вслух  произнесла  Вирджиния,  но
спокойствие этого тайного уголка  уже  околдовало  ее.  Раздражение  куда-то
ушло, ей больше не хотелось бежать.
   Девушку полностью захватила красота, окружавшая ее, - голубая  дымка  над
водой, ветви деревьев на фоне неба, мягкий шум леса - вот птица устраивается
на ночлег, а там кролик поспешно убегает, шурша листвой.
   Казалось, природа окутала Вирджинию своим покоем, и девушка покорилась ее
чарам.
   Наверное, прошло довольно много времени, когда  Вирджиния  почувствовала,
что она не одна. Она не видела его, но знала, что он здесь,  и  задала  себе
вопрос: как долго он наблюдал за ней, пока она оставалась в неведении?
   Над деревьями поднялась луна и, будто маленькая прогалина, где находилась
девушка, была специально для этого  предназначена,  осветила  Вирджинию,  ее
белое платье, ее волосы и тонкое личико. Она посмотрела в его сторону, и  он
тут же вышел из тени, шагнув на залитую лунным светом полянку.
   - Я боялся, что вы окажетесь плодом моего воображения,  -  тихо  произнес
он, немного обеспокоенно.
   - А я действительно как во сне, - призналась Вирджиния. -  Сижу  здесь  и
размышляю" а мир кажется таким далеким.
   Герцог сел рядом с ней.
   - О чем же вы размышляли? - спросил он.
   - Мне хотелось понять, так  ли  трудна  смерть,  как  жизнь,  -  ответила
Вирджиния.
   - Вы считаете, что жизнь трудна? - удивился он. Вирджиния кивнула.
   - Отчасти. Жизнь пугает и в то же время завораживает. Мне кажется, всегда
есть опасность пропустить что-то, ведь жизнь так скоротечна и  вообще  может
пройти мимо.
   - Вы говорите совсем как старушка, - рассмеялся герцог.
   - Наоборот,  я  кажусь  себе  очень  молодой,  -  присоединилась  к  нему
Вирджиния, - и на самом деле, я не понимаю жизнь, по крайней мере,  не  так,
как понимают ее в замке или, наверное, некоторые англичане.
   Он понял, что она хотела выразить.
   - У замка нет возраста, - сказал он. -  Его  создавали  многие  поколения
Риллов; но каждый из них боролся,  чтобы  стать  личностью;  каждый  из  них
изведал счастье и горе; каждый из них временами  испытывал  разочарование  и
безысходность - совсем, как вы.
   Вирджиния рассмеялась.
   - После ваших слов все кажется не таким  уж  плохим,  -  сказала  она.  -
Наверное,  возраст  всего,  что  меня  окружает,  вызвал  во   мне   чувство
подавленности, но и потом, я все-таки родом из очень молодой страны.
   - Как бы мне хотелось показать вам всю Англию, а не только этот  кусочек,
- сказал герцог.
   - Тем не менее "этот кусочек", как вы  выразились,  очень  интересен  для
американки, - отметила Вирджиния - Я наблюдала за вами сегодня на обеде,  и,
сама не знаю почему, это зрелище расстроило меня.
   - Вы наблюдали за мной? -  удивился  герцог.  Потом  улыбнулся.  -  Знаю!
Галерея менестрелей! Я сам туда бегал мальчишкой, а когда устраивали большой
бал, Маттьюз всегда приберегал для меня лакомые кусочки от обеда и неизменно
несколько особых шоколадок и леденцов с тарелок на столе.
   - Вы любите замок? - спросила Вирджиния.
   - Я часть его, - просто ответил герцог.
   - И вы  могли  бы  сделать  все,  что  угодно,  ради  его  сохранения?  -
продолжила Вирджиния - Все, что угодно?
   "Возможно, - подумала она, - в этом  и  есть  разгадка  того,  зачем  ему
понадобились мои деньги".
   Прежде чем ответить, герцог помолчал.
