ировать и подновить Росарилл, но потом отказалась от этой мысли.
Деньги появились слишком поздно - ей было горько сознавать это. Ее  отец
с матерью ненавидели нищету, но то, что могло бы  доставить  им  большую
радость, одинокой Корнелии казалось ненужным. Если бы был жив  ее  отец,
он нашел бы применение деньгам: грумы, новые конюшни, рысаки и, возможно
даже, автомобиль.
   Ее мать была бы рада  новым  нарядам,  украшениям,  мехам.  Но  зачем
покупать эти вещи для себя, когда уже нет тех,  кто  порадовался  бы  им
вместе с ней?
   Корнелия  пыталась  вообразить  себе  низкую,  широкую   гостиную   в
Росарилле,  обставленную  новой  модной  мебелью,  украшенную  пушистыми
коврами, веселыми  картинами  на  стенах  и  огромными  вазами,  полными
цветов. Но как ни пыталась она вообразить  себе  эту  картину,  сознание
отгоняло ее прочь как кощунственную. Она любит Росарилл таким, какой  он
есть. Так зачем же что-нибудь менять?
   Но душа ее жаждала перемен, и  Корнелия  знала  почему.  Ей  хотелось
изменить  все  в  себе  и  вокруг  себя,  чтобы   стать   интересней   и
привлекательней для человека,  которого  она  любит.  Только  все  самое
лучшее достаточно хорошо для него...
   Корнелия,  задумавшись,  не  услышала,  как  дверь   за   ее   спиной
отворилась.
   -  Его  светлость  герцог  Роухэмптон,  мисс,  -  зычно  провозгласил
дворецкий, будто протрубил в охотничий рог.
   Корнелия  увидела,  как  к  ней  направляется   герцог   -   высокий,
темноволосый, необычайно элегантный. В его петлицу была вдета  гвоздика,
и, заметив ее, Корнелия удивилась такому совпадению вкусов  к  цветам  у
герцога и ее тети.
   Роухэмптон пересек всю комнату и приблизился к  девушке.  А  Корнелия
все еще стояла как парализованная. Она не смогла ни двинуться  с  места,
ни протянуть руку для пожатия, она не смогла выдавить из себя даже  пары
приветственных слов. Корнелия была охвачена трепетом и чувствовала,  что
вот-вот задохнется от волнения.
   - Вы один?
   Это был нелепый вопрос.
   - Я хотел увидеть вас наедине, - его голос был низким и хрипловатым.
   Корнелия пыталась  заставить  себя  улыбнуться,  но  безуспешно.  Она
словно окаменела  около  пианино,  заставленного  фотографиями  нарядных
улыбающихся людей, так контрастирующих с ее бледным  застывшим  лицом  и
несуразным пышным платьем.
   - Возможно, вы догадываетесь, что я хочу сказать вам?
   Корнелия, как никогда еще, была благодарна темным очкам, за  которыми
могла спрятать свои сверкающие  глаза.  Она  знала,  что  в  них  сейчас
светятся все те чувства, что переполняют ее  сердце.  Она  не  встречала
мужчины красивее, благороднее, удивительнее!
   Герцог выжидающе глядел на Корнелию, и ей пришлось собрать все  силы,
чтобы разжать пересохшие губы.
   - Нет.
   Стоило  Корнелии  произнести  эти  слова,   как   Роухэмптон   как-то
беспомощно посмотрел на нее.
   Она подумала, что, вероятно, он тоже смущен.
   - Я прошу вас стать моей женой.
   Герцог говорил медленно, словно тщательно обдумывал каждое слово.
   В первое мгновение Корнелия решила, что она ослышалась  или  сошла  с
ума. Он не мог сказать этого! Но постепенно смысл происходящего дошел до
нее, и Корнелия, задрожав, подумала, что должна бы упасть в  обморок  от
невероятного счастья.
   Он любил ее, он хотел ее! Он испытывал к ней те же чувства, что и она
к нему!
   Корнелия крепко сцепила пальцы рук, не в силах выдавить  из  себя  ни
словечка.
   - Вам так сложно дать мне ответ? - спросил  герцог.  -  Возможно,  вы
желаете подумать?
   - Не.., нет.., я имею в виду да, - запинаясь,  начала  Корнелия.  Но,
поймав его недоумевающий взгляд, она нашла  в  себе  силы  для  связного
ответа:
   - Я имею в виду, что я.., выйду за вас.
   - Спасибо. Я постараюсь сделать вас счастливой.
