ись. В комнате было темно, занавеси на окнах были задернуты и не пропускали солнечного света. Но, сделав несколько шагов, Мелинда уже смогла видеть довольно хорошо. В комнате слева стояла огромная кровать и придвинутое к ней канапе. В кровати, окруженная множеством подушек, лежала очень старая женщина. Рядом с ней стояли несколько мужчин. Один из них, как догадалась Мелинда, был врачом. В ногах кровати, ожидая их, стоял священник, его стихарь поблескивал в полумраке комнаты.
     Никто ничего не говорил, пока они шаг за шагом подходили прямо к священнику, старая дама внимательно наблюдала за ними с кровати. Священник тихим голосом начал службу. Мелинде показалось, что он тоже напряжен и испуган, но тут же подумала, что если он играет, то у него это хорошо получается.
     Молитвы, которые читаются перед венчанием, были сильно сокращены, и вот настал решительный момент.
     - Берете ли вы, Александр Дрого Фредерик Джон, эту женщину, Мелинду, в жены? И обещаете ли вы быть с ней, беречь ее и в бедности, и в богатстве, и в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит вас?
     Мелинда повторила слова, которые должна была сказать, медленно, четко и совершенно без всякого выражения. Она почувствовала, что начинает дрожать. Слишком реально, слишком страшно все было.
     Она не смотрела на старую женщину на кровати, но все время ощущала на себе ее взгляд и чувствовала, как напряжены молчащие мужчины. У нее подкашивались ноги, она едва смогла произнести эти священные слова, которые она всегда хотела сказать человеку, которого полюбит.
     Словно поняв, что она чувствует, маркиз неожиданно взял ее руку, и сквозь мягкое кружево митенок, которые были на ее руке, она ощутила силу его пальцев. Его пожатие было теплым, поддерживающим и каким-то успокаивающим.
     "Он думает, что я могу подвести его, сбившись", - подумала Мелинда, и снова, в который раз в ее жизни, гордость пришла ей на помощь.
     - ..и в бедности, и в богатстве, и в болезни, и в здравии, пока смерть не разлучит нас... Я даю тебе свое обещание...
     Мелинда говорила тихо, но совершенно отчетливо произнося слова клятвы. Она закрыла глаза, чтобы не видеть комнаты, и думала в тот момент, что она дома, в маленькой церкви, слушает, как ее двоюродная сестра выходит замуж, а она только подружка невесты.
     Священник благословил кольца, и она почувствовала, что маркиз надевает ей кольцо на палец. Они опустились на колени, и он благословил их.
     "О Господи, прости мне этот обман, - сказала себе Мелинда. - Я знаю, что это дурно, мне только показалось, что за такие деньги это будет легко. Прости меня!"
     Она все еще молила о прощении, когда ощутила, что маркиз поднимает ее с колен.
     - С вами все в порядке? - спросил он.
     - Да, конечно, - ответила она.
     Он повернулся и пошел от нее к кровати.
     - Дрого, ты ничего не забыл? - раздался в тени резкий старческий голос.
     - Что забыл, мэм? - удивился маркиз.
     - Поцеловать свою невесту. Тебе, конечно, известен этот обычай.
     - Конечно, я просто забыл.
     Маркиз вернулся к Мелинде. Она почувствовала, что он притягивает ее к себе. Может, он и хотел поцеловать ее в губы, но она обманула его ожидания, повернув голову так, что его губы попали на ее мягкую щеку.
     - Ты называешь это поцелуем? - рассмеялась старая дама на кровати. - В мое время мужчины были покрепче в коленках.
     - Вы уже получили свое, - сказал маркиз. - И не могли бы вы не смущать мою невесту в такой момент?
     - Да, конечно, могу, - сказала старуха. - Подойди, девушка, сюда, дай мне на тебя посмотреть.
     - Для вас все это слишком утомительно, - сказал маркиз, взглянув на врача.
     - Когда ты умираешь, для тебя ничего не бывает слишком, - ответила ему мачеха. - Иди сюда, Мелинда, если это твое настоящее имя.
     Мелинда повиновалась и подошла к кровати, вглядываясь в бледное лицо, несущее печать времени и болезни, но все еще сохранившее остатки былой красоты. Старая дама смотрела на нее снизу вверх и протянула свою тонкую, костлявую руку, чтобы взять руку Мелинды.
