рохладнее,  а  солнце,  проглядывавшее  сквозь  ветви  деревьев,   казалось
удивительно красивым.
   Вокруг росли можжевельник, орех, мирт, потом пошли сосны, дубы и ели.
   Они уверенно двигались вперед, и только теперь Веста поняла, что граф  не
ошибся в выборе лошадей.
   Явно привычные к горам, они шагали не спеша и в  то  же  время  покрывали
довольно большое расстояние. Веста поняла, что,  хотя  выглядят  лошадки  не
слишком живописно, им не занимать выносливости.
   Тропинка становилась все уже, но граф уверенно двигался вперед. Иногда он
оборачивался посмотреть, поспевает ли за ним Веста. Граф не  разговаривал  с
девушкой, наверное, продолжал сердиться за то, что она  проигнорировала  его
совет и не согласилась вернуться в Англию.
   "Неужели мой брак действительно можно объявить недействительным? - думала
про себя Веста. - Но зачем тогда было просить меня проделать весь этот  путь
из Англии, если принц так быстро захотел от меня избавиться?"
   И тут Веста поняла вдруг, что знает ответ на этот вопрос. Он давно маячил
угрожающей тенью на задворках ее сознания.
   Она старалась не вспоминать об этом, но  теперь  неожиданно  поняла,  что
пора повернуться лицом к ужасной правде.

Глава 2

   За последние несколько месяцев жизнь Весты круто изменилась. Даже сейчас,
когда она думала об этом, у нее перехватывало дыхание.
   Весной она собиралась в полной мере насладиться своим  вторым  сезоном  в
Лондоне. Первый сезон  прошел  успешно,  чего  и  следовало  ожидать,  когда
высшему свету представляли дочь такого  влиятельного  вельможи,  как  герцог
Сэлфонт.
   К тому же Веста давно знала все правила поведения юной леди  в  обществе.
Герцогиня постоянно давала приемы для пятерых старших дочерей, и Веста часто
принимала в них участие еще до официального представления свету.
   Когда девочке исполнилось  пятнадцать,  ее  стали  приглашать  на  приемы
вместе со старшими сестрами,  потому  что  необычная  красота  Весты  словно
озаряла собой любой праздник.
   Многие молодые  люди  просили  у  герцога  разрешения  ухаживать  за  его
дочерью, но лишь слышали в ответ, что Веста еще слишком молода.
   И вот в феврале, через месяц после восемнадцатого дня рождения  Весты,  в
жизни ее взорвалась бомба в лице премьер-министра Катонии.
   Веста хорошо  помнила  собственное  изумление,  когда  герцог  неожиданно
пригласил ее в библиотеку их дома на Беркли-сквер  и  сказал  несвойственным
ему серьезным тоном:
   - Веста, я хочу поговорить с тобой.
   Девушку  охватили  недобрые  предчувствия.  Обычно  серьезный  тон   отца
означал, что за этим последует строгая нотация. Но сейчас герцог сказал:
   - Вчера мне нанес визит его светлость премьер-министр Катонии. Он сообщил
мне, что его высочество принц Катонии просит оказать честь отдать тебя ему в
жены.
   Веста смотрела на отца пораженная, чтобы произнести хоть слово.
   - Это означает, что, поскольку Катония является независимым государством,
тебе фактически предстоит стать королевой этой маленькой,  но  очень  важной
для международной политики страны.
   Весте вдруг показалось, что она  просто  не  правильно  расслышала  отца.
Потом она произнесла, почти как маленькая:
   - Но я ведь.., я ведь не знаю принца.
   Отец взял ее за руку и усадил рядом с собой на диван.
   - Моя дорогая, когда речь идет о королевских фамилиях, браки устраиваются
политиками, и мне кажется, со стороны советников  принца  было  очень  мудро
предложить ему в жены дочь английского герцога.
   - Вы хотите сказать, что  это  было  предложение  правительства..,  а  не
самого принца?
   - Как я уже говорил, - продолжал герцог,  -  такие  вещи  организуются  с
учетом  множества   дипломатических   и   политических   факторов.   Я   уже
проконсультировался с лордом Кестлери, который считает, что мы должны в этом
случае пойти навстречу интересам Катонии.
   - Но папа! - воскликнула Веста. - Я ведь никогда не видела принца!