   - Я смотрю на замок как на достояние, - объяснил он,  -  как  на  большую
ценность, которую передали в мои руки и которую  я  должен  буду  вручить  в
целости и сохранности моим наследникам.
   Он говорил очень серьезно. Но тут же переменил тон.
   - Я пришел не для того,  чтобы  обсуждать  замок,  -  сказал  он.  -  Мне
хотелось найти вас. Даже боялся, вдруг вы не дождетесь меня.
   - Но я и не ждала  вас,  -  сказала  Вирджиния  -  Просто  потеряла  счет
времени.
   Говоря это, она знала, что кривит душой.  Ведь  в  глубине,  неосознанно,
Вирджиния понимала, что герцог обязательно появится, если она придет в  этот
тайный уголок.
   - Я бежал, Вирджиния, надеясь вас встретить здесь.
   - Вы хотели видеть меня?
   Луна освещала лицо Вирджинии, и он смог прочитать вопрос в ее глазах.
   - Вы не можете не знать этого, - сказал герцог. - Я весь день  хотел  вас
увидеть. Мне кажется, Вирджиния, вы околдовали меня.
   Она не проронила ни слова, прежде чем, сделав над собой усилие, не отвела
от него взгляда.
   - Уверена, что это не так, - промолвила она. - Просто все дело в том, что
я американка и немного отличаюсь от других.
   - Вы очень отличаетесь от других, - сказал  он  тихим  ласковым  голосом,
который, казалось, дошел до самого сердца Вирджинии. - Вы не  похожи  ни  на
одну из женщин, которых я знал раньше. И не  только  потому,  что  вы  такая
прелестная - а вы действительно прелестны, -  а  потому,  что  мне  нравится
разговаривать с вами, мне нравится быть рядом с вами, а  когда  вас  нет  со
мной, все вокруг становится таким скучным и серым.
   - Мне почему-то кажется, что вы не должны.., так говорить, - пробормотала
Вирджиния.
   - Но почему? - удивился он. - Дорогая моя! Не бойтесь меня. Я  не  сделаю
вам ничего дурного. Но мне кажется, нет, я совершенно  уверен,  что  с  того
момента, как увидел вас, я полюбил!
   - Это.., не.., правда! - воскликнула Вирджиния.
   - Это истинная правда, - заявил герцог. - Я не хотел вам говорить.  Думал
сохранить дружбу с вами. Мне казалось, вы этого хотите.  Но  я  не  в  силах
побороть себя, Вирджиния. Весь день я хожу как во  сне,  после  сегодняшнего
утра с вами. Я сразу понял, когда увидел вас впервые, - господи!  Как  будто
сто лет прошло с тех пор! - что произошло нечто важное. А затем, этим утром,
когда я смотрел на вас в "Сердце королевы", я  все  понял.  Я  понял,  когда
любовался вашим профилем, пока вы стояли на террасе, а потом вы шевельнулись
и посмотрели на меня, и сердце мое перевернулось. Что вы  со  мной  сделали,
Вирджиния? Откуда во мне такие чувства?
   - Это просто ваше воображение, - испуганно произнесла Вирджиния.
   - Как было бы просто, если бы я мог отмести все  прочь,  решив,  что  это
только игра воображения, - сказал герцог.  -  Но  мы  оба  солжем,  если  не
признаем, что такая  вещь,  как  любовь  с  первого  взгляда,  действительно
существует. Я читал о ней, я смеялся над ней, я считал ее нелепой и смешной.
Но, Вирджиния, это произошло со мной!
   - Но что такое, по-вашему, любовь? - спросила Вирджиния.
   - Для меня любовь означает найти свою вторую половину, -  ответил  герцог
очень искренне, - человека, которому ты принадлежишь без остатка  и  который
принадлежит тебе; человека, которого ищут всю свою жизнь.