     - Итак, ты вышла замуж за моего пасынка, - сказала она. - Ты храбрая девушка.
     Мелинда ничего не ответила. Она чувствовала, как старуха разглядывает ее лицо, словно ища в нем что-то особенное.
     Вдруг человек, который стоял по другую сторону кровати, сделал шаг вперед и положил перед женщиной большой документ, держа наготове перо.
     - Вам лучше подписать это сейчас, моя госпожа, - сказал он, - пока вы не слишком устали.
     Старуха хихикнула:
     - Твое законное требование, да, Дрого? Что ж, ты сдержал свое обещание, придется и мне сдержать свое.
     Она написала свое имя на документе. Мелинда услышала, что маркиз громко и с облегчением вздохнул.
     Подпись получилась кривой и слабой, но разборчивой. Когда старая дама закончила писать, она отдала перо мужчине, который был, как догадалась Мелинда, юристом.
     - Уберите это, - сказала она. - Я покончила с имущественными обязательствами в этом мире. Будем надеяться, что в другом я не останусь без гроша!
     - Все желания вашей светлости будут исполнены непременно, - сказал юрист. - А теперь разрешите откланяться?
     - Да, идите, идите! - проговорила старуха. - Это дело семейное, не так ли? - Она снова посмотрела на Мелинду:
     - Ты очень молода. Думаешь, тебе удастся укротить моего пасынка? Он еще необъезжен и не привык к узде.
     - Вы нас смущаете, мэм, - поспешил вставить маркиз. - Мелинда очень робка, и кто будет ее за это винить?
     - Она не долго останется робкой, если уж отважилась выйти за тебя замуж, - возразила старая дама с ноткой сарказма в голосе. Вдруг ее лицо, казалось, прояснилось. - Подойди поближе, дитя, - сказала она. - Я кое-что хочу тебе сказать.., наедине.
     Мелинда наклонилась к ней, ее фата упала на простыни и почти закрыла ее и умирающую женщину от взглядов других. И тут она поняла, что стимулятор, принятый старой дамой, который поддерживал ее до сих пор, перестал действовать. Она слабела на глазах, еще глубже уйдя в подушки, но ей нужно было договорить, и она усилием воли, еще не совсем погасшей в ней, заставила себя говорить.
     - Будь с ним добрее, - прошептала она так, чтобы ее могла слышать только Мелинда. - Я плохо обращалась с ним всю.., свою жизнь... Наверное, потому, что.., у меня.., не было своего.., сына. У него не было... возможности.., испытать, что такое.., счастье. Ты не должна.., предать его.
     - Да, мэм, - ответила Мелинда.
     Больше говорить было не о чем.
     - Обещай.., мне.., что ты постараешься.
     Голос ее стал совсем слабым, и Мелинда с трудом ее расслышала.
     - Обе.., щай мне.
     - Обещаю.
     Слова сорвались с ее губ почти помимо ее воли, но Мелинда знала, что старая дама слышала их. И на ее бледных губах неожиданно появилась улыбка, она закрыла глаза.
     Мелинда отошла от кровати, ее место занял врач.
     - Ее светлость спит, - сказал он. - Свадебная церемония была слишком тяжелым испытанием для нее, но она, кажется, с честью вышла из него.
     - Не могли бы вы сообщить мне немедленно, если будут какие-то изменения? - спросил маркиз.
     - Да, конечно, милорд, - ответил доктор.
     Маркиз протянул Мелинде руку. Она на мгновение оглянулась на расслабленное, бледное как мел лицо на подушке, такое маленькое, такое старое, такое сморщенное, но все же еще, несомненно, сохранившее черты необыкновенно сильной личности. Она почувствовала, что ей бы понравилась вдова, если бы они познакомились до ее болезни.
     Маркиз вывел ее из комнаты. Они молча пошли вниз. За ними шел Жервез Вестей. Все направились в библиотеку в дальнем конце холла. В окно светили лучи солнца, и Мелинда увидела, что за окном находится небольшой садик с фонтаном. Ярко пестрели цветы. Как не похоже на темную комнату наверху, где царила настолько тягостная атмосфера, что ей не забыть ее никогда. Она не могла выразить это словами, но знала, что это так и есть.
     - Ради бога, дай мне выпить, - услышала она, как маркиз сказал капитану Вестею.
