А никаких визитов она в этот
день не ожидала.
   Джемма знала, что от той работы, которую она проделала  за  последние
дни, вымыв и вычистив несколько комнат старого, сильно запущенного дома,
ее руки загрубели и сделались красными, к тому же она только что скребла
стол с таким старанием, что непослушные волосы выбились  из  пучка  и  в
беспорядке рассыпались по плечам.
   - Ты должен был позвонить в колокольчик, прежде чем входить  в  чужой
дом, - заявила она, стараясь за нарочитой строгостью скрыть неловкость.
   - Я так и поступил, - ответил Фредди, - но  только  при  этом  я  был
вполне уверен, что ваш колокольчик сломан, в чем тотчас же убедился.
   Джемма засмеялась:
   - Ты прав. Это еще один вариант "крыс, пыли и паутины"!
   Фредди вошел в кухню, повернул  деревянный  стул  и  уселся  на  него
верхом, положив руки на спинку.
   - Я так и думал, что найду тебя за  уборкой.  Неужели  ты  не  можешь
подыскать себе в деревне прислугу?
   - Мы не можем себе этого позволить,  -  ответила  Джемма  решительным
тоном,   -   хотя,   кстати,   пенсионеры   виконта   оказались   просто
замечательными людьми!
   Сказав это, она положила щетку в ведро с  водой  и  отставила  его  в
сторону. Потом сняла фартук, в глубине души надеясь, что без него  будет
выглядеть несколько приличнее.
   - Ты велела мне ни во что не вмешиваться, вот я и старался  изо  всех
сил, - сказал Фредди, - но все-таки любопытство  перевесило,  я  не  мог
больше выдержать и приехал сюда. Расскажи мне, что тут у вас происходит.
   - Именно то, что и ожидалось, - ответила Джемма. - Когда мы  приехали
сюда, все было так густо покрыто паутиной и пылью, что  невозможно  было
даже нормально дышать.
   - И ты все вычистила и вымыла.
   - С помощью Хокинса и - веришь ты или нет - самого Валайента.
   - Неужели наш утонченный аристократ в  самом  деле  помогал  тебе?  -
удивленно спросил Фредди.
   Джемма улыбнулась:
   - Вообще-то я считаю, что он гораздо полезнее на улице, чем в  стенах
дома. Итак, Хокинс, я и  пенсионеры  совершили  подвиг,  равный  подвигу
Геракла, когда он чистил Авгиевы конюшни. По крайней  мере,  мы  сделали
пригодными для обитания некоторые комнаты этого дома.
   - Я рассчитываю, что ты поселишь меня в одной из них.
   - Нет!
   - Как ты негостеприимна!
   - Тебе здесь покажется все очень неудобным.
   - Ну, мне не привыкать. На войне было намного хуже.
   - Там совсем другое дело. С войны и спросу нет. Ты всегда  был  очень
добр к Валайенту, и я буду чувствовать неловкость,  если  тебе  придется
мыться в холодной воде и спать на рваных простынях.
   - Если это твои единственные доводы, тогда  я  остаюсь  здесь,  и  ты
ничего не сможешь с этим поделать.
   - Ну ладно, - ответила  Джемма  тоном  человека,  смиряющегося  перед
неизбежностью, - но только не  жалуйся,  если  мыши  пробегут  по  твоей
постели, когда ты будешь спать, или прогрызут дыры в  твоей  красивой  и
дорогой одежде.
   - Ты так пытаешься меня напугать, - возмутился Фредди.  -  А  ведь  я
скучал без тебя, Джемма! К  тому  же,  честно  говоря,  Лондон  сделался
невероятно тусклым и благообразным без Валайента.
   Джемма тихонько ахнула.
   - Только прошу тебя, не говори ему об этом! Он уже почти  смирился  с
тем, что ему придется жить здесь. А поскольку дел нашлось  очень  много,
он пока еще не  успел  заскучать  по  Лондону.  Если  честно,  я  ужасно
опасалась, что это случится на третий же день после нашего приезда.
   - Это его собственная вина - что он  довел  свои  финансы  до  такого
ужасного состояния, - заметил Фредди. - Почему он молчал  и  не  говорил
мне, что его дела настолько плохи? Сейчас я мучаюсь угрызениями совести,
вспоминая все наши экстравагантные траты, без которых мы вполне могли бы
обойтись.
   - Ну, сожалей не сожалей - сейчас уже ничего  не  изменишь,  так  что
казниться нет смысла, - ответила Джемма.  -  Что  сделано,  то  сделано!
