как Алиса в Стране чудес  на
чаепитии у Шляпы.
   Примерять платья и часами стоять неподвижно, пока их подгоняют  по  твоей
фигуре, было ужасно утомительно.
   Поэтому ей не казалось ни странным,  ни  обидным,  что  Китти  Берчингтон
оставляла ее дома, отправляясь с визитами к знакомым, и  отсылала  ее  спать
после ужина, а сама уезжала на приемы, куда Лину, разумеется, не приглашали.
   "Зато я побываю на балу  в  Париже!"  -  говорила  себе  Лина.  Да,  это,
несомненно, будет самым восхитительным событием в ее жизни!
   Платье, которое дала  ей  маркиза,  было  таким  красивым,  что  Лине  не
верилось, что она появится в нем на званом балу. Теперь-то  она  знала,  как
должна была чувствовать себя Золушка, когда на ней по мановению  палочки  ее
крестной-феи возникло бальное платье.
   Китти отвезла Лину к Люсиль. Она объяснила модистке, что эта дама  только
на днях прибыла в Лондон и должна ехать с  ними  в  Париж,  поэтому  маркиза
решила отдать Лине свое незаконченное платье.
   Белое  с  серебром  платье,  расшитое  мелкими   алмазами,   было   таким
великолепным, что, увидев его, Лина окончательно уверилась, что ей  все  это
снится.
   - Как вы решились отдать мне  такое  дивное  платье?  -  спросила  она  у
маркизы. Та только загадочно улыбнулась и сказала:
   - Я готова многим пожертвовать ради благородной цели.
   Лина  понятия  не  имела,  о  какой  "благородной  цели"  идет  речь,  но
предположила, что это, должно быть, как-то  связано  с  человеком  по  имени
Фабиан, о котором беспрестанно говорили леди Берчингтон и ее подруги.
   Только накануне отъезда во Францию Лина поняла,  что  Фабиан  -  это  тот
самый человек, кто дает бал, на  который  отправлялись  все  три  прекрасные
подруги.
   Только тогда Лина задумалась над тем, почему эти дамы так много говорят о
нем и почему в  этих  разговорах  всегда  чувствуется  какой-то  неясный  ей
подтекст.
   Единственное, о чем она смогла догадаться, - это то, что леди  Берчингтон
по несколько часов в день возится с ней, одевает, наставляет  и  воспитывает
ее именно ради этого Фабиана.
   Липа заметила также, что леди Берчингтон  немало  изумлена  умением  Лины
вести себя за столом, ее хорошими манерами и тем, что она  вполне  свободно,
не смущаясь, беседовала с лордом Берчингтоном, когда он бывал дома. Лину это
немало позабавило.
   Она не знала, что муж Китти однажды сказал ей:
   - Какая  приятная  дама  эта  твоя  новая  подруга!  Воспитанная,  умная,
образованная. Как жаль, что не все твои подруги таковы!
   - Я рада, что она тебе нравится, Джордж, - сдержанно ответила Китти.
   - И к тому же она благоразумна, -  продолжал  лорд  Берчингтон.  -  Таких
женщин в наше время мало! Интересно, каков ее муж?
   - О, я с ним так давно не виделась!  -  ответила  Китти.  -  Могу  только
сказать, что он намного старше ее.
   - Что ж, присматривай за ней, когда будете в Париже, -  посоветовал  лорд
Берчингтон. - Этим французикам доверять не стоит,  а  твоя  подруга  слишком
привлекательна.
   - Постараюсь, Джордж, - пообещала Китти с улыбкой.
   Несомненно, Джордж побеседовал с Линой, и она пробудила  в  нем  инстинкт
защитника. Китти подумала, что с Фабианом скорее всего должно  случиться  то
же самое.
   При мысли о герцоге Савернском у Китти сжались кулачки - так ей  хотелось
наказать Фабиана за то, что он бросил ее.
   Правда, в глубине души она знала, что месть эта будет обоюдоострой.  Если
Фабиан действительно влюбится в Лину,  Китти  будет  страдать  от  ревности.
Несмотря на все муки, которые причинил ей Фабиан, Китти  продолжала  думать,
что быть любимой Фабианом, пусть даже и недолгий срок, все же лучше, чем  не
встречаться с ним вовсе.
   Нет! - говорила она себе. Она ненавидит его. О, как  она  его  ненавидит!
Она никогда не простит Фабиану, что он пресытился ею  и  отверг  ее,  как  и
многих других женщин, которые познали его короткую, пылкую, пламенную любовь
и испытали неизбежное разочарование.
   "Поделом ему будет, когда все раскроется!" - думала Китти.
   То-то она порадуется, когда все узнают, что Лина - дочка простого фермера
и что ее подсунули ему, чтобы выставить его на посмешище!  А  Фабиан  скорее
согласился бы умереть, чем выглядеть смешным в глазах общества.
   Была ночь. Рядом похрапывал спящий Джордж, а  Китти  лежала  и  думала  о
Фабиане. Она  вспоминала,  что  его  любовь  охватила  ее  словно  стихийное
бедствие. До сих пор ни одному мужчине не удавалось пробудить в ней подобных
чувств. И не удастся...
   Но теперь с этим покончено. Фабиан исчез из  ее  жизни.  Но  воспоминания
остались... Так что отомстить ему будет очень приятно!

