с вашей стороны.
   Как только служанка вышла, Неома сказала Перегрину:
   - Ты когда-нибудь видел прежде  такой  необыкновенный  дом?  Как  бы  мне
хотелось, чтобы здесь сейчас оказалась мама! Я уверена, что она  была  бы  в
восторге от картин, которых здесь такое множество. А эта кровать? Ты  только
посмотри на эту прелесть!
   - Следи за тем, что говоришь, - предупредил  Перегрин,  заглядывая  Неоме
через  плечо,  опасаясь,  что  кто-то  мог  услышать  ее.  -   Можешь   себе
представить, что подумают, если услышат, что ты вспоминаешь о своей маме!
   - Почему же нельзя об этом говорить? - спросила Неома. - В конце  концов,
ведь мы можем быть давними знакомыми,  которые  много  раз  встречались,  и,
естественно, ты мог знать мою мать...
   - Ради бога, Неома. На этом приеме нет "старых знакомых".
   Подумав об Аврил, Неома сказала:
   - Знаешь, дорогой, я тебе откровенно скажу, что мама была  бы  шокирована
тем, как выглядят женщины, приехавшие в гости к маркизу.
   - Да, конечно, ее шокировали бы эти женщины, - согласился Перегрин, - и я
тысячу раз уже говорил, что тебе не следовало бы приезжать сюда, но ведь  ты
обещала мне помочь.
   - Я очень хочу тебе помочь. Однако ты себе представляешь, как можно найти
расписку в таком огромном доме? Мне кажется, это все равно что искать иголку
в стоге сена.
   - Надо лишь подождать и посмотреть, что можно сделать, - сказал Перегрин.
   Неоме показалось, что пыл Перегрина  несколько  угас  и  он  уже  не  так
уверен, что сможет найти долговую расписку.
   Они вместе спустились по  лестнице.  Задрав  голову,  Неома  разглядывала
роспись  на  потолке.   Девушка   была   потрясена   искусством   художника,
изобразившего сцены из жизни богов и богинь.
   Еще более сильное впечатление на нее произвел Французский салон.
   Этот зал потрясал своим великолепием и роскошью. Здесь  стояла  мебель  в
стиле Людовика XIV. Некоторые предметы мебели с  инкрустацией  из  бронзы  и
перламутра были выполнены в стиле "буль". Спинки  стульев  были  резными,  а
ручки кресел  блестели  позолотой.  Внимание  Неомы  привлекли  картины,  от
которых невозможно было оторваться.
   Ей было трудно сосредоточиться на остальных гостях, собравшихся в  салоне
и шумно болтавших. Все женщины были в  пышных  ярких  платьях  и  напоминали
Неоме стаю  маленьких  задиристых  попугайчиков.  Казалось,  дамы  стараются
превзойти друг друга не только  в  многоцветий  нарядов,  но  и  в  изобилии
драгоценностей, которые, как подозревала Неома,  были  в  большинстве  своем
настоящими.
   Все вокруг блестело и  сверкало.  Казалось,  этот  мираж  не  может  быть
реальностью. Но как только появился маркиз, ощущение нереальности  сразу  же
исчезло. Когда она увидела его впервые, в обычном костюме, он  показался  ей
представительным мужчиной, однако сейчас, в вечернем фраке, маркиз  подавлял
окружающих своей внушительностью, делая их незаметными рядом с собой.
   Оставив  своих  кавалеров,  женщины   бросились   навстречу   маркизу   с
восторженными возгласами. Они окружили  маркиза  и,  стараясь  привлечь  его
внимание, быстро  моргали  накрашенными  ресницами;  посылая  ему  воздушные
поцелуи, дамы вытягивали свои ярко накрашенные губы.
   Перегрин в это время с кем-то разговаривал, и получилось так,  что  Неома
осталась совершенно одна. Она смотрела на маркиза, и вдруг он тоже посмотрел
на нее. В его взгляде девушка прочла неодобрение, маркиз как бы  недоумевал,
почему она не подошла к нему вместе с остальными.
   Неома подошла к  своему  брату.  Она  услышала,  как  Перегрин  спрашивал
джентльмена, с которым все время разговаривал:
   - Какие лошади, кроме Алмаза, вам нравятся, милорд?
   Однако вместо ответа этот джентльмен пристально посмотрел  на  Неому.  На
вид ему было около сорока. Морщинки у глаз  свидетельствовали  о  разгульной
жизни, которую вел собеседник Перегрина, - Представьте  меня,  мой  мальчик,
вашей даме, - попросил он Перегрина.