Валайенту придется учиться жить  по  средствам,  и,  хотя  я  не  совсем
уверена в результате, мы будем стараться изо всех сил.
   Помолчав, она добавила совсем другим тоном:
   - С твоей стороны было очень великодушно дать ему денег,  которые  мы
теперь тратим, только я ведь просила тебя не делать этого.
   - Я ничего ему не давал, - возразил Фредди, -  просто  купил  у  него
золотые часы.
   - С условием, что вернешь их  ему,  когда  он  сможет  выплатить  эти
деньги!  -  возразила  Джемма.  -  Разве  я  смогу  заставить  Валайента
осознать, что ему нельзя постоянно рассчитывать на друзей,  на  то,  что
они в любой момент придут на помощь, если ты его так балуешь?
   В голосе Джеммы  послышалась  нотка  отчаяния,  не  ускользнувшая  от
внимания Фредди.
   Пока она говорила, он не отрывал восхищенного  взгляда  от  ее  лица.
"Как мало найдется женщин, - думал он,  -  которые  могли  бы  выглядеть
столь  же  прелестно  и  естественно,  если  бы  их  застали  за   таким
неприглядным занятием, которое обычно является уделом прислуги".
   - Тут у нас  случилась  замечательная  вещь.  Впрочем,  Валайент  сам
расскажет тебе про нее, - сказала Джемма, стараясь изо всех сил казаться
веселой.
   - Ну-ка, расскажи! Мне очень интересно, - тут же откликнулся Фредди.
   - Оказалось, что у одного из наших фермеров  есть  пара  жеребцов,  и
Валайент решил их объездить. Так что, по крайней мере, ему теперь  будет
на чем совершать прогулки по окрестностям.
   - А я как раз собирался предложить вам пару  моих  лошадей  для  этой
цели, вот только сначала хотел  посмотреть,  в  каком  состоянии  у  вас
конюшни.
   - Нет, Фредди, - с мольбой в голосе произнесла Джемма, - не нужно!  И
я думаю не только о Валайенте, но и о тебе.  Для  нас  сейчас  хороши  и
фермерские лошади.
   - А если, предположим, жеребец сбросит тебя  на  землю  и  покалечит?
Разве кому-нибудь будет от этого польза?
   - Кстати сказать, я очень хорошая наездница, а поскольку мой отец был
беден, я никогда не ездила на таких породистых лошадях, как твои.
   - Вот почему мне и хочется предложить их тебе.
   - И все-таки я очень прошу тебя не делать этого!
   - Ну что ж, Джемма, тебе виднее, - с сожалением произнес Фредди. -  Я
понимаю, почему тебе это нужно, и восхищаюсь тобой. Я не знаю  ни  одной
женщины, которая  в  столь  плачевной  ситуации  держалась  бы  с  таким
мужеством и достоинством.
   Его слова смутили Джемму. Она ответила ему робкой  улыбкой  и  хотела
отвернуться, но тут он сказал:
   - Господи, и почему именно Валайент, а не я подобрал тебя,  когда  ты
убежала от своего дяди?
   - Валайент вовсе даже и не подбирал меня - я сама ему навязалась!
   - Как был бы я счастлив, если бы ты навязалась мне!
   В голосе Фредди  прозвучала  странная  нотка,  заставившая  Джемму  с
удивлением взглянуть на него. Немного помолчав, он добавил:
   - Может быть, тебя это рассердит, Джемма, но я  скажу  тебе  истинную
причину, по которой я все-таки решил к вам приехать.
   Дело в том, что я отчаянно скучал - мне было необходимо увидеть тебя.
   Джемма смутилась и опустила глаза, а он продолжал:
   - Мне кажется, я влюбился в тот самый миг, когда в первый раз  увидел
тебя - испуганную, растрепанную и в то же время невероятно прелестную. И
уже жену Валайента.., к несчастью.
   - Пожалуйста... Фредди, ты не должен говорить со мной так.., ты  ведь
сам понимаешь, не нужно говорить мне такие вещи.., я не могу их слушать.
   - Почему? Ведь я же не пытаюсь соблазнить тебя и увезти  от  любящего
человека, которому ты была бы необходима.
   По  дрогнувшим  ресницам  Джеммы   и   слабому   горестному   вздоху,
сорвавшемуся с ее губ, он понял, что его слова причинили ей боль.
   - Валайент был добр ко мне, - тут же ответила она. -  Он  спас  меня,
когда я отчаялась настолько, что убежала из дядиного дома  в  Лондон,  в
неизвестность, почти без денег. И я.., буду всегда.., благодарна ему  за
это.
