ь, преображало ее лицо.
     Затем она произнесла, слегка запинаясь:
     - Ты уверен.., полностью уверен, что тебе следует.., жениться на мне?
     - Я вполне уверен, что намереваюсь взять тебя в жены.
     - Но ведь ты женоненавистник! Ты поклялся никогда не жениться!
     Он издал короткий смешок, в котором прозвучало нечто мальчишеское.
     - Я был настолько преисполнен решимости никогда не делать этого, - начал лорд Фроум, - что мог бы догадаться, что рано или поздно, но судьба нарочно пошлет мне испытание в виде такой замечательной девушки, как ты, которая докажет полную несостоятельность всех моих утверждений на этот счет.
     Чандра уткнулась лицом в его плечо.
     - Папа сказал мне, что тебе разбили сердце, - застенчиво проговорила она, - и я удивлялась, почему никто так и не смог склеить его.
     - Если подумать об этом как следует, то, пожалуй, стоит признаться в том, что в действительности оно не было разбито, - сказал лорд Фроум, - лишь слегка треснуло! А если что-то и получило большую пробоину, так это моя гордость и то, что ты назвала бы моими самодовольством.
     - А что же все-таки произошло? - спросила Чандра.
     - Это банальная история, которая едва ли стоит того, чтобы ее повторять, - ответил лорд Фроум. - Просто я думал, что влюбился в девушку, и, будучи юным глупцом-идеалистом, писал ей стихи в духе Байрона и письма, полны незрелой страсти.
     В его голосе звучала сухая, насмешливая нотка, которую она так часто слышала прежде. Девушка нерешительно поинтересовалась:
     - А дальше?..
     - Ну а потом я обнаружил, что девушка, которую я так боготворил, нашла мои письма и стихи настолько забавными, что читала их вслух своим друзьям. Однако все дело усугублялось еще и тем, что она была тайно помолвлена с другим мужчиной и не потрудилась поставить меня об этом в известность.
     - Должно быть, тебе было очень больно.
     - Я был еще слишком молод и принял это за удар шпагой прямо в мое сердце!
     - И поэтому ты отправился странствовать по свету. Я думала, что ты поступил именно так.
     - Это был самый разумный поступок, который я когда-либо совершал, - сказал лорд Фроум. - Именно в Индии я впервые заинтересовался санскритскими рукописями, и этот интерес неизбежно привел меня в Тибет.
     - Значит, все обернулось к лучшему! И зло, которое тебе причинили, превратилось в добро.
     - Я бы не стал употреблять такое высокопарное слово, как "зло", - возразил лорд Фроум, - однако в молодости все мы очень ранимы.
     - Вообще-то.., в некотором смысле я очень рада.
     Чандра увидела в его глазах неприкрытое удивление и поспешила объяснить свою странную на первый взгляд реакцию.
     - Если бы ты женился на девушке, которой писал стихи, то сейчас ты был бы уже пожилым семейным человеком и, наверное, у тебя была бы куча ребятишек.
     Лорд Фроум рассмеялся.
     - Ты совершенно права, моя дорогая!
     - И санскритские манускрипты продолжали бы пылиться на полках библиотек, - не успокаивалась Чандра, - а мир никогда бы не узнал скрытой в них мудрости.
     - Ты хочешь сказать, - произнес лорд Фроум, - что "пути Господни неисповедимы", и я соглашаюсь с логикой твоих рассуждений просто потому, что я так рад, моя любимая, что судьба подарила мне встречу с тобой.
     - Я.., тоже.., рада, - сказала Чандра, - правда, я не могу поверить, что это не сон. А вдруг я проснусь и увижу, что все осталось по-прежнему, что ты все так же ненавидишь меня, потому что ты убежден, что, будучи женщиной, я не смогу.., помогать тебе.., в твоей работе.
     Лорд Фроум прижал девушку к себе покрепче.
     - С этого момента мы всегда будем трудиться вместе, - заявил он, - и не только над санскритскими манускриптами, но и над тем, что для нас обоих гораздо важнее.
     - И что же это такое?
     - Мы должны создать наш собственный домашний очаг и обзавестись той самой кучей ребятишек, которую я имел бы, если бы женился, когда мне исполнился двадцать один год!
