ила герцогиня. - Такие люди есть и в вашей родной стране. Их лидера, насколько я знаю, зовут Джон .Нокс. Там, где их много, они зовут себя реформатами, хотя иногда их называют протестантами. Они всегда пытаются увести людей с пути истинной веры, увести от служения Господу и преданности королю.
     Герцогиня вздохнула и усмехнулась.
     - Я всего лишь стала своего рода козлом отпущения! - .объяснила она. - На моем месте мог оказаться кто угодно.
     Но из-за моего нынешнего положения при дворе меня легко .обвинить во всех смертных грехах и злодеяниях, известных человечеству.
     Она всплеснула руками от беспомощности и продолжила:
     - Но в действительности они требуют отмены католической веры, веры наших отцов, веры, на которой зиждется -Франция с того самого дня, как христианство принесло свет в этот мир.
     - И какую религию они предлагают взамен? - спросила Шина.
     - В этом-то и дело, - ответила герцогиня. - Если бы они предложили что-нибудь отличное, скажем, другого Бога, другую Троицу, их можно было бы понять. Но они отнимают у человека веру, не давая взамен ничего, кроме желания разрушать все привычное, устоявшееся, справедливое и достойное.
     Герцогиня де Валентинуа говорила с таким чувством, что Шина не могла остаться равнодушной, хотя в глубине души И понимала, что герцогиня, несмотря на благие намерения, ведет явно порочную жизнь.
     Очаровательная любовница французского короля снова присела на кровать.
     - Я хочу рассказать вам кое-что еще, малышка Шина, - сказала она. - Я не рассказывала этого никому, даже Его Величеству королю. Несколько недель тому назад, когда реформаты ополчились против меня и высказали такое, от чего щемит сердце любой женщины, я пошла к кардиналу де Гизу.
     Вы знаете его?
     Шина кивнула. Она видела кардинала: высокого, величественного и очень внушительного в своей красной мантии.
     Однажды, когда она преклонила перед ним колени в коридоре, тот протянул руку, и она почтительно поцеловала его перстень.
     - Я рассказала кардиналу, - продолжила герцогиня де Валентинуа, - что глубоко обеспокоена тем, что происходит во Франции, и спросила, должна ли я оставить мирскую жизнь и постричься в монахини. "Направьте меня на путь истинный, Ваше Преосвященство", - умоляла я его...
     Голос герцогини неожиданно оборвался, и Шина, внимательно слушая, понимала, что такое решение могло прийти после долгих и мучительных ночей, проведенных в молитвах, борясь с совестью и желанием служить Франции.
     - Что сказал кардинал? - спросила Шина, до такой степени очарованная словами герцогини, что чувствовала ответ.
     - Вначале он не сказал ни слова, - ответила герцогиня. - Я не могла больше вынести молчания и воскликнула: "Как я могу лучше послужить Франции?" Кардинал покрутил свой тяжелый перстень. "Самоотверженностью, - ответил он мне. - У герцогини де Валентинуа более высокая миссия, нежели уход в мирскую жизнь, даже во имя служения Богу. Эту миссию может выполнить лишь она и никто другой".
     - Он сказал вам остаться! - воскликнула Шина.
     Герцогиня склонила голову, словно бремя ответственности было действительно невыносимым.
     - Кто еще стал бы помогать королю? - спросила она. - Кто еще указал бы ему на трудности и опасности управления государством, о которых он не узнал в свое время от отца?
     Кто еще был бы достаточно силен, чтобы избавить Францию от людей, которые постоянно пытаются уничтожить ее душу?
     Герцогиня вскочила на ноги.
     - Пытки, смерть и костер! - в возбуждении воскликнула она. - Разве этому учил нас Иисус? Но что остается делать? Бросить невинных людей одних, обречь их на вечные страдания? Позволить этим фанатикам - а они именно фанатики - погубить монархию и всю нашу страну?
     Герцогиня сложила руки, как при молитве.
     - Их нужно уничтожить! - прошептала она. - Обязательно! Во что бы то ни стало!
     В ее тоне слышалось столько чувства и волнения, что у Шины на глазах появились слезы. Затем она тихим голосом спросила:
     - Люди, которые пытались убить меня, что.., что с ними будет?..