   - Может, ты и благодарна ему, - сказал Фредди, - а вот он в той же ли
мере  благодарен  тебе  за  то,  что  ты  делаешь  для  него?  Ты   ведь
заслуживаешь большего!
   - А что особенного я делаю? -  спросила  Джемма,  беспомощно  разводя
руками. - Разве ты не понимаешь? Ведь если бы он не женился на мне таким
немыслимым  образом,  только  ради  того,  чтобы  отомстить  Ниобе,  он,
несомненно, нашел бы себе какую-нибудь другую богатую  наследницу!  А  я
для него всего лишь дополнительная обуза.
   Они немного помолчали. Затем Фредди произнес совсем другим тоном:
   - А если, допустим, я освобожу Валайента от этой  обузы?  Джемма,  ты
ушла бы ко мне, если бы я попросил тебя об этом?
   Его слова  поразили  ее.  Посмотрев  на  него  широко  раскрытыми  от
удивления глазами, она почему-то прошептала:
   - Ты серьезно это говоришь?
   - Конечно, серьезно, - ответил он. - Я люблю тебя, ты желанна мне,  и
клянусь, я могу обеспечить тебе гораздо более счастливую жизнь, чем  это
способен сделать Валайент. Уж тебе определенно не придется мыть полы или
жить в таких развалинах.
   Джемма  немного  помолчала,  а  потом,?  сказала  уже  обычным  своим
голосом:
   - Фредди, я всегда буду  с  нежностью  и  гордостью  вспоминать  твое
предложение, но ответ, я думаю, известен тебе и так.
   - Но почему? Почему ты не хочешь согласиться на мое предложение?
   - Истинная  причина,  помимо  всех  прочих  соображений  о  моральной
стороне вопроса, кроется в том, что я тебя не люблю.
   - Ты привыкнешь ко мне и постепенно полюбишь.
   Джемма покачала головой:
   - Любовь - не привычка. Это нечто иное. Она либо есть, либо ее нет, и
ничего тут не поделаешь и не изменишь.
   В ее голосе прозвучали безнадежные нотки, из  чего  Фредди  заключил,
что она говорила сейчас не только о себе.
   - Ты имеешь в виду, - спросил он, - что Валайент все  еще  влюблен  в
твою отвратительную, избалованную кузину?
   - Конечно. Он может сколько угодно говорить о том, что ненавидит  ее,
но он постоянно о ней думает и любит так же, как и.., всегда любил.
   От внимания Фредди не ускользнули тоскливые нотки в голосе Джеммы.
   - Кажется, я понял, почему ты мне отказываешь, - медленно сказал  он,
пытаясь заглянуть ей в глаза. - Ты любишь его!
   Джемма ничего не ответила, и он спросил снова, уже более настойчиво:
   - Ты в самом деле его любишь,  Джемма?  Она  сокрушенно  вздохнула  и
опустила голову.
   - Да, я люблю его. Думаю, что я любила его всегда, с тех  самых  пор,
когда впервые увидела его, явившегося с визитом  к  Ниобе.  Или,  может,
когда в первый раз прочитала его письма  -  полные  страсти  и  любви...
Ниоба всегда давала мне их читать... А  я  воображала,  что  эти  пылкие
слова обращены ко мне...  Сама  я  даже  не  надеялась,  что  кто-нибудь
когда-нибудь напишет мне что-либо подобное...
   Не в силах спокойно выслушивать  печальную  исповедь  Джеммы,  Фредди
встал, прошелся по комнате, потом подошел к окну и  уставился  невидящим
взором на грязный, неубранный двор.
   - Итак, я понял, что у меня нет ни единого шанса,  -  грустно  сказал
он.
   - Конечно, нет, - ответила Джемма. -  Ведь  ты  не  захочешь  вызвать
скандал.., сбежав с замужней женщиной.., да к тому  же  с  женой  твоего
лучшего друга! Подумай, что будут говорить в свете! Возможно, Валайент и
рассмеется, но все равно.., ты погубишь свое доброе  имя..,  я  очень  и
очень хорошо к тебе отношусь, Фредди.., и поэтому  никогда,  никогда  не
решусь на такой поступок.
   - Ты опекаешь меня так же, как  и  Валайента,  -  с  кривой  усмешкой
произнес Фредди. - Ах, что за трогательная материнская забота!
   Джемма засмеялась:
   - Как ты прав! Именно такие чувства я к вам обоим испытываю.., словно
мать,  которая  постоянно   тревожится   за   двоих   своих   сыновей..,
непредсказуемых, но очень нежно.., любимых.
   Фредди резко отвернулся от окна.