     - Я.., начинаю ревновать, когда.., думаю об этом, - прошептала Чандра.
     - Тебе нет нужды ревновать меня к кому бы то ни было, " тоном, не оставляющим сомнений, произнес лорд Фроум. - Очень долгое время я избегал всех женщин, а теперь, моя дорогая.., я готов к тому, чтобы отдать себя тебе одной.
;,; Когда он говорил это, его губы прикасались к ее лбу, а затем он поцеловал ее глаза.
     - Ты так прекрасна! - сказал он. - Я знаю, что не смогу даже посмотреть на другую женщину, если в этой же комнате будешь находиться ты.
     - Я.., я чувствовала, что выгляжу красивой, когда на мне были те прелестные сари, которые ты подарил мне, - сказала Чандра, - но Я знаю, что в обычных условиях я обычная, неприметная девушка и не выдерживаю никакого сравнения с теми великолепными леди, которых ты, должно быть, встречал в Англии и других странах.
     Прежде чем ответить, лорд Фроум поцеловал ее в щеку, - Ты забываешь, что я привык искать в манускриптах нечто иное и уникальное, и поэтому я всегда находил хорошеньких или даже красивых женщин высшего света скучными и не способными вдохновить меня.
     Он поцеловал ее в другую щеку и продолжал:
     - Ты вдохновляешь меня так, что я даже не могу этого объяснить. Твоя красота уникальна и возбуждает меня как духовно, так и физически.
     Чандра издала негромкое восклицание.
     - И все эти дифирамбы ты поешь мне? - спросила она. - Я всегда мечтала о том, чтобы мужчина, которого я полюблю, испытывал ко мне такие чувства, но я никогда... никогда не надеялась, что во всем мире найдется тот, кто будет думать, как ты.
     - Мы были созданы друг для друга, - уверенно заявил лорд Фроум.
     - Ты другая половина меня, которой всегда не хватало, вот почему, моя дорогая, придется немало потрудиться, чтобы сделать меня таким, каким я должен быть.
     - Это будет очень занимательная работа!
     Он поцеловал ее в уголки рта, а затем в губы и сказал:
     - Нам предстоит многое узнать друг о друге, и пройдет целая жизнь, прежде чем мы узнаем все.
     Каждый раз, когда лорд Фроум целовал ее, у Чандры возникало такое ощущение, будто ее пронизывают мощные потоки солнечного света.
     И опять она подумала, что ее можно сравнить с пиками Гималаев, которые утром в лучах восходящего солнца меняют свой цвет с белого на розовый, а затемно розового на золотой.
     - Ты говорил мне о.., доме, который мы.., построим вместе, - произнесла она.
     - У меня есть дом, который много лет, пока я путешествовал, простоял заброшенным, - пояснил лорд Фроум. - Он очень старый и, как мне кажется, очень красивый. Но ему нужна хозяйка, которая стала бы присматривать за ним, содержать его в порядке, которая привнесла бы в него атмосферу настоящего семейного счастья, коего ему всегда так не хватало.
     - И я могу это сделать? - радостно изумилась Чандра.
     - Мы сделаем это вместе, - ответил он. - Теперь, когда я нашел тебя, я понял, что счастье могут создать только два человека, а не один.
     - Но ты вполне.., вполне уверен, что я могу сделать тебя,'., счастливым? Мне очень трудно поверить, что я действительно.., нужна тебе.
     - Я докажу тебе, насколько ты мне нужна. Ты убедишься в этом, - сказал он. - Но сейчас, моя дорогая, я думаю, что ты должна постараться заснуть. Завтра нас ждет очень долгий день, и если ты из-за меня рухнешь без чувств во второй раз, я никогда себе этого не прощу!
     - Не беспокойся, милый. Усталость меня больше не возьмет, - ответила Чандра. - Ты дал моему сердцу крылья, на которых я пролечу через эту ужасную долину, где властвует малярия.
     Она помолчала немного, а затем очень робко, едва слышным голосом добавила:
     - Я хочу.., ехать очень быстро.., так, чтобы когда мы приедем в следующее бунгало, я могла опять быть рядом с тобой, как сейчас.
     Она знала, что эти слова возбуждают его.