     Герцогиня де Валентинуа резко повернулась к ней.
     - Оставшиеся в живых найдут смерть на костре.
     - О нет! Только не это! - умоляюще воскликнула Шина.
     - Это необходимо сделать, - тихо, но решительно произнесла герцогиня. - Не только потому, что они пытались убить меня и схватили вас по ошибке, но и потому, что они восстали против Бога, в которого мы свято и беззаветно верим, и против веры, в которой заключается наша единственная надежда на спасение.
     На мгновение Шина закрыла глаза. Почему-то ей казалось, что герцогиня де Валентинуа так же фанатична в ее убеждениях, как и проповедник реформатов в своих. Разве нельзя по-другому? Без крайностей, спокойно, более благоразумно, ведь так, в мире, легче жить всем.
     Затем она услышала тихий голос герцогини:
     - Вы устали. Я слишком долго разговаривала с вами.
     Простите меня, но то, что случилось с вами, глубоко потрясло меня, хотя, конечно, меньше, чем вас.
     Она нагнулась и легонько коснулась губами лба Шины.
     Девушка почувствовала легкий сладкий аромат цветов, ощутила прикосновение белого шелкового платья на своих руках В следующее мгновение герцогиня вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
     Шине показалось, что далеко позади остались бесчисленные вопросы, на которые, по-видимому, она никогда не найдет ответа. Ощущая ужасную усталость, Шина вскоре задремала. Спала она недолго. Она резко проснулась, когда открылась дверь и снаружи послышалось чье-то приглушенное хихиканье и раздался легкий смех. Шина повернула голову и увидела Марию Стюарт в сопровождении нескольких человек. В руках юная королева держала огромный букет белых гвоздик.
     - О, вы проснулись, Шина! - радостно воскликнула она, - Ваша горничная грозилась наказать нас, если мы вас разбудим. Настоящий цербер! Как я восхищаюсь шотландцами, когда они впадают в гнев!
     Подойдя ближе, Мария Стюарт положила гвоздики на шелковое покрывало и сказала:
     - О Шина, мы так волновались за вас. Какое кошмарное приключение! И в то же время как это волнующе - взойти на костер, на огненный эшафот, и выжить! Такое запоминается на всю жизнь!.. Вам будет о чем рассказать потомкам!
     - Эту историю я забуду с превеликим удовольствием, - слегка улыбаясь, ответила Шина.
     - Расскажите нам, на что это было похоже, - попросила Мария Стюарт. - Вам было страшно? Вас сотрясала дрожь или в то же самое время вы чувствовали восторг от того, что ваша душа готова улететь в рай?
     - Боюсь, сейчас я уже не вспомню точно, что именно тогда чувствовала, - извиняющимся тоном ответила Шина.
     - О, вы разочаровываете меня, - обиженно надулась Мария Стюарт. - Я часто представляла себе, каково это, встретить смерть - на костре или на плахе. Я даже иногда мечтала идти навстречу палачу и видеть, как блестят его глаза под черной маской.
     По телу Шины прокатилась дрожь, и она закрыла лицо руками.
     - Нет, нет! - воскликнула она. - Не говорите так.
     Спутники Марии Стюарт разразилась веселым смехом.
     - Ее Величество всегда представляет себя в центре какой-нибудь чудовищной драмы, - поддразнила одна из фрейлин. - Однажды она в точности рассказала мне, что чувствуешь, когда тонешь в море.
     - Существует много способов умереть, - продолжила Мария Стюарт, - и Шина пережила один из них. Она должна рассказать нам, каково это. Должна!
     - Не сейчас, - быстро ответила Шина, зная, как настойчива может быть временами молодая королева, когда чего-то хочет. - Мне нужно время, чтобы собрать воедино все мысли и подобрать нужные слова.
     - Тогда расскажу я, чтобы вы все стали панически бояться темноты. Возможно, именно так я и умру, - начала Мария Стюарт, вновь переводя внимание на себя. - Я почувствую, как пламя поднимается ко мне, услышу треск горящих веток и представлю себе, что через несколько секунд моя белая плоть обуглится и станет черной.
     Одна из спутниц королевы, молодая француженка, вскрикнула:
     - Пощадите нас, Ваше Величество! Выбросьте навсегда из головы такие мысли! Мы пришли сюда, чтобы выразить наше искреннее сочувствие мадемуазель Шине Маккрэгган, а не заставлять ее переживать этот кошмар снова и снова!