   - Если будешь говорить со мной таким тоном, - заявил он, -  я  украду
тебя, как бы ты меня ни уговаривала! Я увезу тебя, разодену в бриллианты
и научу быть счастливой. Мне невыносимо  видеть  твое  грустное  лицо  и
тоску одиночества в глазах. Джемма поразилась:
   - Неужели я.., и в самом деле так выгляжу?
   -  Лишь  когда  Валайент  делается  особенно   невыносимым   или   ты
задумываешься над тем, где вам взять денег, чтобы купить немного еды,  и
что вам делать дальше. А поскольку так бывает почти всегда...
   Джемма растерянно посмотрела на него, и Фредди, словно спохватившись,
сказал уже совсем другим тоном:
   - Ладно, забудем об этом. Я явился к вам вовсе  не  для  того,  чтобы
навешивать на тебя новые проблемы. И кстати, на всякий случай  прихватил
с собой еду, которую тебе теперь не нужно готовить, и  ящик  шампанского
для Валайента!
   Не успела Джемма  ответить  ни  слова,  как  из  коридора  послышался
радостный возглас:
   - Неужели я слышал слово "шампанское"?
   - Привет, дружище! - воскликнул Фредди, увидев появившегося в  дверях
виконта.
   Виконт швырнул на кухонный стол двух уток и трех кроликов, после чего
с удовлетворением заявил:
   - Неплохо для первого раза!  По  крайней  мере,  нам  есть  чем  тебя
угостить, Фредди.
   - Я тоже приехал не с пустыми руками, - ответил Фредди,  -  но  вижу,
что ты не забыл, как держать в руках ружье.
   - Эта штуковина давно устарела, - ответил виконт, поглядев на  ружье,
которое держал под мышкой, - да и, говоря по правде,  я  обнаружил,  что
французы  были  гораздо  более  удобной  мишенью.  А  так  мне  пришлось
истратить слишком много патронов, а они денег стоят.
   - Ничего, зато теперь у нас есть еда, - с улыбкой заметила Джемма.  -
Я повешу тушки в кладовой.
   Виконт не сделал ни малейшей попытки ей  помочь,  а  присел  на  край
кухонного стола и радостно произнес:
   - Я очень рад тебя видеть, Фредди! Почему ты так долго не приезжал?
   - Да все не было времени. Я наведывался в Лондон.
   Заметив, как жадно блеснули глаза приятеля, он поспешно добавил:
   - Не могу передать тебе, какая там скука - все те же старые  сплетни,
те же скучные балы каждый вечер. После твоего отъезда всем больше  не  о
чем стало сплетничать.
   - А они что-нибудь говорят про нас с Джеммой?
   Наступила тишина, словно Фредди обдумывал, как ему ответить на вопрос
приятеля. Затем небрежно произнес:
   - Помолвка Ниобы с маркизом была объявлена нынешним утром!
   - Ну что ж, по крайней мере, я ее обогнал на целый корпус! -  заметил
виконт.
   - Она, несомненно, сознает, что  теперь,  после  твоей  женитьбы,  ее
помолвка  уже  не  может  вызвать  такой  сенсации,   на   которую   она
рассчитывала.
   - Раз уж ты привез шампанского, мы можем, по крайней мере, выпить  за
ее нездоровье и несчастье! - произнес виконт. - Где оно у тебя?
   - Со мной приехал грум, - ответил Фредди, - вероятно, он оставил ящик
в холле.
   - Тогда пойдем и поищем, - с нетерпением заявил  виконт.  -  А  то  в
нашем погребке осталось лишь испорченное от старости вино, отец не  стал
его пить только поэтому!
   - Я догадывался о таком положении, - сказал Фредди. - А  поскольку  я
намереваюсь пожить у тебя  пару  деньков,  если  ты  не  возражаешь,  то
прихватил с собой кое-какие собственные припасы.
   - И очень правильно сделал, - одобрительно кивнул виконт.
   Они направились в переднюю часть дома по одному из длинных коридоров,
оставшихся еще от  самой  древней  постройки  и,  как  казалось  Джемме,
сохранивших тот покой, что царил здесь когда-то. По дороге им встретился
приехавший с Фредди грум. Он тащил ящик, наполненный провизией.
   - Я решил, сэр, что мне лучше отнести все это на кухню, - объяснил он
хозяину. - Куда прикажете поставить вино?
   - Вы найдете кухню в конце этого коридора, -  ответил  Фредди,  -  ас
вином мы разберемся сами.
   - Слушаюсь, сэр.
