ех моментов, когда сюда приезжал Рональд, я ощущал безмерное
одиночество.
   Эти проникновенные слова растрогали Тамару.
   - Когда я унаследовал титул и решил  поселиться  в  родовом  поместье,  -
после некоторой паузы продолжал рассуждать герцог, - мне казалось, что здесь
я стану более замкнутым, необщительным, чем был до сих пор. Как  будто  тень
отца наложила на меня  свой  неизгладимый  отпечаток...  Я  чувствовал,  что
становлюсь таким же, как он.
   - Я уверена, что все было не так, - робко возразила Тамара.
   - Как раз так, - не согласился с ней герцог. - Я физически ощущал, как  с
годами делаюсь  таким  же  неприятным,  холодным,  презирающим  всех  и  вся
человеком, каким запомнился мне мой отец. И вдруг все изменилось!
   В голосе герцога теперь слышались другие нотки.
   - Ты появилась здесь так неожиданно, так  стремительно!  Помню,  когда  я
вошел в комнату и впервые увидел тебя, какая-то струна моей души, которую  я
сам считал давно умершей, вдруг воскресла...
   Он издал короткий смешок.
   - Но тогда я не мог себе в этом признаться. Я убеждал себя, что  красивым
женщинам доверять нельзя. Кроме того, у меня зародилось подозрение,  что  ты
не та, за кого себя выдаешь.
   Тамара почувствовала, даже не глядя в его сторону, что герцог  отвернулся
от окна и теперь смотрит на нее. После паузы он добавил, слегка улыбаясь:
   - Я оказался прав. Должен сказать тебе, моя дорогая, что ни одна  женщина
в здравом уме не наняла бы в гувернантки такую обворожительную девушку,  как
ты. В противном случае ее душевному покою навсегда бы пришел конец!
   И снова Тамару поразило, какой теплотой и  мягким  юмором  были  окрашены
слова герцога.
   Из ее глаз лились слезы. Боясь, что еще немного -  и  она  разрыдается  в
голос у его ног, Тамара с такой силой вцепилась в крышку сундучка, что у нее
даже побелели пальцы.
   - С каждым днем твой образ все глубже и глубже проникал в мое  сердце,  -
нежно произнес герцог. - Вскоре я уже считал минуты, не  в  силах  дождаться
мгновения, когда снова увижу тебя... Ты помнишь, в то время я  часто  уезжал
из дому? Я силой заставлял себя это делать, боясь, что не сумею совладать со
своими чувствами.
   Он снова улыбнулся и добавил:
   - Ты даже не  представляешь  себе,  сколько  бессонных  ночей  я  провел,
ворочаясь в постели и думая о тебе! Я страстно желал  тебя,  но  чувствовал,
что ты меня ненавидишь...
   - Но почему... ты был так уверен в этом?.. Этот вопрос вырвался у  Тамары
помимо ее воли.
   - Дело не в том, как ты со мной разговаривала.  Красноречивее  слов  были
твои глаза! - ответил герцог. - Мне кажется, я никогда не встречал женщину с
такими выразительными глазами...
   Он помолчал немного, а  потом  добавил  задумчиво,  как  будто  вспоминая
что-то:
   - А когда я заглянул в них, лежа на одре болезни, я увидел в твоих глазах
нечто совсем другое...
   Он снова на мгновение замолчал, а потом произнес  тем  же  проникновенным
тоном:
   - Тогда я впервые подумал, что что-то для тебя значу. А когда ты пришла в
синий салон, я уже был уверен, что ты любишь меня!
   Тамара ничего на это не сказала. Подождав с минуту, герцог спросил:
   - Или я ошибался? О, моя дорогая, не  мучь  же  меня,  скажи,  что  я  не
ошибся!..
   Наступила пауза. Больше всего на свете Тамаре сейчас хотелось броситься в
объятия  герцога.  Но  она  понимала,  что  не  должна  обманывать  любимого
человека.
   Герцог ждал ответа. Тамара собралась с духом и после недолгого  колебания
произнесла еле слышно, стараясь, чтобы он по голосу не  догадался,  что  она
плакала:
   - Я действительно люблю тебя... И все же должна... уехать...
   - Почему? - снова повторил герцог тот же вопрос.
   - Этого я не могу тебе сказать...
   - Нет, ты просто обязана сказать, в чем дело! Представь себе, что я  буду
чувствовать, если ты вдруг возьмешь и так внезапно уедешь? Ведь тогда  я  до
конца  своих  дней  буду  мучиться  вопросом  -   какой   именно   из   моих
многочисленных пороков так отпугнул тебя!..