   Вирджиния почувствовала, что ей стало трудно дышать. Его  голос  волновал
отчего-то каждый ее нерв. Он и не пытался дотронуться до нее, и  все  же  ей
казалось, что он крепко обнимает ее. Она была почти под гипнозом, пальцем не
могла шевельнуть. Он стоял так близко, совсем рядом.  И  она  почувствовала,
что действительно принадлежит ему. Затем, как бы стряхнув с себя наваждение,
она вернулась к реальности и вспомнила, зачем она приехала сюда.
   - Как вы можете говорить о любви, когда.., мы едва  знакомы?  -  спросила
она и сама услышала, как слабо и нерешительно прозвучал ее голос.
   - Разве вы не знаете меня? - удивился он. - Тогда, дорогая, вы  должны  у
меня кое-чему поучиться. Ведь я о вас знаю очень многое. Я знаю, что  в  вас
есть все, что только мужчина может пожелать найти  в  женщине.  Я  люблю  не
только вашу красоту, но и ваш ум, ваше доброе сердце, и то, как  прорывается
ваша смешливость, когда вы стараетесь быть очень серьезной и рассудительной.
   Он замолчал, потом заговорил снова:
   - Будь я художником, я бы написал ваш портрет. Будь я  музыкантом,  я  бы
сочинил музыку, и это были бы вы. Разве это не любовь, Вирджиния?
   - Я.., не знаю, - беспомощно ответила она.
   - Тогда я буду вашим учителем, - заявил он. - Подумайте о днях, которые у
нас впереди, Вирджиния. Мы будем все время вместе - утром уезжать в  "Сердце
королевы", а возвращаться сюда только вечером. Я покажу вам поместье и кроме
того все графство, а позже, возможно,  Лондон.  Позвольте  мне  стать  вашим
учителем, за целую жизнь у меня не было дела важнее.
   Вирджиния набрала  в  легкие  воздуха  и,  взглянув  ему  прямо  в  лицо,
спросила:
   - А чем все это кончится?
   Она видела, что его озадачил ее  вопрос,  но  замешательство  длилось  не
более секунды.
   - А почему должно что-то кончиться? - спросил он.
   - Обязательно, - настаивала она на своем. - Всему есть конец.
   - Но только не любви, - твердо заявил он.  -  Любовь  может  длиться  без
конца. Это только начало, Вирджиния. Как будто  открываешь  первую  страницу
книги, зная, что впереди еще сотни страниц, одна интересней другой.
   - Но все же конец неминуем, - повторила она.
   - А не лучше ли не думать о трудностях заранее,  пока  не  столкнешься  с
ними? - спросил герцог. - Давайте думать о нас двоих, о том, что  мы  значим
друг для друга. Я люблю вас, Вирджиния. Вы верите мне?
   Он протянул ей руку, но девушка не приняла ее.
   - Я не буду принуждать вас, - мягко сказал он. - Знаю, что поторопился со
своим признанием. Знаю, что нужно было дать вам время привыкнуть ко мне.  Но
вы ударили мне в голову. Вы очаровали меня и вдохнули в меня жизнь, и  я  не
могу не признаться, что люблю вас!
   Вирджиния поднялась со скамейки. Очень медленно,  освещенная  луной,  она
прошла  по  мягкой  полянке  к  маленькому  фавну.  Подойдя  к  статуе,  она
остановилась рядом и коснулась  рукой  маленькой  бронзовой  головы.  Пальцы
ощутили холод.
   - Это Эрос, бог любви! - тихо пояснил герцог. - Его привез из Греции один
из моих предков. Наверное, это Эрос привел вас сюда.
   Вирджиния по-прежнему молчала, не поднимая глаз, слегка  склонив  голову.
Спустя секунду герцог произнес:
   - Если бы вы знали, как я хочу поцеловать вас!  Если  бы  вы  знали,  как
сводит меня с ума то, что я смотрю на вас  и  не  могу  обнять.  Но  мне  не
хочется испугать вас. Я хочу, чтобы вы сами пришли ко мне и любили меня так,
как я люблю вас. Думайте обо мне, Вирджиния. Обещайте, что будете думать обо
мне.