   Роухэмптон взял ее руку и поднес к губам. Уже второй раз за этот день
руке Корнелии доставался поцелуй. Губы герцога едва коснулись  ее  кожи,
но и этого было достаточно, чтобы пробудить страстный ответ  внутри  ее;
ей захотелось рассказать ему, что она чувствует, какой восторг и  любовь
переполняет ее сердце, и.., не могла произнести ни слова.
   Герцог выпустил ее руку и отвесил небольшой изящный поклон.
   - Вы сделали меня счастливым, - сказал он, затем повернулся и пошел к
двери.
   Корнелия хотела просить его побыть с ней еще, но стояла  по-прежнему,
проглотив язык.
   - Я навещу вашего дядю сегодня же вечером,  -  уже  в  дверях  сказал
Роухэмптон и вышел.
   Дверь захлопнулась за ним, а Корнелия продолжала стоять, не  в  силах
пошевелиться. Затем  она  медленно  поднесла  свою  руку  к  глазам.  Он
поцеловал ее!  Она  закрыла  глаза,  охваченная  восторгом  и  счастьем,
которое было почти непереносимым. Он любит ее! Ей с  трудом  верилось  в
это но это было на самом деле, он действительно просил ее выйти за  него
замуж.
   Корнелия  подбежала   к   окну   и,   выглянув,   заметила   герцога,
спускающегося по ступенькам, а затем пересекающего тротуар. Он вскочил в
легкий открытый экипаж, запряженный  парой  великолепных  гнедых.  Когда
Корнелия увидела на облучке кучера, а на запятках  -  лакея,  сердце  ее
наполнилось  радостью  и  гордостью,  что  герцог  так  торжественно   и
церемонно обставил свой визит к ней.
   Роухэмптон ни разу не поднял  головы  вверх,  но  Корнелия  испуганно
отпрянула в глубь комнаты, смутившись, что герцог может ее заподозрить в
подглядывании за ним.
   Когда экипаж скрылся  из  виду,  девушку  охватило  безумное  желание
увидеть герцога вновь.
   Как могла она оказаться такой тупой идиоткой, чтобы стоять, проглотив
язык,  все  то  время,  что  он  провел  с  ней!  Корнелия  была  готова
разреветься от досады  на  себя,  но  поздно,  слишком  поздно  что-либо
поправить. Лошади уносили герцога прочь.
   - Я люблю его, - сказала Корнелия вслух и сама поразилась  тому,  как
глубоко и страстно звучит ее голос.
   Она видела его всего два раза в жизни.  Должно  быть,  это  любовь  с
первого взгляда. Любопытно, заметил ли ее герцог впервые в  окне  кареты
на Гросвенор-стрит? Неожиданный холодок пробежал по телу Корнелии.  Если
он не обратил внимания на нее тогда, выходит, в первый раз он увидел  ее
прошлой ночью, на балу...
   В голове Корнелии вспыхнула мимолетная картина: герцог с раздраженным
лицом и ее тетя Лили стоят в стороне за колонной и ссорятся.
   Почему.., и из-за чего?
   Корнелия решительно тряхнула головой, отгоняя одолевающие ее сомнения
и страхи. Она любит его. Он  сделал  ей  предложение.  Чего  же  ей  еще
осталось желать?
   - Он любит меня! - Корнелия почти  выкрикнула  эти  слова  в  пустоту
гостиной, но они, казалось, затерялись, заглушенные душным  экзотическим
запахом гвоздик. Любимые цветы тети Лили!
   Корнелия ощутила необъяснимую уверенность в том, что тетя была здесь,
в этой комнате, - подсматривала и подслушивала!
 
Глава 5 
 
   Корнелия не помнила, как она провела остаток дня. Каждый ее натянутый
нерв трепетал в ожидании возвращения герцога Роухэмптона.
   Она снова увидит его! И тогда скажет все то, что  не  смогла  сказать
раньше, смущаясь и теряя дар речи в  его  присутствии.  Но  сегодня  она
наберется смелости и заговорит с ним, расскажет о себе и о своей жизни в
Ирландии, расспросит его о нем самом, его привычках и занятиях.
   Она так много хотела знать о герцоге! Корнелия чувствовала, что  все,
что она узнает о нем, понравится ей, будет ценно и дорого для нее.
   - Я люблю, - Корнелия твердила эти слова сотни раз, испытывая желание
смеяться и плакать одновременно. - Люблю!
   Слова звучали  для  нее  заклинанием.  Корнелии  нечасто  приходилось
сталкиваться с любовью в своей жизни. Она  действительно  обожала  своих
родителей, но они были слишком поглощены друг другом, и, когда  Корнелия
выросла, она поняла, что по-настоящему счастливы они бывали, лишь  когда
оставались вдвоем. Кроме родителей, у нее были лошади, собаки, Джимми  и
весь Росарилл. Но это была другая любовь, не  имевшая  ничего  общего  с
тем, что так горячило ее кровь и заставляло сердце бешено стучать.
