лондинкам, а зеленые с золотыми крапинками,  "словно  ручей  на
солнце", как поэтично выразился художник.
   Лина с мольбой обратилась к портрету матери.
   - Мама, помоги мне! - сказала она. - Ты ведь знаешь, я... я не могу выйти
замуж за такого... такого, как сэр Гектор. Мама, помоги,  пожалуйста!  Спаси
меня!
   И внезапно Лина поняла, что ей делать, - так  отчетливо,  словно  мать  и
впрямь ответила ей.

***

   На следующее утро Лина уже ехала в  Лондон  в  поезде,  который  проходил
через  ближайшую  к  их  дому  железнодорожную  станцию  около  шести  утра.
Вырваться из дому оказалось так легко, что  Лина  все  еще  не  могла  этому
поверить.
   Накануне, после визита сэра  Гектора,  она  старалась  не  встречаться  с
отцом. Она знала, что отец весь день пил. Сначала он пил, запершись у себя в
кабинете, потом отправился в деревню, в трактир, где его радостно  встретили
местные завсегдатаи.
   Граф совсем забыл,  что  у  них  вечером  должны  были  быть  гости.  Они
пригласили к ужину доктора с супругой и еще одних  друзей  -  очаровательную
пару, которая недавно поселилась в усадьбе на другом конце деревни.
   Отставной полковник Грэхем, служивший в гренадерах, часто бывал в  замке.
А недавно  они  с  женой  поселились  в  усадьбе,  которая  досталась  ей  в
наследство от отца несколько лет назад.
   Лина приготовила отцу костюм. За полчаса до ужина она зашла в  кабинет  и
увидела, что отец сидит со стаканом в руке.
   - А, вот и ты, Лина! - сказал он. - Где же ты была? Мне надо поговорить с
тобой.
   - Некогда, папа! - ответила  Лина.  -  У  нас  сегодня  будут  Грэхемы  и
Эмерсоны! Ты что, забыл?
   - Я их не звал...
   - Ты их звал, папа. По крайней мере Грэхемов ты приглашал.  А  я  позвала
Эмерсонов, чтобы нас было шестеро.
   Она взглянула на часы и добавила:
   - Скорей, папа! Через полчаса они будут здесь! Я тебе все приготовила.
   - Я буду очень рад видеть полковника, - сказал граф,  -  но  мне  надо  с
тобой поговорить.
   - Некогда, папа, - сказала  Лина.  -  Боюсь,  это  придется  отложить  до
завтра.
   Она улыбнулась отцу и  выскользнула  из  комнаты  прежде,  чем  он  успел
сказать что-то еще.
   Она долго возилась  с  ужином,  помогая  старой  кухарке,  которая  давно
утратила прежнюю расторопность,  и  подогревая  несколько  бутылок  хорошего
вина, которые у них еще остались.
   Как она и думала, отец был рад и  полковнику,  и  доктору,  которые  были
очень приятными собеседниками. К тому времени, как они ушли, Лина  с  полным
правом могла пожелать отцу спокойной ночи и убежать в свою комнату.  И  отец
так и не успел сказать ей то, что собирался.
   К тому же накануне он лег далеко за полночь, а сегодня столько выпил днем
и за ужином, что, должно быть, уже забыл, что хотел ей сказать.
   Во всяком случае, потом он сможет не кривя душой  сказать  сэру  Гектору,
что не говорил Лине о его предложении, а потому  не  может  отвечать  за  ее
внезапное исчезновение.
   Лина с великим трудом наскребла достаточно денег на дорогу и на то, чтобы
прожить в Лондоне первое время, пока не найдет себе средств к существованию.
   По счастью, было начало месяца, и у Лины еще осталось  немного  денег  из
тех, которые отдал ей отец после того, как ему однажды повезло в игре.
   В последний год Лина обнаружила, что единственный способ добыть денег  на
жизнь и на уплату долгов -  это  выпросить  у  отца  денег  после  выигрыша,
которые хоть и очень редко, но выпадали на его долю. В этот раз отец дал  ей
пятнадцать фунтов, и половина из них у нее еще осталась.
   Еще у нее было несколько соверенов, которые  Лина  припрятала  на  черный
день,  а  среди  немногих  принадлежавших  ей  вещей  оставалось   несколько
матушкиных драгоценностей. Но их ей продавать не хотелось. Лина подозревала,
что дадут за них немного, а расстаться  с  фамильными  украшениями  было  бы
ужасно жаль.
   Отец так и не признался Лине, что продал кольца  ее  матери  и  маленькую
нитку жемчуга, которую она носила. Он говорил,  что  хранит  их  в  надежном
месте.