     И в следующий момент он опять принялся целовать ее, пока ей не показалось, что из маленького, замкнутого пространства они перенеслись высоко в небеса, где их со всех сторон озаряет свет любви.

***

     Прежде чем лорд Фроум и Чандра добрались до горы Сисагархи, им целый день пришлось провести в седле, и долину, где свирепствовала малярия, она миновали уже в сумерках.
     С того времени, как они оставили позади горы Чурии, окутанные облаками, Чандра чувствовала себя под надежной защитой и знала, что ей не придется опасаться нападения на кого-либо из них двоих.
     Теперь, несмотря на то что она, как и раньше, ехала сразу же за лордом Фроумом, ее охранял Механ Лал и личный слуга лорда. Они шли по обе стороны ее пони.
     Она знала, что у лорда Фроума в кармане лежит заряженный пистолет, который он мог выхватить в случае необходимости в течение считанных секунд. На поясе у Механ Лала висел нож, которого раньше там не было.
     Теперь лорд Фроум не заезжал вперед, отрываясь на значительное расстояние от каравана, но держался вместе со всеми, я постоянно оглядывался. Кроме того, все проводники были предупреждены о возможности внезапного нападения. Словом, были приняты все возможные меры, и грабителей, если таковые вдруг появятся, будет ждать решительный отпор.
     Когда они добрались до постоялого двора на горе Сисагархи, чарпой из спальни Чандры перенесли в спальню лорда Фроума, и их кровати составили вместе, так что теперь они могли прикасаться друг к другу.
     Даже теперь Чандре было все еще трудно поверить в то, что она страстно влюблена и что лорд Фроум испытывает к ней такие же сильные ответные чувства.
     И все же достаточно ей было увидеть выражение его глаз, и она чувствовала, как сердце переворачивается у нее в груди.
     Когда он прикасался к ней, ей казалось, что в этом месте на ее тело падает солнечный луч. Когда же он целовал ее, все ее тело наполнялось новыми ощущениями, и она радостно удивлялась этому, потому что никогда раньше не думала, что такое возможно.
     На привале за ленчем они уже не сидели молча, изредка обмениваясь односложными словами. И хотя они очень спешили, быстро работая челюстями и чуть не давясь большими кусками хлеба и мяса, Чандре казалось, что они вкушают амброзию и пьют нектар, а мир, в котором они сидели друг подле друга, был подобен райскому саду, исполненному невыразимой красоты.
     В своем новом состоянии неземной влюбленности Чандра воспринимала по-иному окружавшую ее природу. Каждый цветок, каждое дерево, каждая бабочка в ее глазах выглядели совсем не так, как они выглядели раньше.
     Казалось, они поднимали ее разум к высотам вдохновения, которое было невозможно выразить словами, и все же она знала, что сможет сказать об этом лорду Фроуму.
     "Я люблю тебя! Я люблю тебя!" - думала она, глядя на его спину, мерно колыхавшуюся впереди.
     Наверное, ее любовь обладала магической способностью передаваться на расстоянии любимому человеку, потому что лорд Фроум повернул голову и улыбнулся ей, и она знала, что сейчас они так же близки, как в те мгновения, когда она находилась в его объятиях.
     И только когда долгий дневной переход был завершен и Чандра смогла скользнуть в стеганый спальный мешок на кровати и ждать лорда Фроума, который умывался в соседней комнате, она подумала о том, как изменился весь ее мир после того, как она отправилась в Непал.
     Если бы ее отец не заболел, она бы осталась дома с Эллен и почти не виделась бы с людьми, считая каждый пенни, потому что денег, которые лорд Фроум дал профессору, должно было хватить ненадолго.
     Однако вместо этого перед ней внезапно распахнулась дверь в иной, огромный незнакомый прекрасный и пугающий мир.
     Она оказалась не только в одной из самых очаровательных стран, какие только могли существовать в ее воображении, но ей также посчастливилось своими глазами лицезреть манускрипт Лотоса, а самое главное, она нашла здесь любовь, и это было важнее всего прочего, вместе взятого.
     "Должно быть, все это было спланировано для меня заранее, еще до того, как я родилась", - подумала она, устремив свой взгляд на дверь и с нетерпением ожидая появления возлюбленного.