   - Нет, что ты!.. - еле сдерживая слезы, пролепетала Тамара. - Дело  вовсе
не в твоих пороках... Речь идет о моих...
   - О твоих? - изумленно переспросил герцог. - Но в чем же ты повинна,  моя
драгоценная? Какое такое преступление ты могла совершить, что  даже  мне  не
хочешь сознаться?
   Тамара догадалась - он думает, что  причина  самая  незначительная,  а  в
действительности она просто решила сбежать.
   - Прошу тебя, поверь тому, что я говорю!  -  взмолилась  она.  -  Причина
вполне серьезная, и она кроется вовсе не в твоих словах или поступках... Она
касается лишь меня, меня одной!..
   - Подойди ко мне, Тамара!
   Девушка отрицательно покачала головой.
   - Но я прошу тебя подойти ко мне.
   - Пожалуйста, оставь меня! - плача, проговорила она. - Если ты и в  самом
деле любишь меня... не делай наше расставание еще тяжелее... Забудь меня!
   - Ты считаешь, что это возможно?  -  с  горьким  смешком  поинтересовался
герцог. - Я  же  не  мальчик,  Тамара,  который  влюбляется  и  остывает  по
несколько раз на дню, не придавая этому серьезного значения!  Я  -  взрослый
мужчина и люблю тебя так, как еще никогда в жизни не любил!..
   После этих слов слезы снова градом покатились из глаз Тамары.
   - Но я-то недостойна твоей любви!..
   - И поэтому решила уехать?
   Она молча кивнула, не произнося ни слова.
   - Ну что заставляет тебя снова и снова твердить эту глупость? - в сердцах
вопросил герцог. - А может быть, ты уже любила кого-нибудь?
   В его голосе слышалась такая неприкрытая ревность, что Тамара, не в силах
смириться с тем, что ему пришла в голову эта мысль, быстро возразила:
   - Нет, у меня никого не было... и никогда не будет...
   - И теперь, после того как я услышал от  тебя  такие  слова,  неужели  ты
всерьез полагаешь, что я позволю тебе уйти?
   - Но я должна! - в отчаянии повторила Тамара.
   Снова наступило молчание. И вдруг девушка почувствовала, что сильные руки
герцога подняли ее с пола. Это было так неожиданно, что она даже вскрикнула.
   Он повернул ее к себе и с такой силой обнял,  что  Тамаре  не  оставалось
ничего другого, как спрятать зардевшееся лицо у него на груди.
   - Я прошу - нет, я просто умоляю тебя, Тамара, довериться мне!  Я  должен
знать, почему ты вдруг решила уехать. Если ты и вправду  относишься  ко  мне
так, как говоришь, как же ты можешь допустить, чтобы мы расстались?..
   Почувствовав, что  она  вся  затрепетала  в  его  объятиях,  он  с  тихой
нежностью добавил:
   - Скажи же мне, родная, что за тайну ты скрываешь?
   - Ты рассердишься... - еле слышно пролепетала Тамара.
   - Сомневаюсь, - возразил герцог. - Раньше  мы  оба  и  вправду  частенько
сердились друг на друга, но, как ни странно, это лишь усилило мою  любовь  к
тебе!
   - Дело совсем в другом... Если я расскажу тебе правду, ты и знать меня не
захочешь!
   Она почувствовала, как руки герцога теснее сомкнулись у нее на талии.
   - Я предпочту выслушать самую суровую правду, чем потерять тебя.
   - Когда ты ее услышишь, ты, напротив, предпочтешь потерять меня...
   - Ты так в этом уверена? - спросил он и вновь в  его  голосе  послышалась
характерная усмешка.
   Тамара собралась с духом и высвободилась из объятий герцога.
   - Хорошо, я расскажу тебе все, - сказала она, запинаясь, - но  ты  должен
обещать, что... не прикоснешься ко мне, пока я не кончу...
   - До этих пор - да, а за дальнейшее не ручаюсь, - шутливо произнес он.
   Тамара взглянула на герцога, но его глаза светились такой любовью,  перед
которой она не могла устоять. Боясь, что в таком состоянии ей  будет  трудно
вести рассказ, девушка поспешно отвернулась.
   Так же, как  прежде  герцог,  она  подошла  к  окну  и  невидящим  взором
уставилась на залитый солнцем парк.
   Она не могла рассмотреть ни отдельных деревьев, ни озера - все  застилали
слезы, - но своим голосом она наконец  сумела  овладеть  и  после  некоторой
паузы тихо, но вполне внятно произнесла:
   - Это я написала тот роман... "Герцог-оса". "Т.С." - это мои инициалы...