   Лина очень переживала, обнаружив, что матушкины  фамильные  драгоценности
пошли на уплату игорных долгов.  После  этого  она  спрятала  подальше  свое
кольцо с сапфиром, которое часто носила ее мать, и сапфировую брошь.
   "Они мои? - твердила она себе. - Не отдам!  Зачем  папа  садится  играть,
если знает, что ему нечем платить?"
   И в то же время она боялась. Ведь карточный долг -  это  долг  чести!  Не
лучше ли продать драгоценности, чем позволить, чтобы ее отца ославили?
   Теперь девушка думала, что, когда она покинет  родной  кров,  сэр  Гектор
станет ее искать, но отцовские долги он все же уплатит - он ведь так уверен,
что женится на ней!
   "Надо спрятаться так, чтобы он никогда меня не нашел!"  -  говорила  себе
Лина.
   Значит, к родственникам отправиться нельзя.  Ведь  отец  непременно  даст
сэру Гектору их имена и адреса!
   Лина сидела в  поезде,  глядя  в  окно  невидящим  взором,  и  мучительно
пыталась придумать, где ей укрыться.
   Очевидно, ей придется самой зарабатывать  себе  на  жизнь.  А  это  будет
нелегко!
   Матушка настояла, чтобы Лина получила хорошее образование, хотя в деревне
это было не так-то просто. И все же графине удалось добиться этого.  У  Лины
было много хороших учителей, которые обучали ее всему, что необходимо  знать
воспитанной девушке из знатной семьи.
   - Я не хочу, дорогая,  -  говаривала  ей  матушка,  -  чтобы  тебя  учила
какая-нибудь бестолковая гувернантка, которая ничего толком не  знает  и  от
которой при этом ждут, что она знает все, а платят ей гроши.
   Лина  знала,  что  большинство   девочек   именно   так   и   учат.   Это
сыновей-наследников надо  отправлять  в  пансионы  и  университеты,  да  еще
нанимать им наставников на время каникул...
   - Мне повезло, - говорила графиня. - И потому,  дорогая,  я  считаю,  что
тебе тоже должно повезти.
   Матушке повезло в том, что один из ее братьев  был  слишком  болезненным,
чтобы учиться в пансионе. Поэтому  учителя  ходили  к  нему  на  дом.  А  их
поместье было не так далеко от Оксфорда, где можно было  найти  великолепных
наставников. И она училась вместе с братом.
   Поэтому, когда Лине пришло время учиться, графиня потратила много усилий,
наводя справки и разыскивая удалившихся от дел  опытных  школьных  учителей.
Одни из них приезжали в замок, к другим Лину возили.
   Матушка особенно настаивала на том, чтобы Лина училась свободно  говорить
на иностранных языках.
   Проще  всего  было  с  французским.  Неподалеку  от  замка   жила   вдова
английского дипломата, вышедшая  из  знатной  французской  семьи.  Когда  ее
супруг скончался, она решила,  что  слишком  стара,  чтобы  возвращаться  на
родину, и осталась в Англии.
   - Мне никогда не нравилась эта холодная страна, - говорила она, - но  что
поделаешь! Здесь я живу, здесь и умру. Хотя по временам я ужасно скучаю!
   Матушка Лины только улыбалась.
   - Я полагаю, мадам, - сказала она однажды, - вы скучаете оттого, что  вам
нечем заняться. Быть может, вы возьметесь учить мою дочь французскому языку?
Я хочу, чтобы она говорила на нем, как настоящая француженка.  Мне  кажется,
что эти уроки доставят вам не меньшее удовольствие, чем ей.
   Вдова дипломата поначалу была  ошеломлена  подобной  просьбой,  но  потом
нехотя согласилась попробовать.
   Графиня была права. Эти  занятия  нравились  не  только  Лине,  но  и  ее
учительнице. И в результате Лина научилась  совершенно  безупречно  говорить
по-французски. Еще она знала итальянский и немецкий, хотя говорила на них не
так хорошо.
   "Быть может, теперь французский мне пригодится", - думала Лина.
   Правда, она не была уверена в этом. Единственное, что ей доступно, -  это
поступить в гувернантки, а те, кто хочет как  следует  научить  своих  детей
французскому, несомненно, наймут в учителя француза...
   "Впрочем, зачем гадать? Надо надеяться на лучшее!" - сказала  себе  Лина,
когда  поезд,   шипя,   остановился   у   платформы   лондонского   вокзала.
Привокзальные часы пробили двенадцать.