     До этого он, желая предупредить всяческий риск, надежно запер дверь, прежде чем оставить Чандру одну, чтобы та смогла спокойно раздеться и лечь в постель.
     Он также приказал Механ Лалу закрыть деревянными ставнями окно, чтобы никто не смог проникнуть в комнату этим путем.
     Но даже приняв эти предосторожности, лорд Фроум не оставил ее без средств личной защиты, ибо на кровати подле нее лежал его пистолет, и он научил Чандру, как с ним обращаться.
     Нежность и предупредительность лорда Фроума проявлялись во всем, даже тогда, когда они лежали рядом ночью, и девушка ни разу не почувствовала себя в неудобном положении.
     Чандра знала, что это был единственно разумный выход в той ситуации, в какой они оказались, но она также знала и то, что когда Деймон страстно и настойчиво целовал ее, то и в эти мгновения он относился к ней с почтением и так бережно, словно она была одним из ветхих манускриптов, с которыми они оба обращались так трепетно.
     - Он любит меня! Он в самом деле любит меня! - сказала она себе.
     Несмотря на то что во многих отношениях Чандра была совсем невинной девушкой, она понимала, что, окажись в подобной ситуации на месте лорда Фроума другой мужчина, вряд ли она смогла бы спать рядом с ним и не бояться за Свою честь.
     Наконец она услышала в коридоре его шаги, и когда Деймон повернул ключ в замке и, толкнув дверь, вошел в комнату, ее глаза зажглись радостью, и это было ему заметно даже при тусклом свете одинокой свечи.
     Не сводя с девушки глаз, он спросил:
     - Почему каждый раз, когда я вижу тебя, ты мне кажешься еще более очаровательной? Каждый раз я думаю, что никакая женщина не могла бы быть более красивой, и все же теперь, когда я смотрю на тебя, я знаю, что ты намного привлекательнее, чем несколько минут назад!
     Бескрайнее счастье переполняло Чандру.
     Сейчас она понимала, что раньше, когда лорд Фроум заставлял себя сторониться и ненавидеть всех женщин, он словно окружал себя крепостной стеной и замыкался в ее пределах.
     Теперь стена рухнула, и из-за ее обломков стала видна поэтичная и идеалистическая сторона его характера, и он часто выражался так возвышенно, что временами его речь напоминала "Песнь небесной души", которую они везли в своем багаже.
     Она была уверена, что лорд Фроум разговаривал с ней не только сердцем, но и душой, и хотела дать ему в ответ все, чем обладала: свой ум, сердце, душу и.., свое тело.
     Он прошел по комнате от порога и, сев на краешек кровати, сказал:
     - Я все время считаю, сколько часов остается до того, как мы обвенчаемся.
     - У тебя еще есть время.., отказаться от своего намерения, - решительно подразнила его Чандра.
     - Ты думаешь, это возможно? - поинтересовался он. - Но ты не хуже меня знаешь, что я не могу уйти не только от тебя, моя дорогая, но также и от судьбы, - А тебе хотелось бы?
     - Если я буду и дальше льстить тебе, ты станешь тщеславной, - пошутил он, - и к числу всех прочих твоих достоинств, которые я в тебе обожаю, относится способность краснеть, когда тебе делают комплименты.
     Произнося эти слова, он наклонился вперед, стараясь найти ее губы, и хотя в его намерения входил только легкий поцелуй, но стоило ему только прикоснуться к Чандре, как они оба ощутили непреодолимую силу, сближавшую их тела, словно магнитом.
     Их тянуло друг к другу с каким-то яростным наваждением, которому невозможно было сопротивляться.
     Лорд Фроум обнял Чандру и целовал ее, пока у нее окончательно не спутались все мысли в голове и думать дальше уже было невозможно.
     Она могла лишь чувствовать, как его любовь накатывает на нее, подобно морским волнам, и она тонула в экстазе, который уносил ее в самые глубины океана.
     - Я люблю тебя! Я люблю тебя!
     У нее было такое ощущение, словно она выкрикивала эти слова всем своим телом, и когда наконец лорд Фроум поднял голову, в его глазах горел огонь, а сердце колотилось в груди так, что, казалось, еще немного, и оно выпрыгнет оттуда. Чандра посмотрела на него, и ей показалось, что любовь, которую они испытывали друг к другу, ослепила ее.