   Хотя Тамара сказала это едва слышно, ей  на  минуту  показалось,  что  ее
слова прозвучали, как гром, и эхом отдались в небольшой комнате.
   Затем наступила гнетущая тишина. У Тамары даже зазвенело в ушах. А  может
быть, то был стук ее собственного сердца. Теперь, когда  герцог  знает  все,
сказала она себе, он немедленно уйдет.
   Да, он выйдет из этой комнаты. Хуже того - он навсегда уйдет из ее жизни.
   Вот сейчас за ним закроется дверь, и это будет означать конец всему.
   Но почему же он медлит? Тамаре захотелось подбежать к нему, опуститься на
колени,  умолять,  простить  ее  и  остаться!  Чтобы  не  совершить   такого
безрассудного поступка, девушка с силой вцепилась в подоконник.
   И вдруг герцог заговорил, причем совершенно не таким тоном, которого  она
ожидала:
   - Ты знала, что твой роман содержит клевету?
   - Д-да...
   - И что он оскорбителен?
   - Д-да...
   - И непристоен?
   - Д-да...
   - Ты хотела причинить мне боль!
   - Не совсем так, - возразила Тамара. - Я ненавидела тебя потому, что твой
отец так дурно думал о... моей сестре... Я считала, что и ты думаешь так же.
   - Значит, это был акт возмездия?
   - Д-да.
   - Но ты не могла не понимать, что кто бы ни прочел твой роман - я сам или
мои друзья, - они непременно узнают меня в герое.
   - В моей книге реальность переплелась с вымыслом. Я много слышала о тебе,
вот и придумала некоего порочного герцога... Мне представлялось,  что  таким
образом я мщу тебе за страдания, перенесенные твоим братом и моей сестрой...
   - Пожалуй, я понимаю тебя - отчасти, - задумчиво произнес герцог. - И все
же я никак не ожидал, что женщина, а тем  более  ты,  могла  написать  такую
скандальную книгу.
   - Но тогда я... ненавидела тебя...
   - Да, конечно. Об этом мне ясно сказали твои глаза в тот день,  когда  ты
впервые переступила порог моего дома.
   - Когда я писала свой  роман,  мне  и  в  голову  не  могло  прийти,  что
когда-нибудь... я встречу тебя...
   -  А  когда  встретила,  то?..  Наступила  пауза,  после  которой  Тамара
откровенно ответила:
   - ...То подумала,  что  многое  из  того,  что  о  тебе  рассказывают,  -
правда...
   - Кое-что - наверняка, - неожиданно согласился герцог.
   Тамара молчала.
   Вопреки ее ожиданиям, он не разгневался на нее, не  начал  сыпать  едкие,
язвительные замечания в свойственной ему манере.
   Но она была уверена, что навсегда утратила любовь герцога. От этой  мысли
хотелось кричать в голос, ибо Тамара понимала,  что  отныне  уже  не  сможет
существовать без этой любви.
   "Лишь на одно чудесное мгновение я очутилась в раю,  -  подумала  она.  -
Теперь все в прошлом... Я больше никогда не буду так счастлива, никогда!"
   И вдруг она услышала слова герцога:
   - Полагаю, ты готова возместить мне нанесенный ущерб?
   Тамара беспомощно всплеснула руками.
   - Но что я могу сделать?..
   - Например, заплатить за клевету.
   - Но ты ведь знаешь, что у меня... совсем нет денег...
   - Ну что же... Тогда тебе придется отправиться  в  тюрьму,  и  это  будет
пожизненное заключение!
   Говоря эти слова, герцог подошел поближе. Тамара повернула к нему голову,
и в то же мгновение его сильные руки обняли ее за талию и крепко  прижали  к
груди.
   - Да-да, пожизненное заключение! - с улыбкой повторил он. - Тебя  заточат
в этот замок, и уверяю тебя -  я  буду  свирепым  тюремщиком.  Вырваться  на
свободу тебе не удастся, даже не надейся!
   Тамаре показалось, что она вновь парит в облаках.
   - - Пожалуйста, прости меня... - прошептала она, не глядя на герцога.
   Он повернул к себе ее лицо, и Тамара заметила, что на  его  губах  играет
улыбка.
   - Ничего не поделаешь, придется, - с притворным вздохом ответил он.  -  А
твою гнусную книгу мы торжественно сожжем! И ты напишешь мне другую...
   И, прикоснувшись губами к ее рту, добавил:
   - Ты ведь напишешь историю нашей любви, моя дорогая? Историю о  том,  как
два человека так любили друг друга, что  все  остальное  не  имело  для  них
никакого значения...
   - А ты уверен... что это правда?.. - спросила Тамара.