   Носильщик взял у Лины ее вещи  и  нашел  экипаж.  Лина  попросила  кучера
отвезти ее на Маунт-стрит, в бюро по найму прислуги миссис Хант.
   Лина знала, что это лучшее  бюро  по  найму  в  Лондоне.  В  замке  редко
нанимали новых слуг, предпочитая обходиться  старыми,  проверенными  людьми,
которые были готовы работать за  небольшую  плату.  Но  тем  не  менее  Лине
случалось слышать, как подруги матушки рекомендовали друг другу  именно  эту
контору.
   Они вечно жаловались, как трудно в наше время удержать хорошую  прислугу.
А когда слуги меняются, это почти всегда к худшему.
   - Я сказала миссис Хант, - говорила одна  из  матушкиных  подруг,  -  что
девицы,  которых  она  мне  присылает,  -  это  настоящее   оскорбление!   Я
пригрозила, что, если я увижу еще одно подобное создание,  я  буду  нанимать
слуг через другую контору.
   - А я всегда думала, - заметила графиня,  -  что  у  миссис  Хант  лучшая
контора по найму в Лондоне...
   - О  да,  разумеется!  -  согласилась  дама.  -  Но  миссис  Хант  ужасно
тщеславна. Лучших слуг она раздает  своим  лондонским  клиентам  с  высокими
титулами!
   В ее голосе звучала нотка завистливой  злости,  которая  не  укрылась  от
внимательной Лины. Но в то же время она запомнила имя миссис Хант.
   Поэтому, проснувшись рано утром, она написала себе отличную рекомендацию.
Она поставила дату - незадолго до смерти своей  матушки  -  и  очень  удачно
воспроизвела ее подпись.
   Она перечитала бумагу, где ее рекомендовали как  отличную  гувернантку  и
учительницу, и, улыбнувшись, решила, что ни один наниматель не устоит  перед
подобным панегириком.
   Но, посмотрев  на  себя  в  зеркало,  Лина  усомнилась  в  успехе  своего
предприятия.  Она  выглядела  слишком  юной,  чтобы  работать  гувернанткой.
Оставалось лишь надеяться, что миссис Хант не догадается, что предполагаемой
гувернантке графини Уэллингем два года назад было всего шестнадцать.

***

   Приехав на Маунт-стрит, Лина расплатилась с кучером и  попросила  отнести
вещи - небольшой сундучок и саквояж - в прихожую конторы.
   Кучер сделал, как она просила, поблагодарил ее за чаевые и сказал:
   - Удачи вам, мисс! Будь я богат, я бы вас и сам нанял!
   - Спасибо, - ответила Лина и, немного ободренная этой поддержкой, вошла в
контору.
   Это была просторная  скучная  комната,  где  вдоль  стен  стояли  жесткие
скамьи, на которых сидели  другие  люди,  ищущие  работу.  Лина  с  трепетом
пересекла комнату и приблизилась к столу, который стоял в дальнем ее  конце.
За столом сидела пожилая женщина с пронзительными темными глазами,  скрытыми
очками в стальной оправе. Лина поняла, что женщина следила  за  ней  с  того
момента, как она вошла, и не упустила того факта, что Лина принесла  вещи  с
собой. Разумеется, теперь она решит, что Лина отчаянно нуждается в работе  и
возьмется за все, что ей ни предложат.
   Лина инстинктивно вскинула голову. Она говорила тихо и мягко, но в голосе
ее звучала властность, совсем не подобающая гувернантке, ищущей места.
   Женщина за столом - Лина решила, что это и есть миссис Хант, - ничего  не
сказала. Она лишь сурово взглянула на Лину. Большинство просителей робели от
этого стального взгляда.
   - Я ищу место гувернантки, - сказала Лина. - Я слышала, что ваша  контора
считается лучшим бюро по найму прислуги в Лондоне.
   Она достала из  сумочки  рекомендательное  письмо,  написанное  утром,  и
положила его на стол.
   - Вот рекомендация графини Уэллингем, у которой я служила много лет.
   - Что-то не верится, что вы могли  служить  у  нее  много  лет!  -  резко
заметила миссис Хант. - Вы для этого слишком молоды, моя милая!
   Тем не менее Лина заметила, что она очень внимательно рассмотрела  письмо
и не упустила из виду графской короны на печати.
   - Как ваше имя?
   - Кроумер... мисс Кроумер. Лина решила назваться именем  одной  из  своих
гувернанток, очень милой и доброй дамы, которая до того, как уйти на  покой,
преподавала в одном из лучших лондонских пансионов.