   Неома, хорошо зная своего брата, поняла, что он не хочет этого делать. Но
было видно, что этот джентльмен не отступится, пока не  добьется  своего,  и
спустя несколько минут Перегрин произнес:
   - Лорд Дадчетт. А это - мисс Кинг! Когда  Неома  сделала  реверанс,  лорд
Дадчетт взял девушку за руку.
   - Очень, очень рад познакомиться с  вами,  мисс  Кинг!  Полагаю,  что  вы
никогда прежде не бывали в таком большом и необычном доме, как этот?
   - Нет, милорд, не была.
   - В таком случае я уверен, что смогу показать вам много интересного.
   Что-то в тоне лорда Дадчетта насторожило Неому, и она подумала, что лучше
быть с ним начеку. К тому же Перегрин как-то странно суетился возле нее.
   - Очень любезно с вашей стороны, милорд, - ответила она, - однако  мистер
Стандиш уже обещал быть моим гидом.
   Она увидела, как сузились глаза лорда Дадчетта, и ей показалось, что этот
человек никогда не переменит своего решения и станет  настойчиво  добиваться
ее согласия.
   - Вы такая искренняя и непосредственная, мисс Кинг, - сказал он, - однако
позвольте заметить, что меня  нелегко  заставить  отказаться  от  исполнения
моего желания.
   Сказав это, он ушел. Неома посмотрела на Перегрина. Она была уверена, что
брат выскажет ей неодобрение по поводу ее отказа лорду Дадчетту.  Но  вместо
этого он прошептал:
   - Держись подальше от этого человека! Ни в коем случае не  поддавайся  на
его предложения. Я тебе запрещаю, поняла?
   - Да, да, конечно, - быстро согласилась Неома.
   ...Маркиз, держа под руку  какую-то  даму,  выходил  из  салона,  за  ним
следовали парами приглашенные джентльмены и их дамы.
   Аврил шла под руку с Чарльзом и что-то оживленно говорила ему. Ее  манера
разговора показалась Неоме слишком вульгарной, как, впрочем, и  ее  чересчур
декольтированное рубиново-красное платье.
   Перегрин предложил руку Неоме. Подумав, что он все еще расстроен из-за ее
беседы с лордом Дадчеттом, Неома тихо сказала:
   - Не  расстраивайся,  Перегрин.  Что  бы  ни  случилось,  я  всегда  буду
испытывать восторг, вспоминая этот прекрасный, удивительный дом!  Здесь  все
так восхитительно, что мне даже и Дерби не нужны.
   Перегрин засмеялся.
   - Хорошо, что тебя никто не слышит, - пожурил он ее. - Мужчины ни  о  чем
другом и думать не могут, кроме предстоящих скачек.
   - Ты не будешь делать ставки? - спросила Неома.
   - А разве у меня есть что поставить? - с горечью заметил Перегрин.  -  Но
почему у меня нет такого дома и такой лошади, как Алмаз?!
   - По той же причине, по которой я не могу быть царицей Савской! - шутливо
отозвалась Неома.
   И они оба рассмеялись. С детства они любили обмениваться разными  шутками
и остроумными репликами.
   - Вот что действительно смешно, так это то, что мы вообще не должны здесь
быть, в особенности ты, но об этом никто даже не догадывается, -  сказал  на
ухо Неоме Перегрин.
   - Надеюсь, что нет.
   Когда они подошли к столу, лакей указал им их места. Во  главе  стола  на
стуле с высокой спинкой восседал маркиз Роузит. Он напоминал  короля.  Неома
случайно поймала на себе взгляд маркиза, и ей стало  не  по  себе.  А  вдруг
маркиз догадался, что она притворяется? Но она сразу же  убедила  себя,  что
такое невозможно. Неужели он стал бы обращать на нее внимание  среди  такого
количества красивых женщин? Эта мысль взволновала ее, и, чтобы  успокоиться,
Неома принялась рассматривать даму,  стоявшую  справа  от  маркиза.  Никогда
прежде   Неоме   не   приходилось   встречать   такую   привлекательную    и
обольстительную женщину. Только теперь Неома начала  понимать,  что  имел  в
виду Перегрин, когда говорил 6 женщинах "высшей  пробы".  У  незнакомки  был
томный, загадочный взгляд. Она  презрительно  кривила  губы.  Ее  ярко-рыжие
волосы, словно пылающий костер, приковывали внимание.  Изумрудное  ожерелье,
украшавшее шею дамы, было, вне всякого сомнения, настоящим.
   Ей не понравилось лишь слишком глубокое  декольте  у  платья  этой  дамы.