     Он отошел от нее в глубину комнаты, а она все стояла спиной к ним и смотрела в сад.
     - Выпьете, Мелинда? - спросил капитан Вестей," приглашая ее. - Теперь-то вы не откажетесь от одного бокала?
     - Я бы предпочла стакан воды, - сказала Мелинда.
     - О, вам больше не надо играть, когда мы одни, - грубо заметил маркиз. - Это было удивительно! Великолепно! Но занавес опущен! А между прочим, что вам сказала моя мачеха такого секретного, что даже мне нельзя было услышать?
     Мелинда взглянула на него и презрительно ответила:
     - Нечто, что вряд ли вас заинтересует. Всего лишь последняя воля умирающей женщины.
     Маркиз замер, их глаза встретились. Каждый знал, что они вступили на путь борьбы характеров и что под этим скрываются эмоции, которые они хотели бы скрыть друг от друга. Маркиз первым отвел взгляд. - Вы были в ударе, верно? - спросил он, стараясь скрыть напряжение. - Нет никакой необходимости совать нос в мои личные дела только потому, что вам предложили выполнить определенную работу, а вы ее превосходно выполнили.
     - Я вовсе не хотела совать свой нос в ваши дела, - гордо произнесла Мелинда.
     - Довольно, Дрого, - прервал их капитан Вестей. - Вы оба на пределе, да это и понятно. Все это было довольно неприятным спектаклем, но все уже закончилось, и мне лучше пойти и вызволить Фред ди, увести его из дома. Я не приведу его сюда. Если мы все напьемся, то неизвестно, что из этого может получиться.
     - Да, ты, как всегда, разумен, - сказал маркиз. - И не забудь заплатить ему.
     - Я пойду переоденусь, - быстро проговорила Мелинда, которой вовсе не хотелось оставаться наедине с маркизом. - И могу ли я уже уйти?
     - О, нет, еще нет! - ответил капитан Вестей. - Разве миссис Харкорт не объяснила вам, что лучше, если вы останетесь здесь до того, как вдова на самом деле умрет? Она может захотеть увидеть вас, да мало ли что, и будет странно, если вас не окажется в доме.
     - Да, конечно. Но как это ужасно - вот так сидеть и ждать.
     - Для вас не будет ничего ужасного, - сказал маркиз. - Ведь для вас она совершенно посторонний человек.
     - Вот именно - человек, - ответила Мелинда, - человек, который был когда-то молод, любил жизнь, подошедшую сейчас к концу. Кто бы ни был тот, кто умирает, это всегда печально и даже, наверное, страшно.
     Она говорила очень тихо, но почему-то даже в этой огромной комнате ее слова трудно было не расслышать. Ни один из мужчин ничего не сказал, а потом неожиданно капитан Вестей открыл дверь и вышел, дверь за ним закрылась.
     Маркиз сел в кресло у камина.
     - Вы очень странная девушка, - сказал он, и Мелинда поняла, что на этот раз он не смеется над ней. Подойдите сюда, я хочу поговорить с вами.
     - Я думаю, мне нужно пойти переодеться, - ,возразила она поспешно.
     - Незачем спешить, в этом платье вы очень соблазнительны. Думаю, вы и сами прекрасно это знаете.
     Мелинда опустила глаза на широкую кружевную юбку с небольшими букетиками флердоранжа, перехваченными атласными лентами.
     - Это очень красивое платье, - сказала она. - Можно даже сказать, самое красивое из всех, какие я видела до сих пор.
     - Вы очень молоды, - проговорил маркиз почти с удивлением. - Почему вы занимаетесь таким делом? - Мелинда подумала, что он имеет в виду то, что она сыграла роль его невесты.
     - Мне нужны деньги, - просто ответила она.
     - Ну конечно! - сказал он уже другим тоном. - Деньги! Деньги! Все дело в них, не так ли? Для таких хорошеньких девушек нет ничего более важного.
     Мелинда ничего не ответила, и, немного помолчав, он добавил:
     - Но что мне за дело? Я очень благодарен вам.
     Элла Харкорт не могла найти на эту роль лучшей исполнительницы.
     - Спасибо! - сказала Мелинда. - А теперь, если вы не возражаете, я пойду и переоденусь.
     - То есть вы четко даете мне понять, что вам не нравится моя компания, - проговорил маркиз.