   Миссис Хант прочла письмо и сказала:
   - По-моему, сейчас у меня нет подходящей для вас  работы.  Но  вы  можете
присесть и подождать, пока я проверю по своим книгам.
   - Благодарю вас, - ответила Лина.
   Она отошла и присела на жесткую скамью лицом к столу. Ей  было  интересно
посмотреть, что будет делать миссис Хант.
   Миссис Хант обернулась к своей помощнице, маленькой женщине,  похожей  на
мышку, веки которой подергивались от нервного тика.
   Миссис Хант показала ей письмо.  Помощница  положила  перед  пей  большой
гроссбух, и миссис Хант принялась листать его.
   - Может, сюда? - спросила она.
   - Нет-нет! Туда мы кого-то отправили на прошлой неделе, - ответила мышка.
   - Да, я и забыла.
   Она перелистнула еще четыре страницы. Лина  уже  начала  думать,  что  ей
придется много дней ходить сюда и ждать работу, сидя на жесткой скамейке...
   В другом конце комнаты  сидели  две  краснощекие  девушки.  Наверно,  они
недавно приехали из деревни и хотели устроиться в какой-нибудь  богатый  дом
судомойками.
   Еще там были немолодая женщина в чепце, расшитом  бисером,  должно  быть,
экономка или старшая горничная, и  коренастый  молодой  человек  -  судя  по
гетрам и шапочке, которую он мял в руке, он искал место конюха.
   Лине очень хотелось  спросить  их,  давно  ли  они  здесь  ждут,  но  она
понимала, что делать этого не стоит.
   И тут она услышала, как миссис Хант сказала:
   - А как насчет леди Берчингтон? По-моему, ей нужен кто-то в этом роде...
   Это явно не предназначалось для ушей Лины.
   - Нет, ей нужна не гувернантка,  -  ответила  помощница.  -  Она  просила
камеристку. И ей  нужно,  чтобы  она  говорила  по-французски.  Миссис  Хант
фыркнула:
   - Ну, это она не скоро найдет! Лина, не раздумывая, встала  и  подошла  к
столу.
   - Я хорошо говорю по-французски, - сообщила она.
   Миссис Хант неодобрительно уставилась на нее.
   - Даме, о которой я говорила со своей помощницей,  -  с  упреком  сказала
она, недовольная тем, что Лина слышала их разговор, - нужна не  гувернантка,
а камеристка.
   - Если у вас больше ничего нет, я согласна, - сказала Лина.
   Миссис Хант вскинула брови.
   - Мне кажется, вы должны счесть унизительным столь зависимое положение!
   - Мне нужна работа, и немедленно, - ответила Лина. - В моем положении  не
приходится быть чересчур разборчивой.
   Она подумала, что на должности камеристки скрыться будет даже  проще.  Уж
наверное, сэру Гектору не придет в голову мысль разыскивать  ее  в  комнатах
для прислуги!
   Миссис Хант наклонилась к мышке и шепнула что-то  ей  на  ухо.  Помощница
ответила тоже шепотом, и  Лине  показалось,  что  обе  едва  заметно  пожали
плечами.
   - Прекрасно, - сказала миссис Хант.  -  Можете  отправиться  к  миледи  и
сказать, что вас прислали мы. Я дам  вам  соответствующие  бумаги.  Надеюсь,
леди Берчингтон останется вами довольна.
   Судя по голосу миссис Хант, она на это совсем не надеялась.
   "Ничего, - сказала себе Лина, - поглядим, может, что-нибудь и выйдет!"
   А вслух она сказала:
   - Большое спасибо! Пожалуйста, запишите меня в ваши книги на случай, если
я не подойду леди Берчингтон...
   Миссис Хант не удостоила ее ответом.
   Она написала что-то на карточке, помощница сунула карточку  в  конверт  и
отдала его Лине вместе с рекомендацией. Лина взяла оба конверта.
   - Большее спасибо. Вы очень добры.
   Миссис Хант  явно  удивилась  ее  словам,  но  ничего  не  сказала.  Лина
направилась к выходу. Она заметила, что  прочие  клиенты  смотрят  ей  вслед
завистливо и даже враждебно - надо же, сразу повезло!
   Подойдя к своим вещам, она легко подняла саквояж,  но  сундучок  оказался
слишком тяжелым. Она посмотрела, надеясь на помощь,  на  молодого  человека,
который собирался наняться конюхом и тоже провожал ее взглядом.
   Ему понадобилось некоторое время, чтобы понять, чего она хочет. Потом  он
встал и подошел к ней.