Впрочем, и у остальных леди были настолько откровенные декольте, что,  когда
они наклонялись, Неома краснела от стыда.
   - Кто эта дама рядом с маркизом? - не сдержавшись, спросила Неома.
   - Это Вики Вейл, - ответил Перегрин. - Еще ее называют "La Flame"  .
   - Огонь? - перевела Неома. - Но почему огонь? Перегрин не знал, как лучше
объяснить все своей наивной сестре. Он сказал:
   - Думаю, ее потому так  называют,  что  она  способна  воздействовать  на
людей, как огонь.
   - Она артистка?
   - Не совсем.., во всяком случае, не сейчас.
   - Она восхитительна! Я никогда еще не видела женщин, похожих на нее, - Не
думаю, что есть подобные ей, - ответил Перегрин, - и, конечно, только маркиз
может позволить себе обладать ею!
   Последние слова сорвались с языка Перегрина, о чем он сразу  же  пожалел.
Поэтому быстро добавил:
   - Я хотел сказать, что только маркиз может позволить  себе  ухаживать  за
ней.
   - Понимаю, - ответила Неома, хотя объяснение Перегрина не  показалось  ей
убедительным.
   Неома  могла  понять   желание   маркиза   пригласить   в   гости   такую
привлекательную особу, как Вики Вейл, но зачем ему  понадобилось  приглашать
всех этих женщин, сидевших сейчас за столом? В отличие от джентльменов, дамы
вели себя шумно и бесцеремонно.
   "Наверное, все артистки ведут себя так же, как эти дамы", - убеждала себя
Неома.
   Она прислушалась к разговору сидевших за столом. Дамы явно  флиртовали  с
сидящими рядом джентльменами. Они обменивались друг с другом тостами и  пили
бокал за бокалом. Иногда дамы позволяли себе пить из бокалов  кавалеров  или
предлагали им отпить из своих бокалов. Все это  казалось  Неоме  странным  и
непристойным.
   К столу подавались тонкие вина и самые изысканные блюда. Неому  поразило,
что еду подавали на позолоченной посуде.
   Она старалась есть очень аккуратно и заботилась о том, чтобы не скрипнуть
по тарелке ножом. Ей не хотелось смотреть на остальных женщин, которые  были
сильно пьяны и, обронив пищу  себе  на  платья,  даже  не  обращали  на  это
внимания. Даже мужчины, несмотря на изрядное количество  выпитого,  способны
были контролировать свое поведение.  Хотя  вид  этих  джентльменов  оставлял
желать лучшего: их лица покраснели, галстуки небрежно болтались на шее.
   Неоме было стыдно задам. Представительницы слабого пола  едва  удерживали
свои низкодекольтированные платья, чтобы совсем не потерять их. У многих дам
растрепались волосы и не осталось и следа от причесок, которые были у них  в
начале обеда. Соседка Неомы опрокинула бокал, разлив по столу красное вино.
   Неому удивляло, что люди могли вести себя так безобразно, сидя  за  таким
изысканным  столом,  сервированным   позолоченной   посудой   и   украшенным
бледно-зелеными орхидеями. Она опять  и  опять  задавалась  вопросом:  зачем
маркизу надо было приглашать столько людей  и  устраивать  такое  разгульное
веселье? Ей не терпелось поговорить об этом с Перегрином, но она  опасалась,
что кто-нибудь может услышать их. К тому же Неома видела, что  ее  брат  уже
изрядно пьян. Сама же девушка, отпив немного вина, больше не прикоснулась  к
хрустальному бокалу. Один из слуг спросил у нее:
   - Может быть, желаете лимонад, мисс?
   - Да, пожалуй, - любезно ответила Неома. Когда ей  налили  лимонада,  она
сразу же жадно выпила его.
   Сидевший рядом с ней джентльмен, увидев это, воскликнул:
   - Не верю глазам своим! Неужели вы пьете лимонад?
   - Да, - улыбнулась Неома.
   - О боже! Никогда не думал, что мне придется  сидеть  за  этим  столом  с
гостьей маркиза, которая пьет лимонад. Если так дело пойдет,  то  мы  начнем
молиться и петь псалмы!
   Голос и тон этого джентльмена показались  Неоме  отвратительными,  и  она
сказала:
   - Извините,  если  это  так  вас  рассердило.  Однако  мне  кажется,  что
большинству присутствующих здесь не помешал бы сейчас лимонад.
   - Да кто вы такая? - удивился мужчина дерзости Неомы. - Вы похожи на  тех
проклятых реформистов, постоянно обращающихся ко  мне,  в  Палату  общин,  с
разными там петициями, а я их прогоняю. Послал бы я и вас куда подальше!