     - Я совсем не хотела быть невежливой, - ответила Мелинда. - Но поскольку мы, скорее всего, больше никогда не увидимся, то мне кажется, для нас обоих лучше поскорее обо всем забыть. Я постараюсь так и сделать, хотя это может оказаться не очень-то легко.
     - Забыть что? - спросил маркиз.
     - Все, что случилось, - ответила Мелинда. - Видите ли, на самом деле я думаю, что ничего этого не нужно было делать, нельзя обманывать умирающую женщину. Когда я шла сюда, мне сказали, что я должна буду изображать невесту ради пари. Но я никак не могу взять в толк, какое отношение это пари имеет к вашей мачехе. У меня такое чувство, что я сделала что-то не так, что дело было совсем в другом.
     - Высказав все это, - резко начал маркиз, - вы даете мне понять, что полны подозрений.
     - Я думаю, - медленно продолжала Мелинда, - что мужчина, похожий на юриста, дал вашей мачехе завещание и что она, после того как решила, что мы поженились, подписала его, оставив вам, как я полагаю, много денег.
     - Вы очень догадливы, - недовольным голосом ответил маркиз. - И теперь вы собираетесь меня шантажировать?
     - Я не знаю, что вы имеете в виду, - ответила Мелинда.
     - Да все вы знаете, - грубо заявил он. - Вы подразумеваете, что, если я не заплачу вам сверх обещанного, вы пойдете наверх и расскажете моей мачехе, что свадьба - всего лишь розыгрыш, и дадите ей возможность переписать завещание. Я прав?
     Говоря это, он поднялся и встал, высокий и грозный. Слова, которые он произносил, словно плевки срывались с его губ, а глаза потемнели от гнева. Мелинда стояла очень тихо.
     - Вы не должны судить по себе, лорд Чард, - сказала она ледяным тоном. - Я думаю, что вы совершенно презреннейший человек, и я только надеюсь, что смогу покинуть этот дом как можно скорее и никогда больше не видеть вас.
     Она смотрела прямо на него, потом повернулась, взмахнув юбками, и решительно направилась к двери.
     - Какого черта?.. - начал маркиз, но в ответ ему раздался только стук закрываемой двери и звук шагов Мелинды, удаляющейся по мраморному полу.
     Он долго стоял и смотрел на дверь, затем пошел к столику с напитками и налил себе большую порцию бренди. Когда через несколько минут вернулся капитан Вестей, он увидел, что маркиз сердито смотрит в свой стакан, будто там был яд.
     - Мелинда пошла переодеваться? - спросил он, чтобы начать разговор.
     - Где, черт побери, ты нашел эту девицу? - спросил маркиз.
     - У Кейт, я уже говорил тебе, - ответил капитан Вестей. - Должен сказать, она просто великолепна!
     Выглядит как настоящая аристократка. Клянусь, никто не заподозрит обратного. Я сам считаю, что она внебрачный ребенок. В ней явно есть примесь голубой крови.
     - Я ничего не понял, - сказал маркиз. - Она принялась учить меня хорошим манерам. Я решил, что она имеет в виду шантаж, но, видимо, я оказался полным идиотом, предположив это.
     - Ну, должен признаться, - сказал капитан Вестей, - что ты с самого начала повел себя не лучшим образом. Я понимаю, что ты был на пределе, но такого сорта женщины обожают, когда им говорят красивые слова и целуют ручки, тебе ли этого не знать.
     - Она не кажется такой, - отозвался маркиз.
     - О, не беспокойся, - сказал капитан Вестей. - Она всего лишь миленькая малышка, и если она взбрыкнет, то будет иметь дело с Кейт.
     - Да, надеюсь, - согласился маркиз, но в его голосе было беспокойство.
     - Не будь таким мрачным, - отозвался капитан Вестей. - Взбодрись! Дело сделано, и ты снова добился невозможного. У тебя просто талант на такие вещи, Дрого!
     Наступило молчание, затем маркиз сказал:
     - Ты можешь не поверить, но мне стыдно смотреть на эту чертову девчонку. Черт подери! Я чувствую себя свиньей! Последний раз у меня было такое чувство, когда надо мной насмехались в Итоне.
     Капитан Вестей удивленно посмотрел на него.