   - Давайте помогу, мисс, - предложил он.
   - Спасибо большое! - поблагодарила Лина.
   Они вышли на улицу. Через пару  минут  показался  кеб,  влекомый  усталой
кобылой. Лина остановила экипаж, и  молодой  человек  водрузил  сундучок  па
багажник рядом с кучером.
   Лина поставила саквояж внутрь, хотела было дать молодому человеку на чай,
но вовремя вспомнила, что теперь она и сама всего лишь служанка.
   - Спасибо, - сказала она и протянула ему руку.
   - Пожалуйста, пожалуйста, - ответил  парень.  -  Рад  был  познакомиться.
Удачи вам!
   И вам того же, - ответила Лина.
   Она села в кеб и назвала кучеру адрес, который дала ей миссис Хант.  Пока
экипаж катил по улицам  Лондона,  Лина  думала,  что  с  низшим  классом,  к
которому она теперь присоединилась, она,  должно  быть,  уживется.  Осталось
научиться обходиться с теми, кого она теперь должна считать господами...

Глава 2

   Войдя  в  гостиную  дома  номер  двадцать  три  на  Белгрейв-сквер,   вы,
несомненно, застыли бы в изумлении. Три дамы,  кружком  сидевшие  у  камина,
этого заслуживали.
   Все они славились своей красотой.  В  ту  эпоху  в  Лондоне  было  немало
Красиных женщин, но этим трем равных не было.
   Принц Уэльский, признанный знаток женской красоты, утверждал,  что,  пока
он не встретился с маркизой Хоулм,  он  и  представить  себе  не  мог  столь
ослепительной красавицы.
   Но графиня Пендок уступала ей немногим. У нее были золотые,  как  солнце,
волосы и голубые, как море, глаза. Что до леди Берчингтон, то она при  своей
незаурядной красоте обладала еще и  редким  обаянием,  перед  которым  могли
устоять лишь немногие мужчины.
   Китти Берчингтон была в новом туалете, который ей  удивительно  шел.  Это
платье сшили ей у Люсиль,  лучшей  модистки  Лондона.  А  фасон  был  создан
специально для леди Берчингтон.
   Когда Китти вошла в столовую, ее подруги восхищенно и завистливо  axнули.
Она же со скромным видом опустилась на атласную софу.
   Софа служила отличным фоном не только для  ее  нежного  матового  лица  и
огненно-рыжих кудрей,  но  и  для  бледно-зеленого  платья.  А  замысловатая
отделка из серебряного кружева! А мелкие  перламутровые  пуговки!  Да,  тому
мужчине, который вздумает их расстегнуть, придется немало потрудиться.
   Едва подруги расселись по местам, Китти Берчингтон воскликнула:
   - Ах, у меня такие новости! Я нарочно разослала вам записочки,  чтобы  вы
пришли к чаю, - мне не терпелось вам рассказать!
   - А что случилось? - поинтересовалась Дэйзи Хоулм.
   Большие бриллиантовые серьги качнулись в ее маленьких ушках, и страусовые
перья на шляпке заколыхались в такт ее словам, словно подчеркивая ее  темные
волосы и брови вразлет над бархатно-черными глазами.
   Китти Берчингтон стиснула руки от волнения.
   - Ах, - воскликнула она, - вы просто не поверите!
   - Ты опять влюбилась? - предположила Эви Пендок.
   Китти звонко рассмеялась:
   - Конечно! Но дело не в этом.
   - А в чем же?
   Китти  выдержала  драматическую  паузу,  наслаждаясь  вниманием  скромной
аудитории.
   -  Фабиан  порвал  с  Алисой!  Ее  подруги  остолбенели.  Наконец   Дэйзи
воскликнула:
   - Я не верю! Это невозможно! Чтобы Фабиан порвал с женщиной так быстро!
   - Вот именно! - поддержала ее Эви. - Они ведь всего несколько месяцев как
сошлись, а Фабиан всегда говорит, что останется  верен  своей  возлюбленной,
пока бьется его сердце! К тому же Алиса такая красивая!
   Последнее было сказано  саркастическим  тоном,  совершенно  опровергавшим
смысл комплимента. Дэйзи и Эви уставились на Китти, ожидая объяснений.
   - Алиса была у меня вчера вечером, - начала было Китти, но подруги ее тут
же перебили, воскликнув в один голос:
   - Как? Алиса в Лондоне?
   - Я и не знала! А почему мне никто ничего не сказал?
   - Потому что она не хотела видеть  никого,  кроме  меня,  -  с  важностью
ответила Китти. - О