   - Это очень обходительный и милый молодой человек, в жилах которого течет
к тому же английская кровь. Его бабушка и прабабушка  были  англичанками.  -
Сделав паузу, герцог продолжал:
   - Катония и Англия всегда были дружественными государствами.  Необходимо,
чтобы так оставалось и впредь.
   На следующий день то же самое  повторил  Весте  министр  иностранных  дел
виконт Кестлери, когда она явилась на аудиенцию к премьер-министру,  герцогу
Ливерпульскому,   в   гостиной   дома   номер   десять   по    Даунинг-стрит
.
   Визит этот немного страшил Весту, хотя она  всегда  испытывала  искреннее
расположение к лорду Кестлери, высокому,  полному  достоинства  джентльмену,
унаследовавшему знаменитую красоту своей матери, что делало  его  выдающейся
фигурой в ряду британских министров иностранных дел.
   Будучи предметом обожания многих женщин, он в отличие от премьер-министра
и герцога Сэлфонта знал, как обращаться с нежной, чувствительной девушкой.
   - Вижу, мне придется раскрыть вам свои секреты,  -  сказал  он  Весте.  -
Катония очень важна для нас  с  точки  зрения  передела  Европы.  С  момента
прошлогодней конференции в Экс-ля-Шапель и возвращения Франции в Европейский
союз мы отчаянно пытаемся сохранить баланс сил.
   Веста всегда интересовалась политикой, поэтому прекрасно понимала, о  чем
говорит министр иностранных дел. Улыбнувшись, он продолжал:
   - В настоящий момент я твердо намерен сопротивляться планам русского царя
Александра создать  при  поддержке  австрийского  канцлера  Меттерниха  союз
европейских держав и поддерживать существующий  порядок  с  помощью  военной
угрозы.
   - Уверена, что это было бы ошибкой! - воскликнула Веста.
   - Вижу, вы в курсе дел, - одобрительно заметил лорд Кестлери.  -  Поэтому
должны понять, как  нам  необходимо,  чтобы  вы  согласились  отправиться  в
Катонию и оказывать необходимое нам влияние на принца Александра. -  Заметив
на лице девушки замешательство, министр поспешил добавить:
   - Я  знаком  с  принцем  и  готов  заверить  вас,  что  он  очень  милый,
интеллигентный человек и отличный спортсмен.
   "Полюбит ли он меня?" -  хотелось  спросить  Весте,  но  она  знала,  что
задавать сейчас подобный вопрос было бы неуместным.
   Премьер-министр был так же настойчив, как министр иностранных дел.
   - Уверяю вас, леди Веста, мы не были бы так счастливы видеть женой принца
Катонии ни одну другую женщину. Вы - дочь своего отца. - Он улыбнулся.  -  Я
много лет знаком с вашей семьей и знаю, что значит  для  вас  благо  Англии.
Никто, я подчеркиваю,  никто  не  сможет  лучше  вас  представлять  интересы
Британии в этом вопросе.
   "Высокопарные слова!" - думала Веста по дороге домой.
   И все же ее пугала перспектива выйти  замуж  за  человека,  которого  она
совсем не знала, если не считать того, что говорили о нем члены кабинета.
   Словно почувствовав смятение девушки, лорд Кестлери постарался утешить ее
на прощание.
   - Я был в Катонии, леди Веста, - сказал он.  -  Там  так  красиво!  Такое
буйство цветов и красок!  Отрада  для  мысли  и  для  очей!  Иногда  природа
способна дать нам то, чего не могут дать люди.
   Теперь, оказавшись в Катонии, Веста понимала, что он имел в виду.
   Но даже министр иностранных дел не мог бы  представить  себе,  что  Веста
прибудет в эту страну в разгар революции и обнаружит, что здесь ее никто  не
ждет.
   Вспомнив настойчивые просьбы графа вернуться в Англию, Веста  подумала  о
том, что принц ни за что не стал бы настаивать на этом, а вот  революционеры
скорее всего стали бы.
   Для принца действия такого рода означали бы  дипломатический  конфликт  с
Англией. Их  помолвка  была  широко  обнародована  в  европейской  прессе  и
обсуждалась в парламенте.
   У Весты почти не осталось времени, чтобы успеть обновить свой гардероб  и
отплыть в назначенный день, но  тем  не  менее  в  ее  честь  было  устроено
множество приемов.
   Количество свадебных подарков исчислялось сотнями, среди них был и щедрый
дар  принца-регента  -  китайская  напольная  ваза   удивительной   красоты,
вызывавшая восхищение всех, кто ее видел.