   На ум Корнелии пришла беседа, которую она случайно  подслушала  много
лет тому назад и смысла ее тогда не поняла. Ее родители сидели, отдыхая,
в креслах снаружи дома перед окном гостиной на солнцепеке, не подозревая
о том, что их дочь находится рядом, за их спинами, скорчившись с  книгой
на подоконнике.
   - Корнелия выросла, -  начала  беседу  мать.  -  Она  уже  больше  не
ребенок.
   - Думаю, что, когда она выйдет из  подросткового  периода,  получится
хорошенькая девушка, - заметил отец.
   - Я не знаю насчет внешности, - с сомнением сказала мать, - но  точно
знаю, что она будет чересчур эмоциональной. Она  все  принимает  слишком
близко к сердцу. Можно даже сказать, слишком страстно.
   Бертрам Бедлингтон рассмеялся:
   - Могу тебе подсказать, откуда это в ней...
   Тебя и впрямь что-то тревожит?
   - Я беспокоюсь о самой Корнелии, - ответила его  жена.  -  Она  будет
страдать из-за своего темперамента.
   - А кто в жизни не страдает? Зато жизнь ее будет яркой и  интересной,
- отозвался Бертрам. - Это  испанская  кровь  в  семействе  Бедлингтонов
заговорила в ней через несколько поколений.
   - Это-то и пугает меня! - неожиданно воскликнула Эдин  Бедлингтон.  -
Что ждет ее в жизни? Особенно здесь, в деревне?
   - Не волнуйся так, - успокаивающе произнес ее муж.
   Корнелия слушала, не  пропустив  ни  слова,  и  ничего  не  понимала.
Интересно, почему ее мать так тревожится за нее?
   И только теперь Корнелия уяснила смысл этого  подслушанного  нечаянно
разговора.  Ее  мать,  которая  пожертвовала  положением  в  обществе  и
родственными связями, знала,  какой  силой  и  властью  обладает  иногда
любовь  над  человеком,  толкая  его  на  безрассудства.  Любовь   может
подкрасться неожиданно и захватить так сильно, как это случилось  сейчас
с Корнелией. Герцог будет ее мужем! Даже одна мысль об  этом  заставляла
кровь громче стучать в ушах и быстрее струиться в жилах, как будто по ее
телу проносился огненный вихрь.
   Вечерние часы медленно тянулись, пока наконец Корнелия  услышала  шум
экипажа, остановившегося у входа. Она бросилась в спальню приводить себя
в порядок. Бросив взгляд в зеркало, девушка была поражена,  увидев,  что
ничего в ее внешности не изменилось, а она-то вообразила  себе,  что  ее
новые мысли и чувства должны как-то изменить  ее,  превратив  в  другую,
более утонченную и красивую девушку. Но из зеркала  на  нее  по-прежнему
глядело бледное маленькое личико,  с  глазами,  спрятанными  за  темными
очками, и с массой спутанных волос над узким лбом.  С  коротким  вздохом
Корнелия отвернулась от зеркала.
   Она спустилась в гостиную и принялась нетерпеливо расхаживать взад  и
вперед. Прошла, как ей показалось,  целая  вечность,  прежде  чем  дверь
наконец отворилась. Девушка выжидающе повернулась, но в дверях показался
всего лишь дворецкий.
   - Его милость велел передать вам, мисс, что ждет вас в библиотеке.
   С трудом удерживаясь, чтобы не пуститься бегом, Корнелия  направилась
в библиотеку. Лакей открыл перед ней дверь. Корнелия шагнула  внутрь,  и
сердце ее внезапно упало. Она увидела, что в библиотеке  находится  один
дядя Джордж. Герцог не стал дожидаться ее, а, переговорив по делу, сразу
же уехал. Первое мгновение Корнелия не могла поверить в то, что глаза не
обманывают ее.
   Лорд Бедлингтон прочистил горло, как бы требуя внимания к себе.
   - Вы звали меня, дядя Джордж?
   Ей было нелегко сохранять невозмутимость и говорить, как будто ничего
не случилось.
   - Да, я хочу поговорить с тобой, Корнелия.
   Сядь. - Лорд Бедлингтон указал на стул рядом  с  камином,  и  девушка
робко присела на самый краешек его, опустив руки на колени.
   - Герцог Роухэмптон просил моего согласия на ваш брак.
