  чувствую
ваше состояние, ведь мы целых два дня провели вместе!
   - Так вы тоже верите,  что  человек  излучает  некую  силу,  подобную
световым волнам! - прошептала Альдора.
   - Конечно. У вас, Альдора, очень  сильная  положительная  энергетика.
Теперь она не так враждебна мне, как в день нашей первой встречи.
   Он усмехнулся и добавил:
   -  Тогда,  за  ужином,  я  через  весь  стол   ощущал   волны   вашей
враждебности. Такого мне никогда не приходилось испытывать.
   - Папа всегда говорил  мне,  -  задумчиво  ответила  Альдора,  -  что
ненависть, словно бумеранг, всегда возвращается к тому, от кого исходит.
   - Это так! - согласился герцог. - Поэтому теперь мне особенно приятно
думать, Альдора, что вы уже не так страстно ненавидите меня.
   - Я нисколько.., не испытываю.