   - Нет, - сказала себе Веста. - Принц не сможет заставить меня  вернуться,
как бы сильно ему этого ни хотелось.
   Она решила также, что граф явно превысил свои полномочия,  уговаривая  ее
отплыть обратно в Англию.
   И невольно вновь подумала о том, что омрачало ее путешествие в Катонию.
   Мечты и грезы были важной частью жизни Весты, и она уже  успела  сочинить
сказочную историю о себе и принце Александре.
   В ней жила почти детская уверенность, что при первой  же  встрече  они  с
принцем непременно влюбятся друг в друга.
   В конце концов, мама говорила ей, что катонийцы, сами  будучи  черными  и
смуглыми, очень любят блондинок, а Веста была не настолько неопытной,  чтобы
не понимать, как она красива.
   Не только молодые люди, с которыми она танцевала на балах, говорили ей об
этом. На лице каждого, кто встречал ее, неизменно  отражалось  благоговейное
восхищение.
   Сама себе Веста казалась слишком маленькой  и  хрупкой  по  сравнению  со
своей сестрой Ангелиной, напоминавшей античную статую, и слишком простенькой
по сравнению с изысканно красивой Шарлоттой.
   Но у нее была чудесная,  почти  прозрачная,  белоснежная  кожа,  огромные
голубые глаза и копна густых золотистых волос.
   Порой Веста относилась к себе весьма  критически,  но  чаще  готова  была
представлять себя принцессой  из  волшебной  сказки,  путешествующей  вокруг
света в поисках прекрасного принца. А уж когда они встретят друг  друга,  то
наверняка будут жить долго и счастливо.
   Веста  воображала,  как  они  будут   проводить   время,   свободное   от
обязанностей перед своими подданными.
   От помощника  премьер-министра  она  слышала,  что  принц  Александр  был
отличным наездником. Наверное, потому что его мать была родом из Венгрии.
   - Венгры отлично управляются с лошадьми, не правда ли? -  спросила  тогда
Веста.
   - Невозможно даже описать словами их умение,  -  подтвердил  помощник.  -
Они, кажется, срастаются со своими лошадьми и способны заставить их  творить
чудеса.
   Эта информация дала Весте пищу для новых грез.
   "Мы будем скакать по широким равнинам, - представляла она.  -  А  еще  он
будет катать меня в своем фаэтоне".
   Она вела с будущим мужем воображаемые разговоры, говорила ему о вещах,  о
которых никогда и никому не говорила. Ведь став супругами, они будут  самыми
близкими людьми на свете.
   Мечты ее были такими отчетливыми, что вскоре принц Александр уже  казался
Весте самым близким человеком из всех, кого она знала  в  своей  жизни.  Она
могла представить себе в его облике все, кроме лица. Этот пробел  предстояло
восполнить в момент их встречи.
   Пробуждение от грез было подобно удару.
   Корабль вошел в Средиземное море прямо перед штормом, во  время  которого
судно швыряло в разные стороны, словно щепку.
   Весте  захотелось  подышать  свежим  воздухом,  поэтому   перед   ленчем,
завернувшись в черный плащ, она вышла на палубу.
   Дул сильный ветер, матросы суетились на палубе с таким  тревожным  видом,
что Веста поняла: надвигается беда.
   Огромные волны захлестывали палубу.
   Пробыв на палубе всего несколько минут, Веста насквозь промокла и решила,
что разумнее будет спуститься вниз.
   По узкому коридору она направилась в просторный салон, где они обедали.
   Напротив входа были вбиты крючки, на которые матросы вешали мокрые плащи,
чтобы не испачкать шикарную обивку стульев.
   Веста откинула капюшон и стала медленно расстегивать плащ.  Пуговиц  было
много, и, расстегивая их, девушка услышала голос помощника премьер-министра.
   - Она слишком молода, слишком невинна, слишком неопытна, чтобы справиться
с тем, что ждет ее впереди. Вы должны это понимать.
   Он говорил горячо и убежденно.
   - В леди Весте - уйма здравого смысла, - ответил премьер-министр.
   Веста напряглась. Голоса доносились из-за приоткрытой двери салона.
   - Я согласен с его светлостью, - сказал капитан. - Она  не  только  самая
обаятельная девушка из всех, кого мне приходилось видеть в своей жизни, но в
ней определенно есть характер.