     - Прошу прощения, если я вела себя бестактно, - извинилась Мария Стюарт, обаятельно улыбнувшись. - Чтобы немного взбодрить вас, Шина, мы приготовили лекарство.
     - Какое же. Ваше Величество? - спросила Шина.
     - Мы договорились встретиться здесь со знаменитым предсказателем Ее Величества королевы Екатерины. Сам Нострадамус обещал прийти. Что вы об этом думаете?
     - Думаю, что хороший вечер пройдет впустую, ведь можно было бы заняться чем-то более интересным, - ответила Шина.
     Мария Стюарт от души рассмеялась.
     - Разве это не похоже на нашу дорогую Шину? - сказала она. - Вы всегда такая здравомыслящая и практичная и, наверное, думаете, что у нас куриные мозги. Но сегодня быть по-моему! Я просто мечтаю услышать предсказания великого Нострадамуса!
     - И мы тоже! - раздался восторженный хор голосов.
     В дверь негромко постучали.
     - Вот и он! - воскликнула Мария Стюарт. - Быстрее впустите его!
     Кто-то бросился выполнять ее приказание, и скоро в дверях показался низкий худой мужчина средних лет, с глубоко посаженными глазами, высокими скулами и длинными пальцами с большими костяшками. Под мышкой он нес несколько свертков бумаги, и Шина заметила, что его камзол был потертым, а штаны не раз подвергались штопке.
     Нострадамус низко поклонился. Мария Стюарт протянула ему руку для поцелуя.
     - Мы много наслышаны о вас, сударь, - начала она. - Мы слышали, что ваши предсказания неизменно сбываются и что вы видите будущее точно, как никто другой в целом мире.
     - Ваше Величество льстит мне, - ответил Нострадамус негромким глуховатым голосом, который, казалось, доносился из самой глубины его тела.
     - Откройте нам наши судьбы, сударь! - попросила Мария Стюарт. - Расскажите, что вы видите в будущем.
     Нострадамус вежливо улыбнулся.
     - Вы молоды, Ваше Величество, - произнес он, - и будущее так далеко, что вы совершенно не страшитесь его.
     Но очень скоро будущее станет настоящим, а потом и прошлым.
     - Расскажите, какой вы видите в будущем меня, - настаивала Мария Стюарт. - Суждено ли мне надеть три короны? Стану ли я когда-нибудь королевой Франции, Шотландии и Англии?
     Нострадамус изучающе взглянул на юную королеву, затем прошел по комнате и положил свои свертки на маленький секретер, стоявший возле окна.
     - С разрешения Вашего Величества, - сказал он, показывая на стул.
     - Разумеется, разумеется, - нетерпеливо согласилась Мария Стюарт.
     Предсказатель неторопливо развернул свои записи.
     - Когда вы родились, Ваше Величество? - спросил он.
     Это оказался лишь первый вопрос из длинного списка.
     Нострадамус очень медленно записывал все ответы длинным гусиным пером, которое неприятно поскрипывало при соприкосновении с бумагой.
     Наконец он сказал:
     - Вы прекрасны, Ваше Величество, и мужчины всегда будут любить вас, но ваша красота, к сожалению, не принесет вам счастья. Ревность всегда останется вашим грозным врагом, особенно когда она будет исходить от одной женщины, которая носит корону. Вижу в будущем ваше замужество; вы станете вдовой и супругой недостойного вас мужчины.
     На мгновение предсказатель замолчал. В комнате воцарилась тишина. Все очень внимательно его слушали. Нострадамус снова заглянул в свои записи и продолжил:
     - Вас неизменно окружают сердца и клинки, насилие и слезы. Вы скоро наденете корону. Вы будете страстно любить и будете так же страстно любимы. Но давайте на этом закончим, Ваше Величество.
     - Нет, нет. Рассказывайте! Продолжайте! Рассказывайте все, что видите! - приказала Мария Стюарт.
     Нострадамус закрыл записи.
     - Это все, - тихо сказал он.
     В выражении его лица было нечто такое, что заставило Шину осознать его нежелание рассказать больше, чем он мог бы сообщить.