   - Да, я знаю, - пробормотала Корнелия.
   - Это, конечно, не причина, чтобы я мог отказать,  -  продолжал  лорд
Бедлингтон, - но эта помолвка кажется мне чересчур поспешной. Ты  только
что приехала в Лондон. У тебя не было времени осмотреться и освоиться..,
познакомиться с другими людьми - я имею в виду молодыми людьми.
   Он поглядел выжидающе на Корнелию, но, видя, что та молчит, закончил:
   - Ты очень молода. Но в то же время достаточно взрослая, чтобы знать,
чего ты хочешь. Если ты пожелаешь принять мой совет, то подожди. Но я не
хочу оказывать на тебя давление и навязывать собственное мнение...
   - Герцог.., герцог сказал, когда бы он хотел устроить нашу свадьбу? -
застенчиво спросила Корнелия.
   - Он сказал, что не видит причин мешкать, - ответил лорд Бедлингтон.
   Он закусил губу и, к удивлению его собеседницы, положил  ей  руку  на
плечо.
   - Послушай, дитя мое, обдумай все хорошенько. У тебя нет  причин  так
торопиться с замужеством. И для тебя всегда найдется место в моем доме.
   - Вы очень добры,  дядя  Джордж,  -  сказала  Корнелия,  -  и  я  вам
признательна за это. Очень признательна. Но  я  решила  выйти  замуж  за
герцога.
   Лорд Бедлингтон убрал руку.
   - Как я понимаю,  у  тебя  еще  не  было  большого  опыта  общения  с
мужчинами. Обручись, если хочешь, но подожди со свадьбой..,  полгода,  а
то и год.
   - Я.., я счастлива буду сделать так.., как хочет герцог, - запинаясь,
выговорила наконец Корнелия.
   Она чувствовала, что дядя пытается быть добрым и внимательным к  ней.
Но его предложение об отсрочке свадьбы совершенно невыполнимо.
   Почему они должны ждать?
   - Ну хорошо, поступай как знаешь, -  сказал  лорд  Бедлингтон.  -  Ты
богатая молодая женщина, и любого  мужчину,  за  которого  ты  пожелаешь
выйти замуж, можно только поздравить.
   Нечто особенное прозвучало в тоне лорда  Бедлингтона,  что  заставило
Корнелию с удивлением взглянуть на него. Неужели  он  предполагает,  что
герцог женится на ней ради ее денег? Она тут же отбросила эту мысль  как
нелепую. Герцог богат, гораздо богаче ее самой. Нет, он просил ее  стать
его женой только потому, что любит ее, а не по какой-то другой причине.
   - Герцог пригласил нашу семью в Котильон на  уик-энд,  чтобы  он  мог
представить тебя своей матери. Я принял его приглашение, потому что, как
я понимаю, это то, чего тебе хочется.
   Лорд Бедлингтон говорил натянутым, холодным голосом, и Корнелия  даже
не догадывалась о том,  сколько  усилий  ему  стоило  подавлять  в  себе
чувство унижения, возникшее  из-за  ситуации,  в  которой  он  оказался.
Происшедшее казалось ему невероятным: еще несколько дней тому  назад  он
сказал Лили, чтобы и ноги Роухэмптона не было в их доме. Но тот  тут  же
нашел способ вновь сблизиться с ними. Что-то, без сомнения,  кроется  за
всем этим. Но невозможно отрицать, что  Корнелии  представляется  случай
сделать блестящую партию. Она, конечно, очень богата, но в  остальном  -
пустое место, особенно что касается ее внешности, а герцог Роухэмптон  -
что ни говори, самый завидный жених в Лондоне.
   И в то же время Джордж Бедлингтон  был  убежден,  что  эта  затея  со
сватовством является хитрым трюком, уловкой, и, из-за того,  что  он  не
мог облечь свои смутные  подозрения  в  конкретную  форму,  он  создавал
вокруг себя атмосферу раздраженности, которая чувствовалась весь вечер и
следующий день, пока все семейство ехало на станцию.
   Для гостей, приглашенных на уик-энд в  Котильон,  был  зарезервирован
отдельный  пульмановский  вагон.  Несколько  лакеев   в   ливреях   дома
Роухэмптонов ожидали на перроне прибывающих гостей  и  провожали  их  на
места.
   Поезд не успел тронуться, как  тут  же  был  сервирован  чай,  поданы
превосходные сандвичи и несколько сортов печенья  и  пирожных.  Все  это
было прислано из Котильона в плетеных корзинах с крышками, так же, как и
чайный  серебряный  сервиз  с  герцогским  гербом  и  изящные  китайские
фарфоровые чашки.