   Его тон стал агрессивным. Но Неоме  стало  интересно,  кем  же  был  этот
грубый человек, и она спросила:
   - Вы член парламента?
   - Да, да!
   - Правда? И какой же избирательный округ вы представляете ?
   - Один из тех, что на южном побережье, - ответил он, - но сюда я  приехал
не за тем, чтобы говорить о политике, а чтобы хорошо провести время.
   - Разве вы не получаете удовольствие, занимаясь политикой?
   Зло сверкнув глазами, он сказал:
   - Послушайте! Не портите людям настроение Я хочу повеселиться, хочу пить,
много пить. Ясно?
   - Да, да, я поняла, - поспешно ответила Неома Но джентльмен уже не слышал
ее, он отвернулся и заговорил со своей соседкой с другой стороны.
   "Какой странный прием!" - изумленно подумала Неома.
   И за время званого обеда девушка не раз повторяла про себя эту фразу.
   Вскоре был погашен свет и  остались  гореть  лишь  свечи  на  столе.  Так
называемый "обед" превратился в настоящее бесстыдство  и  разврат.  Кавалеры
целовали своих дам. Все вели себя так распущенно, что Неоме стало невыносимо
находиться в этом зале.
   Лишь маркиз оставался таким, каким был в  начале  обеда.  Сидя  на  своем
троне во главе стола, он спокойно и надменно наблюдал за творившимся в  зале
безобразием. Вики Вейл постоянно нашептывала что-то  ему  на  ухо,  очевидно
стараясь напомнить о своем присутствии.
   Неома вдруг поняла, что  маркиз  испытывает  удовольствие  от  созерцания
гостей, потерявших всякое человеческое достоинство. Он наблюдал  на  ними  и
насмешливо улыбался, ни на  секунду  не  уподобившись  им.  Маркиз  напомнил
сейчас Неоме Кирку -  волшебницу,  которая,  напоив  своих  гостей  вином  с
подмешанным в него соком волшебной травы, обратила их в свиней.
   "Зачем ему все это надо?  Зачем  он  устроил  такой  странный  прием?"  -
недоумевала Неома. Она с ужасом начинала осознавать, что Перегрин, как будто
околдованный маркизом, втягивается в мерзкую пучину разврата.
   "Нам не следовало приезжать сюда! -  отчаянно  подумала  Неома.  -  Здесь
живет сам дьявол!"

Глава 3

   Проснувшись ранним утром, Неома  вспомнила  вчерашний  прием,  устроенный
маркизом. Как похож он на ночной кошмар, приснившийся  ей!  Забыть  об  этом
кошмаре невозможно, ведь  этот  кошмар  происходил  наяву.  Необходимо  было
тотчас покинуть этот дом и увезти отсюда Перегрина.
   Но вновь и вновь девушка возвращалась мыслями к прошлой ночи.
   В силу неискушенности она  никогда  не  думала,  что  званый  обед  может
превратиться в такое унизительное сборище. Кое-что  она  читала  об  оргиях,
которые устраивали римские вельможи, и о вакханалиях в Древнем Риме.  Однако
она не знала, что именно там происходило, и вообще все  это  казалось  Неоме
ненастоящим.
   А прошлой ночью все было настоящее. Сначала она удивлялась, глядя на  эту
оргию, затем была потрясена и испытала истинное отвращение к  происходящему.
Когда Неома захотела поговорить с Перегрином, он был так пьян, что просто бы
ничего не понял, да и вообще не стал бы ее  слушать.  Не  в  силах  выносить
пьяных мужчин и женщин, которые вели  себя  непристойно,  она  старалась  не
смотреть по сторонам. Девушка остановила взгляд на орхидеях, заставляя  себя
не думать об окружавшей ее обстановке. Она пыталась представить, что в  зале
только она одна и эти прекрасные цветы. Однако  полностью  отвлечься  ей  не
удалось. Пьяный смех, звон бокалов не утихали, а становились  все  громче  и
громче.
   Во время этой оргии произошло нечто такое, что полностью  уничтожило  все
представления Неомы о  приличиях.  Одна  дама,  сидевшая  неподалеку,  вдруг
громко произнесла:
   - Я хочу справить нужду!
   Мгновение Неома сомневалась, правильно ли поняла она эту даму.  Неома  не
могла допустить, что женщина способна вести себя столь непристойно, особенно
в присутствии мужчин. Но когда эта дама встала  и,  шатаясь,  направилась  к
двери, Неома поняла, что это прекрасная возможность для нее уйти отсюда.