   Веста поняла, что все говорили по-английски из-за капитана. И глупо  было
не послушать, что думают о ней эти люди.
   - Но она полна фантазий, - возразил своим собеседникам  помощник.  -  Она
очень чувствительная. Как сможет она противостоять такой женщине, как  мадам
Зулейя.
   - Разве его королевское высочество не  покинул  эту  женщину?  -  спросил
капитан. - Когда я последний раз был в Катонии, все говорили о ней  с  такой
ненавистью, что любая здравомыслящая женщина немедленно убежала бы  из  этой
страны.
   -  Пока  она  под  защитой  принца,  ее  никто  не   тронет,   -   сказал
премьер-министр. - Но я согласен с вами,  капитан.  Я  знаю  о  ней  гораздо
больше, чем вы: это дурная женщина, она оказывает на принца пагубное влияние
и причинила моей стране больше зла, чем можно себе вообразить.
   - Но ведь вам удалось убедить его высочество жениться, - заметил капитан.
   - Я убедил его без труда, так как он всегда понимал: рано или поздно  ему
придется вступить в брак.
   - Но, вступив в брак, он обязан расстаться с этой  премерзкой  особой!  -
воскликнул помощник. - Эта  турчанка  лишний  раз  подтвердила,  что  турка,
всегда были и останутся нашими злейшими врагами.
   В голосе помощника снова  звучало  волнение.  Веста  знала,  что  молодой
человек влюблен в нее. Она не была бы женщиной, если бы не заметила, как  он
день ото дня все больше теряет голову из-за нее.
   Каждый день помощник находил все новые предлоги,  чтобы  побыть  рядом  с
ней, поговорить о чем-нибудь, хотя, прекрасно зная свое место, ни за что  бы
не решился выразить свои чувства.
   - Я спрашивал вас, - напомнил капитан, -  согласился  ли  его  высочество
расстаться с мадам Зулейей.
   - Он дал понять, что собирается это сделать. - В голосе  премьер-министра
звучала неуверенность.
   Капитан и премьер-министр были старыми друзьями. Они знали друг  друга  с
детства. Но ни капитан, ни помощник понятия не имели, что принц и леди Веста
уже связаны браком по доверенности.
   Это держалось в строжайшем секрете.  Кроме  родных  Весты,  на  церемонии
присутствовали лишь лорд Кестлери и герцог Ливерпульский.
   Веста не удивилась, услышав, как помощник премьер-министра заявил:
   - Если бы это зависело от меня, я повернул бы  корабль  и  доставил  леди
Весту обратно в Англию. Представляете, в каком шоке она будет, когда  узнает
о мадам Зулейе, когда поймет, что мужчина, который  уже  успел  превратиться
для нее в героя, очарован любовницей, которую ненавидят и  презирают  все  в
нашей стране.
   Неожиданно Веста поняла, что не может больше все это слышать. Прокравшись
мимо салона, она бросилась в свою каюту и упала на кровать.
   Это просто не могло быть правдой! В ее голове не укладывалось то, что она
узнала.
   Построенный ею воздушный замок рассыпался, словно карточный домик.  Веста
была в шоке. Думать о том, что она услышала, было настолько невыносимо,  что
девушка постаралась об этом забыть.
   Веста попыталась убедить себя, что, когда она  прибудет  в  Катонию,  все
будет хорошо, как она и мечтала.
   Но несмотря ни на что, мадам Зулейя не желала покидать ее мысли.
   "Мерзкая женщина", - назвал ее премьер-министр.
   - Но я достаточна сильна, чтобы противостоять злу, - убеждала себя Веста.
   Она была так поглощена своими мыслями, что не сразу  заметила,  как  граф
остановил коня.
   Лошадь Весты тут же встала рядом.
   - Мы едем уже три часа, - сказал граф, - и мне кажется, лошадям надо дать
отдых. К тому же перед нами лежит самая трудная часть пути.
   - Да, неплохо было бы отдохнуть, - кивнула Веста.
   Она увидела, как граф спешивается, и поняла, что, по долгу вежливости, он
подойдет, чтобы помочь и ей.
   Весте не хотелось, чтобы граф касался ее, поэтому она быстро соскользнула
на землю.
   Граф отвел лошадей в сторону, и они стали щипать траву.
   - Давайте пройдемся немного, - сказал граф Весте. - Я должен показать вам
кое-что.