   В вагоне ехало  не  меньше  дюжины  приглашенных.  Напротив  Корнелии
расположилась хорошенькая  молодая  женщина,  одетая  так  нарядно,  что
Корнелия почувствовала себя очень неуютно и всю дорогу просидела  молча,
забившись в угол, в то время как другие женщины  весело  щебетали  с  ее
тетей.
   - Будет самая обычная вечеринка, Лили! - воскликнула одна  гостья.  -
Только Гарри быть не собирался, но я уверена, что мы найдем его там, как
только прибудем в Котильон.
   - Где Эмили, там обязательно будет и Гарри, - провозгласил кто-то  во
всеуслышание. Легкий смешок был ответом на это замечание.
   - Все равно я убеждена, что Эмили устала от него, - отозвалась  Лили.
- И я каждый раз ожидаю, что его вытеснят.
   - Где же еще  она  найдет  подобного  мужчину,  такого  обаятельного,
заботливого, да к  тому  же  финансово  независимого  от  нее?  -  колко
заметила хорошенькая женщина.
   Раздался еще один взрыв смеха.
   Корнелия пыталась понять, о чем  они  толкуют.  Эмили,  как  ей  было
известно, было именем матери герцога Роухэмптона. Кто такой Гарри и  кем
он ей приходится, было непонятно. Окончательно она стала в тупик,  когда
познакомилась с объектом сплетен.  Гарри  оказался  подвижным  маленьким
человечком, готовым к любым услугам и всецело находящимся в распоряжении
герцогини, которая обращалась с ним  так,  как  могла  бы  обращаться  с
любимой болонкой.
   Но все в Котильоне приводило Корнелию  в  замешательство.  Начиная  с
того, что это был самый удивительный замок, который ей доводилось видеть
в своей жизни. Она не представляла себе,  что  частный  дом  может  быть
таким  огромным.  Он  выглядел  как  настоящий  дворец  с  его  величаво
вознесенными к небу шпилями  и  башенками,  горящими  серебром  на  фоне
яркого закатного неба, что окрашивало воды  озера  золотом  и  придавало
таинственность темнеющему вокруг лесу.  Зрелище  было  величественным  и
прекрасным - настоящая старинная Англия.
   Но когда в Корнелии улегся первый порыв восторга,  она  почувствовала
себя  потерянной  и  подавленной  в  огромном  холле  с  его  мраморными
колоннами и статуями в необъятной гостиной, отделанной  в  серебряных  и
голубых тонах.
   Все здесь казалось ей чересчур большим, пестрым,  роскошным,  а  сама
она - маленькой и невзрачной. Казалось, что золото здесь было повсюду  -
на стенах, рамах картин, столах и каминных полках, на форме слуг и  даже
среди безделушек отведенной ей спальни. Корнелия раньше не  представляла
себе, что существует круг людей, живущих в окружении такой  баснословной
роскоши.
   - Так это и есть Корнелия, - заметила Эмили, герцогиня Роухэмптон,  и
голос ее был весел и искрился, как искрились бриллианты в ее ушах  и  на
тонких нервных пальцах.
   Эмили  Роухэмптон  была  миниатюрной,  хрупкой   женщиной,   которая,
казалось,   перепархивала   от   одного   гостя   к   другому   и   была
непосредственной  и  нарядной,  как  колибри.  Но  это  было  обманчивое
впечатление, и те, кто ближе был знаком с Эмили,  знали,  что  герцогиня
держит в своих маленьких ручках весь Котильон и делает это так же твердо
и умело, как генерал, командующий армией.
   Эмили, конечно же, имела бесчисленных помощников, но ее  гениальность
проявлялась в том, что она как никто умела находить преданных  и  умелых
работников. Котильон славился своим  управляющим,  и  находилось  немало
желающих переманить его в их собственные поместья. Не менее знаменит был
и шеф-повар. Сам король, будучи еще принцем Уэльским,  приглашал  его  в
замок Мальборо, но повар отказался покинуть Котильон до  тех  пор,  пока
Эмили не пожелает сама расстаться с ним.
   Большинство слуг служили Роухэмптонам не просто по многу  лет,  но  в
течение нескольких поколений. Должность передавалась  от  отца  к  сыну.
Женская прислуга состояла из дочерей грумов,  садовников,  привратников.
Официанты  часто  бывали   представителями   пятого   поколения   семьи,
прислуживающей в Котильоне.
   С его фермами  и  садами,  сыроварнями  и  пивоварнями,  конюшнями  и
амбарами, Котильон был маленькой независимой страной  -  государством  в
государстве,