   - Я люблю тебя! - твердо произнес герцог. - И никакие книги на  свете  не
помешают мне быть с тобой.
   С этими  словами  он  приник  к  ее  губам  и  начал  целовать  неистово,
настойчиво, страстно. Пламя, которое уже зародилось в их душах,  разгорелось
сильнее.
   "Как я люблю тебя!" - повторяла про себя Тамара.
   Не только ее сердце, но и душа, и все тело пело от счастья. В эту  минуту
ей казалось, что она и герцог - одно целое...
   Прошло довольно продолжительное время. Наконец герцог тихо спросил:
   - Когда ты выйдешь за меня замуж, моя дорогая? Завтра?
   - Я хочу быть твоей, - спокойно ответила Тамара, - и сделаю все,  что  ты
захочешь. Герцог рассмеялся.
   -  Какая  похвальная  покорность!  Неизвестно  только,   долго   ли   она
продлится... Я уже привык постоянно сражаться с тобой. Боюсь, что мне  будет
не хватать моего главного оппонента...
   Тамара тоже улыбнулась сквозь невысохшие слезы, и герцог, желая  поскорее
их осушить, начал целовать ее мокрые ресницы, щеки и губы.
   Тут она  почувствовала,  как  он  осторожно  вытаскивает  шпильки  из  ее
прически. Наконец последняя шпилька вынута -  и  Тамарины  роскошные  волосы
заструились по плечам, накрыв ее темно-каштановым облаком.
   - Так ты выглядела, когда играла с детьми на скошенном поле,  -  объяснил
свои действия герцог. -  Никогда  прежде  я  не  видел  такой  пленительной,
обворожительной картины!
   - Но ты тут же уехал!
   - Если бы я остался, то схватил бы тебя в объятия и задушил поцелуями!
   - А я, напротив, была очень смущена тем,  что  ты  застал  меня  в  таком
виде...
   Он снова поцеловал ее и сказал:
   - Я понимаю - ты очень старалась скрыть от меня свои чудесные волосы.
   Именно поэтому ты забирала  их  в  этот  скучный  тугой  пучок.  Но,  моя
дорогая, цвет-то ты не могла изменить! Твои волосы своим  цветом  напоминают
огонь, и мне до смерти захотелось разжечь этот огонь и в тебе...
   В голосе герцога звучала такая страсть, что Тамара стыдливо спрятала лицо
у него на груди.
   Он же, взяв ее за подбородок, ласково повернул к себе.
   - Я думаю, что маленький огонек мне уже  удалось  разжечь,  -  с  улыбкой
заметил он. - Теперь же, моя драгоценная, я научу  тебя  сгорать  от  любви!
День за днем, год за годом это неистовое пламя будет разгораться в тебе и во
мне, пока не охватит обоих...
   И он снова поцеловал ее губы, а потом,  погрузив  руки  в  длинные  пряди
волос, доходившие почти до пояса Тамары, поцеловал и их тоже.
   - Ты так красива, - проговорил он, - что каждый  раз,  любуясь  тобой,  я
думаю - неужели ты еще похорошела с тех пор, как я видел  тебя  в  последний
раз?
   Тамара прерывисто вздохнула от счастья, а потом сказала:
   - Скоро дети встанут после  дневного  сна.  Мне  нужно  привести  себя  в
порядок. Кроме того, должна заметить,  что  негоже  его  светлости,  герцогу
Гранчестерскому, находиться в спальне гувернантки!
   - Сегодня ночью ты будешь спать здесь в последний раз, - пообещал герцог.
   - Уже завтра, дорогая, ты станешь моей...
   Недвусмысленное выражение его глаз заставило Тамару покраснеть.
   Высвободившись из объятий герцога, она тихо спросила:
   - Ты уверен, что... простил меня?..
   Он снова властно привлек ее к себе и ответил:
   - Я прощу тебе все на свете, лишь бы ты любила меня! Все, что мне нужно в
жизни, - это знать, что твоя любовь принадлежит мне и  ты  никогда  меня  не
покинешь.
   На этот раз не было никаких сомнений в том, что он говорит серьезно.
   Повинуясь внезапному порыву, Тамара бросилась к герцогу и  обвила  руками
его шею.
   - Да, я люблю тебя всем сердцем, всей душой! - воскликнула  она.  -  Весь
мир для меня - это ты...
   Его губы, настойчивые и требовательные, заглушили ее последние слова.
   Слившись в страстном объятии, они  даже  не  заметили,  как  распахнулась
дверь и на пороге возникла Вава. Девочка в изумлении уставилась на  странное
зрелище, представшее ее взору.