   - Я пошла спать, - прошептала она Перегрину, но он не услышал ее.
   Поспешно выйдя из  зала  и  оказавшись  в  коридоре,  Неома  без  оглядки
побежала, чтобы быть подальше от этого мерзкого места. Она быстро  поднялась
по лестнице, а когда добралась до своей комнаты и закрыла за собой дверь, то
еще долго стояла неподвижно, словно прислушиваясь, не бежит ли кто-нибудь за
ней. Неома вспомнила о служанке, которая помогла бы раздеться. Но сейчас  ей
совершенно не хотелось разговаривать с кем-либо. Было лишь  одно  желание  -
остаться одной и побыстрее стереть из памяти то, что пришлось  ей  наблюдать
на званом обеде.
   Медленно раздевшись, она произнесла вечернюю молитву, вспомнив свою  мать
и умоляя помочь ей спасти Перегрина.
   "Он такой еще юный, неопытный, мама! -  молила  Неома.  -  Маркиз  и  его
друзья оказывают дурное влияние на Перегрина. Ведь может так случиться,  что
он станет думать, что следует  вести  себя  так,  как  ведут  себя  все  эти
развратные джентльмены. Я уверена, папа никогда.., никогда так не  повел  бы
себя!"
   Уже в постели Неома подумала, что ей трудно будет заснуть. Перед  глазами
возникали образы полуобнаженных дам и  целовавших  их  кавалеров.  Но  Неома
очень устала, тем более что накануне ночью ей пришлось спать всего несколько
часов из-за подготовки к  этой  поездке,  поэтому  вскоре  она  заснула  так
крепко, что даже не видела снов...
   Сквозь занавески пробивался рассвет. Она встала с  постели  и  подошла  к
окну. Отодвинув занавеску, Неома посмотрела в окно и призналась  себе,  что,
каким бы ужасным ни был Сит изнутри, внешне он был прекрасен.
   Ранние солнечные  лучи  делали  золотистой  зеркальную  гладь  озера,  по
которой плавали величавые лебеди. В парке под деревьями были  заметны  следы
оленя. Очевидно, оленей здесь было много. Зеленые газоны, цветочные клумбы и
кустарники под уклоном спускались к озеру и пестрели многообразием красок.
   Было около шести часов. Неома подумала, не  пойти  ли  ей  прогуляться  и
насладиться красотой Сита. На скачки все поедут только в полдень.  Она  была
уверена, что после ночной  оргии  гости  слишком  устали  и  многие  из  них
чувствуют себя плохо.
   Интересно, что с Перегрином? Наверняка ему очень плохо. Ему всегда бывает
плохо, когда он выпивает лишнего. Неома ненавидела маркиза  за  то,  что  он
пригласил Перегрина и Чарльза на это отвратительное зрелище, заставив  вести
себя подобно животным.
   "Я совершенно права в том, что маркиз превратил всех в свиней, - подумала
Неома. - Но зачем? Зачем ему все это надо?"
   Без сомнения, маркиз был единственным  человеком  за  столом,  кроме  нее
самой, чье поведение было  приличным.  Она  подозревала,  что  маркиз  выпил
совсем немного. Он сидел и молча смотрел на разврат, царивший в  зале,  так,
будто был на просмотре спектакля.
   "Как это ужасно и отвратительно!" -  подумала  опять  Неома,  вспомнив  о
Перегрине.
   Сейчас у нее было лишь одно желание - быстрее  выйти  на  свежий  воздух.
Поэтому, умывшись, она совсем  забыла  накраситься.  Но  сначала  надо  было
убедиться, что с Перегрином все в  порядке.  Открыв  дверь,  соединявшую  их
комнаты, она услышала храп. В комнате стоял запах перегара. Такого прежде  с
ним никогда не случалось, даже когда он изрядно выпивал. Занавески в комнате
Перегрина были спущены, и Неоме  потребовалось  время,  чтобы  привыкнуть  к
темноте. Увидев, в каком положении спал Перегрин, она поняла, что он не  был
даже в состоянии позвать камердинера, чтобы тот помог  ему  раздеться,  лишь
вечерний фрак и туфли валялись на полу.
   Подойдя ближе к брату, Неома посмотрела на его лицо. Даже в полутьме  она
заметила, что он был бледен, под глазами темнели синяки. Галстук был смят, а
вечерняя рубашка, которую тщательно  отстирывала  и  утюжила  Неома,  залита
портвейном. На вечерних панталонах также оказались следы от вина.