   Веста последовала за ним. Деревья вдруг кончились, и девушка с замиранием
сердца увидела впереди голые скалы, лишенные какой-либо растительности.
   Отвесные стены поднимались ввысь и обрывались над лежащей внизу долиной.
   Веста молчала, пораженная, думая о том, какое  стихийное  бедствие  могло
привести к такому опустошению. Но тут  же  поняла,  что  видит  перед  собой
образование из древних пород. На этих скалах никогда ничего не росло.
   Разглядывая горы, она увидела узенькую тропку, по которой едва смогла  бы
пройти лошадь.
   Тропинка была извилистой и каменистой,  а  с  одной  стороны  ее  тянулся
обрыв.
   - И это.., туда нам предстоит  ехать?  -  с  замиранием  сердца  спросила
Веста, не узнавая собственного голоса.
   - Если вы намерены продолжать путь в Дилас.
   По тону графа Веста сразу же поняла: он привел ее к этой тропинке,  чтобы
напугать. Хотя он, конечно же, не мог знать, что  Веста  с  детства  боялась
высоты.
   Когда она была маленькой, сестры как-то взяли ее с собой на  крышу  замка
Сэлфонт. Они были старше и любили забираться на его причудливые башенки. А о
Весте попросту забыли.
   Час  спустя  они  нашли  девочку,  словно  окаменевшую  от  ужаса.  Веста
отказывалась двигаться с места, только в страхе смотрела  вниз.  Она  так  и
сидела, дрожа всем телом, пока  девочки  не  позвали  брата,  который  отнес
малышку в ее комнату.
   С тех пор в семье принято было шутить, что "Веста  никогда  не  достигнет
высот". Но сколько бы ни дразнили ее сестры. Веста не в силах была  побороть
страх.
   Иногда ей снилось, что она снова стоит на  краю  крыши,  а  затем  падает
оттуда. Веста с криком просыпалась.
   Сейчас она чувствовала, что граф внимательно наблюдает за ней.
   - Если вам хочется вернуться, - произнес он, - самое  время  сделать  это
сейчас. Когда мы перейдем перевал и окажемся на той стороне, может быть  уже
поздно. - Граф все еще надеялся убедить девушку. - Если мы  повернем  сейчас
назад, вы сможете переночевать в Йено. А завтра, я уверен, можно будет найти
корабль, который отвезет вас в Афины, и у вас появится шанс  догнать  шхуну,
доставившую вас сюда.
   Веста ничего не отвечала. Она с ужасом  смотрела  на  лежащую  перед  ней
тропу.
   Сможет ли она выдержать этот путь?  Сможет  ли  проехать  вдоль  отвесной
скалы, словно приглашающей упасть вниз. Конечно, кони  их  явно  привыкли  к
горам, но ведь они все равно могут оступиться.
   - Так просто вернуться назад, - уговаривал ее граф. - Я ведь предупреждал
вас, что поездка будет трудной. Но сейчас это единственная дорога в столицу,
которую не контролируют революционеры. - Он указал на лежащую внизу  долину.
- Посмотрите, вон дорога, по которой нам следовало бы ехать, и вас везли  бы
с комфортом до самого замка барона Милована.
   Заставив себя поглядеть  вниз.  Веста  увидела  далеко  внизу  извилистую
дорогу вдоль серебристой реки.
   Дорога казалась пустой, но, как утверждал граф, вдоль  обочин  притаились
засады революционеров. А часть их, возможно, уже движется в Йено,  чтобы  не
дать ей высадиться на берег.
   Или все это - лишь плод воображения  графа,  и  вовсе  нет  необходимости
тащить ее в горы?
   Она готова была противостоять сейчас сотне революционеров, только  бы  не
ступать на опасную горную тропу.
   -  Поедемте  назад.  -  Граф  словно  чувствовал  ее  страх   и   пытался
использовать его в своих целях.
   Ответ стоил Весте почти нечеловеческих усилий.
   - Я ведь уже сказала вам, граф, что хочу добраться до Диласа. И  не  вижу
причин менять свое решение.
   Она отвернулась, понимая, что не в силах больше смотреть на эти скалы.
   Снова удалившись в лес, Веста присела под дубом  и  стала  смотреть,  как
пасутся лошади.
   Граф не последовал за ней, наверное,  потому,  что  его  разозлила  новая
неудача.
   Веста увидела в чаще леса оленя и попыталас