   Она слегка улыбнулась.
   - Не думаю, что смогу иначе, - ответила она.
   - О, моя любимая! Как я счастлив слышать это! Я хочу быть в ваших  мыслях
с первой секунды, как вы проснетесь и до того момента, когда снова  заснете.
И знайте, где бы вы ни были, что бы вы ни  делали,  я  буду  думать  о  вас,
стремиться к вам, любить вас!
   В его голосе было столько неожиданной страсти,  что  Вирджиния  вынуждена
была отвернуться.
   - Пора возвращаться, - тихо сказала она, - Уже, наверное, очень поздно.
   - Вы поедете со мной покататься верхом завтра утром? - спросил герцог.
   - А что скажут люди? - засомневалась она.
   - К черту всех! Какое это  имеет  значение?  -  воскликнул  он.  -  Пусть
говорят, если им угодно, мне все равно. Но  я  не  хотел  бы  причинить  вам
неудобство.
   - Мне тоже все равно, - сказала Вирджиния. - В отличие от  вас,  я  здесь
чужая.
   - Тогда едем вместе, - решительно заявил он. - Я буду ждать вас  в  шесть
часов, как сегодня.
   Они молча вернулись в замок. Но, так или иначе, Вирджиния  почувствовала,
что молчание очень сблизило их. И сама себя укорила за глупые мысли. Он  мог
ухаживать и расточать комплименты, но она-то знала, кто он  такой  на  самом
деле. Она не ребенок, ее не обмануть красивыми словами.  Когда  они  вместе,
возможно, она и попадает под его обаяние, но ей  лучше  всех  известно,  что
доверять ему нельзя.
   Они дошли до окраины сада.
   - Войдем  через  разные  двери,  -  предложил  герцог.  -  Вы,  наверное,
воспользовались дверью в сад, ведь так?
   Вирджиния кивнула.
   - Очень хорошо, - сказал герцог. - Теперь ради внешних приличий - уверен,
гости уже начали задумываться, куда я мог деться  -  я  войду  через  другой
вход. Спокойной ночи, Вирджиния. Я не сомкну глаз. Буду  лежать  без  сна  и
считать часы, когда снова увижу вас. До завтрашнего утра еще целая вечность.
   - Спокойной ночи! - ответила Вирджиния и собралась было  уходить,  но  он
поймал ее руку и удержал.
   - Скажите, что не сердитесь на меня, - взмолился он. - Скажите, что я  не
испугал и не шокировал вас. Скажите, что  где-то  в  глубине  сердца  у  вас
пробуждается интерес ко мне.
   Она хотела ответить, но он не дал ей сказать ни слова.
   - Нет, ничего не говорите, -  велел  он.  -  Не  отнимайте  пока  у  меня
призрачного счастья - веры, что я вам хоть немного нравлюсь и что я вам,  по
крайней мере, друг. Спокойной ночи, моя дорогая, моя красивая,  моя  любимая
американка!
   Он поднес ее руку к  губам,  и  она  почувствовала  на  ладони  теплый  и
страстный поцелуй. Но тут же он шагнул в тень и быстро  зашагал  прочь,  как
человек, который опасается, что не  сумеет  совладать  с  собой  и  повернет
назад.
   Тяжело  вздохнув,  будто  из  самой  глубины  души,  Вирджиния  пересекла
лужайку, стараясь держаться в тени деревьев, и подошла к дому. Она  как  раз
собиралась войти через  балконную  дверь,  когда  вдруг  в  доме  засветился
огонек, совсем рядом распахнулось окно и чей-то голос произнес:
   - Здесь очень жарко. И зачем только ты затащил меня сюда в такой  поздний
час.