     - Я должен дать тебе выспаться, - сказал он так, словно говорил с самим собой. - О моя дорогая, я хочу тебя! Ты нужна мне! Слава Богу, что нам не придется ждать слишком долго.
     Он поцеловал ее снова, но очень нежно, а затем перебрался на свою койку, стоявшую рядом, и, повернувшись, долго смотрел на нее, прежде чем задуть свечу.
     - Я.., молюсь, чтобы Бог позволил мне всегда доставлять тебе такую же радость, как и сегодня, - прошептала Чандра.
     - А я молюсь за то, чтобы мне удалось сделать тебя еще более счастливой после того, как ты станешь моей женой, - ответил он. - Такой же счастливой, как и я, потому что ты принадлежишь мне всецело, и никто никогда не сможет отнять тебя у меня!

***

     В Байранию Чандра и лорд Фроум прибыли немного раньше, чем рассчитывали. Это объяснялось тем, что теперь дорога шла не на подъем, а на спуск и представляла собой самый легкий участок пути от Байрании до Катманду.
     Цветы были еще более красивыми, а орхидеи росли в еще большем изобилии. Если вчера они еще не знали, как им укрыться от палящего солнца, то теперь деревья накрывали их своей спасительной тенью, дававшей прохладу.
     Правда, здесь была и своя отрицательная сторона. По мнению лорда Фроума, густые заросли рододендронов и других кустарников могли послужить неплохим местом для засады. Ведь никто не мог поручиться за то, что грабители, охотившиеся за реликвией монастыря Сакья-Чо, оставили свои замыслы. Этими своими опасениями он поделился С Чандрой.
     Механ Лал и второй индийский слуга, шедшие рядом с ее лошадью, были наготове. От их внимания не могло ускользнуть ни одно движение между деревьев или среди скал, которые время от времени почти нависали над дорогой.
     Как бы то ни было, но им удалось добраться до Байрании, ни разу не подвергнувшись нападению. Дак-бунгало, в котором они теперь должны были остановиться, показалось Чандре чуть ли не роскошным дворцом.
     Теперь она опять была в Индии, которую любила, и если бы ей предложили сочетаться браком в любой стране по ее выбору, то иной альтернативы для Чандры просто не существовало бы.
     Багаж внесли в ту же спальню, в которой она провела ночь перед началом путешествия в Непал, но слуга тут же перенес чарпой в соседнюю комнату, а затем принялся заделывать досками окно, через которое еще не так давно Чандра услышала голос маленького мальчика, просившего ее поговорить с ламой.
     Этим вечером вряд ли кому-либо понадобится вызывать ее из бунгало. Чандра уже заранее решила, что сразу же после ужина они с лордом Фроумом отправятся на поиски ламы Тешоо.
     Она была уверена, что лама будет ждать ее под тем же деревом, где он ждал ее в прошлый раз.
     Лорд Фроум уже предупредил ее, чтобы она ни в коем случае не покидала пределы бунгало без его ведома. В любом случае он должен был сопровождать ее везде, куда бы она ни пошла.
     Предыдущей ночью у двери их комнаты, в коридоре, спал Механ Лал. Когда Чандра запротестовала, сказав, что он не должен находиться в таких неподобающих человеку условиях, лорд Фроум ответил:
     - Хороший слуга всегда готов защитить своего хозяина.
     Когда я показал Механ Лалу кукри, который обнаружил торчащим в твоей постели, он сам вызвался спать возле нашей двери.
     Теперь же, пока Чандра переодевалась, Механ Лал ждал в коридоре снаружи, так что в случае, если какой-либо непрошеный гость вдруг и вздумал бы заявиться к девушке хотя бы через потолок, ей достаточно было позвать его.
     Возможно, такие изощренные меры предосторожности были излишними. В то же время сознание того, что те, кто пожелает лишить монастырь Сакья-Чо его священного изумруда, окажутся бессильными сделать это, придавало уверенности.
     Обед, или, точнее, ужин, был готов. Когда они ели обычные блюда - горячий суп, курицу и карамельный пудинг, - это меню вовсе не показалось Чандре приевшимся. Наоборот, она подумала, что ни одному французско