     - На тебя это не похоже, Дрого. Если у тебя приступ раскаяния в том, что ты обманул вдову, то вспомни, как она, "щелкая хлыстом", заставляла тебя жить по ее указке. Как она сократила твои карманные деньги, да так, что тебе пришлось продать своих лошадей, чтобы отдать долги, как она оговаривала тебя перед стариком. Я бы не поверил половине того, что ты мне рассказывал, если бы не видел все своими глазами. Я всегда ненавидел твои приглашения в Чард. Из-за нее мне там было не по себе.
     - Я знаю, - сказал маркиз. - Но теперь она умирает, и, наверное, мне не следовало бы ее обманывать.
     - Оттого, что люди умирают, они еще не становятся святыми, - сказал капитан Вестей. - Она такая же злая, как и раньше, и могу побиться об заклад, что, выздоровей она завтра, она с радостью переделала бы завещание и заставила тебя прыгать на задних лапках еще лет двадцать.
     Маркиз ничего не сказал и сидел, все так же рассматривая свой стакан с бренди, к которому так и не притронулся.
     - Ну, взбодрись же, - сказал капитан Вестей. - Не знаю, что там такого наговорила тебе эта маленькая шлюшка, что ты так расстроился. Вспомни, что твоя мачеха сделала то же самое, когда умирал твой отец: дала ему подписать завещание в самый последний момент, заставив оставить все деньги себе. Он спятил или был слишком слаб, чтобы отказать ей. Так что это справедливое возмездие! И если бы ты не сделал этого, то Чард продали бы с молотка, какая польза была бы от этого старым слугам, арендаторам и всем тем людям, которые работали там из поколения в поколение?
     - Это значило бы, что Чард должен исчезнуть.
     - Тогда о чем же ты беспокоишься? - спросил капитан Вестей. - Способ, возможно, спорный, но повод верный. А только это и имеет значение. А теперь будем надеяться, что мы не просидим здесь слишком долго.
     Потом мы отправим курочку в курятник и поедем на несколько месяцев за границу. В Париже можно отлично развлечься! Что ты говоришь? Ты помнишь Дезире?
     Боже, что за вечеринка там была!
     - Чем быстрее она покинет этот дом, тем лучше, - проговорил маркиз.
     - О ком ты говоришь? - не понял капитан.
     - О девушке, - ответил маркиз. - По ней плачет Кейт, по этой маленькой злючке! В то же время она не захотела больше денег. Я ничего не понимаю!

Глава 6

     За обедом все чувствовали себя неловко. Мелинда все время думала о вдове-маркизе наверху.
     Ее мысли то и дело возвращались к умирающей женщине, и она никак не могла уследить за разговором.
     Маркиз был явно не в духе и отказался от большинства богатых, экзотических блюд, подаваемых на серебряных тарелках с гербами. Один из слуг то и дело наполнял опустошаемый им хрустальный бокал с вырезанным на нем гербом Чардов.
     Капитан Вестей всеми силами старался развеселить друга. Он разговаривал с маркизом, но старался втянуть в разговор и Мелинду, объясняя ей, кто были те люди, которых они упоминали в разговоре, и описывая ей места, которые они посещали. Один или два раза он заставил ее рассмеяться, но она ни на минуту не забывала о циничной ухмылке на лице хозяина дома, а также о том, что он оставался мрачным и безучастным.
     После того как капитан Вестей также замолчал, слуги внесли круглое блюдо из севрского фарфора, наполненное огромными персиками, пурпурным виноградом и зеленым инжиром.
     - Это из садов Чарда? - спросил наконец капитан, чтобы прервать неловкое молчание.
     - Конечно, - резко ответил маркиз. - Не думаешь ли ты, что я буду есть те отбросы, которые продают в магазинах, а?
     Поскольку ответа на этот вопрос не требовалось, снова воцарилась тишина. Затем капитан Вестей сказал:
     - Послушай, Дрого, мы не можем сидеть здесь и тосковать. Почему бы нам не поехать на вечеринку к Себастьяну? Это не званый обед, и там не будут интересоваться здоровьем твоей мачехи.
     - Это не совсем прилично, - запротестовал маркиз.
     - Несомненно, - согласился капитан Вестей. - Но кому какое дело? Кроме того, это развлечет Мелинду.
     Ей, должно быть, скучно слушать, как мы с тобой пикируемся друг с другом.
     Маркиз удивленно приподнял брови.
     - Ты хочешь взять Мелинду с собой? - сказал он, говоря так, бу