   Они втроем весело провели время за ленчем, который состоял в основном
из привезенных Фредди припасов. Глядя, как весело и  беззаботно  смеется
виконт, - он так не смеялся с самого их  приезда  в  усадьбу,  -  Джемма
призналась себе, что она все-таки рада приезду Фредди.
   Следует  сказать,  что  поначалу  ее  очень  тревожило,  даже  пугало
состояние дома; она отчетливо сознавала,  как  много  им  еще  предстоит
сделать, чтобы здесь можно было хотя бы нормально  жить,  и  была  полна
решимости сделать все, что  было  в  ее  силах,  для  этого.  И  она  не
собиралась обнаруживать перед виконтом свои страхи и сомнения.
   Она смеялась над ним, когда он брезгливо стряхивал  с  себя  паутину,
называла его слабонервным трусом, когда он сомневался, что у них  хватит
сил вымести всю эту вековую грязь.
   Самую первую ночь им пришлось провести в грязных и пыльных  спальнях,
пропахших гнилью.
   Но уже на следующий день Хокинс обнаружил, что пенсионеры будут  рады
помочь им за несколько пенни в день,  и,  хотя  некоторые  из  них  были
такими старыми, что реальной помощи от них ждать почти  не  приходилось,
все-таки даже такие крохи подспорья оказывались полезными.
   Сама же Джемма была поражена красотой Приората с его мощными  стенами
и великолепной трапезной, выдержавшей разрушительное  действие  минувших
веков, а также бурные волны исторических перемен.
   Эти стены пережили и выдержали все, и Джемма говорила себе, что они с
виконтом не могут сплоховать в таком окружении.
   В первые несколько дней она невероятно уставала и еле  добиралась  до
кровати. Иногда ей казалось, что она могла бы заснуть прямо на полу.
   Но  постепенно  положение  начало  исправляться,  и  ей  стало   даже
интересно, как много дел она успевала сделать за день и как медленно, но
неуклонно все в доме меняется в лучшую сторону.
   Она понимала, насколько важно, чтобы  виконт  и,  разумеется,  Хокинс
могли наедаться досыта, и поэтому с большим облегчением обнаружила,  что
им не приходится тратить лишние деньги, поскольку  в  парке  и  в  лесах
водилось очень много всякой дичи.
   Правда, охотничий сезон еще не наступил,  однако  молодые  кролики  и
утки были на вкус необыкновенно хороши, хотя  Джемме  и  неприятно  было
думать о том, что они вынуждены их убивать. В лесах был, кроме того, еще
и явный переизбыток оленей.
   Они наносили огромный урон саду, за которым в  былые  годы  ухаживала
целая  армия  садовников.  За  последние  годы  он  одичал,   заглох   и
превратился почти в джунгли, хотя, к удивлению  виконта,  некоторая  его
часть возделывалась и до сих пор.
   Этим занимались пенсионеры-мужчины, решившие, что им проще выращивать
там необходимые овощи, чем тратить свои скудные средства на их покупку.
   Старики  охотно  позволили  Джемме  брать  на  огороде  все,  что  ей
требовалось, - овощи, салат, редис - и были  бы  смущены,  если  бы  она
стала настаивать на какой-то плате.
   Впрочем, она все-таки настояла на том, что будет платить  за  яйца  и
масло, которые брала у фермеров - арендаторов виконта, и отчасти не  без
причины - она опасалась,  что,  прикидываясь  великодушными,  те  просто
ждали повода, чтобы потребовать от виконта сделать ремонт в  их  изрядно
обветшавших жилищах.
   Джемма часто ловила себя на мысли о том, каким красивым, должно быть,
выглядел Приорат в детские годы виконта,  когда  у  его  отца  еще  были
деньги на поддержание его в хорошем  состоянии  и  на  оплату  множества
слуг.
   - У нас в лесах полно браконьеров! -  с  досадой  воскликнул  виконт,
вернувшись после очередной прогулки по своим владениям. - Нам  требуется
по меньшей мере шесть егерей, как это было при деде.
   - Тогда я буду настаивать на шести горничных! - ответила Джемма.
   - Я не понимаю, зачем они тебе? - с насмешкой произнес виконт. -  Дом
сейчас стал выглядеть почти нормальным, таким, каким был прежде,  а  мне
нужны грумы для конюшни, садовники,  егеря  и  по  меньшей  мере  дюжина
лошадей, чтобы я мог объезжать свои земли и управлять работами.
   Джемма швырнула в него тряпку,  которую  держала  в  руке,  он  ловко
поймал ее и швырнул назад.
   - Прекрати меня злить! - заявила она. -  А  если  тебе  нечем  больше
заняться, лучше поймай в