***

   Дэйзи и  Эви  были  изумлены  тем,  как  легко  и  свободно  играла  Лина
назначенную ей роль.
   - Каким бы проницательным  ни  мнил  себя  Фабиан,  она  его  обманет,  я
уверена, - говорила Эви.
   - Я согласна, - отвечала Дэйзи. - К тому же нам поможет  то,  что  Фабиан
француз. Вряд ли он обратит  внимание  на  мелкие  ошибки,  которые  заметит
англичанин.
   - На это полагаться не стоит! - предупредила их Китти. - Фабиан много лет
учился в английском пансионе, а потом в Оксфорде. Он часто бывает в  Англии,
и многие его любовницы были англичанками, как и мы.
   - Да, это верно, - согласилась Эви. - Так что  важно,  чтобы  девушка  не
совершала очевидных ошибок, которые может заметить Фабиан.
   Китти подумала, что Лина совершает на удивление мало ошибок.  К  тому  же
девушка оказалось достаточно умна, чтобы спрашивать о том, чего не знает.
   Лине не объяснили,  зачем  ее  везут  в  Париж  и  заставляют  изображать
замужнюю даму, но  она  интуитивно  догадалась,  что  три  грации,  как  она
называла про себя Китти, Дэйзи и Эви, хотят как-то наказать герцога. Но  что
он такого сделал и почему эти дамы хотят наказать его, Лина понять не могла.
   Она  знала  только,  что  дамы  считали  необходимым,  чтобы  она,  Лина,
убедительно сыграла свою роль и чтобы герцог поверил, что она в  самом  деле
леди Литтлтон и всю свою замужнюю  жизнь  провела  в  провинции,  на  севере
Англии.
   - Это объяснит, почему вы немного отстали от светской жизни и не знаете в
лицо известных людей, - сказала Китти.
   Она помолчала, потом добавила:
   - Вы живете в Йоркшире, в поместье своего мужа. Он пользуется уважением и
любовью в округе...
   - И я богата? - спросила Лина.
   - Вы достаточно богаты, чтобы позволить себе такие туалеты, как  те,  что
вы будете носить, - ответила Китти. - Отец ваш тоже знатного  рода.  Ах  да,
как же ваша девичья фамилия?
   Она не стала ждать ответа Лины.
   - Ну, скажем, Коумб подойдет. Я была знакома с семейством Коумб,  которые
жили в Йоркшире. Предположим, что это соседи вашего мужа...
   Лина чуть было не сказала, что не стоит называть ее настоящую фамилию. Но
вовремя  спохватилась.   На   самом   деле,   Коумб   -   фамилия   довольно
распространенная, и Лина знала, что  у  них  есть  множество  родственников,
которые рассеяны по всем Британским островам.
   Однако ей  показалось  странным  это  совпадение.  Надо  же,  чтобы  леди
Берчингтон, сочиняющей  вымышленную  историю,  пришла  на  ум  ее  настоящая
фамилия!
   Потом Лина подумала, что это и в самом деле забавно. Жаль, что нельзя  ни
с кем этим поделиться! "Ничего, когда-нибудь потом  из  этого  выйдет  очень
интересная история", - подумала Лина, а вслух сказала:
   - Да, по-моему, Коумб - приятная фамилия.
   - Смотрите не забудьте ее, - сказала  Китти.  -  Впрочем,  старайтесь  не
распространяться о себе. Разве что кто-нибудь спросит... А  то  и  ошибиться
недолго. К тому же люди все равно предпочитают говорить в основном о себе.
   Лина улыбнулась. Что верно, то верно!
   Все друзья ее отца, приезжая в замок, говорили о себе и только о себе:  о
дичи, которую они подстрелили, о рыбе,  которую  они  наловили,  о  скачках,
которые они выиграли...
   Она обнаружила, что и лорд Берчингтон с удовольствием рассказывает  ей  о
своих делах и увлечениях.