   Некоторое время все молчали, затем Вава с упреком проговорила:
   - А зачем это ты целуешь мисс Уинн?
   - Я целую вовсе не мисс Уинн, - с улыбкой возразил герцог, - а твою  тетю
Тамару!
   - А откуда ты знаешь, что она моя тетя? -  удивилась  Вава.  -  Это  ведь
тайна!
   - Ты сама это сказала, - с улыбкой напомнил ей герцог, - когда  мы  нашли
тебя в лесу. Вава сердито шлепнула себя ручонкой по губам.
   - Ах я гадкая девочка!
   - Собственно говоря, - сказал герцог, поднимая Ваву  на  руки,  -  я  сам
догадался об этом еще до того, как услышал это от тебя. Видишь ли, твоя тетя
Тамара слишком красива. Гувернантки такими не бывают.
   Вава посмотрела на Тамару, потом на герцога и с серьезным видом спросила:
   - А ты любишь тетю Тамару?
   - Очень! - с жаром подтвердил герцог.
   - А она тебя любит?
   - Надеюсь, что да, - ответил герцог. - Она обещала выйти за меня замуж.
   Вава обхватила его ручонками за шею и воскликнула:
   - Как здорово! Если вы поженитесь, мы навсегда останемся здесь и я  смогу
кататься на всех твоих лошадках...
   - Обязательно! - пообещал герцог. - И еще  мы  купим  тебе  целую  дюжину
пони, если ты захочешь.
   - Ну-ну-ну! - охладила его пыл Тамара. - Нечего баловать нашу  племянницу
- она и так слишком жадная.
   - А он обещал, обещал, обещал! - на мотив  какой-то  одной  ей  известной
песенки нараспев прокричала Вава. - Ой, дядя Говард, если бы ты знал, как  я
тебя люблю...
   С этими словами она поцеловала герцога  в  щеку.  Когда  он  взглянул  на
Тамару, его глаза сияли от радости.
   Их взгляды встретились, и Тамара догадалась, о  чем  он  думает.  В  один
прекрасный день у них появятся собственные дети, и он будет баловать их  так
же, как сейчас не может ни в чем отказать маленькой племяннице...
   Герцог протянул Тамаре руку и сказал:
   - Надо сообщить эту новость Кадине и Шандору. Надеюсь,  их  она  обрадует
так же, как Ваву!
   - Ух ты! Вот это здорово! - вскричал Шандор, когда услышал о  предстоящей
свадьбе. - Но вообще-то меня это не удивляет.
   - Вот как? Почему же? - поинтересовалась Тамара.
   - А я уже давно понял, что ты влюблена в дядю Говарда, - объяснил Шандор.
   - А когда он начал так по-доброму относиться ко всем  нам,  я  догадался,
что и он тебя любит.
   - Скажи пожалуйста, какой понятливый!  -  рассмеялась  Тамара,  а  герцог
серьезно заметил:
   - Ты совершенно прав, Шандор. Мне  кажется,  твоя  тетя  сумеет  принести
счастье в этот замок, где нам всем будет хорошо.
   - А вы уверены, что хотите жить с нами? - спросил Шандор.
   - Конечно, хотим! - вскричала Тамара. - Вы останетесь с нами,  а  как  же
иначе?
   При этих словах она посмотрела на герцога.  Он  глядел  на  нее  с  такой
любовью и обожанием, что сердце девушки радостно затрепетало.
   - По-моему, в замке достаточно места для двух семейств, - подтвердил он.
   Тамара радостно вспыхнула:
   - Ты говоришь в точности то же, что когда-то сказал Шандор!
   Мальчик немного смутился и начал объяснять:
   - Как-то я сказал тете Тамаре, что со временем унаследую ваш замок. А она
мне на это возразила, что вы еще молоды, наверняка женитесь, и у  вас  будут
свои дети. Так что мне нечего рассчитывать на наследство...
   - Надеюсь, ты не слишком  разочаруешься,  если  так  и  произойдет?  -  с
улыбкой поинтересовался герцог.
   - Ну что вы! Конечно, нет! - воскликнул Шандор. - Я вовсе  не  хочу  быть
герцогом. Больше всего на свете мне хотелось бы иметь скаковых лошадей...
   - И они наверняка у тебя будут - со временем, - серьезно заметил  герцог.
- А пока как ты смотришь на то, чтобы помочь объезжать моих?
   Шандор недоверчиво взглянул на герцога.
   - Вы это серьезно, дядя Говард?
   - Когда ты приедешь домой на каникулы, то  сам  увидишь,  сколько  заботы
требуют хорошие лошади. Кроме того, Эбб