   Вирджиния  инстинктивно  отпрянула  и  прижалась  к  стене.   Она   сразу
безошибочно узнала голос. Он принадлежал леди Шелмадайн.
   - Мне нужно с тобой  поговорить.  -  Вирджиния  услышала,  как  заговорил
Маркус Рилл. - А прийти в твою комнату было бы просто сумасшествием. Никогда
не знаешь, кто может шпионить по коридорам.
   - Ну, так что ты хотел? - резко спросила леди Шелмадайн. - Если нас здесь
застанут, вряд ли поверят старому, как мир,  объяснению,  что  я  спустилась
среди ночи за книгой.
   - Подожди, я еще зажгу свечей, - произнес Маркус Рилл.
   Свет из окна засветился ярче. Вирджиния взглянула через плечо.  Отступать
было некуда. За ее спиной находилось еще одно окно той же комнаты, и куда бы
она ни двинулась, ее обязательно заметят.
   - У тебя действительно какие-то  неприятности?  -  обеспокоенно  спросила
леди Шелмадайн.
   - Неприятности! Хуже быть не может! Я получил письмо с  вечерней  почтой.
Не мог сказать тебе раньше. По правде говоря, я не стал читать его, пока  не
поднялся к себе, чтобы переодеться к обеду. Так и знал, что там будут дурные
вести!
   - Но что же в письме? - спросила леди Шелмадайн.
   - Мне дают только неделю, чтобы найти деньги!
   - Всю сумму?
   - Целиком! Все проклятые сорок тысяч фунтов!
   - Но это невозможно!
   - Ну конечно! Абсолютно и совершенно невозможно! И отсрочки они не дают!
   - Придется тебе обратиться к Себастьяну, - сказала леди Шелмадайн.
   - Ты думаешь, он даст мне сорок тысяч? В прошлый раз он предупредил,  что
впредь не будет за меня платить, и, конечно, сдержит слово.
   - Нет, ему придется заплатить! Не в тюрьму же тебе идти!
   - Либо отправлюсь в тюрьму, либо уеду из страны. И  никогда  не  вернусь.
Они помолчали.
   - Но есть и другой выход, - сказала леди Шелмадайн.
   - Ты имеешь в виду таблетки?
   - Да. Ты ведь не забыл их привезти?
   - Я совсем не такой глупец, чтобы оставить их где-то. Они смертельны,  по
крайней мере, так утверждал тот тип.
   - Мой друг, который дал мне его адрес, заверил,  что  таблетки  действуют
безотказно, - сказала леди Шелмадайн. - Он воспользовался  ими  в  Восточной
Африке, и результат наступил мгновенно.
   - Я знаю, Шелмадайн, но мне как-то не по нутру эта  затея;  тем  более  с
Себастьяном.
   - Он стоит на твоем пути, разве нет? -  спросила  леди  Шелмадайн.  -  Он
жесток и бессердечен. Я с ним ничего не могу поделать. Хотя испробовала  все
способы. Он - не человек. Да и потом, из тебя  получился  бы  гораздо  более
занятный герцог!
   - В тебе есть что-то от дьявола, Шелмадайн, - сказал Маркус Рилл -  Когда
доходит до дела, то женщина всегда оказывается безжалостней любого мужчины.
   - Решай сам, - отрезала леди Шелмадайн. - Если ты предпочитаешь оказаться
в тюрьме, то я не стану тебя отговаривать! Думаю, тебе не дождаться большого
почета из-за фальшивого чека. Говорят,  за  подделку  документов  наказывают
довольно сурово.
   - Прекрати, Шелмадайн! - закричал  Маркус  Рилл.  -  Хорошо!  У  нас  нет
другого выхода. А ты уверена, что этот яд нельзя обнаружить?
   - Все, что тебе нужно сделать - бросить одну таблетку ему в  кофе  или  в
вино, - сказала Шелмадайн. - Конечно, только когда не будешь с ним  один  на
один. Если он умрет, тебе не стоит быть  единственным  свидетелем.  Полагаю,
это не слишком сложно. Наступила длинная пауза.