***

   Накануне отъезда в Париж  Китти  Берчингтон  устроила  у  себя  небольшой
званый ужин.
   Китти пригласила маркизу и графиню. Их мужья были заняты,  поэтому  Китти
позвала  вместо  них  двух  хорошо  знакомых   мужчин   из   числа   дальних
родственников, чтобы услышать их мнение о Лине.
   Лина появилась на ужине в платье, которое раньше принадлежало Эви. Волосы
ее были уложены в сложную прическу,  которая  делала  ее  более  взрослой  и
элегантной.
   Успех Лины был бесспорен. Она была достаточно  умна,  чтобы  понять,  что
слишком много говорить не следует, потому что  появится  риск  выдать  себя.
Поэтому она предпочитала больше слушать своих собеседников. Слушала  она  их
столь же внимательно, как своего отца. Матушка много лет назад объяснила ей,
что мужчины ждут от девушки именно этого.
   - Нужно иметь свое собственное мнение, дорогая, - говорила матушка, - но,
ради бога,  не  старайся  навязывать  его  другим.  Слишком  многие  женщины
забывают, что их призвание в жизни - внимательно слушать. Женщине куда легче
повлиять на мужчину, слушая его, чем наставляя его.
   - Но как же она может повлиять  на  мужчину,  если  не  скажет,  что  ему
следует делать? - удивилась Лина. Матушка рассмеялась:
   - Когда мужчина любит  женщину  и  восхищается  ею,  это  пробуждает  все
лучшее, что в нем есть. А ведь ни от кого нельзя требовать большего, не  так
ли?
   Лина обдумала слова матушки и поняла, что она хотела сказать.
   - Я предвижу, дорогая, что в будущем ты сможешь легко влиять  на  мужчин,
просто оставаясь самой собой, - продолжала матушка.  -  И  не  забывай,  что
вести мужчину за собой всегда легче, чем тащить.
   Лина много думала об этом после смерти матери  и  признала,  что  матушка
была права.
   Поэтому она внимательно слушала все, что говорили  джентльмены,  сидевшие
рядом с ней за столом. Потом в парадной гостиной они вполголоса беседовали с
леди Берчингтон, и, хотя этот разговор не предназначался для ушей Лины,  она
догадывалась, что они хвалят ее.
   - Самая привлекательная  и  умная  молодая  дама,  какую  я  встречал  за
последние несколько лет! - говорил один из джентльменов. - А каков ее муж?
   - Стар и довольно скучен, - не моргнув глазом отвечала Китти.
   Она увидела, как загорелись глаза ее гостя,  и  не  удивилась,  когда  он
сказал:
   - Надеюсь, Китти, когда вы вернетесь из Парижа, вы снова пригласите  меня
к себе на ужин. А может быть, вы позволите пригласить вас с леди Литтлтон  в
театр?
   Джентльмен, сидевший слева от Лины, был куда энергичнее.
   - Великие боги, Китти! - восклицал он.  -  Где  вы  ее  достали?  Это  же
настоящее чудо! Вы не поверите, но я чувствую, что готов влюбиться в нее!
   - А почему бы и нет, д'Арси? - улыбнулась Китти.  -  Вы  ведь  всю  жизнь
только и делаете, что влюбляетесь.
   - Знаю, знаю! - сказал д'Арси. - Но я  чувствую,  что  на  этот  раз  это
совсем другое! Впрочем, я слишком стар, чтобы страдать от любви  к  женщине,
которая слишком молода для меня.
   - Ну, тогда оставьте ее в покое, - посоветовала  Китти,  прекрасно  зная,
что он и не подумает последовать ее совету.