     - Это все, - повторил Нострадамус.
     - По крайней мере моя жизнь будет интересной, - воскликнула Мария Стюарт, сверкнув глазами. - По крайней мере я не буду скучать. Любовь! Это то, от чего женщине никогда не бывает скучно. Разве не так, сударь?
     - Любовь приходит к разным людям по-разному, - ответил предсказатель, - особенно к королевам.
     - Королевы тоже женщины, - сказала Мария Стюарт.
     Нострадамус принялся сворачивать свои бумаги.
     - Подождите! - воскликнула юная королева. - Вы не предсказали будущее моим друзьям. А как же мой жених, дофин?
     - Сожалею, Ваше Величество, но я не предсказываю будущее сразу нескольким людям, - ответил он, - Возможно, я сделаю это в другой раз.
     - Да, да, разумеется, - ответила Мария Стюарт. - Мы придем к вам завтра.
     Было очевидно, что, узнав свою судьбу, она уже не слишком интересовалась судьбами других.
     Нострадамус взял свои бумаги под мышку и повернулся. к двери. И тогда, словно впервые заметив лежавшую в постели Шину и как будто повинуясь непонятному зову, знаменитый предсказатель подошел к ней.
     - Это с вами, сударыня, произошел этот неприятный случай сегодня утром? - спросил он.
     Шина утвердительно кивнула.
     - Во дворце только о вас и говорят, - продолжил Нострадамус. - Позвольте выразить сочувствие по поводу того, 'что вам пришлось пережить.
     - Благодарю вас, сударь, - тихо поблагодарила Шина.
     Предсказатель внимательно посмотрел на нее и низко поклонился.
     - Иногда такое печальное испытание для тела может обернуться великой радостью для сердца, - сказал он.
     Шина удивленно посмотрела на него, но, прежде чем успела задать ему вопрос или даже понять сказанное, Нострадамус поклонился и вышел.
     Мария Стюарт по-прежнему оживленно щебетала о своем будущем.
     - Любовь и опасность! Всегда ли они вместе? - спросила она и задорно рассмеялась на остроумную реплику одного из молодых придворных.
     Болтая и смеясь, веселая компания удалилась из комнаты Шины в поисках нового развлечения.
     После их ухода в комнате установилась странная тишина; теперь Шина наконец могла сосредоточиться и вспомнить, что с ней недавно случилось. Она снова почувствовала унижение, которое испытала, когда фанатики-реформаты сорвали с нее одежду, и ужас при воспоминании о том, как кузнец нес ее к месту предстоящей казни.
     Она погрузилась в воспоминания и не слышала, как открылась дверь. Девушка вздрогнула от испуга, когда подняла глаза и увидела герцога де Сальвуара, стоявшего рядом с ней.
     На какое-то мгновение ею овладел гнев из-за того, что он вошел так тихо, а она не слышала этого и не имела возможности позволить ему войти.
     Шина неожиданно вспомнила, что герцог видел се обнаженной и укутал в свою накидку. Ее бледное лицо тут же покраснело.
     - Вам лучше? - спросил он.
     - Д-да, благодарю вас, Ваша светлость, - не поднимая глаз на герцога, ответила Шина.
     Ей было трудно говорить, и она молилась, чтобы он скорее ушел, потому что у нее в горле застрял ком. Однако герцог не желал уходить. Он взял стул, поставил его рядом с кроватью и сел.
     - Лекарь, осматривавший вас, сказал мне, что ваши ноги не так сильно обгорели, как он и предполагал.
     - Они уже не болят, - ответила Шина.
     Де Сальвуар внимательно посмотрел на нее, и через некоторое время она заставила себя сказать:
     - Я.., я должна поблагодарить Вашу светлость за спасение.
     - Вам не за что меня благодарить, - тихо ответил он.
     - Наоборот, - настаивала Шина. - Герцогиня сказала мне, что если бы не вы, меня бы.., меня бы здесь не было.
     Вы спасли мне жизнь!
     - Как вы могли быть настолько непредусмотрительны, что оставили грума в лесу и поехали дальше одна, без сопровождения?
     Шина вспомнила, почему она была так сердита, почему захотела поскорее выбраться из дворца и скакать по лесу до тех пор, пока либо она сама, либо ее конь не устанут. Но как она могла открыть мотивы своего поведения, пусть и безрассудного, герцогу? Шина снова покраснела.