   - Все-таки они у тебя с собой? Ты не лжешь  мне?  -  забеспокоилась  леди
Шелмадайн.
   - Нет-нет, они наверху, в ящике туалетного столика. Но  мне  все  это  не
нравится. Может, я в чем-то подлец, но никогда раньше не замышлял убийства.
   - Раз так, хорошо! Поступай,  как  хочешь,  но  не  мечтай,  что  я  буду
навещать тебя в тюрьме или поспешно  кинусь  через  Ла-Манш,  чтобы  терпеть
нужду на чужбине и жить в каких-нибудь трущобах. В мире полно других мужчин!
   - Шелмадайн! Я сделаю все, что ты сказала! Другого выхода нет.
   - Тогда решено, - сказала леди Шелмадайн. - А теперь, ради всего святого,
позволь мне вернуться в кровать. Если нас здесь  поймают,  могут  возникнуть
подозрения.
   - А ты выйдешь за меня, Шелмадайн, когда все будет позади?
   Послышался заливистый смех.
   - Всегда мечтала стать герцогиней!  И  потом,  Маркус,  мне  так  к  лицу
бриллианты!
   Раздался звук открывающейся двери.
   - Постой, Шелмадайн, погоди! Ты  не  можешь  так  просто  уйти.  -  Дверь
закрылась. - Разрази ее гром! Меня оставили все прибрать.
   Маркус Рилл подошел к балкону и затворил створки. Погасил свечи  одну  за
другой, оставив единственную, как догадалась Вирджиния, в своей руке.  Затем
наступила кромешная тьма.
   Вирджиния почувствовала, что дрожит. Важность  услышанного  захватила  ее
всю - как будто водой холодной окатили. Невероятно!  Возможно,  ей  все  это
почудилось! Люди так не поступают. Она не могла осознать то,  что  услышала.
Затем она поняла, что ей никто не поверит,  если  она  перескажет  разговор,
который только что подслушала. Если ей тут  же  отправиться  к  герцогу,  он
посмеется над ней. Никто не  поверит,  что  два  представителя  аристократии
способны на такое преступление. Ей придется выступать одной против двоих, да
и кто послушает никому не известную девушку из другой страны?
   Она медленно пошла вдоль  дома,  с  облегчением  обнаружила,  что  дверь,
выходящая в сад, еще не заперта. Медленно поднялась по  боковой  лестнице  к
себе в спальню. Комната  выглядела  уютной,  теплой,  безмятежно  спокойной.
Ситцевая обивка в цветочек, мягкие ковры, элегантная мебель  -  все  это  не
отделить от замка, от привычного окружения английской аристократии.
   Готовится преступление настолько ужасное, что она  едва  могла  думать  о
нем. И она не в силах ничего сделать. Никто не поверит ей, а  потому  герцог
умрет!
   Она представила, как он выпивает яд. Она представила, как он умирает, а у
нее связаны руки. Она не может помешать этому. И, вскрикнув  от  ужаса,  она
поняла, что любит его.

Глава 8

   Всю ночь напролет Вирджиния металась по кровати, вертелась с боку на  бок
или лежала, уставившись в темноту, ошеломленная  обуявшими  ее  чувствами  и
мыслями. Она знала, что должна попытаться как-то спасти герцога, и не только
потому, что любит его, но и потому, что никогда, даже в  самых  сумасбродных
мечтах она не представляла, что убить так легко  или  что  такие  люди,  как
Маркус Рилл и леди Шелмадайн,  могут  замышлять  убийство.  Ей  трудно  было
понять такое зверство. Она знала, что должна помешать злодеянию, чем бы  для
нее это не обернулось, но весь вопрос был - каким образом?
   Она попыталась вообразить, как скажет герцогу, что  кузен  задумал  убить
его. И д