***

   - Вы имели большой успех. Ужин окончился, гости разъехались,  и  Китти  с
Линой отправились наверх, тогда как лорд  Берчингтон  остался  внизу  выпить
рюмочку на сон грядущий.
   - Спасибо, - ответила Лина. - Все были так  добры  ко  мне...  Просто  не
знаю, как вас благодарить.
   - О, благодарить еще  рано,  -  ответила  Китти.  -  Настоящие  испытания
начнутся завтра.
   - Да, я знаю, - сказала Лина. - Сегодня вечером я от души помолюсь, чтобы
не подвести вас.
   -  Хорошая  мысль,  -  легкомысленно  ответила  Китти.  -   Помощь   нам,
несомненно, понадобится - неважно, свыше или из преисподней.
   Гости, присутствовавшие за ужином, несомненно,  разразились  бы  хохотом,
услышав подобное замечание. Но Лину оно смутило.
   Придя в свою комнату, она уселась на кровать  и  вновь,  в  который  раз,
задумалась над тем, для чего  нужен  этот  маскарад.  Чего  добиваются  леди
Берчингтон и се подруги?
   "Лучше бы они сказали мне правду!" - подумала Лина.
   Она разделась с помощью одной из горничных и улеглась в  постель.  "Какая
же я все-таки неблагодарная!" - подумала Лина.
   Когда она уезжала из дому, ей и в голову не приходило, что  с  ней  может
случиться что-нибудь подобное!
   Она спит в удобной постели, у нее несколько сундуков с такими  роскошными
платьями, какие ей и во сне не снились, она питается изысканными  блюдами  и
вращается в высшем обществе. А ведь могло случиться так, что ей пришлось  бы
присматривать за какими-нибудь  избалованными,  упрямыми  детишками  да  еще
объяснять их матушке, почему детки ведут себя не так  хорошо,  как  хотелось
бы.
   "Мне удивительно, невероятно повезло!" - сказала  себе  Лина  и  вознесла
благодарственную молитву, что она  делала  каждый  вечер  с  того  дня,  как
поселилась на Белгрейв-сквер.
   И все же  ее  томила  неясная  тревога.  И  Лина  знала  источник  своего
беспокойства. То был Фабиан, герцог Савернский.
   Постепенно Лина поняла, что весь этот маскарад предназначался именно  для
герцога, который давал тот самый бал.