     Де Сальвуар, казалось, догадался о ее чувствах и, не дожидаясь ответа, продолжил:
     - Его Величество король приказал, чтобы впредь никто не смел покидать пределов дворца без сопровождения вооруженного дворянина и двух грумов. Вас спасло настоящее чудо.
     - Но, как я поняла, людей, которые.., которые схватили меня, казнят, - сказала Шина.
     - На их место придут другие, - ответил герцог. - Иногда мне кажется, что мы пытаемся сдержать накатывающуюся морскую волну голыми руками.
     В его голосе прозвучал цинизм, очень не похожий на рьяный фанатизм герцогини.
     - Но, возможно, эти люди правы, - продолжила Шина.
     - Как разобраться в том, кто прав, а кто нет? - спросил герцог. - Разве вы не задавали себе этот вопрос с того самого момента, как оказались при французском дворе?
     Шина удивленно посмотрела на него. Ее поразило, как точно он угадал ее растерянность и то, что ей было очень трудно в первые часы своего пребывания в Париже составить правильное представление о чем-либо или ком-либо.
     К се изумлению, герцог нагнулся и положил свои ладони на ее руки. От прикосновения его сильных пальцев девушка почувствовала неожиданную скованность; она не могла пошевелиться, ей было даже трудно дышать.
     - Уезжайте из Франции! - резко сказал де Сальвуар. - Возвращайтесь в Шотландию, пока вас не испортили здешние нравы и вы не разочаровались в жизни и людях. Вы приехали сюда такой жизнерадостной, такой уверенной в себе и в своей искренней преданности юной шотландской королеве. Если вы останетесь здесь надолго, вы будете сбиты с толку, несчастны и, кто знает, возможно, так же циничны, как и я.
     На последних словах он усмехнулся и встал со стула.
     - Уезжайте, малышка Шина, - повторил он. - Мой вам совет. Во дворце творятся вещи, которые я не могу объяснить, а вы слишком молоды, чтобы их понять. Но если вы воспользуетесь моим советом, то последуете за своим письмом как можно скорее.
     - Моим письмом? - удивилась Шина.
     - Я отправил его вашему отцу, - объяснил он. - Оно доверено надежному человеку. Ваш отец его скоро получит.
     - Благодарю вас, Ваша светлость, - сказала Шина и быстро добавила:
     - Я так и не поблагодарила вас как следует. Вы не дали мне возможности сказать, насколько я признательна вам за то, что вы пришли, что спасли меня.., от... неминуемой.., смерти.
     Она не смогла понять выражение лица герцога.
     - Вероятно, я услышал ваш зов, - неожиданно сказал он, и, прежде чем Шина успела прийти в себя от изумления, вышел из комнаты.
     Она была настолько удивлена, что повернула голову и посмотрела на дверь. Что он имел в виду? Ведь она не звала его. С ее губ не сорвалось ни единого слова.
     В глубине ее сердца что-то произошло. Не воспоминание, а нечто необъяснимое, нечто неопределенное ощутила она в этот миг. Возможно, это был отзвук того, что она тогда почувствовала и чего не могла выразить словами. Что это?
     Она не могла объяснить.
     И вдруг совершенно неожиданно, как солнечный свет проходит через оконное стекло, Шина поняла, что, несмотря на ужас, отчаяние и страх, которые ей пришлось пережить, она чувствовала, что не умрет. Она была безошибочно, абсолютно убеждена в том, что будет жить, что ее непременно спасут.
     И она точно знала, хотя до этого момента была в этом не уверена, что человек, который спасет ее, - герцог де Сальвуар.

Глава 10

     Шина быстрым шагом направлялась в покои Марии Стюарт. Она торопилась, словно ей дорога была каждая минута.
     Весь день она только этим и занималась: торопливо занималась какими-то несущественными делами, бестолково суетилась, делая вид, что слишком занята даже для того, чтобы поздороваться с придворными в коридорах.
     На самом же деле она изо всех сил пыталась убежать от самой себя, от своих мыслей, от ощущения того, что рано или поздно ей придется разобраться в своих чувствах и признать правоту сказанных герцогом де