***

   Три грации постоянно говорили о нем, и  из  отдельных  фраз  Лина  смогла
догадаться, что они рассчитывали на то, что герцог Савернский заинтересуется
Линой, хотя она никак не могла понять, почему это должно произойти.
   "Ведь во Франции сотни женщин. Почему же именно я?" - гадала она.
   Один раз, примеряя платья, которые отдала ей Китти, Лина вдруг  с  ужасом
подумала, что, возможно, этот Фабиан,  чье  имя  то  и  дело  повторялось  в
беседах трех граций, - какой-нибудь ужасный, отвратительный тип  вроде  сэра
Гектора.
   Лина не знала, отчего это пришло ей на ум, но мысль,  что,  возможно,  ее
везут во Францию затем, чтобы Фабиан увлекся ею так же, как сэр Гектор, была
невыносима.
   Да, но если это так, зачем тогда она должна делать вид, что она  замужняя
женщина?
   Лина долго размышляла над этим. Она полночи пролежала без сна  и  наконец
на следующий день набралась храбрости и спросила у Китти:
   Скажите, а тот джентльмен по имени Фабиан, о котором вы часто  упоминаете
в своих разговорах, и герцог Савернский, на бал к которому мы поедем, -  это
один и тот же человек?
   - Да, разумеется! - резко  ответила  Китти.  -  Я  думала,  вы  уже  сами
догадались!
   - А он... он старый?
   - Старый? - воскликнула Китти. - Нет, конечно! С чего это  пришло  вам  в
голову?
   - Но я думала, что если он герцог... - пробормотала Лина.
   - Фабиан получил титул в наследство,  когда  ему  было  двадцать  лет,  -
объяснила Китти. - Это было лет четырнадцать тому назад.
   Лина  незаметно  вздохнула  с  облегчением.  Но  ее  все   же   разбирало
любопытство.
   -  Наверное,  герцог  женат  и  его  супруга  будет  хозяйкой  бала...  -
предположила она.
   Китти фыркнула.
   - Я вижу, у вас  богатое  воображение,  -  сказала  она.  -  Нет,  герцог
Савернский не женат. Хотя немало женщин по  обе  стороны  Ла-Манша  пытались
увлечь его к алтарю.
   Китти помолчала, потом добавила с таким  видом,  словно  ей  не  хотелось
больше говорить на эту тему:
   - Герцог дает бал в честь помолвки своей младшей сестры. Впрочем,  герцог
не нуждается в предлогах для того, чтобы делать приятное своим друзьям.
   Получив эти сведения, Лина окончательно перестала что-либо понимать.
   Если герцог дает бал, сравнительно молод, знатен, богат, почему он должен
заметить ее, Лину, среди своих многочисленных  друзей,  которые  съедутся  к
нему со всей Франции и Англии?
   И тем не менее Лина знала, что  ее  нарядили  и  снабдили  новым  именем,
титулом и обручальным кольцом именно затем,  чтобы  она  разыграла  какую-то
шараду, предназначенную для глаз герцога.
   "О, когда дело доходит до женщин, у Фабиана глаз орлиный!"  -  восклицала
Китти.
   "Фабиан говорит, что голос составляет немалую часть женского обаяния",  -
добавляла Дэйзи.
   "Фабиан говорит, что по-настоящему прекрасная женщина скользит над полом,
как эльф, а не топает, как солдат по мостовой", - вспоминала Эви.
   Каждый  раз,  когда  они  обменивались  подобными   замечаниями,   скорее
предназначенными для ушей Лины, ей все больше становилось не по себе.
   Если это спектакль для одного зрителя, что  будет,  если  Фабиан  его  не
оценит? Что, если он попросту не обратит на нее внимания?
   "Боюсь, тогда меня с позором отправят обратно домой", - печально подумала
Лина.
   Но потом она вспомнила о ста фунтах,  которые  она  положила  в  банк  на
Пиккадилли под своим собственным именем и которые все равно принадлежат  ей,
независимо от того, как обернется дело в Парижа.
   А пока что ей все же очень хотелось понять, чего именно от нее ждут.
   Очевидно, леди Берчингтон и ее подруги ожидают, что герцог увлечется  ею.
Но тогда зачем делать вид, будто она замужем? Сколько  ни  билась,  Лина  не
могла отыскать ответа на этот вопрос.
   Лина знала, что труднее всего будет говорить о своем несуществующем муже,
который отправился в Шотландию удить рыбу вместо того, чтобы сопровождать ее
в Париж.
   Не понимаю!" - говорила она себе.
   Она хотела знать, но почему-то не могла облечь это в слова  и  потому  не
могла задать вопрос напрямую.
   Честно говоря, Лина просто  побаивалась  этих  дам.  В  особенности  леди
Берчингтон. Лина слышала, как она разговаривает с новой камеристкой, которую
ей прислали из бюро миссис Хант.
   - Раз со мной едете вы, - говорила, она Лине, - мне не обязательно иметь,
камеристку, которая говорит, по-французски. К тому же  я  начинаю  понимать,
что добыть такую камеристку почти невозможно. Удивительно, как необразованны
наши низшие классы!
   - Можете быть уверены, что я буду  делать  для  вас  все,  что  смогу,  -
сказала Лина.
   - Ну разумеется! - сказала Китти. - Если понадобится что-нибудь купить, я
пошлю вас в лавку вместе с горничной.
   - С удовольствием, миледи.
   Миссис Хант  прислала  леди  Берчингтон  камеристку,  которая  служила  в
нескольких знатных семействах и оставила прежнюю работу только  потому,  что
ее хозяйка скончалась.
   Это была нервная, на вид слабая здоровьем женщина. Лина пожалела ее,  как
только увидела.
   - Если у вас будет слишком много работы, я вам помогу, - предложила  она,
когда камеристка явилась к ней с каким-то поручением от Китти.
   Камеристка ошеломленно уставилась на Лину.
   - Вы... вы так добры, миледи...
   - Я знаю, как трудно собираться в дорогу, - сказала Лина.  -  Если  будет
очень трудно, вы мне скажите, и я сделаю, что смогу.
   Она улыбнулась и добавила:
   - Я неплохо  шью,  и  мне  нередко  приходилось  помогать  в  шитье  моих
собственных платьев.
   Она  чуть  было  не  сказала  это  в  настоящем   времени,   но   вовремя
спохватилась.
   "Надо быть осторожнее,  -  подумала  она.  -  Если  я  выдам  себя,  леди
Берчингтон мне никогда этого не простит" .
   Когда  Лина  услышала,  как  леди  Берчингтон  разговаривает   со   своей
камеристкой, которую звали Смит, она поняла, что ей и в  самом  деле  крупно
повезло. Со слугами Китти не церемонилась.
   Впрочем, Смит действительно  частенько  заслуживала  выговора.  Она  была
ужасно нерасторопна и нередко забывала, что ей приказывали.
   Но Лина по мере сил помогала ей, и к тому времени, когда они  отправились
в Париж, Смит была предана ей душой и телом.

***

   Путешествие проходило весьма занятно. Разумеется, для леди  Берчингтон  и
ее подруг в этом не было ничего  удивительного,  но  Лина  упивалась  новыми
впечатлениями.
   Когда они  высадились  в  Кале  и  сели  в  поезд,  каждому  из  них  был
предоставлен отдельный вагон. Лина узнала, что это сделано  по  распоряжению
герцога. Три камеристки и лакей лорда Берчингтона  тоже  ехали  в  отдельном
вагоне. А господа предпочитали проводить время в  уютной  гостиной,  где  им
прислуживали официанты. Кроме того